Пограничье

На пятые сутки погода улучшилась, и сразу же снежные скалы бухты Провидения расступились, чтобы пропустить наш Ми-8 в небо Берингова пролива...

Под нами океан. Облака поджимают машину порой к пенящейся воде, порой ко льдам, то вдруг отпускают, и тогда вертолет снова поднимается к солнцу. Наконец в белой пелене тумана показался остров Ратманова. Сверху это огромное плато, засыпанное снегом, с выветренной тундрой.

На этом участке граница пролегает только по морским и океанским просторам, проходит через точку Берингова пролива, находящуюся под 65°30' северной широты, у пересечения с меридианом, проходящим посередине, между островами Крузенштерна, или Игмалука, и островом Ратмамова или Нукарабукским, — мы же его называем именем русского исследователя Ратманова: кусочек нашей Родины, исконно русской земли, на которую мы вступили.

Тверда эта земля. От поверхности бушующего океана до высоты в несколько сотен метров — гранит. На острове нет дорог. Есть дозорные тропы, и начинаются они с указателя со стрелками, который стоит у наблюдательного пункта на скале: Москва — 6400 км, Владивосток — 4240 км, Северный полюс — 2990 км, Анадырь — 720 км.

«Письма! Письма!» — несется по заставе голос дежурного. Вот они — красные, белые, заказные, авиа, кто-то прислал обычный, давно забытый треугольник. Ну и совсем было на диво, когда среди писем вдруг оказались денежные переводы. Наверное, родители солдат прислали для развлечения.

«Развлечение» здесь одно, говорит начальник заставы старший лейтенант Владимир Икрянников, без устали всматриваться в оптическую трубу, в океан, «выхаживать пограничные километры по острову, пилить толстый, затвердевший снег, который топят для питья, бани, слушать завывание пурги и рев океана... И кому же пришли письма, знакомит нас старший лейтенант со своими людьми, — старшему сержанту Евгению Григорьеву из деревни Альшихово Татарской АССР, ефрейтору Александру Петрову из города Заринска Алтайского края, из села Постникова Кемеровской области ефрейтору Сергею Бохану... Ну и всем остальным по большой пачке досталось, так как вертолета не было десять суток.

Ратмановцы первыми встречают утро Родины. Днем и ночью уходят на свои посты. Фотография, которую пошлет сын домой, будет только с улыбкой. А чего она стоит?

Пробиться к месту службы через полуметровый снег, очутиться по колено в грязной трясине тундры, часами всматриваться в холодные и рваные волны Берингова пролива и подниматься по тревоге. Они здесь так же часты, как на материке...

Один из таких сигналов прозвучал в сумерках. Часовой заметил двух белых медведей и медвежонка, целую семью, неподалеку от заставы. Звери медленно приближались к коровнику, где недавно прибывшая кораблем корова начинала свою островную жизнь. Громкий бой тревоги — и на защиту буренки встали все свободные от службы. Миски, ложки, что могло греметь, — гремело. Белошубые «нарушители» решили, что здесь надо мир соблюдать, и ушли по льду в сторону материка.

В один из мартовских дней радист пограничного корабля «Айсберг» принял радиограмму: «Терплю бедствие! Сел на камни». В эфир летели точки и тире — «SOS». СРТ «Свободный» терпел бедствие. Командир «Айсберга», капитан первого ранга И. Вересов, приказал экипажу выйти на спасение людей. К району бедствия спешили и другие суда. Донесения, поступающие с траулера, становились тревожными: пробит борт, вода в трюмах, судно спасти нельзя.

— Готовьте бортовой вертолет, — приказал Вересов, — близко не сможем подойти — камни!

— Вертолет и экипаж к выполнению задания готовы! — доложил через несколько минут капитан Ковалев.

— Одиннадцать часов тридцать минут. Ложусь на курс, — услышал слова командира экипажа руководитель полетов офицер Геннадий Севастьянов.

Среди серых бурунов появились черные точки. Это были люди: один из подошедших ранее кораблей спустил шлюпку, и волны ее перевернули. С вертолета провис трос, вот-вот он коснется воды, и тут же руки людей потянулись к спасательному поясу. Несколько рейсов потребовалось экипажу, чтобы спасти людей, находившихся в воде. Следующий был к «Свободному». Здесь вновь пришлось поднимать людей, опуститься машине ниже мешали мачты — они ходили как маятники.

Ветер раскачивает трос, за который закреплен пояс, кто-то первый ловит его, но, поймав карабин спасательного конца, в суете пристегнул его просто к своему ремню — не терял времени... В один из моментов заклинило подъемник, так и пришлось на высоте двадцати метров снимать рыбаков и доставлять на остров. Но прежде чем траулер развалился пополам, последний член его экипажа был спасен.

20 часов 45 минут. Вертолет опустился на палубу своего корабля. Десятки зависаний против сильного ветра, столько же подъемов. Около девяти часов находился экипаж в воздухе. Ни на секунду не умолкала радиостанция пограничного корабля «Айсберг», она передавала на материк информации о ходе спасения рыбаков. И только когда вертолет, как измотанная птица, сел на палубу, корабль дал ход и лег на свой курс на охрану самой восточной границы нашей страны.