Григорий Мелкумян: “На мой Олимп на койке въехать невозможно!”

В конце декабря столицу Кузбасса посетил скаутер модельных агентств “Riccardo Gay” (Милан) и “First” (Москва) Григорий Мелкумян. Большинству кузбассовцев он знаком по областному конкурсу “Модель года”, проводившемуся несколько лет назад под эгидой кемеровского агентства “FAM”.

Григорий дважды председательствовал в жюри “Модели года” и долгое время курировал несколько кузбасских моделей. Нынешний визит в Кемерово не первый и, как обещает Григорий, далеко не последний. Однако не этот факт стал информационным поводом для интервью “МК”.

 

 

Прочитав материал “Девственницы - это супер!”, опубликованный в №50 за 2003 год, Григорий выразил желание вступить в публичную полемику с героем того интервью Тиграном Хачатряном. Таким образом, неожиданно для нас самих на страницах регионального еженедельника “МК в Кузбассе” развернулась дискуссия двух широко известных в Европе скаутеров. Итак, Григорий Мелкумян о сексе на подиумах, о сложностях европейской жизни и о буднях российских моделей за рубежом...

Предпочитаю работать с совершеннолетними!

Корр.: В последнее время европейские скаутеры в Кузбассе не такие уж и редкие гости. Только почему-то до сих пор ни одна из наших девушек мировой подиум не покорила. В чем дело?
Г.М.: Я очень активно занимался вашими девушками 2 года назад. Но ни одна из них не оказалась в нужной форме к тому моменту, когда на них поступила какая-то информация.
Корр.: Конкретные имена?
Г.М.: Прямо заставляете меня все секреты выдавать. Первая - это Ксения Волкова, которой я несколько раз советовал похудеть. Вторая - Рита Матвеева из Прокопьевска. С ней сложнее: помимо того, что она вышла за рамки модельных параметров, так у нее еще и проблемы с головой начались - переходный возраст. Она почему-то решила, что за все, что ей будет даваться в модельном бизнесе (а у нее были очень хорошие перспективы, ее уже хотело итальянское агентство), ей придется жестоко расплачиваться. А у меня в тот момент абсолютно отсутствовало желание переубеждать. Я просто повернулся и хлопнул дверью.
Корр.: Сегодня вы приехали за новыми лицами?
Г.М.: На этот раз у меня расширился спектр задач. Раньше я отбирал только для Европы и принципиально отказывался от работы с Москвой, будучи убежденным, что в столице нет ни одного агентства, куда бы я мог отдать девочку без последующих за этим проблем. Сейчас ситуация изменилась, появилось агентство “First”, и я являюсь его скаут-директором. Я посмотрел, как там работают люди, как все устроено, и понял, что здесь можно размещать девочек, не боясь, что в тебя потом будут тыкать пальцем и говорить, что ты занимаешься вовсе не модельным бизнесом.
Корр.: Каковы ваши требования?
Г.М.: Как обычно - рамки, которые либо сразу будут снимать девушку с тендера, либо откладывать ее продвижение на какой-то срок. Параметры - 90-60-90, рост от 172 до 180 см.
Корр.: А возраст?
Г.М.: Вы знаете, я предпочитаю работать с совершеннолетними. Для меня 23-24 года предпочтительнее, чем 15 лет. Во-первых, молодые - это еще не сложившиеся личности, с ними может произойти все, что угодно, они непредсказуемы. Во-вторых, в отличие от гражданина Сан-Франциско Хачатряна, работая с несовершеннолетней девочкой, я несу моральную ответственность. Что такое 15-летняя модель? Это практически потенциальный член моей семьи - моему сыну сейчас 15. Начиная работать с молоденькой девочкой, я обязательно нахожусь в очень близком контакте с ее родителями. Я общаюсь с ней скорее как родитель, а не как скаутер.

Главное - лицо!

Корр.: На что вы в первую очередь обращаете внимание?
Г.М.: На лицо! Каким оно должно быть? Не знаю! Во-первых, я отслеживаю спрос на моделей, какие лица сегодня востребованы, и это откладывается в моей памяти. Когда на кастинге я смотрю на девочек, у меня подсознательно возникают в голове эти образы, точнее даже стиль внешности.
Корр.: Так какой же стиль сегодня в моде?
Г.М.: Она может быть и блондинкой, и брюнеткой, и рыжей. Это неважно. Точно скажу, что сегодня из национальных особенностей лиц славянки востребованы беспроигрышно. Такая же ситуация была 2 года назад с бразильянками. Они заполонили всю Европу, всем клиентам они жутко нравились. Сейчас спрос на них упал, но они все равно востребованы. Сегодня в фаворе славянский тип лица: очень успешно работают чешки, хорватки, югославки.

Работать за рубежом непросто...

Корр.: Сложно ли русской девушке адаптироваться на Западе?
Г.М.: Очень. Важный момент - был ли у девушки опыт работы в России или нет. Если она уже модель, то адаптация проходит гораздо тяжелее, потому что то представление о работе модели, которое у нее сложилось здесь, не имеет ничего общего с модельным бизнесом вообще! Разница в том, что в России работа приходит как праздник: кастинг в лучшем случае 2 раза в неделю. Девушка относится к работе как к грандиозному событию. На Западе работа модели - это рутина, и девушка относится к ней как к работе обычного клерка. Если клиент ее выбрал, это еще не значит, что она согласится на эту работу. Ей может не понравиться оплата, уровень фирмы или самого клиента, фотограф и стиль его работы. Там огромное количество “но”. Ей может просто не понравиться одежда, которую ее просят показать. А у нас - если тебя выбрали, ты обязана отработать! Попадая на Запад, русская девушка ломится на любую работу. Естественно, что в первую очередь ее выбирают клиенты низкого уровня. Она засвечивается в дешевых журналах, в показах дешевых коллекций и навсегда отрезает себе дорогу в большой мир. Потому что там так: если ты с детства сидел на золотом горшке, ты достоин золотого унитаза.
Помимо отношения к работе, у западных моделей совершенно иной менталитет. Но! Характер наших девушек в тысячу раз лучше, чем характер лучших европейских моделей. В русском понимании человеческой натуры (а я, несмотря на свою фамилию, считаю себя русским) личность - это, прежде всего, хороший человек, а уже потом хороший автослесарь или хорошая модель.
Корр.: Почему же нашим девушкам так сложно работать на Западе?
Г.М.: Модельный бизнес - очень ущербное занятие в человеческом плане. Девушка должна задавить в себе 90% тех черт характера, которые у нас до сих пор, несмотря ни на что, в детях воспитываются. Понятия благородства, честности, порядочности в модельном бизнесе не просто смешны - все условия способствуют тому, чтобы человек, проявляющий эти качества, от них же и страдал. Чтобы в следующий раз неповадно было.
Корр.: Западным девушкам порядочность не присуща, судя по вашим словам...
Г.М.: Европейки идут в этот бизнес, потому, если ты не порядочен, не честен, не горд, но при этом тщеславен, алчен, беспринципен, - это дело для тебя. Это миф, что модели обязательны и серьезны. Их обязательность только в том, чтобы вовремя прийти на съемку, впрочем, как и уйти. Они не будут работать дольше, чем оговорено в их контракте. Русские будут безропотно работать сверх нормы, они так воспитаны.

Проблема выбора

Корр.: Насколько в Европе распространена ситуация, когда под вывеской модельного агентства работают эскорт-сервисы и пр.?
Г.М.: На Западе нет смысла прикрываться какой-то вывеской. Там проще сделать эскорт-агентство, потому что в этом случае не надо тратить деньги на профанацию - на создание имиджа модельного агентства. На Западе все делается открыто. Вопрос другой - занимаются ли западные модельные агентства тем, чем поголовно занимаются все московские агентства? Да, занимаются, но в несколько иной степени. Отличие в том, что на Западе предоставляется свобода выбора. Там букер может подойти к любой модели и сказать: “Хочешь пойти поужинать с этим клиентом?”. И он абсолютно не чувствует себя виноватым или сделавшим что-то неправильное, потому что она может спокойно сказать “нет”, и это никак не отразится на ее карьере. Ее никто не будет “зажимать” и ограничивать в работе, потому что она может развернуться и уйти в другое агентство - если она хорошая модель. Плохую модель не будут держать в агентстве только потому, что она ужинает с клиентами. Им это невыгодно, потому что на Западе институт спонсорства, такой, как у нас, отсутствует. У них нет таких дурных денег, когда человек срубил пару миллионов долларов по пьянке и тратит их направо и налево.
Корр.: Грубо говоря, через постель успеха на Западе не добиваются?
Г.М.: Больших успехов в модельном бизнесе через постель добилось практически 90% всех топ-моделей.
Корр.: Серьезно?
Г.М.: Да, просто в одних случаях это афишируется, а в других нет. Например, Клаудиа Шиффер, Синди Кроуфорд... У Кейт Мосс все было основано только на личном протеже фотографов.
Корр.: Получается, что, устраивая кастинги в российских регионах, вы сознательно направляете девочек по этому пути...
Г.М.: Вопрос очень правильный. Я всем своим моделям без исключения всегда говорю: “Запомни, перед любой моделью рано или поздно встает проблема выбора. Либо ты переступаешь эту черту, и перед тобой открываются бескрайние перспективы, которые будут для тебя реальными, но за которые тебе, скорее всего, придется заплатить собой. Либо ты не переходишь эту черту и остаешься просто успешной моделью с нормальным заработком. Но при этом ты никогда не купишь себе ни “роллс-ройс”, ни “мерседес”-купе, ни дом на Лазурном берегу.
Корр.: То есть понятие чести и успешная карьера в модельном бизнесе несовместимы?
Г.М.: А во всех сферах жизни так. Ты можешь всю жизнь быть очень хорошей секретаршей, ты можешь дослужиться до менеджера отдела и получать хорошую зарплату, но ты никогда не станешь коммерческим директором, пока ты не оденешь мини-юбку, красивое нижнее белье и не научишься делать “рогатку” ногами. И это правда. В мировом шоу-бизнесе воротят делами старые, никому не нужные персонажи, у которых очень много денег. Но при этом они не могут загнать к себе в постель молоденьких девушек никаким другим способом, кроме как убеждением в своих огромных возможностях в модельной сфере. Я говорю об этом честно, потому что Вы не представляете себе, что творится в западных агентствах. За последние 3 года я работал в Италии, не вылезая оттуда. Когда я читаю интервью Хачатряна о том, что в парижском агентстве “IMG Models” 90% моделей - девственницы, меня не просто смех берет, на моем лице появляется грустная ностальгическая улыбка. В Париже нет ни одного агентства, в котором было бы хотя бы 10% девственниц! То, что творится в европейских агентствах, особенно в Париже, и особенно в “IMG”, даже простым русским словом бл...тво не назовешь.
Корр.: Какова ваша тактика работы в Европе?
Г.М.: Спросите иначе - почему Италия, ведь там не самые высокие гонорары? Потому что там русская девочка может легче адаптироваться, там лучше отношения между людьми, и там нет такого бардака, который творится в Париже. Если ты встречаешь в миланском агентстве шалаву, то с точностью до 99 процентов это американка. Без вопросов! Жить в одной квартире с американкой ни одна нормальная девушка не будет. У скаутеров есть такой тест: хочешь узнать, для чего русская модель приехала в Европу, спроси ее, с кем она живет. Если она живет с американкой и довольна, то эта девочка не имеет ничего общего с модельным бизнесом.
Я адаптирую девушек только через те агентства, с которыми у меня многолетние, очень близкие отношения и от которых я не зависим. Я представляю интересы этих агентств, но я не являюсь их ангажированным сотрудником. В любой момент я могу забрать оттуда всех своих моделей, тем самым я держу агентства на привязи и обеспечиваю особое отношение к своим девочкам. Я знаю: в этих агентствах о них будут заботиться! Ни в одном другом месте заботы не будет, это бизнес. Всем плевать на твои проблемы, если ты не зарабатываешь $1 млн. в год. Стандартная европейская модель в человеческом плане настолько нелицеприятное создание, что, несмотря на то, что я работаю уже больше 8 лет и за 4 года изъездил свой паспорт так, что там негде визу ставить, у меня ни разу не возникло желания наладить хоть какие-то отношения ни с одной западной моделью. Считайте это признанием еще вполне дееспособного 38-летнего скаутера.
Корр.: А с русскими моделями личные отношения возникают?
Г.М.: Да, конечно, и я этим горжусь.
Корр.: В каком соотношении находятся рабочее и личное?
Г.М.: Прежде всего это бизнес. Хотя все может быть, я же живой, нормальный человек. Не секрет, что я попал в модельный бизнес по личной мотивации: девушка, с которой я жил, захотела стать моделью. И ее продвижение пошло настолько успешно, что я был вынужден стать ее менеджером. Проявляя на ней свои “таланты”, я привлек внимание к себе и получил предложение работать в этом бизнесе. И с тех пор все мои личные отношения замкнуты в этом кругу. Если я с кем-то встречаюсь, то я встречаюсь с моделью. Потому что для меня это не просто работа - это образ жизни. У нас же нормально воспринимается, когда продюсер имеет близкие отношения с певицей. Здесь все то же самое. Разница в том, что у нас понятие “модель” изначально в кавычках. Это та, с кем очень многие хотят переспать, а скаутеры - это те люди, которые работают с моделями для того, чтобы с ними спать. У нас принято так считать.
Но у меня рабочее с личным никогда не пересекается, и я очень рад, что научился этому. Я знаю очень много моделей, которые мечтают “на койке въехать на Олимп”. Это те, у кого не получается заинтересовать в себе как в модели и они хотят заинтересовать в себе как в женщине, чтобы ты потом вроде как был обязан их продвигать. Так вот, на мой Олимп на койке въехать невозможно.