Нужен ли комикс ребенку и школе? Часть 1

Этой теме был посвящен "круглый стол". Тема его неслучайна. Комикс становится привычным атрибутом нашей жизни, он все чаще приходит к нам в дом в виде рекламных листовок, плакатов, брошюр, становится обычным делом в сетке популярных еженедельников, детских и молодежных периодических изданий, в виде журналов и книг появляется в киосках и на прилавках книжных магазинов. Уже есть выбор: можно приобрести комиксы для детей и взрослых, дошкольников и школьников, истории веселые и серьезные, западные и отечественные, сказки и триллеры, фантастику и приключения, мелодрамы и боевики, детективы и фэнтези. У нас появились собственные художники, проекты, издатели.

 

 

Комиксмейкеры начали объединяться в студии, издатели создали свою Гильдию, вот-вот грянет второй фестиваль русскоязычного комикса "КомМиссия 2003". Конечно, ни о каком комиксном буме речь не идет, вряд ли он в России возможен, да, наверное, и не нужен. Любые крайности нежелательны и опасны. Но то, что на наших глазах сформировалась новая субкультура, — факт очевидный, и не считаться с ним мы не имеем права.

Между тем отношению к комиксу в России весьма специфичное, его априори подозревают в ущербности, неполноценности, в каком-то страшно разрушительном влиянии на формирующуюся личность ребенка, недооценивают, игнорируют. Все разговоры о жанре до сих пор носят исключительно эмоциональный характер и ведутся на уровне предположений, домыслов и фантазий. Говоря о комиксе, мы, как правило, имеем в виду не жанр как таковой, а те его убогие, дешевые по сути своей образцы, которые доводилось видеть на книжных развалах, не разделяем форму и содержание комикса, зерна и плевела. Нам трудно разглядеть достоинства и недостатки жанра, его специфику, а уж тем более дидактический потенциал, который в течение ряда лет с успехом используется в образовательных системах многих стран мира.

Мы собрали за "круглым столом" разных людей — психологов, социологов, филологов, культурологов, специалистов в области детской литературы и детского чтения, ну и конечно сценаристов, художников, переводчиков комиксов и их издателей. Говорить об очевидных вещах — неудовлетворительном качестве, сюжетах и героях имеющихся сегодня на рынке лицензионных комиксов — не хотелось. Интересовала специфика жанра, причины его неприятия в России и возможность ассимиляции в отечественную культуру, особенности восприятия комикса детьми, его дидактические свойства и будущее в сфере образования. Интересовало не содержание каких-то конкретных комиксов, а потенциал жанра. Не очевидные, а сущностные аспекты проблемы. Нужен ли комикс ребенку и школе? Способен ли он превратить академичный, скучный, а зачастую и бессмысленный с точки зрения учащихся процесс обучения в радостную, осмысленную деятельность, повысить качество и эффективность образования? В конце концов школа должна быть привлекательной не только для инвесторов и родителей, но и для детей. Они главные потребители образовательных услуг и их пристрастия, возможности и интересы не должны игнорироваться.

Собравшимся было предложено поразмышлять над следующими вопросами:

1. Почему в России к комиксу традиционно относятся как к второсортному художественному продукту? Обосновано ли это, каковы достоинства и недостатки жанра, его сильные и слабые стороны?

2. Чем обусловлена все возрастающая популярность комикса у наших детей, или эта популярность надумана?

3. Каков дидактический потенциал комикса и перспективы его использования в сфере образования?

4. При каких условиях комикс способен сделать духовную жизнь ребенка содержательнее, а процесс его обучения более привлекательным и эффективным?

Мнения были высказаны самые разные, но разговор получился деловым, конструктивным.

Предлагаем вам познакомиться с наиболее интересными, на наш взгляд, выступлениями.

Зинаида Гриценко, доцент кафедры педагогики и психологии дошкольного воспитания Московского городского педагогического университета, кандидат филологических наук, специалист в области детской литературы и детского чтения.

В России к комиксу традиционно относятся как к второсортному художественному продукту во многом потому, что не знают, что это такое. Комикс у нас в стране никем никогда не изучался. А задуматься есть над чем. Почему дети с удовольствием рассматривают комиксы? Почему такие высококлассные художники, как, например, Н. Радлов, не считали зазорным обращаться к этому жанру, ведь его знаменитые рассказы в картинках тоже своего рода комиксы?

Негативное отношение к комиксу связано с неудовлетворительным качеством попадающих на отечественный рынок изданий. Я имею в виду и слабые сценарии, и полупрофессиональную работу художников, и невнятное полиграфическое исполнение. Вполне естественно, что такие комиксы ничего, кроме раздражения и реакции отторжения, у взрослого человека, эстетический вкус которого более требовательный и, может быть, более совершенный, чем вкус ребенка, не вызывают.

Однако, я не думаю, что комикс, сделанный на высочайшем художественном уровне, страшен. Нужно только понять, что значение комикса в жизни ребенка несопоставимо с другими видами искусств, и прежде всего, конечно, с литературой. Хотя популярные у детей последней трети XIX века журнальные серии картинок и подписей к ним, которые тоже, наверное, можно назвать комиксами, заставляют в этом усомниться. Ведь среди них было знаменитое стихотворение Ф. Миллера о зайчике, которое каждый из нас знает с детства. Имя автора давно забылось, а считалочка живет и любима: "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять…".

Почему дети любят комиксы? Думаю потому, что они чудесным образом сочетают в себе все то, что дети, особенно маленькие, в силу своих психофизиологических особенностей возраста и восприятия, ценят в искусстве. Здесь есть картинка, слово и динамика. Картинка играет ведущую роль, она четко прорисована, не отягощена деталями, что для ребенка очень важно, слово емко, а динамика органична. Запечатленная в комиксе динамика образов и событий притягивает ребенка. Двигаясь от кадра к кадру, он следит за развитием истории и судьбой персонажей, радуется совершающимся на его глазах превращениям.

Страшен не комикс, а невнимание взрослого человека к ребенку, который комиксами интересуется. Я уверена, что если взрослый будет внимателен к процессу общения ребенка с комиксом, то за комиксом последует иллюстрированная детская книга, а за ней — книга взрослая, серьезная и глубокая.

Самый важный сейчас вопрос — при каких условиях комикс способен сделать духовную жизнь ребенка содержательнее, а процесс его обучения более привлекательным и эффективным? Об этом и надо думать, причем всем вместе: и художникам, и издателям, и психологам, и педагогам, и филологам, и родителям — всем. Если на этом сосредоточится кто-то один, результата не будет. Это как с игровой литературой. Вроде бы вещь полезная и нужная, а толку от нее нынешней никакого. А все потому, что взрослые разобщены, не слышат друг друга, каждый занимается своим делом. Писатели создают произведения и защищают свои творения, психологи отстаивают идею о ведущей роли игры в жизни ребенка и защищают ребенка, а филологи сокрушаются по поводу того, сколько же можно играть, и отмечают низкий художественный уровень игровой литературы, которая изживает себя, повторяясь в своих формах, приемах, находках. Но каждый из них, заметьте, говорит о своем. Боюсь, что подобное может произойти и с комиксом.

Я думаю, что ребенок должен интересоваться комиксами. Однако я не считаю, что они могут стать панацеей от всех наших бед: вернуть ребенка к книге, научить думать. Комикс, на мой взгляд, не ставит своего читателя перед проблемой выбора, вопросом "почему?". Он, наоборот, все время пытается что-то за ребенка сделать — определить его отношение к тем или иным героям, явлениям, событиям, подумать, предложить некое готовое решение проблемной ситуации и т.д. Все нарисовано, ребенку не надо додумывать, читать между строк. А литература ставит проблемы и заставляет думать. То есть у художественного словесного и художественного изобразительного произведения, каким в большей степени является комикс, разная глубина содержания.

Кроме того, комикс лишает читателя возможности окунуться в мир его героев, прожить вместе с ними жизнь, прочувствовать ее. Талантливо написанная книга целиком поглощает читателя, он проваливается в нее, забывает обо всем. Комиксу такая власть над человеком не дана, он "держать" читателя не может. Да и можно ли назвать читателем человека, который рассматривает комикс? Кто он — читатель или зритель? И что он вообще делает — читает или смотрит, думает или глазеет?

Хотя не хочу быть категоричной, боюсь ошибиться. Я как филолог по образованию, вывела комикс за пределы круга своих профессиональных интересов и знакома с незначительной, вполне допускаю, что и не с лучшей частью изданных у нас иллюстрированных историй. Поэтому скажу так: пока комикс и особенности его восприятия детьми не изучены, я могу лишь строить предположения и догадываться о том, какое влияние на духовный мир ребенка он оказывает, какие психические процессы затрагивает, активизирует и развивает. И не факт, что мои предположения совпадут с реальным положением вещей и результатами научных исследований. Надо изучать! А эмоции — это всего лишь эмоции. Нам вообще надо более гибким делать свое сознание, оно у нас стереотипное, и оттого все, что только появляется, мало понятно и непривычно, мы с легкостью относим в разряд второсортного, не заслуживающего внимания, лишь на том основании, что оно не такое как то, к чему мы привыкли и хорошо знаем.


Дмитрий Смирнов, автор и главный редактор комикс-сериала "Великолепные приключения", кандидат психологических наук.

Мне сложно сказать, почему в России к комиксу относятся как к второсортному художественному продукту. Скорее всего потому, что мы плохо себе представляем, что такое комикс, и даже пока не стремимся осмыслить это явление. Мы не задумываемся над тем, что есть комикс по сути, у нас нет абстрактного, философского понятия "комикс". Мы до сих пор пользуемся простеньким житейским понятием, основанным на наших смутных представлениях о том, что это такое. Когда говорим о комиксе, то имеем в виду не жанр как таковой, а те его конкретные образцы, которые доводилось видеть. А так как на рынке у нас в основном представлены американские комиксы, где много насилия, стрельбы, крови, то у рядового российского читателя слово "комикс" ассоциируется именно с этими, мягко говоря, далеко не лучшими, образцами жанра, других мы попросту не видели. Мы говорим "комикс" — подразумеваем "американский комикс". А раз американский комикс плохой — значит, следуя житейской логике, все комиксы и сам жанр не лучше.

У комикса, как и у любого жанра, есть свои плюсы и минусы. В жанре комикса могут работать плохие идеологи, слабые сценаристы, никудышние художники, но это не значит, что плох сам жанр. Это проблема не жанра, а людей, которые в нем работают. А если уж говорить о содержании, то еще очень большой вопрос, где сегодня — в кино, в литературе, на телевидении или в комиксах — больше секса, стрельбы, крови и насилия. И мне почему-то кажется, что не в комиксах.

Наше поколение воспитывалось на книгах, они были для нас окном в мир. Для современного молодого поколения таким окном стал телевизор. Мы по крупицам добывали информацию из книг, наши дети привыкли получать ее крупными блоками через зрительные образы. В этом нет ничего страшного. Это лишь новый, созвучный духу времени способ получения информации, и он вовсе не обрекает молодежь на интеллектуальную деградацию, как многие наивно полагают. Скорее, наоборот, открывает перед ней новые возможности, позволяет интенсифицировать процесс познания.

Но восприятие у нас и у наших детей действительно разное. Нам легче воспринимать текст, а нашим детям картинку, нам слова, а им — образы, им вообще лучше один раз увидеть, чем десять раз прочитать. Поскольку детям сложнее, чем нам, складывать буквы в слова, все свои силы при чтении текста книги или учебника они тратят на бесполезную, механическую работу по преобразованию неких графических символов в содержащие хоть какой-то смысл текстовые блоки. Сил на то, чтобы осмыслить прочитанное, у них уже не остается. Комикс мог бы решить эту проблему. Предлагая учащимся привычную им обобщённую визуальную информацию, он помогал бы гораздо быстрее входить в материал, сохранял время и силы на его осмысление. Процесс обучения был бы более продуктивным, а главное — гуманным, учитывающим особенности детского, а не нашего с вами взрослого восприятия, исключающим насилие над неокрепшей психикой.

При этом в отличие от учебных фильмов и телевизионных программ комикс позволяет каждому ребенку работать в том темпе и ритме, которые удобны ему. Он без ущерба для целостного восприятия произведения может сделать паузу: отдохнуть, поразмышлять, помечтать, примерить ситуацию на себя, додумать ее или вернуться к каким-то отдельным кадрам комикса, чтобы проверить себя, внести какие-то уточнения, заново пережить тот или иной яркий эпизод. Сидя перед экраном, сделать этого нельзя. Кино и телевидение навязывают ребенку свою волю, заставляют подчиняться. С комиксом он общается на равных.

Наша школа чересчур академична, высокомерна, не желает опускаться ни до ребенка, ни до жизни. Она оторвана от реальности. Дети не понимают, зачем они изучают алгебру, географию, биологию, не видят смысла научных знаний, тех понятий, явлений, законов, что учителя пытаются вбить в их несчастные головы. Комикс, воспроизводя реальные жизненные ситуации, может приблизить обучение к жизни, помочь детям понять смысл учебной деятельности, показать, как можно использовать полученные в школе знания в реальных жизненных ситуациях. Дети должны понимать, зачем они учатся.

Кроме того, комикс способен решить проблему мотивации, интереса к учебе, без которого не может быть настоящей учебной деятельности. Сухой, академичный школьный учебник с решением этой задачи не справляется. Учеба для наших детей — не радость, а испытание. Комикс же увлекает, вдохновляет, стимулирует творческую активность, заставляет заниматься самообразованием, превращая учебу в радостную, осмысленную деятельность.

При этом комиксы могут выполнять не только обучающие, но и воспитательные функции. Любая, даже самая непростая жизненная ситуация, требующая осмысления и нравственно-этической оценки, может быть легко, красиво, элегантно смоделирована на страницах комикса. Да так, что никого из детей не оставит равнодушным. Затратив 3–5 минут на его чтение, уяснив смысл ситуации, учащиеся остальную часть урока могут посвятить ее обсуждению, творческой дискуссии. Это будет полезно, эффективно, а главное, не вызовет негативной реакции со стороны детей, которые довольно часто в ходе дидактических бесед или обсуждения художественных текстов ярко выраженной воспитательной направленности скучают, ожидая спасительного звонка.

А в идеале, конечно, задачи обучения и воспитания должны решаться комплексно в художественно осмысленном комиксе, что мы как раз и пытаемся делать в комикс-сериале "Великолепные приключения".

Так что перспективы использования жанра в сфере образования самые большие. Но как скоро комиксы попадут в школу, сказать трудно. В качестве альтернативы школьным учебникам они вряд ли будут приняты учителями, в нашей системе образования свои традиции, а вот как официальные приложения к ним комиксы в будущем вполне могли бы попасть в портфели к нашим детям. При условии, конечно, что содержание комиксов будет продумано на серьезном идейном, философском, психологическом, педагогическом и художественном уровне.

Если задаться вопросом, что сегодня мешает появлению качественного отечественного комикса, то я бы ответил на него так. Во-первых, конечно, стереотип общественного сознания, убеждение людей в том, что комикс — это чтиво для ленивых и недалеких.

Во-вторых, в России очень мало художников, способных нарисовать хороший комикс. В комиксе все можно передать: и настроение, и внутренний мир персонажа, и борьбу его страстей, все, все оттенки и нюансы человеческих чувств; можно заставить человека провалиться в текст комикса так, как он проваливается в текст книги, заставить его жить комиксом так, как он живет книгой; его можно заставить думать, мечтать, постигать сущность мира. Только сделать это архисложно, художников, кому данная задача по плечу, в России от силы десятка два. Чтобы рисовать комикс, мало быть хорошим художником, нужны особое видение мира, особый стиль мышления, особая подготовка.

В-третьих, у нас нет хороших сценаристов, идеологов проектов, способных генерировать идеи, создавать привлекательные художественные миры и культурных героев. Поскольку каким бы хорошим ни был художник, он все-таки исполнитель чьего-то замысла.

И в-четвертых, — нет бизнесменов, готовых вкладывать в индустрию комиксов деньги. Нет не потому, что это невыгодно в принципе, а потому, что это невыгодно сегодня. А значит, поставить процесс производства отечественного комикс-сериала на поток и получить прибыль пока невозможно. Но как только появится какой-то успешный проект, дело с мертвой точки сдвинется. Люди поймут, что это рентабельно, и начнут вкладывать деньги в развитие отечественного комикса.

В одиночку жанру в России не выжить; чтобы быть востребованным, привлекательным для потребителя, он должен стать составной частью какого-нибудь масштабного коммерческого проекта наряду с мультфильмом, кинофильмом, телевизионной программой, книгами, раскрасками, игрушками-самоделками, конструкторами, школьно-письменными принадлежностями, кондитерскими изделиями и прочим. Комикс надо взять под белы рученьки, подхватить и вести, потому что сам он не боец, он не может прочищать себе дорогу, это должны делать жанры, в сознании потребителя позитивно окрашенные. Чем, собственно, в рамках проекта "Великолепные приключения" мы и занимаемся. На это потребуется время, какое, сказать трудно. Но мы работаем.