Люди учат обезьян отстаивать свои права в суде

Разумный вид и неразумный, в чём отличие? Это смотря как посмотреть — "по науке" или "по закону". На этой неделе австрийский суд отклонил прошение о назначении женщины юридическим опекуном шимпанзе. За этим, казалось бы, забавным курьёзом – интересная проблема: не пора ли распространить на больших обезьян права человека?

Только не спешите улыбаться.

 

 

Такая этическая задачка не имеет однозначного решения. Это раньше люди считали: всё просто, есть животные, что-то вроде автоматов, работающих согласно инстинктам, и есть Человек Разумный, с большой буквы, венец природы и прочая, и прочая.

На деле границу между разумным и неразумным видом, по науке, провести непросто. А то и невозможно. Степень разумности – это такая категория, что может плавно меняться от какой-нибудь улитки с её десятком нервов до человека. И обезьяны, а, в особенности, большие обезьяны, стоят тут весьма близко к нам, сапиенсам. И открытия последних двух лет показывают, что даже намного ближе, чем мы полагали до сих пор. Но об этом – позже.

"Но юридические права? Позвольте! Может, со временем, и избирательное право на них распространить?" — воскликнут некоторые. Что ж, неизвестно ещё — не окажется ли такое решение более мудрым, чем "оснащение" избирательными правами людей. Но мы отвлеклись. Вернёмся сначала к событиям в Европе.

	Хисэль почти всю свою жизнь провёл в неволе. Из Африки его привезли совсем маленьким (фото Martin Balluch).

Судебное признание конкретного человека опекуном для шимпанзе имело бы целый ворох явных и неявных последствий. Для самого шимпанзе это означало бы, что он не мог бы быть продан. Вы хотели бы, чтобы вас продавали? Вот и Hiasl (это наш герой, произносится "Хисэль") не хотел бы. Что говорите? Ему такая мысль в голову не придёт? Не спешите с выводами.

Хисэль и ещё одна обезьяна – Рози (Rosi) – были вывезены из западной Африки в далёком 1982 году. В Австрии они были перехвачены таможенниками и попали в специальный приют для животных в Вене (Vienna Animal Protection Shelter), где и живут до сих пор. Почему животных не вернули домой – непонятно.

Так или иначе, у Хисэля и Рози в 1999 году появился друг среди людей — Пола Стайбб (Paula Stibbe), британская гражданка, живущая в Австрии. Она регулярно навещает пару шимпанзе. Хисэль приветствует её поцелуями и объятиями. Едва ли он связывает с этой женщиной надежду на освобождение, а вот она – думает об этом, памятуя о том, для чего Хисэля везли в Австрию – для опытов.

Австрийская "Ассоциация против фабрик животных" (Verein gegen Tierfabriken — VGT), поставившая своей целью сократить эксплуатацию и злоупотребление животными, подала прошение в суд с тем, чтобы Стайбб назначили опекуном Хисэля.

В этом случае обезьяну не могли бы продать и даже переместить без согласия женщины. И, что удивительнее, Пола могла бы подать, заметьте, от имени Хисэля, в суд на ту лабораторию, что когда-то попыталась ввезти его для опытов, чтобы получить платежи, которые можно было бы направить на оплату содержания животного (как долго ещё сможет венский приют держать шимпанзе — неясно).

Хотя шимпанзе находятся в венском приюте давно, в отношении их спокойного будущего у представителей VGT уверенности нет (фото Martin Balluch).

Однако 24 апреля нынешнего года судья отвергла притязания VGT, заявив, что если бы она (судья была женщиной) назначила юридического опекуна для шимпанзе, это могло бы "создать общественное восприятие, будто люди с назначенными судом юридическими опекунами находятся на том же самом уровне, что и животные".

Такое восприятие. А почему бы не наоборот – интерпретировать это как возвышение шимпанзе до уровня людей?

На этом можно было бы поставить точку, только на деле – это лишь начало истории. А какой она будет – смотрите.

VGT не сдаётся. Мартин Боллач (Martin Balluch), президент ассоциации, говорит, что его группа обратится к более высокому окружному суду. Он отмечает, что много других шимпанзе, импортированных той же самой лабораторией, находятся в приюте к северу от Вены. Пожертвования для того приюта заканчиваются, а значит, у обезьян остаётся шанс на свидание с лабораторией, или, в лучшем случае – попадание в зоопарк, что также не слишком радостно.

Если Хисэль, в конечном счёте, выиграл бы право на опекунство, Мартин "не смущался бы применить этот опыт к другим 44 шимпанзе, что живут близ Вены".

Но это не самое удивительное. История с опекунством Хисэля – часть процесса, идущего сейчас во всём мире. Международная организация "Проект большая обезьяна" (Great Ape Project — GAP), базирующаяся в Сиэтле, намерена, при помощи общества, конечно, распространить главные права человека на больших обезьян, к которым, помимо самого человека (это такой юмор у них), причисляет шимпанзе, бонобо, горилл и орангутанов.

	То, что шимпанзе в дикой природе используют инструменты – не новость. Однако истинные масштабы и все формы такого умения стали открываться перед учёными лишь в последние годы (фото с сайта users.ox.ac.uk).

GAP мечтает о социуме, в котором будут приняты определённые моральные принципы или права в отношениях всех "больших обезьян" друг с другом; в котором большим обезьянам (без кавычек) впервые было бы дано юридически закреплённое право на жизнь, также юридически обеспечивалась бы свобода личности (в частности, это означает, что никого нельзя сажать в тюрьму без законного процесса), и в отношении которых были бы запрещены пытки.

Обезьян в тюрьму? Что за нелепица? Да вот, пожалуйста, в Индии это практикуют, а ещё вербуют обезьян в полицию. Для Европы, надо полагать, данное право на свободу личности означало бы запрет на использование больших обезьян в цирках, зоопарках и так далее. Как спрашивать у обезьяны согласие на такую работу — никто не поясняет. Ну да ладно.

Следующей ареной сражений для активистов GAP станет Испания. Там они продвигают в парламент закон о правах обезьян. Пола Казаль (Paula Casal), вице-президент отделения GAP в Испании, говорит, что вскоре закон этот может попасть на голосование.

Во многих цивилизованных странах обезьяны больше не используются для опытов. Правда, тут срабатывает, скорее, опасение по поводу существующих законов о жестоком обращении с животными, нежели продвигаемое GAP "расширение" на больших обезьян, так сказать, Human rights.

Но испанский законопроект идёт дальше. Он предполагает запрет частной собственности на обезьян, их использования в качестве рабочей силы или развлечения. Также, в случае принятия закона, испанское правительство обязано было бы начать работу по созыву международного форума по вопросу о защите прав больших обезьян. Наконец, при условии победы в Испании, сторонники GAP инициировали бы аналогичные процессы в других странах.

В данном случае — это зоопарк. Но способность к добыче еды при помощи палок и прутиков – природная (просто такое же поведение отмечается у обезьян на воле). Обратите внимание: некоторые инструменты — составные (Honolulu Zoo).

Можно легко представить, сколь много сражений ещё ожидает борцов за Ape rights. Но у них есть что выставить в качестве аргументов. Собственно, все мы (в смысле, люди читающие) были свидетелями последних открытий.

Вспомните для начала: обезьяна "превратилась" в человека не в один момент. Говоря научно, наши предки обретали разум постепенно, и процесс этот занял десятки, если не сотни тысяч лет – от самых первых орудий труда к овладению огнём и так далее. Сам процесс этот стартовал задолго до появления на планете вида Homo Sapiens: начиная с австралопитеков, вероятно, и уже бурно развивался в случае с Homo Habilis и Homo Erectus.

Способность шимпанзе передавать навыки применения инструментов другим особям можно трактовать как зачатки культуры (фото David Bygott, Nature).

Так вот, похоже, что аналогичный процесс происходит сейчас с шимпанзе (и вообще, большими обезьянами) в дикой природе. Судите сами. Каменные молотки шимпанзе используют тысячелетия. Причём подобрать камень и хлопнуть им орех – это одно, а подобрать самый подходящий под ладонь камень, подобрать "наковальню" – плоскую и широкую, хлопнуть орех и оставить камень для последующего применения, да ещё – научить этому детей, согласитесь – совсем другое.

Каменные молотки применяют обезьяны и сейчас, причём умение это распространено широко. Скажете: "Камень – это ещё не молоток". А что, думаете, у первобытных людей молоток сразу обзавёлся ручкой?

Идём дальше. Как недавно выяснилось, шимпанзе в дикой природе применяют набор инструментов. То есть – вполне сознательную комбинацию предметов, позволяющую достичь цели.

Шимпанзе уже пользуются пещерами, пусть и эпизодически, а не для постоянного проживания. Но наверняка далёкие наши предки начинали осваивать пещеры также с периодического их использования в качестве укрытия (от дождя ли, жары).

Дикие шимпанзе самостоятельно изобрели копьё. Да, намеренно обработанную палку определённого размера, с острым концом, предназначенную для протыкания жертвы на охоте.

Вместе с тем, у шимпанзе есть чувство справедливости.

Просуммируйте всё это. Не напоминает ли ранние шаги людей по ступеням разумности?

Теперь возьмём других обезьян. Мы уже рассказывали, как в дикой природе горилла догадалась использовать палку для измерения глубины водоёма, и как другая горилла (правда, в неволе) жестами вызвала к себе дантистов.

Национальный парк Bwindi, Уганда, 2000 год. Эти инструменты шимпанзе были найдены у основания деревьев, где жили пчёлы (перочинный нож положен для сравнения, конечно). Все находки чётко разделились на два типа инструментов (палок, отличных по длине и толщине). Палки первого типа находили только у деревьев, где жили пчёлы одного вида, палки второго типа – только у деревьев, где жили пчёлы второго вида. К тем и другим "домам" обезьяньи "отмычки" подходили идеально. Все палки были очищены от листьев и веток, а один из концов каждой палки – от коры; голый конец как раз пах мёдом (фото с сайта www-rcf.usc.edu).

Вообще в неволе обезьяны выказывают поразительные способности. Примитивное, но всё же рисование — это только цветочки. Большие обезьяны фактически разговаривают с людьми, понимая человеческий язык, хотя и разговаривают не своим голосом (природа связок не позволяет), а при помощи техники.

И пусть уровень интеллекта, в том числе и определённый по усвоению речи, у некоторых "передовых" шимпанзе, орангутанов и горилл учёные оценивают всего-то как уровень 2,5-летнего человеческого ребёнка, вспомним — перед нами те, кого обычно считают "просто животным".

Тут скажем ещё о "просто" обезьянах, не человекообразных. Даже у них учёные недавно выявили способность к размышлению о собственном размышлении. Что уж говорить о больших обезьянах (кстати, кому интересно — вот их интеллектуальный рейтинг).

Как видите, забавный казус с опекунством Хисэля имеет под собой глубокую основу. И если он закончится победой VGT, то станет камушком, грозящим перерасти в лавину.

Что будет, если с точки зрения закона мы чуточку возвысим больших обезьян поближе к своему уровню? Фантазия тут может разгуляться вовсю. Одно ясно — сами мы не станем "животными", как опасалась осторожная австрийская судья. Скорее напротив, обретём большую человечность.

Статья получена: Membrana.ru