Филипп V Испанский. Политическая борьба вокруг испанского наследства

То, что в описании герцога Сен-Симона выглядит как втройне (по праву рождения, завещательному распоряжению последнего испанского Габсбурга, а также по согласию испанцев) законная и поэтому внешне бесконфликтная передача всего испанского наследства 16-летнему французскому Бурбону, в действительности поставила европейскую государственную систему и составные части испанской монархии перед серьезной проблемой. Как очень скоро выяснилось, Европа, с ее шаткой системой мира, не одобряла утверждения в Испании короля французского происхождения. Вспыхнула охватившая Европу и заморские территории «мировая война» (Ганс Шмидт) великих европейских держав, переросшая в Испании в гражданскую войну. Конфликт, представлявший собой величайшую угрозу господству Филиппа, международно-правовым путем удалось урегулировать лишь в 1713-1714 годах на Утрехтской и Раштаттской мирных конференциях.
Вооруженное противостояние, обострившееся в 1701 году, назревало уже давно.

 

 

С тех пор, как стало очевидно, что немощный Карл II не оставит наследников, в европейских кабинетах занялись поиском урегулирования вопроса престолонаследия — неизменно возникающая в подобных случаях проблема конкурирующих притязаний. По остроумному замечанию Андриса Крауза, Европой во времена «Старого режима» управляла одна единственная семья, делившаяся на множество боковых ветвей — великих семейств европейских династий». Она обострялась еще тем обстоятельством, что в качестве самых серьезных кандидатов на испанскую корону выступали глава австрийской линии дома Габсбургов император Леопольд I и французский король Людовик XIV. Оба были племянниками и в то же время зятьями Филиппа IV Испанского.
Ожидать четкого прояснения сложного правового вопроса не приходилось, так что в случае открытия наследства непременно должна была возникнуть острая политическая ситуация. Хотя на рубеже 1700 года политическая и экономическая мощь Испании была подорвана, она все же еще представляла собой политическую силу с весьма протяженными владениями, а именно метрополией, испанскими Нидерландами, Верхней Италией с герцогством Миланским, Неаполем, Сардинией и Сицилией, а также заморскими владениями — государство, которое при умном управлении вновь могло стать важным фактором в европейской политике.
Для морских держав, Англии и Нидерландов, при данной политической конъюнктуре для сохранения равновесия сил в Европе необходимо было не допустить вступления в общее наследство ни одного из главных претендентов, но разделить наследство на несколько частей, а также поставить испанским королем какого-нибудь представителя, так сказать, нейтральной третьей стороны, имевшего право на наследство, и удовлетворить остальных претендентов. Подобные рассуждения легли в основу первого договора о разделе между Англией, Францией и Нидерландами от 11 октября 1698 года, который назначал главным бенефициарием баварского кур-принца Иосифа Фердинанда, правнука Филиппа IV, но обходил испанские интересы, направленные на сохранение единства государства. Поэтому в ноябре 1698 года король Карл утвердил Иосифа Фердинанда в качестве универсального наследника, однако после смерти в феврале 1699 года баварского принца этот план утратил значение.
Во втором договоре о разделе (11 июня 1699 г.) Англия и Франция договорились о том, что Людовик XIV даст согласие на передачу Испании с колониями и Нидерландами эрцгерцогу Карлу, второму сыну императора, но при этом сможет взять себе испанские владения в Италии, однако с той поправкой, что обменяет с герцогом Лотарингским Леопольдом Лотарингию на Милан. С этим договором раздела, к которому 3 марта 1700 года присоединились также голландцы, однако, не согласился император, так как не мог смириться с потерей Милана. Также он надеялся на то, что возмущение, вызванное в Мадриде разделом стран испанской короны, приведет к завещательному отказу в пользу эрцгерцога Карла.
Этому желанию не суждено было сбыться — из дипломатической борьбы, которой были отмечены последние месяцы жизни короля Карла, победителем вышла французская партия. 3 октября 1700 года смертельно больной Карл подписал завещание в пользу Филиппа Анжуйского, в котором тот объявлялся единственным наследником и где с целью минимального нарушения равновесия в Европе прямо предусматривалось, что Испания никогда не должна объединяться с французской монархией. В случае отказа от завещания австрийские Габсбурги должны были унаследовать неразделенное имущество. Несмотря на эти гарантии, вскоре открывшееся наследство (король умер 1 ноября того же года) показало, что последняя воля Карла в любом случае должна была привести к европейскому кризису, который едва ли возможно было решить мирным путем.
Дилемма, вставшая перед Людовиком XIV, четко охарактеризована Клаусом Малеттке: приняв завещание, он тем самым нарушал второй договор о разделе и поступал несправедливо по отношению к морским державам. Напротив, отказ от завещания сделал бы наследником императора — а это совершенно не согласовывалось с государственными интересами Франции. Соблюдение договора о разделе в конце концов привело бы к конфликту с Испанией и императором. «Вопрос о праве на наследство», если говорить словами Иоганна Куниша, стал «главным и государственным актом общеевропейской политики», типичным кризисом системы династически ориентированной государственной политики в эпоху абсолютизма. Имея перед глазами вышеописанную дилемму, Людовик XIV, взвесив все шансы и опасности на своем Государственном совете, решился принять завещание для своего внука, который тем самым становился первым Бурбоном на испанском троне.

Статья получена: www.world-history.ru