Братцевские тайны

В Москве разворачивается строительство очередного коттеджного поселка – на этот раз в Северном Тушино, в квартале, образуемом улицами Саломеи Нерис, Героев-Панфиловцев, Алешкинским лесопарком и МКАД. Там планируется выстроить ни много ни мало целых 295 блокированных и 62 отдельно стоящих коттеджа. Для жителей, конечно, потребуется комплекс обслуживания, а потому рядом проектируется школа, магазины, спортивный центр и два административных здания. Особо и очень многозначительно сообщается, что строительство малоэтажного жилого комплекса осуществляется в рамках проекта правительства Москвы по реконструкции садово-паркового ансамбля «Братцево», церкви Покрова Пресвятой Богородицы и села Братцево...

Итак, место действия – конечная остановка трамвайного маршрута № 6, которая так и называется «Братцево».

 

 

Сам трамвайный круг у перекрестка улицы Героев-Панфиловцев и бульвара Яна Райниса уже является пусть скромной, но все же достопримечательностью района. Он (по трамвайным меркам) относительно молод, регулярное движение началось здесь 21 февраля 1969 г. Это был период короткой реабилитации московского трамвая, когда его сочли наиболее подходящим видом транспорта для быстрого налаживания связей с отдаленными районами новостроек. Жители нового микрорайона Братцево сразу же получили удобную транспортную связь с остальной Москвой. И хотя через несколько лет в эти края дотянулась и линия метро, трамвай и поныне обслуживает значительный пассажиропоток.

Но популярность трамвая оказалась временной. Сегодня он вновь подвергается ожесточенным гонениям, и бедным обитателям соседнего Митино, возникшего еще дальше, за кольцевой автодорогой, не повезло – им трамвая не досталось. В результате в Митино нет ни метро (хотя одноименная станция строится уже лет пятнадцать), ни трамвая, ни даже троллейбуса, и перевозки обеспечивают огромные стада автобусов, постоянно торчащие в огромных пробках. Как не позавидовать осчастливленным трамваем братцевцам!

Местность вокруг трамвайного кольца в Братцево кажется типичной для московских окраин – еще не окончательно обжитое, не очень уютное, открытое с двух сторон пространство. Но все-таки изюминка здесь есть – это необыкновенный рельеф.

От Светлогорского проезда и бульвара Яна Райниса открывается вид на огромную котловину в виде своеобразного амфитеатра. Создается впечатление, что подобная форма рельефа не может быть природной. Быть может, это остатки колоссального карьера, каких много в Подмосковье? Нет, амфитеатр глубиной в 20–30 м имеет естественное происхождение. Далеко внизу на его дне причудливыми зигзагами извивается маленькая речка Сходня. Именно она в незапамятные времена и промыла себе дорогу через здешние горки-пригорки.

Открывающийся с бровки котловины вид поистине прекрасен, и его даже не слишком портят беспорядочно разбросанные по берегам Сходни маленькие фабрички и автобазы.

Естественно, наши предки не могли пройти мимо столь прекрасного места, и на возвышенном обрывистом берегу при слиянии Сходни и маленькой речушки Братовки появилась деревня Братцево, первые документальные свидетельства о которой относятся к XVII в. Однако из бумаг того времени можно сделать вывод, что поселение на месте Братцево существовало давно и в Смутное время превратилось в пустошь.

С 1618 г. его хозяином являлся дьяк Александр Иванов, а с 1626 – астраханский воевода Алексей Зубов. В 1657 г. владельцем имения становится боярин Богдан Матвеевич Хитрово, крупный чиновник, военачальник, царедворец и просто богатый землевладелец. При нем в Братцево были поставлены боярский двор с хозяйственными пристройками и дворы «задворных крепостных людей русских и иноземцев 37 человек». Источники свидетельствуют: «при двух мельницах на реке Всходне жили 13 человек и 3 мельника».

В эти годы в Братцево строится каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы с приделом Алексея-Божьего человека, очевидно, в честь правившего царя Алексея Михайловича, милостями которого пользовался владелец села. Архитектура храма представляется традиционной, она вполне типична для своего времени: скучноватый двухсветный бесстолпный четверик, увенчанный заурядным худосочным пятиглавием. Некоторый интерес представляло изразцовое убранство на карнизе и барабанах глав, впрочем, также достаточно традиционное. Вдобавок в XIX столетии храм подвергся существенным и довольно нелепым перестройкам. Древний Алексеевский придел сломали, и на его месте выстроили новый, во имя Иоанна Златоуста. Все окна были растесаны, с наружных стен сбиты кирпичные украшения и заменены штукатурными рустами, тягами, сандриками и арками. Алтарную часть увеличили пристройкой портика с четырьмя колоннами. С западной же стороны к церкви примкнула колокольня, под которой был вход в церковь.

Разбогатевшее в период хозяйствования Хитрово Братцево в 1690 г. перешло во владение дворцового ведомства, откуда было пожаловано Нарышкиным, а в 1780 имение купил граф А. С. Строганов.

Начался самый яркий период в истории Братцево. Именно тогда, примерно в полукилометре от села и сельской церкви на высоком обрывистом берегу было начато строительство богатого усадебного дома, который ныне описывается во всех работах по истории подмосковных усадеб XIX столетия. Строение, действительно, не совсем заурядное. Простоте квадратного плана вполне отвечает классическая ясность объемного решения. Двухэтажный, с четырьмя наружными входами по главным осям, дом решен скромно, но выразительно. Главное внимание архитектора обращено на объемные массы и пропорции здания. Слегка выступающая центральная часть со стороны въезда обработана рустами и завершена фронтоном. Главный и парковый входы перекрыты балконами, поддерживаемыми двумя парами колонн с изящными капителями ионического ордера. Оконные проемы над балконами – арочные, что характерно для первой половины XIX в. Белокаменные террасы с вазами дополняют балюстрадой убранство фасадов, сообщая ему интимность загородной виллы.

Небольшой масштаб здания, предельная ясность его композиции, четкие пропорции и простая, но выразительная обработка выделяют дом среди многих других подмосковных усадеб. Однако глаз специалиста заметит и недостатки композиции. Так, треугольный фронтон, поддерживаемый двумя парами рустованных пилястров, кажется лишним, навязчиво подчеркивая центральную ось, и без того уже выделенную куполом-бельведером и портиком центрального входа. Парковый вход несколько скромнее, а потому и привлекательнее.

Из интерьеров выделяется круглый зал на втором этаже, обработанный колоннами коринфского ордера, поддерживающими расписанный под кессоны купольный свод с большим световым отверстием в центре. По преданию, плафоны трех больших залов первого этажа расписаны знаменитым художником Скотти.

Полукруглые колоннады у боковых входов были остеклены, а в 1936 г., когда усадьбу занимал Дом отдыха, с боков пристроили одноэтажные флигели.

В пейзажном парке, у крутого обрыва, поставлена десятиколонная беседка-ротонда, перекрытая кессонированным сводом. Лет двести назад подобные сооружения украшали всякую уважающую себя подмосковную усадьбу, однако до наших дней их дошло не так уж и много. А среди тех, что сохранились, братцевская, несомненно, одна из лучших.

В общем, довольно богатая и в меру интересная усадьба, которой, однако, далеко до лучших образцов подмосковных имений – Останкино, Кусково, Архангельского. Вдобавок подкачала история Братцево – в ней отсутствуют яркие эпизоды и славные имена.

Как всегда в подобных случаях, в ход идут сказки и домыслы. Наиболее распространенной (но не имеющей документального подтверждения) братцевской легендой стало приписывание проекта усадебного дома архитектору А. Н. Воронихину, знаменитому автору Казанского собора в Питере. С этой легендой связывается не менее любопытный домысел о том, что прославленный зодчий являлся незаконным сыном владельца Братцево – графа А. С. Строганова.

В самом деле, фактов, свидетельствующих в пользу легенды, вполне достаточно. Рождение будущего зодчего отмечено в метрической книге села Новое Усолье Пермской губернии, где он записан как сын дворового человека Строганова – Никифора Воронихина. Однако анализ исповедальных росписей позволил сделать вывод, что Андрей никогда не жил на родине, а числился крестьянином села Давыдково Московской губернии. С 1774 г. он становится учеником известных архитекторов Баженова и Казакова, а затем путешествует за границей. В 1786 г. Строганов отпускает своего крепостного на волю.

Еще одно косвенное подтверждение легенды дают нелады в семействе графа, супруга которого отъезжает от мужа, причем именно в Братцево.

Но, пожалуй, самым главным аргументом в пользу романтической гипотезы является удивительно мощная протекция, которую граф оказывал Воронихину с момента своего назначения президентом Академии художеств. В 1800 г. относительно молодой зодчий без конкурса получает самый престижный заказ – на сооружение Казанского собора и затем совершает стремительный служебный взлет, в короткий срок собирая целую коллекцию почетных должностей и званий. А мимоходом, пользуясь давним знакомством с законным сыном Строганова, который в начале XIX в. проживал в Братцево, Воронихин заскочил ненадолго в Братцево и выстроил там дошедший до наших дней дом.

Как ни крути, а братцевско-строгановско-воронихинская легенда эффектна и привлекательна. В ней есть все, что должно содержаться в доброкачественном сентиментально-дамском романе – и супружеские измены, и тайна рождения, и жизненный успех, и таинственный замок... Плохо одно: сколько ни фантазируй на эту тему, легенда так и останется легендой. Чтобы она превратилась в быль, требуются документальные подтверждения двух ключевых моментов: того, что братцевский дом действительно строил Воронихин, и что его отцом был граф Строганов. Но найти что-либо подобное уже вряд ли когда-нибудь удастся.

Мир и Дом
Статья о недвижимости получена: IRN.RU

загрузка...