Стальной гарнизон

Падение Севастополя и поражение России в Крымской войне 1853—1856 годов произвели ошеломляющее впечатление на современников. Как могло случиться, что грозная империя, в течение полутора столетий одерживавшая на поле брани одну победу за другой, потерпела такое фиаско на своей дальней окраине? Почему Россия, располагавшая армией более чем в миллион штыков, не смогла сбросить в море немногочисленный десант союзников?

«Ключевой» конфликт

Причины Крымской войны часто искажались в угоду политической конъюнктуре. Западные историки всячески подчеркивали агрессивность российской внешней политики, заявляли о намерении Николая I разделить Турцию, захватить черноморские проливы и Стамбул.

 

 

Отечественные исследователи, напротив, приписывали европейским державам стремление расчленить Российскую империю и превратить ее во второстепенную державу. На самом деле подобные «мечты» некоторых западных политиков были нереальны и вряд ли воспринимались всерьез даже их авторами.

Крымская война была прежде всего вызвана обострением противоречий между великими державами по Восточному вопросу: факт существенного ослабления Османской империи заставлял задуматься о судьбе ее обширных владений в Европе и Азии. В царствование Николая I этот вопрос занимал центральное место во внешней политике России. Империя стремилась укрепить свои позиции на Балканах, в Закавказье и Средиземноморье, поставить под контроль черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Свободный проход через них российских торговых судов имел огромное значение для экономического развития южных губерний, а недопущение в Черное море иностранных судов позволяло обеспечить безопасность южных рубежей империи.

Против этих замыслов сплотились европейские державы, которые не желали усиления российского присутствия на Ближнем Востоке. Англия стремилась установить собственную гегемонию в этом регионе, ослабить позиции России на Балканах и вытеснить ее из Средиземноморья. Французский император Наполеон III также рассчитывал расширить свое влияние в турецких владениях за счет России. Он хотел взять реванш за поражения Франции в 1812—1814 годах и мечтал о победоносной войне, которая укрепила бы его режим. Турция надеялась, опираясь на военную помощь западных стран, полностью восстановить свое господство над балканскими народами и вернуть прежние владения в Крыму и Закавказье. Австрия, спасенная русскими войсками во время венгерского восстания 1849 года, отнюдь не собиралась из «чувства благодарности» допускать Россию на Балканы и сама вынашивала экспансионистские планы.

Непосредственным поводом к началу войны стал спор между Россией и Францией о правах католического и православного духовенства в Палестине, являвшейся провинцией Османской империи. Исторически сложилось так, что именно православная община охраняла и поддерживала христианские святыни, но в 1850 году Франция потребовала восстановления прав католиков и передачи им ключа от главных ворот Вифлеемской церкви. Император Николай I, считавший себя покровителем православной общины, заявил резкий протест. Однако Турция поддержала французские притязания.

В Петербурге этот конфликт сочли веской причиной для активизации политики на Ближнем Востоке. Заняв в споре о Святых местах непримиримую позицию, Россия рассчитывала на нейтралитет Англии и полную поддержку Австрии, однако, как оказалось, расчет этот был ошибочным — Англия в союзе с Францией выступила на стороне Турции, Австрия же по отношению к России заняла позицию недоброжелательного нейтралитета. Тем самым Российская империя оказалась в полной политической изоляции, против нее сложилась мощная коалиция, противостоять которой в одиночку было трудно.

Не равная силой

Другим, не менее крупным просчетом императора Николая I и его окружения стала переоценка военного потенциала России и боеспособности русской армии. Империя оказалась совершенно не готовой к общеевропейской войне. Принцип комплектования армии на основе рекрутского набора к тому времени совершенно изжил себя. Войска общей численностью в 1 123,5 тыс. человек были рассредоточены по огромной территории страны. Переброска их к театру военных действий чрезвычайно затруднялась неразвитостью путей сообщения — железнодорожные коммуникации отсутствовали, а грунтовые дороги не позволяли своевременно решать оперативно-стратегические задачи.

Не все обстояло благополучно и с состоянием офицерского корпуса. Уровень низшего и среднего звена командного состава был достаточно удовлетворительным. Что же касается высшего командования, то оно включало в себя не только способных военачальников, получивших необходимый опыт в ходе затяжной Кавказской кампании, но и бездарных генералов, заботившихся лишь о благоволении императора. Отсутствие дееспособного Генерального штаба отрицательно сказывалось на разработке стратегических планов ведения войны. Аппарат военного управления отличался громоздкостью и чрезмерной централизацией, в делопроизводстве царили неразбериха и волокита, в снабжении войск — постоянные злоупотребления и обкрадывание рядового состава.

Военная промышленность была не в состоянии обеспечить войска всем необходимым для ведения боевых действий. Россия отставала от передовых европейских стран в области вооружений армии и флота. В войсках в основном преобладали гладкоствольные ружья, отличавшиеся пониженной меткостью и малой дальнобойностью (200—250 м) по сравнению с нарезным стрелковым оружием (800 м), состоявшим на вооружении западных армий. Русские пушки были устаревших образцов, заряжались с дула и стреляли ядрами или картечью, значительно уступая английским и французским орудиям, заряжавшимся с казенной части и стрелявшим разрывными снарядами.

На русском флоте доминировали парусные суда. Из 21 крупного корабля черноморской эскадры лишь 7 были паровыми, в то время как англо-французский флот почти целиком состоял из паровых судов с винтовыми двигателями и к тому же превосходил русский по численности. Только английская средиземноморская эскадра, располагавшаяся вблизи Дарданелл, насчитывала 31 корабль. Поэтому в ходе войны русский флот не смог оказать эффективной поддержки сухопутным войскам на Черноморском побережье.

Русское командование придерживалось линейной тактики — войска привыкли сражаться компактными массами, в громоздких и неповоротливых шеренгах. Однако в условиях господства дальнобойной артиллерии и нарезных ружей такое построение приводило к тяжелым потерям от огня противника. На Западе уже давно убедились в преимуществе тактики колонн и рассыпного строя. Не уделялось в русской армии и должного внимания подготовке атаки артиллерийским огнем и мерам по уменьшению потерь среди личного состава.

Общее соотношение сил было также в пользу коалиции. Англия обладала самым мощным в мире военно-морским флотом, хотя сухопутные ее силы не превышали 150 тыс. человек (120 тыс. пехотинцев, 10 тыс. кавалеристов и 20 тыс. артиллеристов и саперов). Французская армия была одной из самых многочисленных в Европе — в мирное время она насчитывала 350 тыс. человек, а в случае войны могла развернуться до 540 тыс. (383 тыс. пехотинцев, 86 тыс. кавалеристов и свыше 70 тыс. артиллеристов и саперов). Османская империя в Крымскую войну выставила до 400 тыс. солдат и офицеров. Турецкую армию отличала слабость командного состава. Фактически ею руководили западные «советники» при турецких генералах, вооружение и снабжение турецких войск в годы войны обеспечивались Англией и Францией.

К 1853 году ближневосточный конфликт достиг наибольшей остроты. Когда Турция решила вопрос о палестинских святынях в пользу католиков, Николай I в феврале направил в Стамбул морского министра А.С. Меншикова с чрезвычайной миссией. Однако под давлением Англии турки отвергли его требование подтвердить прежние привилегии православной церкви и предоставить российскому императору право покровительства православному населению Османской империи. В итоге султан разрешил англо-французскому флоту войти в Дарданеллы. 21 мая 1853 года Меншиков покинул Стамбул. Дипломатические отношения России с Турцией были разорваны.

В начале июля русские войска численностью 82 тыс. человек под командованием генерала М.Д. Горчакова были введены в Дунайские княжества (Молдавию и Валахию), которые находились под сюзеренитетом султана. 130-тысячная турецкая армия сконцентрировалась на Балканах в нескольких крепостях. В ответ на оккупацию Россией Дунайских княжеств в июле 1853 года Англия, Франция, Австрия и Пруссия провели в Вене конференцию и согласовали текст ноты султану. В ней Турции предписывалось соблюдать все условия прежних договоров о правах православного населения. Однако втайне союзники гарантировали султану полную поддержку. В итоге Турция отвергла Венскую ноту. 9 октября 1853 года она потребовала вывести русские войска из Дунайских княжеств, а 16 октября объявила России войну. 20 октября Николай I подписал манифест «О войне с Оттоманской Портой».

На Балканах турки форсировали Дунай, но их атаки против русских войск были отбиты с большими потерями. На Кавказском фронте в ноябре 1853 года турецкие войска были разгромлены при Ахалцыхе и Башкадыкларе. 30 ноября Черноморский флот во главе с вице-адмиралом П.С. Нахимовым атаковал турецкую эскадру в Синопской бухте. В ходе этого знаменитого сражения турки потеряли почти все суда (7 фрегатов, 3 корвета, один малый пароход и 4 транспортных судна) и около 3 тыс. человек (3/4 личного состава эскадры). Потери русских были сравнительно небольшими: 38 человек убитыми и 235 ранеными. Все корабли благополучно вернулись в Севастополь.

Поражения турок ускорили вступление Англии и Франции в войну под предлогом защиты Османской империи. 4 января 1854 года эскадра союзников вошла в Черное море. 21 февраля Россия разорвала дипломатические отношения с Англией и Францией. 27 и 28 марта эти страны объявили России войну. В этом же месяце русские войска перешли через Дунай, заняли крепости Исакча, Мачин, Тулча, а в мае осадили Силистрию. В апреле флот союзников бомбардировал Одессу, в мае вошел в Балтийское море, приблизился к Кронштадту, но атаковать его не решился. В августе был высажен десант на Аландских островах и захвачена крепость Бомарзунд. Однако в других местах десантные операции не удались, и в сентябре 1854-го англо-французская эскадра покинула российские территориальные воды.

Столь же неудачно завершились экспедиции союзников в Белом и Баренцевом морях. Они безуспешно пытались захватить Соловецкие острова и прорваться к Архангельску, неудачно атаковали Петропавловский порт на Камчатке. А на Кавказе терпели поражение турки. В августе 1854 года русские войска нанесли им поражение при Кюрюк-Даре и взяли крепость Баязет.

В июне—июле того же года англо-французские войска высадились у болгарского города Варны. Австрия заняла враждебную позицию, создав угрозу тылам русской армии. Россия была вынуждена вывести войска из Дунайских княжеств. Союзники по согласованию с Турцией ввели туда австрийскую армию. Для России война утратила наступательный характер и превратилась в оборонительную.

Начало эпопеи

В августе союзники решили предпринять экспедицию в Крым и захватить Севастополь. 14—18 сентября их флот (89 кораблей и 300 транспортных судов) высадил у Евпатории экспедиционные войска общей численностью 62 250 человек при 134 орудиях. Французская армия насчитывала 28 250 человек (4 пехотные дивизии, инженерный корпус, 2 эскадрона кавалерии, 68 орудий), английская — 27 тыс. человек (4 пехотные дивизии, легкая стрелковая дивизия, кавалерийская бригада, 54 орудия). В состав французских войск входила также турецкая дивизия (7 тыс. штыков и 12 орудий).

«Интервенты» рассчитывали на сравнительно легкую кампанию — в Крым за бранной славой отправился цвет английской аристократии, даже французы были поражены количеством багажа, который прихватили их союзники. Обоз командира одной из дивизий герцога Кембриджского состоял из 17 повозок. Командир кавалерийской бригады лорд Кардиган обедал и отдыхал на собственной яхте. Многие офицеры привезли с собой лошадей для охоты.

19 сентября союзники двинулись к Севастополю. Главнокомандующий русскими войсками А.С. Меншиков сосредоточил на реке Альме почти все находившиеся в Крыму русские войска (33 600 человек) и попытался остановить противника, но потерпел поражение и отступил. Бросив Севастополь на произвол судьбы, он отвел армию к Бахчисараю. Севастополь имел достаточно надежную защиту с моря: 13 береговых батарей насчитывали 611 орудий, мощной артиллерией обладала и стоящая на рейде русская эскадра.

Но с суши город был почти беззащитен. Северная сторона прикрывалась только фортом с 50 орудиями, на слабо укрепленной 7-километровой полосе обороны Южной стороны имелось лишь 134 орудия. Меншиков оставил в городе незначительный гарнизон — 8 батальонов пехоты и небольшое количество матросов. Казалось, падение Севастополя неизбежно. Однако союзники совершили ошибку, которая имела для них тяжелые последствия. Они не решились атаковать город с Северной стороны без содействия флота (удобные бухты были только на юге от города) и подступили через Инкерман к Южной стороне. Противник занял Балаклаву, Стрелецкую и Камышовую бухты, чтобы обеспечить себе морские базы для снабжения войск. 25 сентября началась Севастопольская оборона, продолжавшаяся 349 дней.

Несмотря на грубейший просчет союзников, сил для сопротивления у севастопольцев явно не хватало. Однако они не помышляли о капитуляции. Во главе обороны встал начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов, один из самых образованных и деятельных русских моряков. Его гибель на Малаховом кургане от вражеского ядра 17 октября 1854 года была тяжелой утратой для защитников города. «Отстаивайте же Севастополь!» — успел сказать он перед смертью. Преемником Корнилова стал командующий черноморской эскадрой вице-адмирал П.С. Нахимов. Он пользовался огромным авторитетом и всеобщей любовью. На самых опасных участках командующий неизменно появлялся в хорошо заметных золотых эполетах, демонстрируя полное презрение к опасности. Матросы и солдаты называли себя «нахимовскими львами». 10 июля 1855 года Нахимов был смертельно ранен пулей в голову на том же самом Малаховом кургане, обороной которого командовал его ближайший помощник, герой Синопского сражения контр-адмирал В.И. Истомин, погибший раньше Нахимова — 19 марта 1855 года он был сражен вражеским ядром. Он тоже, будучи раненным и контуженным, не покидал своего поста и продолжал руководить отражением атак противника.

Главным военным инженером был назначен подполковник Э.И. Тотлебен, будущий знаменитый инженер-генерал, руководивший в Русско-турецкую войну 1877—1878 годов осадой Плевны. Осажденные в полной мере воспользовались медлительностью противника. За 3—4 недели силами солдат, матросов и гражданского населения была создана система укреплений, которые были тщательно приспособлены к местности, что затрудняло возможность их продольного обстрела. На главной линии обороны севастопольцы установили 341 орудие, из которых 118 предназначались для борьбы с осадными батареями противника, а остальные — для картечного огня на случай штурма. Семь устаревших судов были затоплены в бухте, чтобы преградить путь вражескому флоту. Их экипажи и орудия пополнили береговые батареи, обращенные к суше. Остальные корабли маневрировали в бухте и вели огонь по противнику.

Еще один штурм

Меншиков направил в распоряжение Корнилова сильные подкрепления. К середине октября гарнизон Севастополя уже насчитывал 35 тыс. человек. Между тем союзники наконец решились на штурм. 17 октября они бомбардировали город из 126 тяжелых орудий. Огонь был открыт одновременно по всей линии обороны. Превосходству противника в калибрах осажденные противопоставили искусную организацию стрельбы с батарей, рассредоточенных по всей оборонительной линии. Русская артиллерия подавляла вражеские батареи поодиночке, одну за другой. Уже через три часа большая часть орудий противника была выведена из строя.

С еще большим успехом отражалась атака с моря. Союзники рассчитывали уничтожить береговые батареи Севастополя и обрушиться на осажденных с тыла. Против 115 орудий береговой обороны противник выставил 49 судов, в том числе 27 кораблей первой линии с 1 340 орудиями. Однако корабли союзников заняли слишком удаленную позицию от русских батарей (на 1 000—1 300 м). Как и на суше, они открыли залповый огонь, стремясь сразу подавить все батареи. Поэтому при граде выпущенных снарядов были отмечены лишь единичные попадания. Русские артиллеристы вели беглый прицельный огонь. Они хорошо пристрелялись во время развертывания эскадры и сумели нанести противнику большой урон. После 5-часового боя англо-французский флот отошел, потеряв 500 человек и 9 судов.

Союзному командованию пришлось отложить штурм на неопределенное время и перейти к длительной осаде. Успех достался защитникам города ценой немалых потерь. Несколько батарей получили серьезные повреждения. Два бастиона были полностью разрушены. Севастопольцы в короткий срок восстановили укрепления. Их артиллерия продолжала наносить удары по батареям противника, тормозя осадные работы. Стойкость защитников Севастополя дала Меншикову возможность дважды атаковать противника с тыла. 25 октября 1854 года под Балаклавой русской пехоте удалось овладеть неприятельскими редутами, но развить успех не получилось из-за малочисленности отряда. 5 ноября произошло сражение под Инкерманом, в котором русские войска потерпели поражение. Меншикову не удалось заставить противника снять осаду с Севастополя.

В ходе этих боев союзники также понесли немалые потери. Кроме того, 14 ноября сильная буря снесла палатки в английском и французском лагерях, ливень затопил траншеи. Значительно пострадал флот. Погибло несколько крупных боевых кораблей, затонули 7 английских транспортов, 5 транспортов и 13 торговых судов были выброшены на мель. Союзники отказались от активных действий и отсиживались в своих лагерях. Несмотря на явное военно-техническое превосходство, они испытывали под Севастополем серьезные трудности. Удаленность театра военных действий и растянутость коммуникаций осложняли снабжение и пополнение армии. Колодцев с питьевой водой было мало. Солоноватая вода из наспех вырытых ям была отвратительной на вкус. Кроме того, не хватало дров, чтобы ее кипятить. В лагерях союзников свирепствовали холера, тиф и дизентерия. В первые месяцы осады из каждых 100 англичан от ран и болезней умирали 39 человек. К началу 1855 года в английском лагере насчитывалось 23 тыс. больных, раненых и обмороженных, и только 11 тыс. оставались в строю. Во время эпидемии тифа французы каждый день теряли 100 человек в Крыму и 200 человек при транспортировке в госпиталь под Стамбулом.

Моральный дух войск был невысок. Солдат нередко гнали в атаки пьяными. Иногда достаточно было одного залпа осажденных, чтобы противник под этим «благовидным» предлогом прятался в укрытие на всю ночь. Участились случаи дезертирства. Во время холодов к русским перебегали до 30 человек в сутки. В лагерях осаждающих царила постоянная вражда не только между разными национальностями, но и между отдельными родами войск. Турок англичане и французы в основном использовали как вьючных животных для переноса грузов, скудно кормили и за малейшую провинность нещадно били палками.

В декабре 1854 — январе 1855-го к союзникам прибыло сильное подкрепление: 30 тыс. французов, 10 тыс. англичан и 35-тысячный турецкий корпус Омер-паши. 26 января по требованию Наполеона III в войну на стороне коалиции вступила Сардиния, направившая в Крым 15-тысячный корпус. Создав значительный перевес в силах, союзники в начале февраля 1855 года опять перешли к активным действиям.

Героизм впроголодь

17 февраля 1855-го русское командование вновь попыталось оказать помощь Севастополю. 19-тысячный отряд генерал-лейтенанта С.А. Хрулева атаковал Евпаторию, где находился корпус Омер-паши, но был отбит. В этом же месяце главнокомандующим русскими войсками в Крыму вместо Меншикова был назначен М.Д. Горчаков. 2 марта того же года умер Николай I. На престол вступил его сын, Александр II. Но ни новый главнокомандующий, ни новый император не были в состоянии улучшить военную ситуацию в Крыму.

Тем не менее защитники города во главе с Нахимовым продолжали сражаться, постоянно совершенствуя систему обороны. Вокруг южной стороны Севастополя была создана невиданно глубокая для своего времени полоса укреплений (1,5—2 км). За главной оборонительной линией располагались еще две линии редутов, укрепленных батарей и простых баррикад. Перед главной линией были вырыты 2—3 линии траншей и ложементов, в которых могли разместиться целые батальоны. Все линии обороны связывала между собой сеть ходов. Между линиями были установлены различные заграждения (засеки, замаскированные ямы и тому подобное).

Руководство обороной осуществлял штаб начальника гарнизона. На Городскую и Корабельную стороны были назначены командиры, отвечавшие за состояние обороны в своем районе. Главная линия обороны разделялась на 5 дистанций во главе со своими начальниками. Так же четко было организовано снабжение защитников города вооружением и боеприпасами. Для управления обороной применялась особая система сигнализации (семафорный телеграф, сигнальные флажки, световые сигналы ночью). В Севастополе впервые начал действовать созданный русскими инженерами «военно-походный электрический телеграф» — последнее слово военной техники того времени.

Осажденные изматывали противника непрерывными вылазками и контратаками. За весь период обороны они совершили более 150 вылазок. В самой крупной из них, в ночь на 23 марта 1855 года, принимал участие поручик артиллерии Л.Н. Толстой, автор знаменитых «Севастопольских рассказов». Русские передвигались на поле боя врассыпную, перебежками от укрытия к укрытию. Удары наносились по наиболее уязвимым местам — по стыкам частей и флангам противника. Эта тактика оказалась очень успешной. При вылазке в ночь на 22 ноября 1854-го был разгромлен вражеский батальон, прикрывавший осадные работы, а в ночь на 19 апреля 1855-го такая же участь постигла другой батальон.

Севастопольцы наладили наблюдение и разведку. На каждом бастионе и редуте имелись наблюдатели-сигнальщики. Кроме того, наблюдение вели секреты, расположенные в завалах перед линией обороны. В расположение противника засылались разведгруппы с задачей добыть «военнопленника», почти непрерывно велась также разведка боем.

Сильной стороной севастопольской обороны было взаимодействие различных родов войск. Действия пехоты эффективно поддерживались огнем полевой и корабельной артиллерии. Пароходы регулярно обстреливали противника с флангов и поддерживали вылазки осажденных. 6 декабря 1854 года военные суда «Владимир» и «Херсонес» сами предприняли успешную вылазку за пределы рейда и обстреляли одну из баз французского флота. Это заставило союзников выделить для блокады входа на рейд значительные силы. Нахимов нашел применение даже парусным кораблям: одни стали плавучими батареями, а другие — плавучими госпиталями.

Условия обороны становились все более тяжелыми. Осажденные испытывали большие трудности со снабжением. Все необходимое очень медленно привозилось в город на телегах, в то время как союзникам грузы доставлялись на пароходах гораздо быстрее. Особенно ощутимой была нехватка пороха и боеприпасов. Севастопольцы в большинстве случаев не могли в равной степени отвечать на артобстрел противника и несли потери, которых можно было бы избежать.

Настоящей трагедией при огромном количестве раненых был недостаток врачей, коек, медикаментов, белья, перевязочных средств, хирургических инструментов. Из-за этого многих пациентов не удавалось спасти. К середине ноября госпитали и лазареты в Севастополе, Бахчисарае и Симферополе переполняли свыше 21 тыс. человек раненых и больных. Из-за нехватки помещений их отправляли в Мелитополь, Бердянск, Феодосию, Николаев, Херсон. Но транспортировка пациентов на четырехколесных безрессорных фургонах по российским дорогам приводила к высокой смертности.

Севастопольцы беспрестанно хоронили погибших. На Северной стороне были устроены два «скида», которые наполнялись каждую ночь. В один свозились трупы, которые с молитвой опускались в братскую могилу, в другой — отдельные части тел, которые просто зарывали в землю.

В городе не хватало питьевой воды, так как многие колодцы оказались в руках противника. Солдаты и матросы питались только гнилыми сухарями и кашицей с мясом истощенного от бескормицы скота. Трехдневный запас сухарей обычно толкли в порошок, завязывали в тряпицу и укладывали в ранец. Но и это скудное довольствие выдавалось нерегулярно. Одна из французских газет, не разобравшись, сообщала об исключительном патриотизме русского солдата, который всегда носит с собой мешочек с землей своей родины…

Так жили не только севастопольцы, но и все солдаты Крымской армии. Редкие случаи дезертирства почти всегда были бегством от голода. В кавалерийских частях лошади по 3 дня не видели ни сена, ни овса. В одном татарском ауле под Симферополем лошади съели все соломенные и камышовые крыши. Были случаи, когда кони объедали друг другу хвосты и гривы. В зимние месяцы осажденные страдали без теплой одежды. У них в лучшем случае был один полушубок на двоих. Население России присылало для служивых не только крестики и образки, но и деньги, полушубки, рубашки, сапоги, башмаки. Однако из-за бездорожья вещи приходили с большим опозданием и уже испорченными. Полушубки, например, которые ждали к зиме, прибыли в Бахчисарай для отправки в Севастополь только летом. Поскольку надобность в них отпала, то их свалили в покоях ханского дворца, где они сгнили.

В едином порыве

Терпя лишения, севастопольцы продолжали сражаться. Весь мир был поражен исключительной стойкостью и массовым героизмом защитников города. Солдаты и матросы не хотели покидать поле боя после ранения или контузии. Только с октября 1854-го по март 1855-го с перевязочных пунктов в строй вернулись свыше 10 тыс. раненых. Даже враги называли гарнизон города «стальным».

Имена героев Севастополя знала вся страна. Отряд добровольцев во главе с лейтенантом Н.А. Бирилевым почти каждую ночь совершал вылазки и не знал поражений. Однажды в бою матрос Игнатий Шевченко закрыл своего командира грудью от вражеских пуль. Этот подвиг стал примером для других севастопольцев. Газеты писали, что «каждый рядовой в городе — это Игнатий Шевченко, каждый офицер — лейтенант Бирилев». Раненый унтер-офицер Зинченко в ожесточенной схватке спас и полковое знамя, и жизнь своего командира. Солдат Поленов, прижатый противником к обрыву, после упорного сопротивления бросился вниз, чтобы не попасть в плен. Матрос Михаил Мартынюк ринулся в пороховой погреб, потушил начавшийся пожар и спас бастион от разрушения. Легендой Севастополя стал матрос Петр Кошка, который на вылазках творил чудеса: незамеченным подбирался к вражеским траншеям, снимал часовых, добывал «языков», заклепывал орудия, захватывал ценные трофеи. Во время вылазок особо отличились также Василий Чумаченко, Федор Заика, Афанасий Елисеев, Аксений Рыбаков, Иван Димченко.

Однако повседневный ратный труд осажденных не исчерпывался боевыми действиями. Под градом неприятельских пуль и снарядов, по колено в грязи и воде они почти целый год не только безостановочно восстанавливали, но и расширяли севастопольские укрепления. Огромную самоотверженность проявляли врачи, фельдшеры и сестры милосердия. Они сутками находились на работе и ночевали возле своих пациентов. В город прибыл знаменитый хирург Н.И. Пирогов и провел множество сложнейших операций. Большой любовью защитников города пользовалась медсестра Даша, прозванная Севастопольской.

В обороне активно участвовало гражданское население. Горожане не только строили укрепления, но и предоставляли в распоряжение командования свое имущество — повозки, лошадей и волов, тачки, строительный материал и инструменты. Они всеми силами поддерживали жизнь в сражающемся Севастополе. По-прежнему бойко шла торговля на рыночной площади. Время от времени на продавцов и покупателей обрушивался снаряд. После взрыва люди разбегались в разные стороны. Но уже через несколько минут убитых уносили с площади, прилавки сдвигались и торговля возобновлялась.

Самоотверженность и мужество демонстрировали в осажденном городе и женщины. Многие из них работали в госпиталях и перевязочных пунктах, не покидая их даже в дни сильнейших бомбардировок. Они часто забирали раненых домой. Несмотря на все запреты, жены матросов навещали своих мужей на бастионах: стирали белье, перевязывали раненых, ходили за водой. Некоторые оставались там на постоянное жительство. На одном из бастионов в чудом уцелевшей маленькой хате жила «матроска» Дуня. Она обстирывала защитников и нередко развешивала белье под градом снарядов. На берегу бухты даже в разгар артобстрела можно было увидеть отставных стариков-матросов. Они удили рыбу и носили ее на бастионы.

Достойно проявили себя бывшие заключенные, освобожденные из тюрем в самом начале осады. Они работали на строительстве укреплений, под огнем противника ходили к колодцам и добывали воду. Впоследствии многих из них помиловали, а остальным сократили срок наказания.

От взрослых не отставали и дети. Мальчики рвались на бастионы и в начале обороны, когда людей не хватало, их помощь с благодарностью принимали. Самым знаменитым был десятилетний Коля Пищенко, сын матроса-артиллериста с 4-го бастиона. Он постоянно подносил снаряды отцу, который учил его артиллерийскому делу. После гибели отца Коля остался на бастионе и до конца осады лихо стрелял по врагу из небольшой мортиры.

Пять месяцев последнего удара

Весной 1855 года союзное командование вновь решило покончить с Севастополем одним ударом. Для артиллерийской подготовки штурма оно сосредоточило на осадных батареях до 500 тяжелых орудий. Бомбардировка началась 9 апреля и продолжалась 10 дней. Из-за недостатка боеприпасов русские отвечали одним выстрелом на два вражеских. И все же противнику не удалось подавить огневые точки осажденных. Штурм Севастополя был опять отложен на неопределенное время. Потерпел провал и замысел союзников силами 16-тысячного корпуса перерезать коммуникации русской армии в Крыму. В мае 1855 года им удалось захватить Керчь и Еникале, но в Геническе, Таганроге и Новороссийске десант противника был отражен береговой охраной. 7 июня союзники силами пяти дивизий (до 40 тыс. штыков) после усиленной бомбардировки атаковали передовые позиции перед главной оборонительной линией Корабельной стороны, захватили Камчатский люнет, Селенгинский и Волынский редуты. В жестоком бою русские потеряли 5 500 человек, противник — 6 200 человек. Взятие этих укреплений позволило союзникам вплотную приблизиться к главной линии обороны.

Стремясь развить успех, 17 июня осаждающие провели интенсивную артиллерийскую подготовку. На огонь 587 орудий русские отвечали из 548 орудий. Но запас боеприпасов у севастопольцев был в 3—4 раза меньше. На следующий день начался штурм главной оборонительной линии Корабельной стороны. На этом участке 20 тыс. защитников противостояли 47 тыс. атакующих. Несмотря на преимущество в численности и артиллерии, союзники были отражены по всей линии обороны. Потери противника составили 7 тыс., русских — 5 тыс. человек. Севастопольцы одержали блестящую победу.

Но положение защитников города оставалось крайне тяжелым. Численность армии союзников в Крыму составляла 200 тыс. человек (100 тыс. французов, 25 тыс. англичан и 15 тыс. сардинцев — под Севастополем, 40 тыс. турок — в Евпатории и 20 тыс. англичан и французов — в Керчи). Русские войска в Крыму насчитывали лишь 110 тыс. человек, из которых 70 тыс. составляли гарнизон Севастополя. Нехватка боеприпасов становилась все ощутимее, а огонь противника непрерывно усиливался. Улицы города были завалены ядрами, осколками, земля разрыта снарядами, дома разрушены.

Горчаков предпринял последнюю попытку отвлечь силы противника от осажденного города.16 августа в сражении у реки Черная союзники нанесли русским войскам тяжелое поражение. Стало ясно, что Севастополь обречен. Осажденные могли отражать вражеские атаки, но выдерживать подавляющее превосходство артиллерийского огня было уже невозможно. 17—20 августа противник вновь провел усиленную бомбардировку города, который громили 300 тяжелых мортир и 800 других орудий. Плотность огня в эти дни приблизилась к нормам Первой мировой войны. Севастопольцы отвечали одним на три выстрела противника.

Южная сторона города превратилась в руины. Везде полыхали пожары. Потери гарнизона возросли до 2—3 тыс. человек в день. Горчаков получил от Александра II согласие на отступление в Северную часть города. 27 августа было завершено строительство плавучего моста из бревен через рейд. К тому времени гарнизон подготовился к эвакуации. Вскоре по мосту потянулись сотни повозок с военным имуществом.

С 5 сентября противник вновь резко усилил бомбардировку города. Через 3 дня в валах бастионов главной линии обороны образовались широкие бреши. Путь для штурмовых колонн был открыт. 8 сентября союзники атаковали укрепления и захватили первую линию обороны, в том числе Малахов курган, но на второй линии севастопольцы сначала встретили их картечью, а затем перешли в контратаку и отбросили противника. В этот день французы и англичане 6 раз шли на приступ, но всякий раз под натиском русских откатывались назад. Союзникам удалось удержать только Малахов курган. Потери с обеих сторон были огромными: у севастопольцев — 12 тыс., у противника — 10 тыс. человек.

В ночь на 9 сентября защитники города эвакуировались по плавучему мосту через рейд. Все военные объекты были взорваны, тяжелые морские орудия выведены из строя. Колонну отступающих освещало пламя пожара, охватившего всю Южную сторону. После переправы мост был разрушен, а оставшиеся корабли затоплены. Русские войска закрепились на заранее подготовленных позициях на Северной стороне. Легендарная Севастопольская страда закончилась.

Акт о поражении

Эта героическая оборона стала кульминацией Крымской войны. Отдельные операции союзников на других театрах не принесли им успеха. В июле 1855 года в Балтийское море вторично вошла союзная эскадра. Однако ее действия свелись к обстрелу нескольких прибрежных городов и бомбардировке города Свеаборг, которые не дали ощутимых результатов. В ноябре эскадра покинула Балтику. Столь же бесславно закончилась и вторая экспедиция союзников на Тихоокеанское побережье России. На Кавказе турки терпели сплошные поражения. В ноябре русские войска взяли неприступную крепость Карс.

Несмотря на эти успехи, Россия не могла продолжать борьбу с коалицией. По подсчетам известного историка А.М. Зайончковского, потери севастопольцев составили 120 тыс. человек, а общие потери за всю войну превысили 500 тыс. человек. Экономика страны не выдерживала тяжести боевых действий подобного масштаба. Призыв миллиона рекрутов и изъятие из деревни почти 150 тыс. лошадей нанесли тяжелый удар сельскому хозяйству. Промышленность не справлялась с производством необходимого количества оружия и боеприпасов. Колоссальные военные расходы (около 500 млн. руб.) привели к кризису государственных финансов. Неспособность правительства обеспечить победу в войне вызвала рост оппозиционных настроений в обществе.

Союзники также истощили свои силы. Они потеряли под Севастополем 73 тыс. человек, а всего в Крымскую войну — свыше 500 тыс. человек (турки — 400 тыс., французы 95 тыс., англичане 22 тыс.). Мобилизационные возможности коалиции были исчерпаны уже к лету 1855 года. Союзное командование не решилось атаковать русские позиции на Северной стороне города. О наступлении в глубь Крыма не могло быть и речи. Поэтому английская и французская дипломатия всеми силами расширяла коалицию. Австрия угрожала России разрывом дипломатических отношений. Пруссия и Швеция также заняли враждебную позицию.

В этой ситуации российское правительство приняло условия союзников. В феврале 1856 года противники заключили перемирие. 30 марта в Париже был подписан мирный трактат. Тем самым французы объявили о своем успешном реванше — именно 30 марта 1814 года победоносные русские войска вступили в Париж, сокрушив наполеоновскую армию. По договору Россия возвращала Турции Карс, а союзники выводили войска из Севастополя и других захваченных крымских городов. Устье Дуная и Южная Бессарабия отходили к Молдавии. Провозглашалась «свобода плавания» по Дунаю. Единоличное право России на покровительство православным подданным Оттоманской империи заменялось коллективной гарантией великих держав. Принципиальное значение имел пункт о нейтрализации Черного моря, который запрещал России и Турции иметь военный флот, арсеналы и крепости на побережье. Это условие наносило удар по престижу России и безопасности ее южных границ, так как Турция сохраняла право держать военно-морские силы в Мраморном море и проливах. Босфор и Дарданеллы объявлялись закрытыми для военных судов. Россия обязывалась демилитаризовать Аландские острова.

Условия мира были болезненно восприняты в России. Со времен неудачного Прутского похода Петра I в 1711 году империя не подписывала акта о поражении. Вместе с тем российской дипломатии удалось отклонить требования союзников о нейтрализации Азовского моря и отторжении от России всей Бессарабии. Австрии не удалось аннексировать Молдавию и Валахию, а Турция распрощалась с надеждами на «исправление» границ на Кавказе.

После завершения конгресса 15 апреля 1856 года Англия, Франция и Австрия подписали соглашение о Тройственном союзе. Его участники гарантировали целостность Турции и выполнение Россией всех статей Парижского трактата. Сложилась так называемая «Крымская система», имевшая явную антироссийскую направленность. Но эта система просуществовала только два десятилетия. После поражения Франции в войне с Пруссией в 1870—1871 годах Россия смогла аннулировать пункт о нейтрализации Черного моря. Русскотурецкая кампания 1877—1878 годов резко изменила ситуацию в регионе.

Крымская война стала важным этапом в развитии военного искусства. Она наглядно продемонстрировала превосходство нарезного оружия перед гладкоствольным и парового флота — над парусным. В ходе этой войны были впервые применены электрический телеграф и минные заграждения, получила распространение тактика стрелковых цепей, зародились позиционные формы боевых действий. Этот опыт был использован при проведении морских (1850—1860 годы) и военных (1860— 1870 годы) реформ в России, широко применялся во многих войнах второй половины XIX века.

Исход Крымской войны вызвал сильнейший резонанс во всех слоях российского общества, оказав исключительное влияние на внутреннее положение в стране. «Севастополь ударил по застоявшимся умам», — писал русский историк В.О. Ключевский. Это поражение остро поставило вопрос об отмене крепостного права и других преобразованиях, без которых империя не могла сохранить статус одной из ведущих европейских держав. Вскоре после окончания Севастопольской обороны и подписания Парижского мира страна двинулась по пути Великих реформ.

Театры военных действий Крымской войны (1853—1856 годы)

Закавказье
Осенью 1853 года главные силы турок двинулись на Александрополь. Их Ардаганский отряд, пытавшийся через Боржомское ущелье прорваться к Тифлису, 26 ноября был разбит под Ахалцихом. 1 декабря русские войска под командованием В.О. Бебутова разгромили главные силы турок при Башкадыкларе, а 29 июля 1954 года на Чингильском перевале нанесли поражение Баязетскому отряду, заняв 31 июля Баязет. 5 августа в бою при Кюрюк-Дара турецкая армия на этом ТВД была разгромлена.

Балтика
В мае 1854 года англо-французские эскадры блокировали русский Балтийский флот в Кронштадте и Свеаборге. 7 августа англо-французский десант высадился на Аландских островах и осадил Бомарзунд, который после разрушения укреплений сдался. Осенью того же года союзные эскадры покинули Балтийское море. Однако в июле 1855 года вновь вернулись вторично, подвергнув бомбардировке Свеаборг, но, не добившись ощутимых результатов, в ноябре того же года покинули Балтику.

Белое море
Весной 1854 года английские корабли бомбардировали город Колу и Соловецкий монастырь, но попытка нападения на Архангельск провалилась.

Петропавловск-Камчатский
30августа — 5 сентября 1854 года русскими войсками было отражено нападение англо-французской эскадры.

Крым
0ноября 1853-го в Синопском сражении русские войска уничтожили турецкий Черноморский флот. 23 марта 1854 года — форсировали Дунай в районе Браилова, Галаца и Измаила. 22 апреля 1854 года англо-французская эскадра бомбардировала Одессу. В июле того же года союзнические силы высадились в Варне, а превосходящие силы англо-франко-турецкого флота блокировали русский флот в Севастополе. 14 сентября союзный флот начал высадку под Евпаторией. Русские войска под командованием А.С. Меншикова потерпели поражение на реке Альме и отошли к Севастополю, а затем к Бахчисараю. С 25 сентября 1854 по 8 сентября 1855-го длилась оборона Севастополя. В этот период произошло еще несколько важнейших сражений. 25 октября 1854 года — бой между русскими и англо-турецкими войсками в районе Балаклавы, являвшейся базой английских войск. Поначалу русские войска, овладев редутами в 3—4 км северо-восточнее Балаклавы, отразили контратаку английской кавалерии, однако этот небольшой тактической успех не был развит из-за недостаточности войск, выделенных главнокомандующим Меншиковым, и противник так и не был отрезан от своей базы. 5 ноября в результате Инкерманского сражения (восточнее Севастополя) русскому командованию не удалось сорвать готовившийся штурм Севастополя и вынудить противника снять осаду. Однако русские войска смогли потеснить англичан, которые вынуждены были обратиться за помощью к французам. Бездействие Чоргунского отряда генерала М.Д. Горчакова, который должен был нанести вспомогательный удар в направлении Сапун-горы, позволило французам перебросить подкрепления англичанам. Русские войска с большими потерями вынуждены были отступить. 16 августа 1855 года между русскими и союзными (английскими, французскими, сардинскими и турецкими) войсками произошло сражение на реке Черная (в 8—12 км юго-восточнее Севастополя). В конце июня того же года по требованию императора Александра II главнокомандующий русской Крымской армией генерал Горчаков развернул наступательные действия для оказания помощи Севастополю. Но из-за малочисленности введенных в бой войск, несогласованности их действий развить наступление не удалось. Поражение на реке Черная еще более ухудшило положение русских войск под Севастополем. 6 июня 1855 года произошел штурм Малахова кургана. 27 августа превосходящие силы французов овладели этой высотой, после чего русские войска оставили южную сторону Севастополя. 9 сентября защитники оставили Севастополь, что практически завершило Крымскую войну.

Валерий Степанов, доктор исторических наук

Борьба военных инженеров

Оборона Севастополя вошла в историю не только как ярчайший пример героизма офицеров, солдат, матросов и жителей города, но и противостояния военных инженеров. В нем русские инженеры в самых тяжелых условиях проявили мастерство и профессионализм,противопоставив техническому превосходству противника превосходство тактики и организации.

Севастополь был приморской крепостью 1-го класса, имевшей по меркам середины XIX века неплохо развитую защиту со стороны моря, но вот со стороны суши городские укрепления были незначительны и в плохом состоянии. Единственным элементом долговременной фортификации была двухъярусная каменная башня Малахова кургана. Оправдывая нежелание строить сухопутные укрепления, князь А.С. Меншиков незадолго до начала обороны шутил, что со стороны крымских татар нападения не ожидает. Надо сказать, что нападений татары действительно не производили, но вот шпионили как для турок, так и для англичан весьма активно. В то время даже ходил один анекдот о козле, который, пасясь за чертой города и встретив на пути насыпь временной батареи, с ходу боднул ее, разрушив часть укрепления, а севастопольская полиция даже запретила жителям выпускать рогатый скот, дабы не вредить обороне…

В августе 1854 года в Севастополь прибыл инженер-подполковник Э.И. Тотлебен, и ситуация с инженерной обороной начала резко меняться. Адмирал Корнилов писал: «В неделю сделали больше, чем прежде делали в год». Тотлебен был учеником «дедушки русской фортификации» А.З. Теляковского, чьи труды признали даже во Франции. Правда, то, чем эти труды грозят, союзники поняли только в Крыму, столкнувшись с новой, «неправильной» системой обороны крепости, определившей развитие фортификации на полстолетия вперед. В короткое время русские создали систему укреплений протяженностью около 7,5 км, прикрыв Южную часть Севастополя от Килен-балки до Александровской бухты. На линии размещались 8 бастионов, редуты, люнеты, ложементы. К 16 октября 1854-го было построено 20 батарей, артиллерийское вооружение со стороны суши увеличено вдвое и доведено до 341 орудия.

Основную часть укреплений составляла постоянно восстанавливавшаяся и развивавшаяся сеть земляных сооружений, опорными пунктами служили открытые сзади бастионы и редуты, между ними протягивались стенки-куртины. Защитой служили насыпи, фашины, корзины («туры») и мешки с землей, впервые в России применили блиндажи. Заграждениями впереди укреплений служили рвы, волчьи ямы, замаскированные камнеметные фугасы. Бастионная система обороны Севастополя ускорила повсеместное введение «фортовых крепостей».

Глубину обороны защитники наращивали, продвигаясь ближе к позициям противника. Впервые в истории войн осажденный город под интенсивным огнем противника строил выдвинутые вперед укрепления. Широко применялись контрапроши («встречные» окопы с защитной насыпью), готовившиеся в течение ночи и часто позволявшие проводить внезапные контратаки, делать вылазки (группами или большими отрядами от 200 до 550 человек), в ходе которых солдаты и матросы портили орудия на вражеских батареях, захватывали нарезное оружие. Из тайно подводимых к противнику окопов («тихих сап») русские часто бросались в рукопашную или срывали атаку противника ближним ружейным огнем. Солдатскую практику быстро укреплять захваченные в ходе вылазок позиции ложементами (прообразом стрелковых окопов) и тянуть траншеи к соседям и в тыл превратили в систему. Выдвинутые таким образом вперед Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет взяли во фланг осадные работы противника и заставляли его распылять силы. Многополосная оборона, приспособленная к местности, сочетание элементов полевой и постоянной фортификации также были новинками. Наскоро сложившаяся система, конечно, не могла быть идеальной, но подчеркнем еще раз — защитники Севастополя сделали больше возможного, заслужив восхищение даже врага.

Инженерная оборона строилась так, чтобы создать эффективную систему огня и обеспечить активные действия пехоты, что позволяло частично компенсировать качественное превосходство противника в вооружении. Бастионы занимала пехота, а артиллерия располагалась на отдельных батареях и в промежутках — позже идея выноса крепостной артиллерии из фортов на промежутки станет основой обороны крепостей. Расположение батарей допускало маневр огнем, сосредоточение огня по одной цели. Окопы для расчетов, насыпи, туры с землей и канатные щиты несколько уменьшали потери артиллеристов от огня нарезных ружей противника. Дабы компенсировать недостаток мортир, артиллеристы ставили однопудовые единороги и 68-фунтовые бомбовые пушки на «элевационные» лафеты с большим углом возвышения. Слишком «легкие» или поврежденные орудия часто ставили в траншеи для внезапной стрельбы картечью. Русская артиллерия под Севастополем могла бы дать больше, но союзники постоянно превосходили ее по количеству выпускаемых снарядов (по подсчетам Э.И. Тотлебена, за период осады неприятель обрушил на Севастополь 1 356 000 артиллерийских снарядов).

Не менее интенсивная война шла под землей. Минная и контрминная борьба, свойственная любой осаде, здесь достигла особого размаха. Большую роль в ее организации сыграл штабс-капитан А.В. Мельников, прозванный «севастопольским кротом» и даже «обер-кротом». Защитники Севастополя за 7 месяцев подземно-минной войны проложили 6 889 м минных и слуховых галерей и рукавов в 2 яруса и произвели 94 взрыва крупных мин, израсходовав всего 12 т пороха (противник за время осады прорыл под землей 1 280 м галерей, в 5 раз меньше, но израсходовал в минах 68 т пороха). Еще 22 января 1855 года взрывом 12 пудов (196 кг) пороха уничтожили французскую минную галерею вместе с минерами. Качественно организованная инженерная разведка позволяла своевременно обнаруживать начало и выявлять направление минных работ противника и быстро вести контрминные галереи, снабжая их даже вентиляцией. При том что шанцевого инструмента тоже не хватало, при вылазках солдаты захватывали его у противника наравне с оружием. Достаточно сказать, что противнику практически ни разу не удалось произвести удачный взрыв под намеченным укреплением. Существенно, что русские мины подрывались более безопасным и надежным электрическим запалом от гальванических батарей — этот способ был разработан русским военным инженером П.Л. Шиллингом еще в 1812 году, а практически опробован К.А. Шильдером в 1832— 1834 годах. Союзники же все еще пользовались огнепроводным шнуром. И если у них на 136 взрывов было 30 отказов, то у русских — один отказ на 94 взрыва.

Осада Севастополя вызвала во Франции и Великобритании разработку новых образцов осадной артиллерии. Пример того — созданная уже по окончании войны британская 920-мм «мортира Маллета», метавшая 1,25-тонный снаряд на дальность 1 550 м. Мортира массой 50 т была разборной (ствол собирался из нескольких стальных колец), для перевозки морем. Крымская война окончилась раньше, чем этот монстр мог найти себе применение.