Пагода Шведагон

Высоко в небо над Рангуном взметнулся купол буддийского храма. Эта пагода выглядит как любая другая. Уникальность ее в том, что куполообразная ступа покрыта чистым золотом.

На вершине холма, к северу от Рангуна, чистым золотом сияет сооружение, похожее на гигантский колокол. Оно напоминает солнечный свет, которому придали форму и заморозили.

 

 

Бирму издавна называют «страной пагод», но самая великолепная из всех, конечно, Шведагон. Ее центральная ступа (куполообразное сооружение) возвышается над лесом шпилей более мелких пагод и павильонов как гигантский корабль. Комплекс, расположенный более чем на 5 га земли, включает в себя главную пагоду, множество более скромных шпилей, скульптурные изображения необычных и самых обычных животных: золотых грифонов -полульвов-полугрифов, сфинксов, драконов, львов, слонов. Созерцать все это - значит присутствовать на празднике.

Величественный храм на вершине холма Сингуттара -самое новое строение, возведенное на этом месте. 2500 лет он наряду с другими храмами почитался буддистами как священный. В VI веке до н.э., вскоре после того, как четвертый Будда, Гаутама, достиг просветления, ему повстречались два бирманских торговца, которым он подарил на память восемь своих волосков. Эти и другие реликвии, оставшиеся от трех предыдущих Будд (посох, чаша для воды и кусок одеяния), были помещены в алтарь на холме Сингуттара и покрыты золотой плитой. В конце концов над священными реликвиями было построено несколько пагод - одна над другой, - сооруженных из разных строительных материалов. Холм превратился в место паломничества, и первым аристократом, пришедшим поклониться святыням, стал в 260 году до н. э. индийский царь Ашока.

На протяжении столетий принцы и короли принимали на себя заботу о храме. Они вырубали наступающие джунгли и по мере надобности перестраивали и реставрировали храм. Современную форму он принял в XV веке, во времена правления царицы Шинсобу, при которой ступа была также впервые покрыта золотом. В соответствии с ее волей пагода была обшита золотым листом, вес которого соответствовал весу тела царицы (40 кг). Ее зять и наследник царь Дхаммазеди был еще щедрее. Он преподнес в дар храму золото на новое покрытие, вес которого в четыре раза превышал его собственный.

Форма пагоды напоминает перевернутую чашу для милостыни, принадлежавшую Будде. (Реликвии четырех Будд помещены теперь в ступу.) Над ней возвышается золотой шпиль. Сужаясь, он образует изящный «зонтик», с которого свисают золотые и серебряные колокольчики. Над зонтиком поднимается инкрустированный драгоценными камнями флюгер, увенчанный золотым шаром. Его украшают 1100 бриллиантов (вес одного из них - он расположен на самом верху - 76 карат) и другие драгоценные камни, всего их не менее 1400. От основания до верхушки высота пагоды составляет 99 м.

Царь Дхаммазеди сделал Шведагону еще два значительных дара. Он подарил ему три каменные плиты с начертанной на них историей пагоды на бирманском языке и языках пали и мон, а также массивный колокол весом 20 т. В 1608 году колокол был украден португальским наемником, который собирался переплавить его на оружие, но судно грабителя перевернулось под тяжестью колокола, который так и сгинул в водах реки Пегу.

Шведагон — это не просто памятник прошлого или место организованных молений. Как магнит притягивает он к себе буддийских монахов и паломников - они направляются к этому священному месту, чтобы молиться и предаваться медитации. Пагода манит к себе и простых верующих, они приклеивают золотую фольгу на ступу или оставляют в дар цветы, отдавая дань уважения небесным столбам. Бирманская астрология делит неделю на восемь дней (среда в полдень делится на два дня), каждый из которых ассоциируется с какой-либо планетой и с животным. Восемь небесных столбов стоят у основания центральной пагоды, указывая на все стороны света. В зависимости от дня недели, в который человек родился, он оставляет цветы и другие подношения у соответствующего столба. Такой же ритуал повторяется и в пагоде Восьми дней, входящей в комплекс и тоже особом месте паломничества.

Несть числа путешественникам, которых на протяжении многих веков волновали и вдохновляли облака благовоний, эхо молитв, но больше всего золотое облачение Шведагона. Одни описывали его внешнее великолепие, например Редьярд Киплинг; «Прекрасное, мерцающее чудо, которое сияет на солнце!» Другие же, среди которых было немало людей, не исповедующих буддизм, например Сомерсет Моэм, писали о его духовной притягательности. Моэм говорил, что вид пагоды поднимает настроение «как нечаянная надежда в кромешной тьме души».