В.Лисицын: "Мы хотели создать такое здание, чтобы в нем материться было неудобно"

Новый офис РАО «ЕЭС России» вышел новаторским. Но главная суть проекта все же в том, что он сделан «под человека».

Архитектурная студия Вадима Лисицына недавно построила рядом с метро «Калужская» офисное здание для одной из дочерних структур РАО «ЕЭС России». Проект тяготеет к московским ампиру и модерну, но с современными деталями.

- С оглядкой на какие факторы вы приступали к разработке этого здания?

 

 

- Во-первых, перед нами была поставлена задача сделать «экономичный проект». В связи с этим здание решено было выстроить на подземном двухэтажном гараже, который уже функционировал. Прецедента такого строительства – на здании – в Москве еще не было. Не приобретая земельный участок (а ведь со свободной землей в Москве очень сложно), мы сделали здание на гараже, владельцы которого пошли нам навстречу. И для них это было выгодно, потому что они смогли облагородить свою страшную крышу. Гараж функционирует и сейчас, это самостоятельное учреждение. Изначально условий было очень много: и в городскую застройку вписаться, и соблюсти художественность, и сделать здание очень легким, чтобы не продавить гараж. Например, был рассчитан каркас для трехэтажного здания из металла с минимумом усилений.

Вторым важным моментом были стены. Заказчик вышел на немецкую фирму, которая уже много лет строит ограждающие конструкции системы «Хек». Это не широкие и не толстые стены, но легкие, и они держат тепло гораздо лучше, чем полутораметровые конструкции. И опять же вышла экономия. Изначально мы сомневались – ведь можно построить очень дешево, а потом прогореть на том, что отопление здания обойдется дорого. А система «Хек» позволяет сэкономить на эксплуатационных затратах, хотя сама система дорогая: разовые затраты высокие, эксплуатационные - очень дешевые.

- С художественной точки зрения, что вы стремились вложить в фасад этого здания?

- Нам хотелось, чтобы оно выглядело контрастом по отношению к жесткой, прямоугольной, нудной, типовой застройке. Бывает так: едешь на машине по Москве, особенно вечером это заметно, и совершенно нет архитектурных акцентов, все одинаковое вокруг. А мы хотели сделать дом, чтобы он запоминался, а водитель мог сказать: вот я проехал этот поворот, там запоминающееся здание, чтобы дом привлекал внимание и подсознательно откладывался в воображении. А по цветам вышла у нас немного «Москва белокаменная».

- Это стиль московский модерн или все же московский ампир?

- Между первым и вторым. Сейчас практически никто не работает в одном, четко выдержанном стиле, потому что это непродуктивно по отношению к человеку, который потом будет в таком здании находиться. Это раньше в Петербурге было все в одном, имперском стиле - и окна, и двери, и ручки, и сами дома. Но такая городская структура неудобна для жизни. А Москва - изначально город, в котором много разных архитектурных стилей - и классика, и модерн, и имперский стиль, и ампир. Если говорить о русском ампире, то русский ампир, московский ампир пришел к нам от усадеб. Такие здания встречаются на Китай-городе, когда-то там были сплошные усадьбы, князей Голицыных, например. Постепенно купцы эти «родовые гнезда» выкупали, на первом этаже делали торговые помещения, на вторых этажах жили, а третий сдавали. Этот московский ампир, повторюсь, пришедший от усадеб, – что-то очень душевное, связанное с природой. В Москве таких усадеб уже не слишком много, а под Москвой они встречаются часто, правда, в них сейчас располагаются санатории. Что касается русского модерна, то в нем есть мотивы и от церковной архитектуры, и от греческой майолики.

- Греческие мотивы важны в вашем здании? Я вижу атриумы, а ведь это как раз откуда-то из греческой культуры?

- Видите ли, греки строили здания для своих богов, для Зевса, например, но одновременно и для людей. В нашем случае важен такой момент: каждая архитектурная группа по-своему видит мироощущение клерка, который работает в построенном ими здании. Не секрет, что у нас многие руководители любят проводить планерки в жестком матерном формате. И мы хотели создать такое здание, чтобы в нем материться было неудобно, как при женщине. Там есть, например, кабинеты для переговоров, они достаточно камерные. В здании находятся три атриума, мы стремились их функционально насытить. Один зал для переговоров сделан в стиле амфитеатра. Другой зал – это столовая.

Проект предусматривает и много зелени, не искусственной, а естественной, это тоже идет от концепции ампира, близости к природе - нам хотелось, чтобы клерки уходили с работы не выжатые, как лимоны.

Еще одна наша задумка - сделать интерьеры достаточно спокойными и гармоничными. Это идет вразрез с современной модой на яркие цвета: красное, желтое, синее, зеленое - все, что называют емким словом «хай-тек». Сначала глядишь - как здорово! А через неделю захочется сбежать из такого интерьера. У нас в здании есть перетекание одной плоскости в другую, гобелены, вызывающие ощущение душевности; и насколько модернистский фасад контрастирует с окружающей застройкой, настолько внутри все сделано, что называется, «ближе к человеку».

- Кроме того, у вас интересно воплощена концепция рабочего места.

- Кресла сотрудников располагаются островками, по несколько вместе. Нам удалось убедить заказчика в том, что кресла – важный вопрос. Они могут быть как за рубль, так и за пять тысяч долларов, соответственно, и отдача будет зависеть от «цены» рабочего места.

В нашем здании кресла чем-то похожи на сидения внутри машин: они не закрепощающие, но и не настолько расслабляющие, чтобы человек в них уснул. В том же ключе «прописаны» и остальные детали интерьера, суть которых сводится к тому, что «работа – для человека», а не наоборот, как это часто еще у нас встречается.

Мир и Дом
Статья о недвижимости получена: IRN.RU

загрузка...