Андрей Никифорович Воронихин

О происхождении знаменитого зодчего Андрея Никифоровича Воронихина почти ничего не известно. В метрической книге Спасской церкви села Новое Усолье записано, что 17 октября 1759 года у "домового Никифора Воронина родился сын Андрей". Поначалу Андрей обучался в мастерской известного уральского иконописца Гаврилы Юшкова. Весной 1772 года по приказу графа Строганова Андрея Воронихина отправили учиться в Москву.

Здесь у Баженова, в Московской школе архитектуры, Андрей Воронихин жадно впитывал в себя науку о зодчестве.

 

 

После окончания обучения в школе архитектуры Воронихин отправился в столицу в распоряжение графа Строганова. Неожиданно для самого себя стал Андрей своим человеком, быть может, гласно и непризнанным родственником, но не чужим в доме графа. Строганов, по совету Ромма, отправил сына в путешествие по России; к этому времени граф дал Андрею "вольную", - Воронихин перестал быть крепостным.

Через несколько дней оба мальчика и Ромм выехали в Москву. Потом они побывали на Украине и отправились дальше на юг России, на берега Черного моря. Когда кончились пятилетние разъезды по России, Павла Строганова и Андрея Воронихина отправили за границу - во Францию. Вскоре оттуда они уехали в Швейцарию продолжать образование и поселились в пятикомнатных покоях на одной из лучших улиц Женевы.

По прибытии в Россию Воронихин почувствовал себя подготовленным к самостоятельной работе. Сгорел дворец Строганова, который по своему внешнему виду и внутреннему великолепию соперничал с дворцами русских царей. Строганов заказал перестроить в своем доме картинную галерею, бильярдную, столовую и вестибюль.

Постройка Казанского собора явилась крупным архитектурным событием в жизни Воронихина, а еще в большей мере - самого города Петербурга. Поначалу проект Казанского собора был заказан Камерону, но вскоре был забракован. Одной из причин предпочтения, оказанного проекту Воронихина, было и то, что Камерон считался любимцем Екатерины, а Павел не жаловал ее любимчиков. Павел верил разбиравшемуся в искусствах графу Строганову, а тот, в свою очередь, верил в способности Воронихина. "Комиссия о построении Казанской церкви" - так именовала она себя - 8 января 1801 года, во главе со Строгановым, явилась к императору окончательно утверждать воронихинский проект. Комиссия определила расходную смету в сумме 2 843 434 рубля и, подчиняясь повелению Павла, обязалась построить собор в три года. Павел согласился со всем, кроме постройки колокольни и дома для церковнослужителей. Вычеркнув эти расходы, он учинил надпись: "Кроме сих статей, быть по сему". В марте Павла I убили заговорщики, и строительство началось при новом императоре.

Казанский собор освятили в мае 1811 года. Общее мнение было единым - это сооружение, грандиозное по замыслу и великолепное по исполнению, является одним из самых замечательных и самых оригинальных в Европе. В один из дней 1806 года Александр I (не без протекции графа Строганова), в самый разгар строительства Казанского собора, вызвал к себе в Зимний дворец Воронихина. Из углового кабинета, окнами выходившего на Неву, царь показал архитектору на видневшиеся при впадении Невы в залив беспорядочно стоявшие дома Горного корпуса и сказал, что на их месте должно быть построено цельное здание, монументальное и приятное глазу, и чтобы из боковых окон Зимнего дворца было видно, и чтобы при смотрении с Невы на здание слагалось у иностранцев представление о величии столичной архитектуры.

"Горный кадетский институт" - настоящий памятник русской культуры качала 19-го столетия. В 1806 году на берегу Невы он воздвиг здание, фасад которого состоит только из громадного фронтона, покоящегося на двенадцати мощных колоннах. По сторонам портала - две большие скульптурные группы, на берегу - спуск к воде в виде гигантской лестницы.

Нельзя не сказать о фонтанах архитектора. Оставаясь тем же глубоким, вдумчивым носителем идей гуманности и просвещения, Воронихин показал в своих фонтанах, что поэтичность художественного образа может совершенно спокойно сочетаться с прозой жизни; он решил две задачи, далекие друг от друга, но связанные общим пониманием классики. Одни фонтаны - только праздничное, нарядное украшение в парке; другие, наоборот, - живописные водопои для лошадей на дорогах. И те, и другие овеяны поэзией окружающей их природы - тенистых аллей и полей.

Перемена в жизни и положении не оттолкнули Воронихина, не оторвали его от родной крестьянской жизни. Но и в новом окружении благодаря своему прирожденному уму и такту Воронихин нашел друзей. Хотя в тогдашнем обществе тех, кто сторонились его и не могли примириться с его происхождением, было немало. Друзья же ценили в нем скромность, внимательность и отзывчивость к окружающим и считали его трудолюбивым и исключительно честным.

Воронихин строил так хорошо, что получил за проект Петергофских каскадов звание архитектора (1800), а в 1802 году удостоился звания профессора архитектуры. Он был старшим профессором по архитектуре в Академии художеств. Умер Воронихин 14 февраля 1814 года, окруженный своими учениками. Русская общественность того времени увековечила это имя красивым памятником над его могилой в Александро-Невской лавре: гранитной колонной с изображением Казанского собора и фигурой гения наверху.