Какие изменения планируются в банковском надзоре России

Банковское обозрение /

Сегодня в финансовом секторе российского рынка очень многие недовольны состоянием банковского надзора и теми «правилами игры», которыми он регулируется. Более того, правовая база, на которой зиждется надзор, прежде всего нормативные документы ЦБ РФ, стала подвергаться критике даже со стороны федеральных законодателей, о чем свидетельствует весьма острое выступление председателя Комитета Государственной Думы по кредитным организациям и финансовым рынкам В.М. Резника на февральских парламентских слушаниях по теме «Соответствие нормативного регулирования и практики осуществления Банком России банковского надзора основным положениям федерального законодательства».

Е.Е. Смирнов

Конфликт породили противоречия между законами

Очередные дебаты давно идущей дискуссии по поводу несовершенства системы банковского надзора, по поводу целесообразности его вывода из компетенции ЦБ РФ и создания мегарегулятора финансовых рынков возобновились на февральских парламентских слушаниях после выступления главы банковского комитета Госдумы В.М.

 

 

Резника. И со многими аргументами его выступления трудно не согласиться.

Прежде всего, по мнению парламентария, ЦБ РФ, используя серьезные противоречия между некоторыми базовыми актами федерального законодательства и Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», создал систему подзаконных актов, допускающих возможность принятия субъективных решений, которые приводят к нарушению принципа презумпции невиновности.

Как же могла сложиться такая ситуация? Мнение В.М. Резника по этому вопросу было однозначным. Вступивший в 2002 году в силу новый Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП) установил новые фундаментальные принципы административного законодательства, в том числе принцип, в соответствии с которым в федеральном законодательстве санкции за административные правонарушения содержатся исключительно в КоАП. Причем согласно этому правовому документу, отметил парламентарий, применение санкций осуществляется на основе процессуальных норм, закрепленных также исключительно в КоАП.
Вполне понятно, что вступление в силу нового КоАП сопровождалось отменой значительной части действовавших тогда норм законодательства об административной ответственности, которые не соответствовали новым принципам. Однако часть норм такого характера, в том числе и в банковском законодательстве, осталась нетронутой. В результате в практической деятельности возникла нежелательная конкуренция правовых актов в сфере административной ответственности.

В эту ситуацию вынужден был вмешаться даже ВАС РФ, подтвердивший в ходе рассмотрения, в частности, налоговых проблем правовую позицию о верховенстве КоАП в сфере применения законодательства об административных правонарушениях. Таков уж принцип единства законодательного регулирования.

По мнению В.М. Резника, законодатель задал ясную линию правового развития. Она состоит в том, что законы и подзаконные акты в сфере административной ответственности должны соответствовать принципам, закрепленным в КоАП. С этого момента все субъекты административно-властных полномочий, в том числе и Банк России, должны были начать кропотливую работу по ревизии правовых норм, относящихся к предмету их ведения. Но ЦБ РФ в этом отношении сразу же пошел особым путем. Он попытался снять возникшие противоречия между общими принципами административного законодательства и их преломлением в банковской сфере посредством подготовки изменений в КоАП. Другими словами, КоАП подгонялся под существующее банковское законодательство, а не наоборот, как того требовал заданный законодателем вектор развития права. Естественно, такой подход не удовлетворил большинство заинтересованных ведомств, и попытка ЦБ РФ не увенчалась успехом.

Далее Банк России избрал иной путь, который заключался в создании параллельного относительно КоАП нормативного регулирования. Уже через год после вступления в силу КоАП Банком России в ходе рассмотрения одного из судебных дел была заявлена принципиальная позиция, сводившаяся к тому, что Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (далее — Закон о Банке России) является правоустанавливающим актом в сфере применения мер ответственности к банкам и, следовательно, в смысле иерархии юридических актов не подчиненным КоАП. Естественно, рассматривавший это дело федеральный суд Московского округа не согласился с таким мнением и указал на его необоснованность.

На взгляд парламентария, фактически эта правовая позиция Банка России, о которой идет речь, стала внешним проявлением сознательно избранной идеологии надзорной деятельности, сводившейся к созданию собственного правопорядка. Далее ситуация развивалась однонаправленно в сторону все большего отхода от тех принципов государственного принуждения, которые провозглашены в новом КоАП.

О презумпции невиновности замолвлено слово

В.М. Резник особо остановился на принципе презумпции невиновности в надзорной политике ЦБ РФ. В 2003 году, отметил он, вполне сознательно Банк России выбрал особую идеологию надзора, основой которой стала опора не на федеральное административное законодательство, а на собственную мощь и силу. Этому, в частности, способствовало то, что ст. 74 Закона о Банке России в полном противоречии с КоАП устанавливает самостоятельные санкции за банковские правонарушения, что является источником параллельного нормативного регулирования, признанного и санкционированного Банком России. Указанное противоречие Банк России превратил в административную дубинку для поднадзорных.

Основным актом о применении мер воздействия к кредитным организациям, на которые ориентируются все иные акты схожей тематики, является Инструкция ЦБ РФ от 31.03.1997 № 59 «О применении к кредитным организациям мер воздействия за нарушения пруденциальных норм деятельности». Будучи созданной задолго до принятия нового КоАП, она в полной мере позволила реализовывать принцип параллельного нормативного регулирования. Помимо того, что она содержит разные с КоАП цели и задачи административного воздействия, а также иной понятийный аппарат, самое главное — инструкция закрепляет принцип, в соответствии с которым сотрудник Банка России самосто- ятельно определяет, в чем состоит правонарушение, основываясь на целом наборе таких неопределенных обстоятельств, как, например, характер правонарушения, причины, его вызвавшие, общее финансовое положение банка, положение банка на рынке и т.д.

Между тем КоАП прямо устанавливает соответствующий правовой принцип — состав правонарушения должен быть закреплен в тексте нормативного акта и должен быть неразрывно связан с санкцией.

Во-первых, получается, что состав правонарушений есть не деяния, отвечающие определенным содержащимся в тексте нормативного акта признакам, а некий виртуальный, фактически виртуальный феномен, который возникает в зависимости от личного усмотрения служащего Банка России.

Во-вторых, нет точной и определенной зависимости между составом правонарушений и санкций, так как выбор меры воздействия (санкции) также всецело отнесен к ведению служащего Банка России. Следовательно, за любое реальное или мнимое нарушение нормативных актов Банка России теоретически может быть определена любая санкция.

Таким образом, в инструкции закрепляется принцип виртуального состава правонарушения, то есть того, который не содержится в норме права, а определяется сотрудником ЦБ РФ субъективно. Естественным образом виртуализация понятия «правонарушение» привела к тому, что факт совершения правонарушения может быть установлен служащим Банка России, а может быть и не установлен. За один и тот же факт служащим Банка России может быть на-значена санкция, а может быть не назначена.

Именно по этой причине особенная часть инструкции применительно к полномочиям Банка России употребляет понятие «может», а не «обязан», как требует административное право. Иными словами, допустимость субъективизма в действиях Банка России заложена в том числе и на уровне подзаконных актов.

Возможность определять и состав правонарушений, и санкцию на основе административного усмотрения служащего Банка России, а не на основе сравнения действия лица с объективной нормой права фактически привела к исключению из деятельности Банка России принципа презумпции невиновности. В соответствии со ст. 1.4 КоАП этот принцип состоит в том, что судом или административным органом должна быть установлена, доказана вина лица, подозреваемого в совершении правонарушения. Но если правонарушение конструируется виртуально, то нет необходимости доказывать виновность в действиях лица. Следовательно, оно может быть привлечено к ответственности и без вины, что грубейшим образом нарушает принцип презумпции невиновности в административном праве, делает вывод В.М. Резник.

По его мнению, судебная практика красноречиво свидетельствует о том, что субъективизм вполне четко и последовательно реализовался в надзорной деятельности Банка России.

Например, в ходе рассмотрения Арбитражным Судом дела о признании недействительным одного из предписаний Банка России о формировании (доформировании) резерва Арбитражным Судом было установлено, что на момент вынесения оспариваемого предписания ссудная задолженность перед кредитной организацией была заемщиком полностью погашена. Между тем Банк России счел возможным при отсутствии объекта правонарушения применить санкции.

Другой пример. Рассматривая правовые основания решения Банка России о несоответствии кредитной организации требованиям к участию в системе страхования вкладов, суд пришел к выводу, что из содержания принимаемых Банком России решений не следует, в связи с какими конкретными нарушениями банки были признаны не соответствующими требованиям к участию в системе страхования вкладов. Естественно, трудно понять, каким конкретно требованиям не соответствует тот или иной банк в случае, если существует нормативная возможность конкретных требований не предъявлять.

Таким образом, явно устаревшие нормативные акты Банка России, считает В.М. Резник, закрепляют процедуру создания виртуальных составов правонарушений и применения мер административной ответственности, которая нарушает принцип презумпции невиновности.
Та же самая порочная логика, по мнению главы банковского комитета Госдумы, прослеживается и при анализе оснований процедуры отзыва лицензий на ведение банковской деятельности, банковских операций. Этому способствует п. 6 ч. 1 ст. 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», дающий Банку России право отзывать лицензию у банка за неоднократное нарушение банковского законодательства.

Эта норма всегда сама по себе смущала своей расплывчатостью. Анализ судебной практики подтверждает, что норма является неопределенной и позволяет отзывать лицензию у банка на том основании, что к нему два раза применялись меры, предусмотренные Законом о Банке России.

Например, в ходе рассмотрения одного из дел выяснилось, что Банк России к нарушению банковского законодательства отнес невыполнение банком предписания о досоздании резерва по кредиту, право требования по которому было переуступлено банком другой кредитной организации. А сделка в момент вынесения соответствующего предписания была полностью завершена, и надзорный орган об этом знал. Данное нарушение соответственно явилось одним из оснований отзыва лицензии.

В другом случае было установлено, что Банк России пять раз менял свою позицию по оценке кредитного риска в отношении одного и того же заемщика, каждый раз направляя предписание о доначислении резерва по этой ссуде. При этом банк каждый раз был вынужден доначислять резерв, в результате за неоднократные нарушения был лишен лицензии.

Возможность по своему усмотрению создавать правонарушение, применять за него меры ответственности, а после отзывать лицензию на осуществление банковских операций породила поистине убийственный эффект, подчеркнул В.М. Резник. В течение 2006 года Банком России было отозвано 60 лицензий на осуществление банковских операций. И пункт 6 ч. 1 ст. 20 Закона «О банках и банковской деятельности» фигурирует в качестве основания отзыва в 100% случаев. Причем в 88% случаев он фигурирует в качестве единственного основания отзыва лицензии.

Таким образом, Банк России в подавляющем большинстве случаев для отзыва лицензии применял самые сомнительные с правовой точки зрения основания, которые позволяют отзывать лицензию на основе искусственно сконструированных правонарушений, отметил В.М. Резник.

Принципиальный отказ Банка России от соотнесения своих административных действий с КоАП породил еще одну сложную проблему, которая состоит в том, что меры воздействия, предусмотренные ст. 74 Закона о Банке России, по своей правовой природе являются мерами административной ответственности, что относится и к институту отзыва лицензии. КоАП, в свою очередь, не знает такой меры ответственности, как отзыв лицензии.

В результате возникает полное непонимание того, с какими правовыми мерками подходить к оценке правового режима процедуры отзыва лицензии на осуществление банковских операций.

Не вполне определенный правовой статус процедуры отзыва лицензии совершенно естественным образом породил и другую проблему, которая связана с тем, что эта процедура не является гласной, не является открытой, как того требуют базовые принципы российского законодательства, в том числе законодательства о лицензировании.

По словам В.М. Резника, основные акты Банка России, регулирующие процедуру отзыва лицензии, до сих пор не опубликованы. Между тем общий принцип законности состоит в том, что нормативный акт, на основе которого принимается решение о применении мер ответственности, должен быть опубликован.

Естественно, суды, вынужденные рассматривать дела об отзыве лицензии на осуществление банковских операций, испытывают затруднение при оценке законности действий Банка России, имевших место в ходе осуществления этой процедуры, поскольку свериться с самой процедурой возможности нет.

В ЦБ РФ не склонны к революционным переменам

В ходе нашумевших парламентских слушаний глава ЦБ РФ С.М. Игнатьев, по сути, не стал опровергать те обвинения в адрес Банка России, которые высказал В.М. Резник, и не стал полемизировать по поводу несовершенства банковского надзора. Он даже согласился с тем, что в надзоре пора что-то менять.

В частности, сказал он, понимая обеспокоенность банковского сообщества, Банк России полагает возможным обсудить некоторые направления совершенствования законодательства в сфере отзыва лицензии на осуществление банковских операций. Прежде всего возможно конкретизировать круг нарушений Федерального закона № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее — Закон № 115-ФЗ), которые являются основанием для отзыва лицензии, и усовершенствовать признаки операций, подлежащие обязательному контролю. Кроме того, ЦБ РФ поддерживает предложение о внесении изменений в законодательство, предусматривающих предоставление кредитным организациям права отказать клиенту в открытии счета, а также расторгнуть договор банка, банковского счета в одностороннем порядке при проведении клиентом сомнительных операций.

По словам С.М. Игнатьева, он понимает, что не все представители банковского сообщества поддерживают это предложение. Почему? Тоже понятно. Это дополнительная работа, это дополнительные затраты, это дополнительная ответственность. Но это соответствует общепринятой в мире практике. «Мы изучили банковское законодательство многих стран цивилизованных, с развитым банковским сектором. Везде такое право у кредитных организаций есть. Везде. Это соответствует рекомендациям ФАТФ. Если не реализуем это предложение, то останемся со всеми названными мною проблемами, я уже не говорю о репутации банковского сектора и о репутации страны.

Конечно, здесь возможны варианты. Может быть, на первых порах такие права кредитным организациям следует предоставить только по отношению к клиентам и юридическим лицам. Может быть. Надо подумать».

По информации главы ЦБ РФ, в соответствии с поручением Президента РФ создана и уже начала работу Межведомственная рабочая группа по противодействию преступлениям в сфере экономики. В состав этой группы вошли руководители ряда министерств и ведомств, в том числе и председатель Банка России. Координатором межведомственной рабочей группы утвержден первый заместитель Генерального прокурора РФ А.Э. Буксман.

С.М. Игнатьев думает, что при настойчивой, согласованной, последовательной работе Межведомственная рабочая группа может достичь серьезных результатов.

Однако, судя по всему, Банк России, как и его руководители, не собирается отказываться от основных принципов той надзорной политики, которая позволила, считают они, поставить реальный заслон потоку фиктивных операций.

Выступая в прессе, первый заместитель председателя Банка России Г.Г. Меликьян отметил, что хотя между КоАП и законом о Банке России действительно существуют некие коллизии, однако ни закон о Банке России, кстати, принятый Парламентом и подписанный Президентом России после вступления в силу КоАП, ни другие законы, содержащие меры воздействия к банкам, никто не отменял. Более того, в отдельных положениях этих законов прямо говорится о том, что Банк России обязан при определенных обстоятельствах принять в отношении соответствующих кредитных организаций определенные меры надзорного реагирования вплоть до отзыва лицензии.
Конечно, считает Г.Г. Меликьян, если ЦБ РФ перестанет опираться в своей деятельности на Закон о Банке России, на другие банковские законы и будет руководствоваться исключительно КоАП, то к банкам-нарушителям не будут применяться меры по ограничению операций, по финансовому оздоровлению, а также отзыв лицензии, так как таковых мер просто не содержится в КоАП. Но ведь от таких мер не отказывались ни в одной цивилизованной стране.

Резкое ослабление банковского надзора, на взгляд Г.Г. Меликьяна, не только поставит под угрозу интересы кредиторов и вкладчиков, но и откроет путь для осуществления сомнительных и неблаговидных операций.

Касаясь идеи «выделения» банковского надзора из компетенции ЦБ РФ, Г.Г. Меликьян отметил, что с развитием фондового рынка и более тесным переплетением операций его участников, возможно, станет целесообразным выделение надзора из Банка России и создание мегарегулятора, как это сделано в некоторых странах. Но пока, по его мнению, нет каких-либо серьезных, подтвержденных практикой аргументов, однозначно указывающих на большую эффективность такого подхода к надзору. К тому же в наших условиях при выведении надзора из Банка России, имеющего высококвалифицированный персонал и достаточно развитую надзорную систему, неминуемо произойдет его ослабление.

Высказал свое мнение в прессе Г.Г. Меликьян и по поводу использования в надзорной практике профессионального или мотивированного суждения, когда при оценке состояния и деятельности банка используются не только формализованные показатели, но и различные качественные оценки, несущие в себе элементы субъективизма. Если, полагает он, современная международная практика развития банковского надзора характеризуется все более широким использованием профессионального суждения, если соответствующие новации содержатся в ряде документов Базельского Комитета по банковскому надзору, если этот подход тесно связан с так называемым риск-ориентированным надзором, то почему надо отказываться от него? Хотя в ЦБ РФ не против конкретного закрепления в законодательных и нормативных документах базовых положений, на которых должно основываться профессиональное суждение.

На основе закона, но с учетом специфики банковской деятельности

Естественно, возможные в перспективе изменения в правовой базе банковского надзора в значительной мере будут зависеть и от позиции самого банковского сообщества. Если, конечно, оно, памятуя об ошибках и упущениях прошлых лет, станет более активно участвовать в совершенствовании банковского законодательства.

Как показала работа состоявшегося 6 апреля XVIII съезда Ассоциации российских банков (АРБ), дискуссия о проблемах банковского надзора не осталась незамеченной в банковском сообществе. Не случайно одним из трех основных вопросов повестки дня форума стал вопрос о банковском надзоре как инструменте развития банковской системы и обеспечения конкурентоспособности российских кредитных организаций.

Вниманию участников съезда были предложены для обсуждения следующие тезисы «О надзоре» президента АРБ Г.А. Тосуняна:

Тезис 1. Надзор — не самоцель, а средство обеспечения устойчивого развития национальной банковской системы и конкурентоспособности российских банков на мировых финансовых рынках.

Тезис 2. Надзор — это не карательный инструмент в руках ЦБ РФ для того, чтобы держать все кредитные организации «в тонусе» якобы в интересах клиентов. Надзор необходим в большей степени самим банкам, чтобы недобросовестные участники рынка не получали конкурентных преимуществ в ущерб добросовестным банкам.

Надзорные органы не должны «размывать» свои усилия по всей системе, а должны концентрировать их на наиболее проблемных субъектах рынка.

Тезис 3. Эффективность надзора следует оценивать с точки зрения того, насколько он:
— обеспечивает принципы равной конкуренции;
— способствует доступности банковских услуг;
— влияет на снижение стоимости банковских услуг;
— способствует развитию кредитного рынка.

Тезис 4. Если норма закона нарушается практически всеми участниками рынка, значит, необходимо срочно провести ревизию тех правил, которые вызывают столь массовую эпидемию нарушений, с точки зрения их разумности и соответствия экономическим реалиям.

Пример 1
Очевидно, что при передаче в Росфинмониторинг до 10 тыс. сообщений в день высока вероятность того, что банк может допустить несколько технических ошибок в год. Такой банк, фактически становясь грубым нарушителем Закона № 115-ФЗ, оказывается заложником субъективного подхода надзорного органа, формально имеющего право отзывать лицензию даже за два таких нарушения.

Пример 2
С момента принятия Закона № 115-ФЗ была очевидна невозможность для банков направлять сообщения о сделках с недвижимостью в день их совершения, поскольку информация об их совершении поступает из органов госрегистрации с опозданием на несколько дней, а то и недель.

Тезис 5. При осуществлении надзора необходимо сосредоточить внимание на случаях совершения правонарушений, имеющих особую общественную опасность.

Те, кто совершает такие правонарушения, должны знать, что с ними будет вестись бескомпромиссная борьба.
Однако инструментом такой борьбы не должно быть мотивированное суждение.

Тезис 6. Мотивированное суждение должно использоваться исключительно в интересах банков. Оно должно служить основанием для принятия во внимание существенных обстоятельств, которые позволяют исключить или смягчить ответственность за незначительные нарушения, а не использоваться для расширительного толкования норм, устанавливающих те или иные ограничения.

Тем более недопустимо использовать мотивированное суждение в качестве единственного основания для привлечения банка к ответственности.

Иначе любой добросовестный банк (а подавляющее большинство банков являются добросовестными) может быть признан виновным даже при отсутствии нормы, которую он нарушил.

Пример 3
В случае несогласия проверяющего с оценкой банком риска по ссуде в пределах одной группы риска банку выдается предписание о необходимости доформировать резервы, а после выполнения этого требования предъявляется претензия о представлении за прошедшие периоды недостоверной отчетности, поскольку в ней резерв по ссуде был отражен в меньшем размере. В результате оказывается, что исполнение требования надзорного органа признается порождающим новое (в действительности не существующее) правонарушение.

Тезис 7. Банковский надзор нецелесообразно выводить из компетенции Банка России, но при этом он должен быть усовершенствован.
Таково мнение большинства участников банковского рынка и многих представителей ветвей власти, включая и сам Банк России.
Главное — определиться, с какими целями и какими методами должно осуществляться надзорное воздействие на участников рынка.

Тезис 8. Реформирование банковского надзора будет эффективным в том случае, если законодательно будут прописаны процедуры взаимодействия Банка России с представителями банковского сообщества при разработке и принятии нормативных актов.
При этом за представителями банковского сообщества должно быть закреплено право на приобщение своего особого мнения к пакету документов, сопутствующих выработке решения.

Тезис 9. Для реализации «механизма обратной связи» необходимо включение представителей банковского сообщества в состав основных органов управления и надзора за банковской системой — Национальный банковский совет, Совет директоров Банка России и Комитет банковского надзора Банка России с правом совещательного голоса.

К примеру, трое представителей АРБ до 2000 года входили в Национальный банковский совет, и один представитель АРБ входил в Совет директоров АРКО.

Тезис 10. Банковское законодательство нуждается в совершенствовании, особенно в части процедур привлечения к ответственности за его нарушения и в определении истинного субъекта правонарушения. Сегодня мы имеем парадоксальную ситуацию, когда во многих случаях за действия группы физических лиц, соверша- ющих противоправные финансовые операции, фактически приходится отвечать банку, через который проводились эти операции. При этом банк не имеет права по своему усмотрению отказать в совершении операции и тем более закрыть счет клиента.

Вместе с тем надо признать приоритет специального банковского законодательства. В противном случае невозможно будет обеспечить учет существенной специфики банковской деятельности и стабильность финансовой системы.

В АРБ надеются на более тесное взаимодействие с ЦБ РФ

В связи с известными событиями последнего времени на съезде АРБ было уделено большое внимание вопросам противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма.

Как известно, в настоящее время надзорные и правоохранительные органы уделяют повышенное внимание российским банкам в части выполнения ими положений законодательства и нормативных актов Банка России в области противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма (ПОД/ФТ).

Однако при оценке деятельности кредитных организаций, как отмечается в материалах съезда, надзорными органами фактически применяются к банкам репрессивные меры не за умышленные преступления, а за невыполнение рекомендаций Банка России либо за технические ошибки, допускаемые в ходе реализации Закона № 115-ФЗ.

Следует иметь в виду, что к тому же банки несут огромныенекомпенсируемые расходы, связанные с выполнением требований Закона № 115-ФЗ. Ведь в крупном банке сегодня этой работой занимается до 3% персонала.

В связи с этим в АРБ посчитали целесообразным обозначить ряд проблем, возникающих у кредитных организаций в процессе применения Закона № 115-ФЗ.

1. Нечеткость формулировок Закона № 115-ФЗ, порождающая неоднозначное толкование его положений, приводит к разногласиям между органами власти и кредитными организациями.

В силу этого назрела необходимость внести уточнения в закон, о котором идет речь, с целью закрепить принцип толкования любых неясностей в пользу субъектов исполнения закона. Такой подход уже отражен в ряде нормативных актов российского законодательства (в частности, в НК РФ, Федеральном законе от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле»), в которые были внесены изменения, касающиеся банковской деятельности, вступившие в силу с 1 января 2007 года.

Необходимо также предоставить Росфинмониторингу право издания актов по вопросам применения Закона № 115-ФЗ в целях избежания в дальнейшем неоднозначного толкования его положений.

2. Существует обоснованная необходимость оптимизации подхода к осуществлению мер в области ПОД/ФТ.

В целях повышения роли содержательного, а не формального контроля за совершаемыми операциями необходимо отказаться от категории «операций, подлежащих обязательному контролю» и законодательно закрепить принцип направления в Росфинмониторинг сообщений только о подозрительных операциях, что позволит сбалансировать применяемые меры ответственности за нарушения Закона № 115-ФЗ и объем ответственности, лежащей на субъектах исполнения закона.

При этом необходимо, чтобы Росфинмониторинг разработал четкие методические рекомендации, которых бы придерживались кредитные организации, оценивая ту или иную операцию на предмет возможной легализации денежных средств.

Кроме того, поскольку операции по оплате услуг, носящих бытовой характер, учитывая статус получателя денежных средств, не представляют собой какой-либо опасности с точки зрения противодействия легализации преступных доходов, в АРБ считают уместным предусмотреть установление минимальной суммы операции, требующей осуществления идентификации клиента (выгодоприобретателя), в размере 30 тыс. рублей. Это приведет к снижению загруженности кредитных организаций в части обработки информации об операциях.
3. Одной из ключевых проблем отзыва лицензии является ответственность кредитных организаций за ненадлежащее исполнение Закона № 115-ФЗ. По мнению представителей банковского сообщества, в насто- ящее время существует необходимость закрепления разумных мер ответственности за нарушения требований Закона № 115-ФЗ.

Для достижения этой задачи необходимо закрепить возможность отзыва Банком России лицензии у кредитной организации и введения запрета на осуществление отдельных банковских операций только за нарушения Закона № 115-ФЗ, которые содержат состав уголовно наказуемого деяния.

При этом, безусловно, только предусмотрев смягчение ответственности за несвоевременное направление самостоятельно выявленных операций, подлежащих обязательному контролю, можно будет утверждать о разумной, справедливой и адекватной нарушению ответственности в случае допущения кредитными организациями технических ошибок.

Естественно, оптимальное решение всех этих проблем предполагает самые тесные взаимоотношения банковского сообщества с Банком России. И поэтому в настоящее время многое делается в интересах создания эффективного механизма взаимодействия АРБ и Банка России. АРБ добилась того, что ЦБ РФ в последнее время регулярно направляет в АРБ документы на экспертизу. На сайте Центрального банка размещаются проекты документов для того, чтобы банковское сообщество могло повлиять на их содержание и принятие решений по ним. Постепенно выстраивается система именно партнерских взаимоотношений между представителями поднадзорного сообщества и регулятором.

По мнению АРБ, совершенствование взаимодействия необходимо осуществлять по следующим направлениям.

1. Проекты документов целесообразно обсуждать с банками на уровне определения цели нормативного документа, а не включаться в работу только на стадии обсуждения проекта. Тогда банковское сообщество сможет принимать компетентное решение о соответствии каждой нормы этого проекта, каждой статьи установленной цели.

2. Для повышения роли банковского сообщества в принятии решений по вопросам развития банковской системы АРБ считает необходимым включить представителей банковского сообщества в состав основных органов управления и надзора за банковской системой — Национальный банковский совет, Совет директоров Банка России и Комитет банковского надзора Банка России с правом совещательного голоса.

3. Необходимо провести ревизию нормативных правовых актов. Кроме того, требуется разработать меры по развитию конструктивного диалога контролирующих органов с кредитными организациями, сместить акценты в надзорном регулировании, имея в виду более широкое использование предупредительных мер воздействия, направленных на разрешение потенциально проблемных ситуаций в банках на возможно более ранних стадиях.

Важным шагом на пути построения эффективного надзора является целесообразность жесткой регламентации границ вмешательства государства в деятельность кредитных организаций. Необходимо перейти на практику возмещения затрат, связанных с вмешательством государства в банковскую сферу.

Сегодня первостепенное значение приобретает право Банка России на профессиональное суждение при оценке бизнес-перспектив банков, анализе их финансовой устойчивости, качества внутреннего контроля и корпоративного управления. Возникает обстановка, когда субъективные решения надзорных органов являются определяющими.

Чтобы решить возникающие в связи с этим в надзорной практике проблемы между ЦБ РФ и банками, целесообразно внедрить стандарты качества банковской деятельности, разработанные АРБ совместно с Банком России. Эти стандарты должны стать основой для выработки мотивированного суждения надзорного органа по оценке деятельности банка.

Судя по всему, идеи, прозвучавшие на съезде АРБ, не останутся без отклика. Парламент и Правительство, безусловно, учтут их, определяя основные направления дальнейшего совершенствования банковского надзора. Хотя, конечно, сама дискуссия по этой крайне злободневной для финансового сектора теме еще не закончена.

Статья получена: Клерк.Ру

загрузка...