Катамнез детей, перенесших неонатальную реанимацию

Результаты.

Выявлена повышенная частота пороков развития в группе детей с пневмонией – у 21% и у 52% детей, перенесших сепсис. Это значение превышает популяционную частоту пороков развития в 30-50 раз, что еще раз указывает на крайне неблагоприятное течение антенатального периода и отражает нарушение морфологической и функциональной дифференциации органов плода, определяющие высокую заболеваемость и смертность детей в неонатальном периоде. Обращает на себя внимание высокая частота дополнительных сердечных хорд (20,4%) и пролапса митрального клапана (9,2%) у обследованных детей, в целом по группе.

К сожалению, в настоящее время к этим морфологическим изменениям относятся, на наш взгляд, без должной настороженности, хотя, как известно, у взрослых первое рассматривают, как фактор риска возникновения нарушений ритма, а второе - как риск внезапной смерти. Считаем необходимым отметить, что в свое время и в нашей стране (Бакулев А.Н, Мешалкин Е.Н., 1955) рассматривали такие находки как ВПС, что вероятно, оправданно. Пороки развития ЖКТ (у 25%) и почек (у 16%) наиболее часто встречались у больных, перенесших сепсис. Множественные (более 5) малые пороки диагностированы у 38% больных в 1 группе, у 35,7% детей во 2 группе, у 42% пациентов в 3 группе.

Обращает на себя внимание наличие множественных стигмы соединительнотканного дизэмбриогенеза, в среднем у 30% детей, независимо от формы патологии. К 8 годам жалобы на нарушения функций ЖКТ предъявляют 40% осмотренных детей. У большинства пациентов время появления жалоб совпадает с началом обучения в школе и сочетается с аномалиями строения желчного пузыря. При проведении УЗИ у 35% детей отмечены деформации желчного пузыря, у 6,6% пациентов – диффузные изменения ткани поджелудочной железы. Интересно, что у 70% детей, имеющих деформацию желчного пузыря, выявлены и другие признаки наследственных коллагенопатий.

Высокая частота (24%) геморрагического синдрома по сосудисто-тромбоцитарному типу, возможно связанного с наследственной тромбоцитопатией, наиболее часто отмечалась у детей в группе 2 и 3. Наличие хронических очагов инфекции выявлено у 38% больных в группе 1, у 35,7% - во 2, у 14% - в 3 группе. У 3 детей из группы 1 и у 4 из группы 3 развилась бронхолегочная дисплазия и у 3 детей из 2 группы и у 2 из 3 – бронхиальная астма, хотя особенности ФВД обнаружены у всех пациентов. В 34% семей за рождением ребенка следовал развод родителей. Только 4 женщины из 107 семей решили родить второго ребенка.

В заключении, считаем необходимым подчеркнуть, что даже на такой маленькой выборке можно придти к заключению, что практически ни один из обследованных детей не попал на отделение реанимации «случайно». Все дети имели огромное количество факторов риска, возникших как в антенатальный период, так и задолго до него, и связаны они, прежде всего со здоровьем матери. Поэтому, нам кажется, что главная проблема неонатологии сформулирована давно русской классической медициной: «Каждую девочку необходимо рассматривать как будущую мать». Вероятно, ряд наших проблем мы сможем решить, усиливая профилактическую направленность нашей медицины, что мы, к сожалению, в последние 10-15 лет существенно утратили.

Иванов Д.О., Любименко В.А., Шабалов Н.П., Шабалова Н.Н., Чистякова В.Ю., Курзина Е. А., Исламова К.Ф., Иванова Л.И., Федоров О.А., Крюкина Ю.Н., Урусова А.Б., Жидкова О.Б.
Педиатрическая Медицинская Академия, ДГБ № 1, Санкт-Петербург, Россия