Истории от психолога: когда братья воюют

Нигде так ярко, как в дележе наследства, не проявляются особенности характера людей, их взаимные претензии и привычки, идущие родом из детства и ранней юности.

В этой семье не было недостатка жилплощади. Сначала и мать, и отец, и двое их сыновей прекрасно умещались в просторной «двушке» недалеко от Парка культуры. Потом им отошла трехкомнатная квартира покойной бабушки, которую на семейном совете было решено отдать старшему ребенку. Он как раз собирался обзавестись собственной семьей, и отдельная жилплощадь была очень кстати.

 

 

Конечно, у его жены была квартира, и неплохая, но дальше от центра и принадлежащая все же не ему, а ей.

Младший сын тоже недолго прожил под родительским кровом. Он перебрался в небольшую трехкомнатную к своей жене, где и зажил мирно и счастливо. У старшего родился сын, и они с женой решили остановиться на достигнутом. В семье младшего один за другим появились четверо детей.

Тем временем умерла мама и отец остался вдовцом, очень пожилым и больным. Старший забегал к нему ненадолго раз в неделю. Спрашивал: «Как дела?» – и убегал. Забота об отце легла на плечи младшего и его семьи. Семья не жаловалась, так как, несмотря на немощи, отец оставался приятнейшим человеком и старался всячески облегчить уход за собой.

Но вместе с немощами к отцу пришла мысль распорядиться своим имуществом. Он решил отписать квартиру младшему сыну с семьей и оповестил об этом родню. Буквально на следующий день приехал старший и с порога заявил, что в случае, если он не будет упомянут в завещании, он подаст в суд и отсудит свою половину жилья.

Надо сказать, что когда умирала мать, завещания не осталось. Но в разговорах она не раз упоминала, что хотела бы, чтобы эта квартира не продавалась еще какое-то время. Ей было бы приятно думать, что и после ее смерти родовое гнездо останется нетронутым. Она тоже хотела, чтобы владельцем стал младший, так как старший уже был обеспечен очень и очень неплохим жильем. Да и ребенок старшего сына тоже был при собственных метрах, так как у его матери оставалась жилплощадь, которую она пока сдавала, но в момент, когда это будет целесообразно, могла отдать в распоряжение отпрыска. В то время старший сын безоговорочно соглашался с аргументами матери.

Когда старшему напомнили о тех разговорах, он только отмахнулся. Тогда было понятно, что отец еще поживет, а притеснять отца и делить наследство с ним сын не собирался. Теперь же, когда дни отца сочтены, и после его смерти делиться придется с братом, он готов на все, чтобы отобрать положенное ему по закону. На вопрос, а не хочет ли он в таком случае поделить и бабушкино наследство, старший брат отвечал, что срок давности по наследственному делу бабушки законно истек, и пусть кто-нибудь попробует хоть что-то у него отобрать.

Младший пытался успокоить, говоря, что отбирать и претендовать на бабушкину квартиру никто не намеревался, а сказано это было лишь в качестве примера. Но старший предпочитал не видеть логики в подобных рассуждениях и переводить разговор в скандал. На увещевания отца старший просто не реагировал, говоря, что тот, как пожилой человек, ничего не понимает в изменившемся мире. И просто не в состоянии оценить бредовости своей позиции.

Отец, не перенеся постоянных дрязг и разборок между сыновьями, решился переписать завещание. Младший не протестовал.

При всем при том старший брат, хоть и не слишком дружил с младшим, но всегда был ему хорошим братом. А к отцу и матери вообще относился с огромным, подчеркнутым, уважением и любовью. Более того, и после начала этой странной ситуации он звонил младшему брату просто поболтать или спросить, не хотят ли его дети навестить дядюшку. А когда жена младшего брата на один из таких звонков-вопросов ответила, что ей странно думать о подобной заботе, очень искренне удивился.

Вопросы психологу:

В чем феномен? Почему простые и логичные аргументы не действуют в подобных спорах?

Ответы психолога Варвары Сидоровой:

Исходя из рассказанной истории можно предположить, что, во-первых, мальчики в этой семье имели неравную позицию, и, во-вторых, что в самой семейной системе имелся некоторый перекос.

В нормальной семье должны существовать отдельные, изолированные от других «историй» отношения между мамой и папой. Не как между родителями детей, а как между мужем и женой. Свои – между детьми. Не как между детьми своих родителей, а просто как замкнутый от родителей детский мир. А кроме этого – связи между детьми и родителями.

Это – три отдельных группы межличностных отношений, хоть и соприкасающиеся, но на самом деле разделенные. Это так должно быть в норме. Но в этой семье, судя по истории, отношения между братьями работали не так, как они должны (отдельной «братской» жизни не было). В таких ситуациях чаще всего страдают и отношения «муж – жена», но очень сильно развиты связи «родители – дети».

Но при этом, как уже было сказано, положение мальчиков, скорее всего, было не равным. Родители беспокоились за старшего, отдавали ему много, а от младшего ожидалась повышенная «хорошесть». В результате роли у мальчиков сформировались разные. Младший получился гиперфункционалом, который отвечает за всех и обо всех заботится. А старший взял ответственность за себя и свой успех.

При этом на их судьбу дополнительно наложились социальные потрясения 90-х годов. Мальчики из хорошей, интеллигентной семьи, выращенные в традиционных ценностях (отношение к деньгам как к не главному в жизни, отношение к порядочности как к незыблемой вещи и др.), столкнулись с этим прекрасным миром, таким, какой он стал, во всей его красе. В результате этого столкновения младший остался приверженцем традиционных ценностей, а старший изменил правила.

Те, кто изменяет правила, немного воинственны в проведении новых правил в жизнь. Воюют они при этом с тем тихим голоском, который сидит у них внутри и нашептывает, что они «плохие мальчики». Они же вынуждены кричать, что «хорошие, только время изменилось». Их трудно осуждать. Это их способ выживания.

Те, кто остался внутри старых правил, кстати сказать, тоже воюют. С тем голосом соблазна, который говорит им: «Ты бы мог получить то, что хочешь, если бы поступился своими дурацкими принципами».

Понятно, что люди, обретшие равновесие ценой борьбы, измен, твердости, жесткости запретов, которые они себе ставили на то или на это, будут до последнего глухи к голосам, желающим это равновесие нарушить. Это самооберегание неосознанное, но активное.

Наше бессознательное, оно вообще не в ладах с логикой, так как сохранение благополучия и равновесия для него важнее логики. Соответственно, оба брата выбирают те аргументы и те логические построения, которые помогают это равновесие поддерживать.

Младший в качестве логики использует нравственные категории (это ближе его жизненной позиции). Старший – формальную букву закона. А у отца третья логика: не хочу жить в склоке. Хочу жить рядом с детьми, которые меня любят. И если для любви старшего сына надо поступиться справедливостью – поступимся. Тем более что любви младшего это (с позиции отца) не помешает. И его тоже трудно осудить. Хотя бы потому, что жить ему осталось немного.

Татьяна Хейн Собственник
Статья о недвижимости получена: IRN.RU