Восставший из пепла

История Санторина началась восемнадцать тысяч лет назад, когда в южной части Эгейского моря родился новый вулкан. О своем появлении на свет он «оповестил» Средиземноморье мощным извержением и пеплопадом, следы которого находят и сегодня на всем протяжении от Италии до Кипра. Со временем вулкан вырос, поднялся над водой, присоединил к себе три торчавшие из моря скалы и превратился в остров километров пятнадцати в поперечнике. Потом его активность упала, вулкан «заснул», зарос травой и лесом и стал похож на другие пригодные для жизни острова Эгейского моря.

Спиридон Маринатос, греческий археолог, еще в 1939 году заговорил о возможных трагических последствиях извержения Санторина для минойской цивилизации на Крите.

 

 

Одновременное разрушение многих дворцов Крита, в том числе и Кносского, датированное приблизительно 1450 годом до нашей эры, следы древнего цунами, достигавшего высоты 100 метров, обнаруженные на северном побережье острова Крит, подтверждали это предположение. Однако радиоуглеродные датировки собственно санторинского извержения неожиданно оказались почти на 200 лет старше. Но Маринатос оставался верен собственной версии, полагая, что ответы на главные вопросы следует продолжать искать на Санторине. Но что можно было найти там, на выжженных остатках земли, под многометровой толщей тефры — смеси вулканического пепла и шлака? Что вообще могло уцелеть после этого «апокалипсиса», кроме древнего названия острова — Стронгили, означавшего «круглый»?

Маринатос между тем готовился начать масштабные раскопки. Достаточные для этого средства он сумел найти лишь в 1965 году. Место выбиралось тщательно. Собрав все сведения об эпизодических раскопках и оценив толщину слоя пепла, Маринатос остановился на окрестностях крохотного селения Акротири. До катастрофы это было южное, защищенное от северного ветра побережье Стронгили-Санторина.

Профессиональная интуиция не подвела Маринатоса: первые же удары заступа вскрыли погребенный под пеплом город. Из-под завалов тефры проступали улицы, поднимались стены двух-, трехэтажных домов, освобождались дверные и оконные проемы, в расчищенных комнатах открывались удивительной красоты фрески, позже датированные 3000 годом до нашей эры.

По всей логике Акротири должен был стать вторыми Помпеями, но, к удивлению археологов, город оказался пуст. Очевидно, люди успели покинуть остров, забрав с собой все, что можно было погрузить на корабли, не оставив археологам практически ни одной ценной вещи. А еще удалось выяснить, что эвакуация людей произошла задолго до извержения — на стенах брошенных домов, прежде чем их засыпало пеплом, успела вырасти трава! Что предупредило жителей Стронгили, что вынудило их оставить веками обжитую землю — об этом можно лишь догадываться. Люди минойской эпохи обладали немалыми знаниями. Возможно, им были ведомы такие предвестники извержения, о которых мы сегодня и не подозреваем. А может, все проще: иссякли источники воды, уйдя в недра просыпающегося вулкана. Во всяком случае, катастрофа не застала людей врасплох: перед извержением остров был пуст, подобно кораблю, приготовленному командой к затоплению...

Трудно сказать, когда на острове появились первые люди — достоверно известно лишь то, что еще задолго до наступления нашей эры жизнь на его берегах уже била ключом: стояли города, цвели сады, в порту швартовались корабли с товарами из Египта, с Крита, с других островов Кикладского архипелага... И именно в это время (приблизительно между 1500 и 1640 годами до нашей эры) вулкан неожиданно очнулся от тысячелетней «спячки».

Катастрофа была чудовищной. Ее подлинное описание, разумеется, отсутствует. Но нечто подобное произошло в 1883 году в Индонезии, когда взорвался остров-вулкан Кракатау и на побережьях Явы и Суматры от удушья и цунами погибли десятки тысяч человек. Историческое извержение Санторина тоже началось со взрыва. Гигантский черный «султан» взметнулся над островом. Через несколько минут ударная волна, преодолев 70 миль, достигла Крита: содрогнулись горы, треснули стены царских дворцов. Оглушенные и перепуганные критяне выбежали из своих жилищ: на севере, где всегда безмятежно синело море, клубилась черная, вся в багровых отблесках, туча. Пожирая пространство, она стремительно приближалась.

Непроглядная, удушливая тьма накрыла тогда не только Крит, но и Палестину — об этом свидетельствуют библейские сказания и египетские хроники. Пеплопад продолжался, вероятно, несколько дней, после чего сила взрывов пошла на убыль, однако Санторин потряс новый, не менее ужасный катаклизм. Извержение опустошило магматический очаг, находившийся под вулканом, и вся середина острова — более 80 кубических километров породы — провалилась в подземную пустоту. В образовавшуюся бездну ринулась морская вода, и чудовищная волна-цунами покатилась к Криту.

Стронгили больше не существовало. От круглого острова остались лишь разорванные края с головокружительными обрывами, идущими к внутренней бухте глубиной 380 метров — так называемой кальдеры. Черные, красные, желтые породы — вот что было «плотью» распоротого взрывом и обвалами старого вулкана. На этом месте возникла группа, состоящая из пяти островов — Фира, Фирасия, Аспрониси, Пале Камени и Ниа Камени.

Но остров не пришел в запустение. К его берегам в разное время приставали финикийские, дорийские и римские корабли. Дорийцам остров настолько понравился, что они во II веке до нашей эры решили основать на главном острове город с названием Фера в честь царя Фераса (современное название — Фира). В эллинистический период Фера служила морской базой для династии Птолемеев: любившие основательность египетские цари построили город в западной, пологой, части острова, на вершине горы Меса Воуно, сложенной из прочных коренных пород. Город позднее перешел к римлянам, и здесь же в IV веке появилась первая на острове христианская церковь.

Свое нынешнее имя Санторин получил в 1204 году от франков — в честь Святой Ирины. Франки предпочли перенести столицу на восточный, обрывистый, берег, построив крепость на скале Скарос. Позднее неподалеку, прямо на гребне кальдеры, выросла и современная столица Санторина — Фира.

Череда кровавых ссор между герцогами, владевшими Кикладскими островами, попытки Византии отвоевать Санторин, набеги турок — относительно спокойная жизнь для санторинцев настала лишь в 1579 году, когда остров был окончательно присоединен к Оттоманской империи. Турки почему-то предоставили Санторину автономию, позволив жителям самим избирать своих старейшин. То ли турок очаровали санторинские ветряные мельницы (по-турецки остров назывался «Деймерцик» — «Маленькая мельница»), то ли их смутила возобновившаяся активность вулкана.

Новым обитателям Санторина досталась нелегкая доля. Былое величие острова осталось навсегда похороненным под слоем вулканического пепла вместе с его плодородной почвой, чистыми источниками, удобными гаванями. Сухая земля продолжала сохранять следы огня и больше напоминала пемзу. Виноградную лозу приходилось закручивать кольцом, чтобы ее не сломало ветром. А рыбакам, чтобы спуститься к лодкам, требовалось предпринимать целое путешествие. Многие санторинцы уходили на морскую службу, так и не научившись плавать!

Но и сам вулкан не давал людям расслабиться: в центре кальдеры начал расти новый лавовый конус. В 1707 году моряки увидели посреди санторинской бухты что-то черное. Они решили, что это останки затонувшего судна, и поспешили туда, но... напоролись на скалы! Скалы эти шевелились, а море вокруг них меняло свой цвет с зеленого на красный, с красного на желтый. Тяжелый дым и пламя прорывались из глубины — население острова охватила паника: люди решили, что огонь вот-вот перекинется на сам остров. Лавовый остров рос на глазах, постепенно превращаясь в гигантского черного «паука», покоящегося в центре бухты. Море тем временем кипело и горело, подобно маслу на сковородке, а волны выбрасывали на берег мертвую рыбу. Каждую ночь над бухтой вспыхивали языки пламени, которые поднимались высоко в небо и рассыпались над ошеломленными людьми «звездным дождем». И так продолжалось почти месяц...

Выдерживать подобные «спектакли» могли не все. Люди покидали «остров дьявола», но многие вскоре возвращались обратно. Чтобы выжить на вулкане, где нет ни одного нормального дерева, толком нет ни глины, ни песка, ни камня, санторинцы стали рыть в податливом вулканическом туфе горизонтальные пещеры — «скафты». Полукруглый вход, закрытый стеной наподобие печной заслонки. В стене — дверь, два окна и третье — слуховое. Белый цвет стен и потолка отлично рассеивал свет: днем в скафте было светло, а ночью хватало одной лучины, чтобы осветить всю «квартиру». «Пещерная» жизнь на Санторине продолжалась вплоть до 1956 года, когда остров перенес катастрофическое землетрясение. Новая беда выгнала жителей из их нор-скафт навсегда. Ужас от перспективы быть расплющенным в толще породы нельзя пережить дважды — люди не захотели возвращаться в свои жилища, хотя именно скафты и уцелели: вязкий туф выдержал колебания тверди, в то время как все наземные постройки рухнули. В восстановлении Санторина участвовала вся Греция, многие европейские страны. И с тех пор Санторин — самый цивилизованный вулкан на Земле.

...От пустынного причала до оживленных улочек Фиры всего 300 метров, вернее, 300 метров вертикального подъема! Там, наверху, — белые домики и синие купола церквей, свешивающиеся с обрыва как снежный надув с крыши. Там, на «набережной», санторинцы каждое утро сметают легкую, как пудра, пемзовую пыль. Потому что «когда вулканы аккуратно чистишь, они горят ровно и тихо, безо всяких извержений...»