На острове полуночного солнца

Немногие могут сказать: следующее лето я проведу... в Гренландии. Немногих, согласитесь, и тянет этот край, где толщина ледников измеряется километрами, а слой почвы — сантиметрами. Собственно, лета в нашем понимании там и не бывает. Под солнцем, и в полночь не покидающим небосвода, оно коротко и торопливо.

 

 

И все же находятся люди, которых манит суровый край. Для них север — и любовь, и работа.

… Когда затих вдали шум вертолета, они остались на острове одни. Бенуа Ситтлер, руководитель экспедиции, доктор наук, занимающийся Арктикой более пятнадцати лет, Мартин Клатт, биолог из Фрибурга, Мари-Люс Хуберт, студентка биофака из Сарребрука, и ее друг Жан-Луи Клен фотограф. На целых шесть недель остров Трейлл — самый южный остров Гренландского национального парка — становился их лабораторией.

Каждое лето возобновляется датская научная экспедиция «Долина Карупелв» (Карупелв — так называется речка на острове Трейлл). Выбор места проведения экспедиции не случаен — эта территория не затронута хозяйственной деятельностью человека. Однако не все желающие допускаются к работе в Гренландском национальном парке. Отправляющиеся в заповедные земли подписывают обязательство, своеобразную моральную хартию — не навредить природе, не оставлять за собой никакого мусора, даже пустых консервных банок.

... Три часа ушло на то, чтобы поставить палатки, разобрать снаряжение и вообще устроиться поуютнее. Большая палатка послужит кухней, библиотекой, даже... ванной комнатой. А вокруг — маленькие палатки-спальни. И вот все готово, теперь можно прикинуть — с чего начать работу. Главная задача этого экспедиционного сезона — изучение млекопитающих, которые — в отличие от многих птиц — никогда не покидают эту землю, испытывая на себе все тяготы длинной зимы и полярной ночи. Их по праву можно назвать зимовщиками долины Карупелв.

... Бенуа сразу обратил внимание на множество подземных «галерей», избороздивших тундру. Норки, ходы, конусы влажного песка. Лемминги! Без этих симпатичных зверьков с мордочкой как у бобра немыслима жизнь тундры. Когда много леммингов, песец, горностай, снежная сова процветают. Когда они исчезают, полярные лисы гибнут от голода, а совы перебираются южнее.

Существует тайна леммингов. Их популяция растет и исчезает каждые три-пять лет. Откуда они появляются? Куда уходят? У иннуитов, так называют себя эскимосы, есть легенда, по которой «маленькие зверьки» появляются на земле... падая с неба. Авторы некоторых научных книг объясняли внезапное исчезновение леммингов их массовым самоубийством. Действительно, иногда по берегам рек или у моря находили сотни мертвых зверьков. Но теперь ученые выяснили, что в подобных случаях лемминги всего лишь пытались пересечь водную преграду. Толкаемые вперед стрессом, возникающим при перенаселении территории, слишком многочисленные, слишком нервные, они устремлялись все в одном направлении и гибли в давке.

Лемминга очень трудно изучать, а зимой просто невозможно. Он слишком мал, весит примерно 110 граммов. Попробуй-ка надень на такого ошейник-передатчик, чтобы проследить за его передвижениями. Остается непосредственное наблюдение.

В Гренландии никогда не отмечалось массовых миграций леммингов, хотя здесь изучают этих зверьков более века. Тем не менее популяция леммингов может уменьшаться от 400 особей на гектар до единиц. Ученые заметили, что стран — ному исчезновению леммингов способствуют нехватка питания, суровый климат, хищники. Ведь очаровательный лемминг — приманка для всех или почти всех обитателей острова. Мари-Люс провела подсчеты, которые прямо-таки ошеломляют: молодой сове требуются два лемминга в день, пара с девятью птенцами съедает до 3000 зверьков за четыре месяца!

Очень быстро лемминги поняли, на — сколько выгодно принимать гостей на острове. Ни один из их врагов не решался близко подойти к палаткам. После каждой трапезы люди оставляли им лакомства — отходы, очистки. Словом, лемминги нашли покой и корм и так освоились, что по ночам стали будить исследователей шумом «подземного метро» — рыли ходы прямо под спальными мешками. Однако идиллический период в их жизни был короток.

Как-то Мари-Люс осталась одна в лагере. Она была погружена в записи наблюдений. Низкое полуночное солнце, все тихо, спокойно вокруг. Молодая женщина подняла голову от дневника, чтобы насладиться спокойствием весенней Арктики, — и вздрогнула от неожиданности. Совсем рядом — огромная белая голова со сверкающими глазами. Волк?!

Немного оправившись от шока, Мари-Люс стала размышлять: «Морда короткая, узкий ремешок из голубой кожи обхватывает грудь...» Мари облегченно вздохнула. Да это же старая ездовая собака, сбежавшая из эскимосской упряжки и невесть как оказавшаяся на острове. Кусок колбасы — и началось приручение неожиданной гостьи. Ее окрестили именем Нанук — «медведь» по — иннуитски.

Понемногу недоверие прошло, и Нанук привязался к людям. А через несколько дней вокруг лагеря полностью исчезли лемминги. Нанук, как верный кот в хозяйском погребе, выловил всех грызунов.

...Трудно было участникам экспедиции привыкать к незаходящему солнцу. Арктический день смешал привычные ориентиры. Поначалу все четверо решили сохранить свой обычный жизненный ритм. Однако у птиц и животных в тундре свой цикл — разморенные «жарой», они менее активны после двух часов. Пришлось к ним подстраиваться.

Доктор Бенуа Ситтлер наметил для работы территорию примерно в тысячу гектаров в дельте реки Карупелв. В центре — высокая скала, облюбованная казарками, а вокруг плоскогорье, покрытое скудной тундровой растительностью. Когда на остров приходит весна, эти земли первыми освобождаются ото льда.

Как монашка, одетая природой в черное и белое, казарка прилетает в Гренландию в конце мая, чтобы вывести птенцов на крутых скалах, подальше от хищников. Высидев птенцов, родители тут же покидают гнездо. Крохотные серые малыши не могут оставаться в гнезде более суток — родители их не кормят. И, чтобы выжить, им приходится прыгать с пятидесятиметровой высоты вниз, в море. Там их ждет мать. Отец в это время кружит у гнезда, делая пируэты в воздухе как бы демонстрируя технику прыжка. Как ни странно, большинство малышей благополучно приводняются, подбадриваемые криками родителей. Но даже у тех, кого унесло ветром или течением слишком далеко от родителей, есть шанс выжить: бездетные казарки усыновляют чужих птенцов.

...Тепло. Люди разбрелись по цветущей тундре. Если лечь на землю среди ярких островков заячьей капусты, окажешься в карликовом лесу. Березки, ивы не достигают и 15 сантиметров, хотя живут по 100 - 200 лет. Годовые кольца на их стволах можно пересчитать только под микроскопом.

Воздух в тундре так чист и прозрачен, что определить «на глаз» расстояние очень трудно. Нет ни деревьев обычного размера, ни домов, чтобы сориентироваться в пространстве. Кажется, вон до того холма рукой подать, а добираешься часа три. За 15 километров можно различить мускусного быка. Но все же такое расстояние скрадывает настоящие размеры, и быки похожи на... крупных квадратных муравьев. Именно ради них и оказалась здесь Мари-Люс. Ей уже приходилось проводить недели в норвежской тундре, наблюдая за этими гигантами, которые сосуществуют с человеком почти полмиллиона лет. Научное название животного — «овцебык». От первой у него проворство и сравнительно небольшой рост — около 135 сантиметров; от второго — длинные рога, которые, начинаясь высоко на черепе, спускаются до «щек». Рога достаточно остры, чтобы вспороть живот волку одним ударом. Под большим плоским носом круглый подбородок с длинной «бородой». Иннуиты прозвали овцебыка «большая борода».

Летом животные сбрасывают «зимнюю шубу», прекрасно сохраняющую тепло — в ней всегда плюс 15. Мягкий теплый подшерсток разлетается клоками по тундре. Пока не отросла новая шерсть и в сезон «любви» овцебыки жестоко дерутся по любому поводу. Они очень раздражительны и ревнивы, отгоняют даже птиц от своих коров.

Когда Жан-Луи приблизился к крупному самцу, чтобы сделать фотографии, животное начало обеспокоенно двигаться параллельно с ним. Мари-Люс не успела предупредить друга, что этот «симметричный балет» не предвещает ничего хорошего. В утреннем тумане Жан-Луи не заметил, что невдалеке пасутся три самки. А быки не переносят, когда кто—то становится между ними и их подругами. Бык бросился на фотографа, и у того едва хватило времени прыгнуть в спасительную яму. Человек и разъяренное животное были совсем рядом, «нос к носу». Чудище наверху, Жан-Луи внизу, у его ног. Он что-то говорил быку, не очень соображая что, главное было выдержать ласковый и твердый тон. И о чудо! Оскорбленный повелитель великодушно удалился в сторону своего гарема.

Чуть позже двое самцов начали поединок за право на гарем. Три с половиной часа фырканья, угрожающих поз. Они кружили, толкались, наступали, но серьезно столкнулись только два раза.

Побежденный понуро покинул поле боя. А победитель тут же начал утверждать свои права в гареме. Такова мудрость природы: рожденные от сильнейшего будут лучше приспособлены к жизни в экстремальных условиях.

Сейчас в Гренландии примерно 20 тысяч овцебыков. Раньше их истребляли стадами. Человека привлекало вкусное мясо животных и теплый подшерсток. Но и сегодня овцебыки далеко не везде находятся в безопасности. В Канаде, например, иннуиты перепродали свои квоты на отстрел овцебыков белым охотникам. А те выбирают самых крупных и красивых животных. Это ослабляет стадо. «Охота на овцебыков, рекламируемая в проспектах как трудный и опасный спорт, — считает Мари-Люс, — на самом деле таковой не является». Трудность лишь в определении местонахождения животного, да еще нужно пройти пешком последний километр и выстрелить. Овцебыки редко убегают, у них своя система защиты — самцы становятся крутом, внутри которого самки и телята. Такая защита эффективна против волков, но не против вооруженного человека.

В Гренландии в 1982 году два стада по 7-9 животных тоже были уничтожены охотниками. Летом их белые скелеты далеко видны в тундре. На севере природа экономна, и все идет в дело. Кости погибших животных становятся убежищем для живущих. Как — то в такую «белую беседку» забежал зайчонок. Он лишь вздрогнул при приближении Мари-Люс и Жан-Луи, но не убежал. Через пару минут, прыгая, как кенгуру, на задних лапах, появился другой заяц. Это зайчиха пришла покормить малыша. Две минуты — и он сыт. А зайчиха, мелькая похожими на теннисные ракетки ступнями, бежит дальше. Каждый день мать без устали совершает многокилометровый путь, чтобы накормить своих детенышей...

... Вскоре у людей на острове появился еще один друг — полярная лиса, или песец. Сначала она наблюдала за ними метров с тридцати и, как и лемминги, быстро смекнула, как выгодно крутиться рядом с кухней. Для нее стали приберегать самые лакомые кусочки и раскладывать их у отверстий норы, ходы которой тянулись на 20 метров в длину и 20 метров в ширину под лагерем. Каждый день лисица подходила все смелее и ближе.

А в конце июня она представила ученым шестерых малышей, ласковых, как щенята. Лисица стала

сопровождать Мари-Люс в ее странствиях по острову, разоряя по дороге гнезда птиц. Симпатия лисицы к Мари-Люс проявлялась иногда весьма своеобразно. Однажды молодая женщина едва успела схватить свою спортивную куртку, которую маленький хищник хотел утащить в нору. Наверное, на память. А вот ее шапочку лисица все-таки утащила и пристроила в своем логове. Она быстро переняла у людей любовь к комфорту. А может, готовилась к суровой гренландской зиме.

Мелкие хищники не впадают в зимнюю спячку. И чем они меньше, тем больше надо «крутиться», чтобы выжить. Однако природа придумала для них немало приспособлений — великолепных и жестоких одновременно. Гибкое тело горностая как бы втекает в нору лемминга — своей единственной добычи зимой. Съев грызуна, хищник занимает его жилище, благоустраивает, устилая своей шерстью и шерстью жертвы, чтобы защитить новый дом от холода.

Песец надевает на зиму белую шубку, а извалявшись в глине (нос при этом прячет под хвост), надевает непродуваемый панцирь, который помогает выдержать самые лютые морозы и ветра. Он даже ходит за медведем на то -росы и умудряется поживиться остатками с «барского стола». Самка гаги утепляет гнездо собственным пухом, очень теплым и мягким, ради которого ее и преследуют охотники.

... Крик Мартина заставил всех остальных выскочить из спальных мешков. В своем дневнике Мари-Люс записала: «Она здесь царица тундры, белый силуэт, немного нереальный из-за движения воздуха. Она стоит на небольшом пригорке, плавно взлетает, пролетает над нашими головами, пощелкивая клювом, такой звук, будто кто-то расколол орех. Эта первая встреча с белой полярной совой останется навсегда в нашей памяти. Мы поняли, почему иннуиты называют ее феей».

Самец совы одет в ярко-белое оперенье, самка принаряжена черными точками, оба они — «сумасшедшие» родители. Если песец покажется за два километра от гнезда с птенцом, совы сразу атакуют, и хищник отступает с их территории — удар у совы крепкий.

Мари-Люс пришлось испытать его силу. «Это как очень сильный удар палкой. Она села прямо мне на голову, впилась когтями так, как будто собралась поднять меня в воздух». От неожиданности и боли Мари-Люс потеряла сознание. Очнулась она в объятиях Жана-Луи, который и спас ее от белой феи тундры.

...Конец июля, ледоход сообщает о себе страшным треском и грохотом. Огромные горы льда откалываются и падают в море, заставляя людей просыпаться и вздрагивать по ночам. Фиорд Конг Оскаре постепенно освобождается ото льда. Только огромный айсберг маячит на горизонте. «Ледяной собор» заставляет себя уважать, уменьшая нас до размеров муравья», — заметил Жан — Луи.

Через несколько дней придет конец арктического лета. Снег начнет припудривать вершины сопок. Айсберг, много дней качавшийся на волнах, вдруг повернулся на 45 градусов. Мари и Жан похолодели, вспомнив, что всего несколько часов назад поднимались на него. Опрокидываясь, колосс, а в нем было метров 60 в высоту, вызвал мини — прилив. А потом медленно поплыл в открытое море. Эти гигантские сосульки, плывущие в океане, сверкающие голубым, зеленым, розовым огнем, подпитываются чистейшим снегом, выпавшим на землю миллионы лет назад. Мировой резерв самой чистой питьевой воды.

Несмотря на уколы холода, ожоги солнца и назойливую мошкару, никто из членов экспедиции и думать не хотел об отъезде. В течение шести недель остров Трейлл был для них лучшим из миров, где собаки притворяются волками, совы ничего не боятся, а песцы едят у вас из рук. Странный, перевернутый мир. А может, с нашим что-то не то?