С согласия Эйпо

На карте центральной части гигантского острова, где проходит граница между государством Папуа — Новая Гвинея и индонезийской провинцией Ириан Дэчайя, не нанесены на бумагу ни горные вершины, ни реки, ни деревни.

Первый специалист, который прошел по этим местам с юга на север — француз Пьер Доминик Гэссо,— обнаружил в 1958 году многочисленные пигмейские племена, ни разу в жизни не видевшие европейца и даже не слышавшие никогда о существовании странных светлокожих людей нечеловечески высокого роста.

Гэссо появился — Гэссо ушел, а жизнь в горных долинах не переменилась ни на йоту. Разве что в нескольких хижинах в разных доли чах остались пустые консервные банки.

Следующие чужаки — индонезийская экспедиция, в 1969 году проникшая в долину, нанесла ее на карту.

 

 

Этим исчерпались контакты маленьких людей из запутанных гор Маоке с внешним миром. Итак, сохранился обширный район, населенный людьми, чья культура и быт остались неизменными с каменного века.

Это обстоятельство превратило центральную область острова Новая Гвинея в необычайно интересный объект исследований для ученых самых разных специальностей. Систематическое изучение населения и его культуры — задача непосильная для одного человека, тем более что предполагалось не ограничиться лишь этнографическим описанием.

Научную группу основали прогрессивные западногерманские ученые в 1972 году. В нее вошли этнографы, антропологи, врачи, агрономы, зоологи. К концу года был готов проект: «Человек, культура и окружающая среда центрального горного массива Западного Ириана» и определены цели многолетней работы.

Остров Новая Гвинея площадью в 780 тысяч квадратных километров лежит в тропическом поясе. С запада на восток тянется центральный горный массив с максимальной высотой до пяти тысяч метров над уровнем моря. Горные до чины массива настолько узки и глубоки, что там не может приземлиться даже одномоторная «Чессна», легкий самолетик, что может сесть на краю бататового поля. Необходимо изучить условия жизни обитающих в долинах людей, изолированных от внешнего мира (зачастую даже от соседнего племени), определить возможные пути их дальнейшего развития.

Примерно так звучала преамбула проекта. Тогда он еще не назывался «Эйпо».

Естественно, возникает вопрос: а зачем, собственно, надо намечать горцам папуасам какие то пути развития? Тысячи лет жили люди по своему и не обращались ни к кому за помощью. Отчего же им не про должать жить так же?

Опыт, однако, учит: первые контакты никогда не бывают последними. Начнется ли освоение минеральных богатств острова, построят ли дороги, но рано или поздно первобытные люди столкнутся с двадцатым веком. Или двадцать первым, он в конце концов не за горами, даже если эти горы — неприступный хребет Маоке. Столкновение это будет болезненным, и ясно, какая сторона останется про игравшей. Но встречу эту можно подготовить заранее, и тогда, предусмотрев все возможные последствия, смягчить ее.

Это хорошо понимали ученые. Но как отнесутся к ним и к их работе горцы далекой Новой Гвинеи?

В проекте долина, где предполагали вести исследования, называлась условно «долиной X» По отчету экспедиции 1969 года определили, что долина эта тянется на север перпендикулярно к центральному хребту и что горцы настроены миролюбиво. Когда связались с бывшим начальником экспедиционного отряда майором Сурпавоно, он не смог назвать ни племени, ни имени долины: на карте они обозначили ее как «долина № 46». Тем не менее майор дал несколько ценных советов по снаряжению и оборудованию предстоящей экспедиции.

В апреле 1974 года первая группа немецкой экспедиции отправилась на Западный Ириан. С самолета сфотографировали районы «долины X» и, расшифровав аэрофотоснимки, определили пеший путь.

В два приема самолет переправил ученых и снаряжение в долину Биме, прорезающую хребет Маоке на высоте тысячи четырехсот метров над уровнем моря. Оттуда идти можно было только пешком.

То был путь в неизвестное. Восемьдесят один папуас — носильщики — нес на головах снаряжение и припасы.

Дорога лежала через болота, по скользким тропкам, перерезанным гниющими стволами, поросшими мхом. Стремительные потоки ледяной воды сбивали с ног. Спешно наведенные мосты из лиан раскачивались как качели. Осыпи на склонах были еще опаснее узеньких карнизов над самой пропастью.

Через много дней вышли в широкую долину Таним, где можно было передохнуть и залечить раны. Идти дальше большая часть носильщиков отказалась: тяжелые горные тропы были им привычны, но страшила встреча с неведомыми племенами.

Груз пришлось разделить между учеными, дорога стала еще труднее, и конца-краю ей не было видно. А главное, никаких следов человека обнаружить не удавалось. Раз только в одной глубокой долине заметили следы заброшенного огорода и развалины хижины. Люди ушли из долины много лет назад.

К вечеру двадцатого дня, когда измученные путешественники спустились в широкую расселину между скалами и сбросили на землю тюки и рюкзаки, за спиной их послышался резкий свист.

У выхода из расселины стояли шесть маленьких голых людей с луками...

Утром следующего дня в лагерь экспедиции пришли мужчины. Знаками они объяснили, что чужеземцам позволено жить в долине, но запрещается входить в «мужской дом» — длинную высокую хижину, служащую культурным и общественным центром деревенской жизни. Но зато им позволено поставить перед «мужским домом» свои палатки.

На следующий день ученых проводили дальше на юг в деревню Мунггона Кварелала. В их честь забили пять свиней, а это значило, что папуасы принимают их как друзей.

Так началась работа, растянувшаяся почти на шесть лет. Удалось узнать, что племя называет себя эйпо, а свою долину Эйпомек. Проект, таким образом, получил название «Эйпо», под которым он и стал известен в широких кругах специалистов-этнографов.

Экспедиция наладила радиосвязь с побережьем, и через несколько дней ей сбросили на парашютах все необходимое для работы и жизни.

В основные принципы работы было записано: охранять интересы племени эйпо и не делать ничего против их воли и без их согласия. Для того же чтобы не изменить образ жизни горцев даже ни в малом, решили не селиться в деревнях. Нужно было, кроме того, научиться хотя бы начаткам языка эйпо. К счастью, один из носильщиков немножко знал родственный диалект, да еще — правда, и того меньше — индонезийский язык. Но для начала этого было достаточно.

Обязательно следовало уговорить эйпо помочь построить небольшой аэродром. Ученые опасались, что горцы не поймут, что такое самолет, будут его бояться. Но оказалось, что эйпо давно привыкли к тому, что время от времени в небе пролетают грохочущие предметы. То были индонезийские самолеты, совершавшие регулярные рейсы над горами. А не боялись их эйпо потому, что в их легендах могущественные колдуны летали по небу на сделанных из дерева и магией оживленных птицах.

Итак, через год построена была вполне приличная посадочная полоса длиной в триста шестьдесят метров и шириной в двадцать шесть. Уже в июле 1975 года она приняла первый самолет. Эйпо сначала взрыхлили землю заостренными копьями, потом, освоив лопаты, сброшенные с неба, уложили ее в корзины и унесли на свои поля.

Если попадались неподъемные камни, они разводили у них костры, а потом быстро обливали ледяной водой. Растрескавшиеся камни разваливали деревянными рычагами.

Строительную и взрывную технику снял кинооператор экспедиции. Впервые технология каменного века была тщательно изучена; это позволило по-новому взглянуть и на многие строительные достижения далеких предков. Фильм стал одним из первых результатов экспедиции.

Эйпо ни в малой степени не удивлялись ни фотоаппаратам, ни магнитофонам, ни зажигалкам. К изумлению европейцев, они даже не приписывали всему этому колдовской силы. Ход их мыслей лучше всего выразил старый папуас: «Раз вы непохожи на нас, значит, и ваши вещи непохожи на наши».

А эйпо действительно отличаются не только от европейцев, но и от прибрежных папуасов. Антропологи отнесли их к пигмеям — средний мужчина ростом меньше полутора метров; женщины и того ниже. У них светло-коричневая кожа и курчавые волосы. Люди этой пигмеоидной расы относятся к самым древним обитателям Новой Гвинеи. Сходные племена встречаются еще во внутренних частях островов Меланезии.

Эйпо жили в двух десятках маленьких деревень, разбросанных по долине Эйпомек. Каждую деревню населял один род, и члены его не имели права вступать в брак между собой. За невестой всегда приходилось отправляться в другую деревню.

Каждая деревня состояла примерно из сорока хижин. Жило в ней несколько семей. В самой большой насчитывалось сто сорок человек.

Уже к августу 1974 года эйпо настолько привыкли к ученым, что предложили им построить хижины в деревнях. Ученые, строго придерживаясь своих принципов, от этого предложения отказались, и тогда горцы расчистили в лесу площадку и построили для исследователей отдельное поселение. Так число деревень в Эйпомеке увеличилось на одну: с круглыми хижинами и обязательным «мужским домом» в центре.

Ботаник установил, что южная честь долины покрыта вторичной растительностью, а это дало возможность установить, что Эйпомек заселен издавна.

После постройки аэродрома началась самая успешная часть работы. Она продолжалась до июня 1976 года. Удалось обмерить и обследовать — этим занимались антропологи и врачи — все взрослое население долины, определить болезни, которыми страдают люди, и определить предварительно их причины. Записан был состав пищи — она оказалась очень бедной белками и протеином. Собран материал, обработка которого займет еще не один год.

Но в июне 1976 года закачались горы, окаймляющие долину Эйпомек, и почва стала уходить из-под ног людей в самом прямом смысле слова.

Еще больше, чем землетрясения, ученые опасались, что папуасы обвинят в своих бедствиях их.

Но эйпо, привыкшие к землетрясениям, наоборот, сами ободряли исследователей, никак не связывая их пребывание со стихийным бедствием.

Погибла часть материалов, собранных с таким трудом. Их нужно было восстановить, а уцелевшее решили отправить самолетом. Так и сделали.

Но в октябре еще более страшный толчок разрушил хижины и повалил деревья. Экспедицию пришлось свернуть. Горцам-эйпо было не до ученых: погибли поля и жилища. Врач и биологи помогали пострадавшим, другие готовились к отъезду.

«Проект Эйпо» пришлось приостановить. Но и то, что привезли в Европу участники экспедиции, позволило разработать целую программу улучшения жизни пигмейского племени в неприступных и диких горах Маоке. Предполагалось завезти в долину домашних животных, продуктивные растения, научить пользоваться железными мотыгами и ножами-парангами.

В 1980 году маленький отряд — разведгруппа второго этапа проекта — пробился в долину Эйпомек, изменившуюся до неузнаваемости. Исчезли деревни, заросли буйной тропической растительностью огороды. Люди, очевидно, перебрались в другие долины. Что ждало их там? Отравленные стрелы соседей-врагов? Или же им удалось найти себе более гостеприимное место для жизни? Пока на это ответить трудно.

Новые и новые отряды отправляются на поиски племени эйпо. И новые племена встречают их в долинах, такие же низкорослые, такие же первобытные «Проект Эйпо» продолжается...