Карл II Испанский. Вопрос престолонаследия и королевское завещание

Слабое здоровье короля, «которому причинял вред малейший сквозняк», и вероятность того, что он останется без потомства, к середине девяностых годов становились все очевиднее. Великие европейские державы еще раньше поставили на эту карту; их тайные договоры о разделе испанской монархии сопутствовали Карлу II всю его жизнь. Еще в январе 1668 года Австрия и Франция заключили одно подобное соглашение. В 1698 году Франция и морские державы договорились о том, как поделить Испанию между Баварией, Францией и Австрией. До марта 1700 года подобные договоры великих европейских держав угрожали внести разлад в решение вопроса о престолонаследии в Мадриде.

 

 

Карл II и его министры изо всех сил стремились взять события под свой контроль. Все же Мадрид долго медлил в этом вопросе из-за угрожающей поляризации между австрийским и французским решением. Возможность компромисса появилась с рождением в октябре 1692 года Иосифа Фердинанда Баварского, сына Макса Эммануила и внучатого племянника испанского короля; его бабушкой по материнской линии была Маргарита Испанская, сестра Карла II. Казалось, в качестве компромиссного кандидата он устраивал все заинтересованные стороны. По договору, заключенному в октябре 1698 года, в последующем месяце в Мадриде объявили последнюю волю Карла II, согласно которой Иосиф Фердинанд становился универсальным наследником (по одному оставшемуся конфиденциальным завещанию, составленному в сентябре 1696 года).
Однако вследствие смерти Иосифа Фердинанда в феврале 1699 года вопрос престолонаследия внезапно вновь возник. Политическая слабость Мадрида, где, казалось, больше правила баварская королева со своим двором, чем испанское правительство, но также возобладавший с 1648 года внешнеполитический идеал равновесия сил в Европе привели к самому живому участию великих европейских дворов в урегулировании этого вопроса. Собственное, испанское решение с династической точки зрения было уже невозможно, тогда как решение в пользу Франции или Австрии могло иметь пагубные последствия для соотношения сил в Европе.
Работы Маура и Пфандла детально обрисовывают «борьбу за Мадрид», которую вели посланники Вены и Парижа, отец и сын, графы Арраш и соответственно Аркур. На исходной позиции преимущество было на стороне Вены, так как, помимо традиционных связей между обеими частями дома Габсбургов, была еще королева-мать (до ее смерти в мае 1696 года) и королева Мария Анна. Как заметил в 1688 году посланник Генуи, короны Испании и Франции в силу противоположности интересов были обречены вечно ненавидеть друг друга и вести войну с переменным успехом. Все же благодаря блестящей дипломатии Аркота, военному нажиму Франции, растущему влиянию партии франкофилов при дворе и гневу мадридских горожан против двора королевы чаша весов заметно склонялась в пользу Парижа,
Правительство запросило мнение Государственного совета и папского престола, которое выяснилось только летом 1700 года. В своем же завещании от 3 ноября 1700 года Карл II объявлял герцога Анжуйского, дядю Людовика XIV и второго сына дофина, наследником «всех своих королевств и подвластных земель, без каких-либо исключений» с тем условием, что короны Испании и Франции останутся разделенными навечно. Если все составляемые с 1668 года великими европейскими державами договоры исходили из раздела Испании, то здесь проявилось испанское решение вопроса престолонаследия. Король и правительство стремились прежде всего к тому, чтобы сохранить единство монархии. Как покажет течение войны за испанское наследство, в Кастилии и вообще в Испании многие желали дальнейшего существования испанской монархии.
Между тем решающей в те месяцы оказалась позиция высшего духовенства в лице кардинала Луиса де Портокарреро, члена Государственного совета, архиепископа Толедо с 1677 года. Весной 1699 года Портокарреро удалось принять на себя руководство государственными делами. Он был ответственным за окончательное завещание Карла II 29 октября 1700 года, уже почти на смертном одре, король назначил его регентом Испании. Если вспомнить о роли Нитгарда в начале регентства, то может показаться, что правление Карла II словно окрашено пурпуром.
Вообще последняя, треть XVII века также была и зенитом политической власти церкви в Испании, что нашло выражение, в частности, в назначении Филиппом IV сразу двух прелатов в Правительственное собрание. Еще нагляднее сила церкви проявилось в аутодафе летом 1680 года, которое Инквизиция смогла устроить в присутствии короля и всего двора на Главной площади. Тогда лишились жизни около 100 мнимых вероотступников.
Чрезмерная религиозно-мистическая экзальтированность дворцовой элиты нашла причудливое выражение в экзорцизме, который по совету королевского духовника в июле 1699 года стали применять к Карлу II. Улучшения состояния болезненного короля после этого не последовало, так что решить вопрос о престолонаследии таким путем не удалось. Все же благодаря этому сенсационному способу в Мадриде увековечился пренебрежительный титул «el hechizado» (Зачарованный), который присвоили тогда Карлу II и под которым он до сих пор известен в Испании.
«Зачарованному» королю и Австрийскому дому примерно к 1700 году в ходе нескончаемых битв против французских войск не хватало уже трогательного проявления преданности и общеиспанской лояльности. В Брюсселе после тяжелых разрушений, сделанных французской артиллерией в 1695 году при восстановлении зданий Гранд-пласа в доме корпорации пекарей были извлечены на свет бюст и регалии Карла II с надписью: «Цех пекарей хранил здесь победные трофеи, с которыми Карл II с великой славой торжествовал победу». Со своей стороны, опубликованные в 1709 году каталонские анналы Наркиса Фелу де ла Пенья поют дифирамбы этому королю, «его усердию, несмотря на тяжелые препятствия, его целостности, его желанию отличить [своим посещением] эту провинцию [Каталонию], как бы не удерживала его от этого болезнь. Короче говоря, это был лучший Король, какой был у Испании, хотя его министры действовали, как указано выше».
Насколько подобные проявления верности Карлу II различных земель короны могли обеспечить дальнейшее пребывание оных в структуре испанской монархии, в конечном счете предстояло решить великим европейским державам и затяжной войне за испанское наследство. Память о Карле II и времени габсбургской династии в Испании хранят здесь и поныне.

Статья получена: www.world-history.ru