Священные головы профессора Гасто

В престижном районе Марселя, на шикарной вилле есть комната. А в ней — высушенные, бальзамированные, украшенные мозаикой или ракушками... человеческие головы.
Сразу вспоминается известная французская сказка. У хозяина этой комнаты, профессора Гасто, тоже есть борода, правда не синяя, а, как говорят французы, — «соль с перцем».

 

 

Вот голова, принадлежавшая женщине из племени мундуруку, живущего в бразильской Амазонии. Волосы длинные и волнистые, украшенные сухими цветами. В глазницы вставлены зубы тапира, они удлиняют линию глаз и придают лицу вневременной, безмятежный вид. Этот и другие экстравагантные «трофеи» свидетельствуют о странном пристрастии профессора к собиранию предметов погребальных культов разных народов.

Анри Гасто, элегантный шестидесятилетний мужчина, известный нейропсихиатр, занимающийся проблемами эпилепсии, хранит у себя больше священных голов, чем, наверное, все музеи антропологии мира. Обладатель этого необычного сокровища неплохо чувствует себя как в роли директора Института нейрологических исследований при госпитале в Тимоне, так и исследователя примитивного искусства. Профессор Гасто знает все о любом из ста двадцати экспонатов своей коллекции: где и кто нашел каждую священную голову и даже предполагаемую причину смерти.

Экспонаты его частной коллекции уникальны. Например, головы воинов враждовавших индейских племен Амазонии — хиваро и мундуруку.
Каждая косичка, спускающаяся, изо рта, символизирует врага, убитого воином, прежде чем сам он разделил его судьбу. Красивейший экспонат — череп из Мексики, украшенный турецкой мозаикой и обсидианом (вулканическим стеклом). К сожалению это всего лишь отличная подделка под священную голову доколумбовой эпохи. Зато нет никаких сомнений в оригинальности головы из Новой Ирландии (Папуа — Новая Гвинея), достроенной с помощью пасты, изготовленной из молока кокоса, сушеных лиан и мякоти хлебного дерева, и напоминающей театральную маску. Из Папуа привезено и раскрашенное цветными глинами панно с головой воина одного из племен реки Сепик. Для сравнения художественных стилей в этой же витрине помещен скромный череп в очках с Соломоновых островов.

Очки сделаны из срезов тихоокеанских раковин. Какая-то колдовская магия исходит от этих усохших загримированных священных голов, дошедших до нас из глубин времен и собранных здесь, на вилле профессора Гасто. Как же случилось, что врач-психиатр стал охотником за головами?

«Изучая человеческий мозг, я ставил себе научные и философские вопросы о механизме его функционирования, о способности к мышлению. Меня всегда поражала жизненная энергия человека и его страх перед смертью, — говорит профессор часто навещающих его туристам. — Во все времена человек плохо переносил ее неизбежность. И чтобы преодолеть тоску, он замаскировал, приукрасил лицо смерти».

...Научный конгресс в Рио-де-Жанейро — и вот Анри Гасто, его участник, в сердце Амазонии. Как не воспользоваться возможностью изучить древний ритуал обезглавливания и уменьшения голов? Хотя это очень непросто. И первому встречному секреты не раскрывают.

Охота за головами была вызвана не столько кровожадностью индейцев, сколько страхом и суевериями. С младенчества внушали им шаманы, что нет естественной смерти. Что бы ни случилось плохое: болезни, смерть, ранения, падеж скота, неурожай — во всем виноват шаман враждебного племени или же злой дух, вселившийся в воина-чужака.

Племя шуаров, живущее в верховьях Амазонки, всегда считало, что правду можно узнать только во снах, когда дух не обременен плотью, а дневная жизнь человека — это сплошной обман. Чтобы отвести зло, все члены племени начинали под руководством шамана сложную череду обрядов. Это и ритуальные танцы с трещотками, и раскраска тела для отпугивания злого духа, и магические заклинания. Для усиления «сновидений» все участники обрядов принимали одурманивающие средства. В состоянии транса шаман указывал на врага, наводящего порчу, и тогда все воины племени обязаны были объявить ему войну, выследить и убить. Другое племя в ответ начинало мстить. И так возникал вечный круг страха и вражды.

Но, даже убив врага, воин-победитель не чувствовал себя в безопасности, скорее, наоборот.
Шаманы внушали индейцам, что мертвый враг еще страшнее живого. Отсюда и пошел обряд «тсантсы» — уменьшения головы врага. Его цель — не только укротить враждебный дух, но заставить его служить себе и племени, иначе он убьет и своего победителя, и всех его родных. Поэтому, вопреки воле шамана, индеец старался переселиться в другое место, благо, безбрежные леса Амазонии это позволяли, лишь бы не убивать врага и не вызывать его дух и духов его соплеменников.

Ходит множество легенд о магических заклинаниях, с помощью которых индейцы уменьшают человеческую голову вместе с черепом. На самом деле речь идет лишь о сжатии кожи, снятой с черепа, и придании ей формы головы, хотя и этот процесс до сих пор не очень ясен этнографам.

Обряд тсантсы длительный, требовавший терпения и ловкости от воина, не говоря уже о постоянном страхе за свою жизнь. Он не должен был прикасаться к оружию (оно могло быть заколдовано духом убитого), заплетать свои волосы, разрисовывать себя, украшать перьями, носить — только узкую повязку на бедрах, обязан был соблюдать строгий пост, подкрепляя силы лишь побегами пальм и вареной маниокой. Его не допускали к женам, и даже спал он вне общего жилища.

Обряд длился два-три месяца, и все члены рода участвовали в сложных ритуальных действиях. В промежутках между ними саму тсантсу — голову врага, высушенную и заполненную камешками и песком, подвешивали за лиану над очагом, где дым завершал процесс ее консервации, и кожа приобретала темно-коричневый цвет. Лицо сжималось до размера кулака, сохраняя при этом черты лица умершего. Злой дух был покорен. Голова врага становилась священным оберегом племени воина-победителя.

Участвуя в научных конгрессах и конференциях, проходивших в разных странах, Анри Гасто всегда использовал редкие свободные минуты, чтобы войти в контакте продавцами и перекупщиками древних реликвий. Иногда страсть коллекционера заводила его в дебри Папуа — Новой Гвинеи или на остров Борнео, жители которого грешат каннибализмом.

Профессор говорит о губительном влиянии туризма на жизнь примитивных племен. В некоторых районах он породил торговлю головами и телами умерших, обработанными под обереги племени хиваро. Вам могут подсунуть такую подделку на рынке Манауса за бешеные деньги. Непрофессионал и не догадается, что эти высушенные головы, принадлежали скорее мертворожденным или умершим от болезней новорожденным детям. А настоящую антропологическую редкость вы найдете в Музее американских индейцев в Нью-Йорке или в коллекции профессора Гасто. Есть такие ловкачи, мастера подделки, которые знают, как обработать дымом черепа и высушить их в горячем песке, чтобы кости затвердели, а кожа приобрела древний вид, но сам ритуал бальзамирования и консервации уже не исполняется — слишком хлопотно.

Разоблачая этих мошенников, Анри Гасто все же признает, что и сам обязан им несколькими прекрасными подделками под примитивное искусство. Будучи знатоком, он предпочитает общаться с проверенными торговцами древностями из Парижа или Нидерландов, с некоторыми из них он знаком более двадцати лет. Профессор любит посещать аукцион Сотби в Нью-Йорке, на котором каждый год продают два-три прекрасных экземпляра этнографического искусства. Но инфляция на этом рынке ошеломляет. За несколько лет цены на раритеты выросли в сто раз. Правда, и настоящие находки редки.

Анри Гасто вспоминает о путешествии, которое совершил сразу после войны. Он стал тогда свидетелем необычной находки — хранилища черепов племени фон в Дагомее (сейчас — Бенин). Обычаи племени требовали сохранения всех черепов умерших соплеменников. В случае пропажи хоть одного черепа, закон предписывал назначить нового вождя. А кому хочется потерять власть и прослыть нерадивым правителем? Вот почему воины племени фон совершали ночные набеги на лагеря немецкого экспедиционного корпуса, чтобы с риском для жизни вернуть головы соплеменников, погибших на поле боя, которые немецкие солдаты брали как трофеи.

Как настоящий фанат, профессор Гасто, уж если начинает говорить о происхождении разных погребальных культов, — его не остановить. Он рассказывает лучше, чем иные научные книги: об островах Томан из архипелага Новые Гебриды, о черепах из Мексики с цветной мозаикой, о море у Андаманских островов, откуда у него есть великолепная голова, украшенная ракушками...

Пряча улыбку в седеющей бородке, мэтр заключает: «Официально больше нет охотников за головами, так как считается, что открыты все примитивные племена планеты: переписаны, засняты, зарисованы все их малейшие жесты, танцы, праздники, обряды, костюмы, татуировки. Как феномен первобытнообщинного строя, охота за головами перестала существовать, хотя отдельные случаи и возможны».