Федор Абрамов – писатель и контрразведчик

В биографии известного советского писателя Федора Абрамова был период, когда ему приходилось много писать, но труд этот был так далек от работы писателя, что только теперь, после почти шести десятков лет, наступает время, когда часть написанного им в те далекие может увидеть свет. Это не были литературные работы, рассказы или наброски. Язык тех исписанных пожелтевших листов был скуп и лаконичен - это были протоколы допросов агентов-парашютистов, которых немецкая разведка абвер во множественном числе забрасывала на территорию Архангельской и Вологодской областей в 1942-1944 годах во время Великой Отечественной войны.

Дело в том, что Федор Александрович Абрамов с 17 апреля 1943 года по 2 октября 1945 года служил в отделе контрразведки СМЕРШ Беломорского военного округа.

Федор Абрамов ушел из жизни двадцать лет назад теплым майским днем 1983 года.

 

 

Известный писатель, кандидат филологических наук, лауреат государственной премии по литературе 1975 года родился в деревне Веркола Архангельской области.

Самыми значительными произведениями писателя стали книги тетралогии «Братья и сестры», в которую вошли «Братья и сестры», «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом», «Пелагея», «Алька», «Чем живем – кормимся»...

«Я лично работал на пулемете...»

Студент третьего курса филологического факультета Ленинградского Государственного университета Федор Абрамов вступил в народное ополчение города на Неве 14 июля сорок первого. Тяжелейшие бои по обороне Ленинграда пулеметчик 377-го артиллерийско-пулеметного батальона прошел с честью, как и подобает русскому солдату.

Сухие строчки «Обстоятельств моих ранений», написанных Федором Абрамовым при поступлении на службу в СМЕРШ говорят о жестоких боях за Ленинград:

«...В боях под д. Пиудузи, на окраинах Старого Петергофа батальон был разбит. Остатки батальона, в том числе и, вышли в г. Новый Петергоф.

В гор. Ораниенбаум батальон был вновь укомплектован. По приказанию командования батальон занял оборону в гор. Старый Петергоф. Участок обороны нашей роты проходил по деревням, расположенным на окраине города.

В течение 3-х дней мы вели беспрерывный бой с численно превосходящим противником. Я лично работал на пулемете. 24 сентября в полдень я был ранен в предплечье левой руки.

До 18 ноября 1941 года я находился на излечении в ленинградских госпиталях.

С 18 ноября по 28 ноября 1941 года снова участвовал в боях с немцами на том же Ленинградском фронте рядовым 1 ударного батальона 325 стрелкового полка 70 стрелковой дивизии...

28 ноября утром при наступлении полка (названия роты не знаю, ибо в бой вступили перед утром прямо с марша) я был вторично тяжело ранен. Разрывной пулей у меня пробило обе ноги в верхней области бедер.

В связи с ранением до 1 половины февраля 1942 года я находился на излечении в госпиталях Ленинграда..., после чего был эвакуирован в тыл».

Из этого документа видно, что студент филфака ЛГУ воевал хорошо. Выходец из северной крестьянской семьи привык все делать обстоятельно и качественно. И войну воспринимал как, пусть тяжелую, смертельно опасную, но работу. Так и писал: «Я лично работал на пулемете». Именно так: не стрелял из пулемета, а работал.

Из блокадного города, где война прервала университетскую его жизнь, Федора Абрамова Дорогой жизни вывезли в эвакогоспиталь города Сокола, откуда 10 апреля сорок второго он уехал в отпуск по ранению. В родном северном краю он работал учителем в карпогорской школе, работал на колхозных полях. Три месяца пролетели, как один день. Но военная служба Абрамова проходит уже не на фронте: запасной стрелковый в Архангельске, затем Архангельское военно-пулеметное училище – помощник командира взвода.

Из комсомольской характеристики того времени:

«Абрамов Ф.А., находясь в А.В.П. училище, показал себя только с лучшей стороны. С первых же дней пребывания в роте Абрамов проводил большую политико-воспитательную работу. Он, как комсомолец, был выделен взводным агитатором. Его беседы и лекции пользовались большим авторитетом среди личного состава роты как одного из лучших мастеров слова... Дисциплинирован, выдержан, комсомольские поручения выполняет аккуратно и добросовестно. Взысканий не имел. Являлся одним из лучших командиров. Морально выдержан, политически устойчив».

Контрразведка – дело серьезное

Образованный, с боевым опытом старший сержант Абрамов не мог не попасть в поле зрения кадровиков органов госбезопасности, испытывающих дефицит в кадрах. Особо кадровиков привлекло знание Федором Александровичем иностранных языков. В «Анкете специального назначения работника НКВД» в графе: «Какие знаете иностранные языки», молодой кандидат на службу написал «Читаю, пишу, говорю недостаточно свободно по-немецки. Читаю и пишу по-польски».

Кадровики решили, что для службы в СМЕРШЕ Федор Абрамов подходит. 17 апреля 1943 года он принимает присягу, и зачисляется в Отдел контрразведки НКО СМЕРШ Архангельского военного округ на должность помощника оперативного уполномоченного резерва, но уже в августе становится следователем, а через год с небольшим - старшим следователем Следственного отдела.

Служба началась вначале не слишком удачно. Бывший студент университета в одном из разговоров с сослуживцами как-то сказал, что не видит смысла в конспектировании приказов главнокомандующего товарища Сталина: это отнимает много сил и времени. Естественно, такое «крамольное» высказывание дошло до ушей начальства. Грянуло разбирательство, грозившее по тем временам весьма и весьма серьезными последствиями для вольнодумца, осмелившегося посягнуть на святое из святых – мысли «Отца Народов».

Но не напрасно в комсомольской характеристике его отмечали как одного из лучших мастеров слова.

Будущий лауреат госпремии по литературе написал объяснение, удовлетворившее даже завзятых сталинистов:

«...приказ тов. Сталина является квинтэссенцией мысли, каждое предложение, каждое слово его заключает в себе столь много смысла, что в силу этого необходимость конспектирования приказа в принятом значении сама собой отпадает.

Я сказал далее, что приказ тов. Сталина представляет собой совокупность тезисов, дающих ключ к пониманию основных моментов текущей политики, и что каждый тезис может быть разработан в авторитетную публицистическую статью. В том же разговоре я обратил внимание на изумительную логику сталинских трудов вообще, что не всегда можно найти в речах Черчилля и Рузвельта, на сталинский язык, обладающий всеми качествами языка народного.

Что касается изучения приказ тов. Сталина, то я внимательно прочел его 4 раза и, по совету товарища Р. тщательно законспектировал.

Приказ тов. Сталина внес ясность в мое понимание международной обстановки».

Трудно поверить, читая романы Федора Абрамова о судьбах русского народа, что таким были его истинные мысли. Но в то время он блестяще справился с защитой от ретивых политработников. Они, по-видимому, не смогли ничего возразить против «сталинской» логики объяснительной записки начинающего контрразведчика. Дело о его политических сомнениях «спустили на тормозах». Но контрразведка ничего не забыла, и в дело бумаги были подшиты – авось, пригодятся.

Охотник за шпионами

Отдел контрразведки СМЕРШ вел контрразведывательное обеспечение военного округа на территории Архангельской, Вологодской, Мурманской областей, Карельской и Коми автономных республик. Карелия была захвачена врагом, фронт зацепил запад Вологодской области. Через мурманский и архангельский порты проходили миллионы тонн военных грузов, поступающих по ленд-лизу и отправляемых на фронты по Северной железной дороге.

В Германии, Польше, в оккупированных республиках Прибалтики, на Украине, в Карелии и Финляндии действовали десятки немецких и финских раведывательно-диверсионных школ и подразделений вражеской разведки. Тысячи советских военнопленных, завербованных в эти школы, проходили там обучение под руководством многоопытных «рыцарей плаща и кинжала» и забрасывались в ближние и дальние тылы Советской армии для ведения разведывательной работы и осуществления диверсий на коммуникациях и важных военных и промышленных объектах Советского Союза.

Борьба с разведкой и диверсантами противника на территории Архангельского военного округа была главной задачей контрразведчиков СМЕРША, среди которых был и Федор Абрамов.

Тяжел и изнурителен труд военного контрразведчика. Подопечная территория огромна, как говорится «два лаптя по карте миллионке». Активность разведок противника чрезвычайно высока. Только осенью 1943 года в Вологодской и Архангельской областях было выброшено напарашютах 27 разведывательных и диверсионных групп. Далеко не все бывшие военнослужащие Красной Армии записывались в разведшколы абвера и финской военной разведки для того, чтобы вернуться на Родину и сдаться властям. Было среди них достаточно людей, готовых выполнить задание немцев или финнов.

Любая диверсия на железной дороге или в портах, принимающих важнейшие для страны и армии грузы, могла серьезно сказаться на наших войсках на фронтах. Ответственность «охотников за шпионами» была большой.

Следователь отдела контрразведки СМЕРШ Абрамов, как удалось на сегодняшний день установить по документам, из указанных 27 разведгрупп противника принимал участие в производстве следствия по восьми. С осени 1943 года Вологодская область становится постоянным местом его командировок.

«Расскажите правила шифрования»

В ночь на 8 октября 1943 года у деревни Дорки Мяксинского (ныне Череповецкого) района Вологодской области с немецкого самолета была десантитрована разведгруппа абвера из 2-х человек. Старший группы Головенченко Николая, выпускник советского училища МВД им. Дзержинского, попавший в немецкий плен под Вязьмой. У немцев он обучался в разведшколах в городах. Валга и Стренч под кличкой Варламов. Радист группы Арсеньев Афанасий был снабжен радиостанцией «Север» для передачи разведдонесений в штаб абвера в Пскове.

Оба они после приземления сдались в ближайший сельсовет. Следствие по делу этой разведгруппы вел Федор Абрамов и допрашивал радиста лично. Протокол содержит подробнейшее описание техники шифрования.

Молодой следователь досконально разобрался в этом вопросе, изучил все приемы шифрования буквенными (по кодовой фразе) и цифровыми шифрами, работу с шифротаблицами, гаммирование (сложение цифр с отбрасыванием десятичного знака у результата), нумерацию телеграмм, расписание радиосеансов. Особое внимание при допросах уделялось выявлению условных сигналов в шифрограммах (на языке того времени «условностей»), которые обозначали, что радист разведгруппы работает под контролем органов контрразведки. Это могли быть и разные подписи под радиограммами, и заранее условленные цифры, вставляемые в текст, и определенное время радиосвязи. Уловок у разведок всегда много.

Такое детальное изучение нужно было для организации радиоигр с немецкой и финской разведками, в процессе которых можно предавать дезинформацию противнику и выманивать новых агентов, создавая видимость активной работы за линией фронта. В случае успеха игры противник посылает все новые и новые группы, и его разведка начинает работать вхолостую, так как все группы захватываются советской контрразведкой.

Абрамов играет с абвером

Опыт, накопленный за год работы по разоблачению немецких агентов, образование, полученной в университете, знание психологи, военный опыт, позволяющий разговаривать, как фронтовик с фронтовиком, сделали из Федора Абрамов хорошего специалиста-контрразведчика. Ему поручили участвовать в одной из радиоигр с немецкой разведкой с территории Вологодской области.

Игра получила название «Подрывники» и вошла в золотой фонд операций против немецкой разведки во время Великой Отечественной войны. Органы НКВД Вологодской области совместного со СМЕРШЕМ Архангельского военного округа создали легенду, что на территории Сямжинского и Вожегодского районов существует многочисленная группа недовольных советской властью переселенцев с Западной Украины, готовых начать повстанческое движение. Нужна помощь от немцев. Немецкая разведка клюнула на это и осенью 1943 года выбросила группу разведчиков под руководством Григория Аулина у разъезда Ноябрьский. Целью ее выброски было начать организацию этого самого повстанческого движения и проведение диверсий на железных дорогах.

Группа была задержана контрразведкой, и включена в радиоигру «Подрывники». Немецкое командование в результате умелой дезинформации советской контрразведки поверило в возможность работы в глубоком тылу русских и 1 ноября 1943 года выбросило десант диверсантов в 14 человек для соединения с Аулиным. Несмотря на трудности, все члены группы были задержаны, старший группы Мартынов был ранен, и застрелился из Нагана, так как сдаваться не хотел.

Через десять дней «на Аулина» немцы в Харовском районе выбросили еще троих диверсантов и 14 грузовых парашютов с оружием, взрывчаткой, деньгами и обмундированием. Старший группы Федор Сергеев сразу же согласился работать на нашу контрразведку, и его рацию включили в новую игру. Этой игре дали название «Подголосок» и назначили ее руководителем Федора Абрамова.

Абрамов через рацию Сергеева передал немцам, что группа Аулина не найдена. Немцы приказали Сергееву работать самостоятельно. Долго водили за нос немцев работники СМЕРША. Две рации подтверждали данные, передаваемые немецкой разведке, что делало игру очень правдоподобной, и немцы полностью верили им.

Когда стало ясно, что если группы не объединятся, то немцы могут усомниться в легенде их успешной работы, группы Аулина и Сергеева «объединили» и игра «Подголосок» исчерпала себя.

За участие в радиоиграх и успешную дезинформацию противника лейтенант Федор Абрамов был награжден именными часами. А «Подрывники» еще долго «действовали» на Вологодчине, немцы весной 44-го последний раз сбросили им 28 грузовых парашютов и двух агентов, а потом фронт откатился далеко, но «дезу» контрразведка СМЕРШ передавала, чуть ли не до конца войны.

Снова в университет

Федор Александрович Абрамов служил в СМЕРШЕ, как уже говорилось до 22 октября 1945 года.

Ректор ЛГУ профессор А.А. Вознесенский ходатайствовал о демобилизации Абрамова перед командованием.

«Генерал-майору ГОЛОВЛЕВУ

Прошу демобилизовать и направить в мое распоряжение для завершения высшего образования бывшего студента 3-го курса филологического факультета Ленинградского Университета, ныне военнослужащего, находящегося в Вашем подчинении т. Абрамова Федора Александровича.

Тов. Абрамов за время своего пребывания в Университете зарекомендовал себя как способный и дельный студент, и есть все основания полагать, что из него выработается полноценный специалист-филолог, в которых так нуждается наша страна.

Ректор Лен. Гос. ордена Ленина Университета

Профессор А.А. Вознесенский

Да, профессор не ошибся, Федор Абрамов не стал профессиональным бойцом тайного фронта, но стал великим русским писателем.

Он не рассказывал о своей работе в военной контрразведке, может поэтому, мы так мало знаем об это его вкладе в Победу. Он дружил с Александром Яшиным и сокрушался, что в первом рассказе Василия Белова не разглядел появление нового русского писателя. Подружились они потом.