Титулованные могильщики

Строго говоря, оснований претендовать на монарший титул у них немного. Королевский гриф — птица довольно крупная: до двух метров в размахе крыльев и до 4 кг веса. Но в тех же краях обитает самая большая из ныне живущих хищных птиц — кондор, втрое превосходящий королевского грифа по весу. Казалось бы, на фоне этого гиганта гриф должен был смотреться скромно. Однако в глазах людей он явно затмевает соседа и, более того, даже посягает на его имя: королевского грифа нередко называют «королевским кондором».

 

 

Видимо, решающую роль играет необыкновенно эффектная внешность этой птицы. Королевские грифы одеты в роскошное оперение: розовато-охристое спереди, белое сзади. Эти тона выгодно подчеркнуты крыльями и хвостом — маховые и рулевые перья окрашены в черный цвет. Добавьте к этому голубовато-серый пуховый ошейник и яркую, разноцветную окраску голых участков кожи — и восторг героя Майн Рида будет вполне понятен.

Живут королевские грифы от юга Мексики до севера Аргентины, в основном в тропических лесах. И это уже само по себе удивительно. Они ведь падальщики, причем не только по своему положению в зоологической систематике, но и по реальным повадкам и образу жизни. А птицам этой «профессии» более свойственно населять горы, саванны, степи и пустыни. Их главный козырь — острое зрение, позволяющее издалека заметить возможную добычу и оказаться возле нее раньше наземных конкурентов. В лесу, особенно тропическом, это не работает: сквозь многоярусные плотно сомкнутые кроны деревьев практически невозможно разглядеть неподвижно лежащую тушу.

Однако некоторые грифы Нового Света, в число которых входит и королевский, решили эту проблему. Они — единственные пернатые, обладающие развитым обонянием. Грифа-индейку — самого распространенного представителя этой группы и ближайшего родственника грифа королевского — американские газовщики одно время даже использовали в качестве живого индикатора утечек газа. С этой целью они добавляли к естественному газу вещество с запахом тухлого мяса. И в том месте газопровода, над которым начинали кружить грифы, служащие компании и искали повреждение трассы.

Королевский гриф такой чести не удостоился, но с обонянием у него также полный порядок — судя по тому, что он успешно находит добычу, не опускаясь ниже древесных крон. На манящий «аромат» крупной туши они могут собираться десятками, хотя при всех иных обстоятельствах явно избегают общества.

Свою малоаппетитную, на наш взгляд, диету королевские грифы разнообразят нечасто. Наиболее обычным дополнением к ней служат новорожденные детеныши копытных. Приплод в стадах — всегда праздник для падальщиков и прочих любителей легкой мясной пищи. Во-первых, всегда можно рассчитывать на плаценту (послед), выходящую вслед за новорожденным и ненужную более ни ему, ни матери. Во-вторых, заметная часть детенышей копытных рождается мертвыми и тоже поступает в распоряжение бдительных санитаров. Но если грифов много, а еды мало, они склонны считать «мертворожденными» и вполне живых детенышей. Правда, случается это довольно редко: грифы не умеют быстро убивать добычу, как это делают настоящие охотники, а их размеры и «вооружение» не позволяют им противостоять гневу матери. Вот если мать куда-нибудь денется — тогда можно попробовать...

Мрачная ирония этого промысла состоит в том, что пожирающие малышей грифы — прямые родственники аистов, которым положено приносить детей. Ученые давно подозревали, что отряд дневных хищных птиц (куда входят все грифы, а также орлы, соколы, ястребы, коршуны и т. п.) — на самом деле группа сборная, состоящая не из родственных, а из экологически сходных видов. Споры о том, сколько независимых групп объединяет этот отряд и от кого произошла каждая группа, продолжаются, но конкретно для американских грифов он, похоже, уже решен. Доказано, что эти птицы совершенно не родственны грифам Старого Света, а сравнительно недавно произошли от аистоообразных предков.

На первый взгляд это кажется нелепостью: коротколапый, крючконосый королевский гриф с голой шеей и лысой головой ничем не напоминает аиста, зато удивительно похож на пернатых падальщиков африканских саванн и азиатских гор. Но дело в том, что аисты с их широкой, но исключительно плотоядной диетой очень легко переходят на питание падалью. Даже наши белые аисты не упускают случая покормиться на павшей скотине. А для знаменитого марабу падаль — уже основной корм, хотя этот аист успешно ловит рыбу, хватает на лету ткачиков и даже охотится на фламинго. У марабу уже видны фирменные черты падальщика: лысая голова на голой шее и пуховый воротник у основания последней. Некогда предки американских грифов зашли по этому пути еще дальше, приобретя короткий кривой клюв для разделки туши и отказавшись от длинных ногходуль, бесполезных и неудобных при многочасовом парении. Именно за этим занятием человек чаще всего и застает королевского грифа. Если пищи много, то грифы наедаются так, что практически не могут двигаться и представляют собой идеальную мишень.

Все сведения о чертах характера нам известны исключительно благодаря наземным наблюдениям. Вот, например, описание, данное птицам Альфредом Эдмундом Брэмом: «В развитии внешних чувств грифы могут смело поспорить с другими пернатыми разбойниками, но умственные их способности невысоко развиты. Они робки, неосмотрительны, раздражительны и вспыльчивы, малопредприимчивы и не отважны; общительны, но не миролюбивы; заносчивы, но трусливы; ум их не возвышается даже до хитрости».

О том же, что делает гриф, когда не сканирует свои угодья и не предается чревоугодию, известно поразительно мало. Птица крупная, броская, широко распространенная и, в общем-то, не редкая. Но большая часть ее жизни проходит в глубине тропического леса и почти недоступна наблюдению.

А вот все семейные отношения королевских грифов, их гнездовое и родительское поведение разворачиваются высоко над землей — где-то в кронах деревьев. И увидеть эту сторону их жизни почти невозможно ни снизу, ни сверху.

Известно, что гнезда королевского грифа находили в дуплах огромных деревьев. Однако в сельве просто не найдется достаточного числа таких дупел для гнездования всех грифов, что парят над Центральной и Южной Америкой. «Возможно, он гнездится также и на вершинах деревьев или на скалах», — осторожно предполагают некоторые натуралисты. Однако орнитологи давно знают, что птицы-дуплогнездники практически никогда не гнездятся на открытом месте — и наоборот. Одни авторы указывают, что в кладке королевского грифа бывает только одно яйцо, другие — что 2—3. По некоторым сведениям, оба родителя заботятся о потомстве на равных. Насиживание длится 53—58 дней, выкармливание — около трех месяцев. Однако и после этого молодые птицы (они хорошо отличаются от взрослых своей окраской — сначала монотонно-черной, а затем «фрачной») еще долго держатся с родителями.

Как часто черно-розовые птицы обзаводятся потомством, как самец завоевывает сердце самки, насколько прочны образуемые ими семейные пары, используют ли они подолгу одно гнездо или всякий раз строят новое — обо всем этом и о многом другом остается только гадать. Или надеяться на то, что это выяснится будущими исследованиями.