Людовик XII Французский до вступления на престол

При рождении Людовика 27.06.1462 г. в отцовском замке в Блуа нелепостью показалось бы предсказание, что ему предстоит занять трон французских королей: ведь он находился на третьем месте в ряду престолонаследников после брата короля и своего собственного отца. Сам Людовик XI выказывал явное раздражение по поводу рождения этого «престолонаследника», и в узких кругах открыто ставил под сомнение законность столь позднего отпрыска, хотя и не заявлял об этом никогда официально.
Отцу его Карлу, герцогу Орлеанскому (ум. в 1465), к моменту рождения Людовика уже 22 года женатому на Марии Клевской, было почти 70 лет, и крепким здоровьем он не отличался.

 

 

Он был внуком короля Франции Карла V, таким образом, Людовик XII, как и царствующий король Людовик XI, был правнуком Карла V. Такое происхождение давало ему право претендовать на трон при условии, что король Людовик XI и его брат умрут, не оставив после себя наследников мужского пола, или эти наследники умрут раньше Людовика, не оставив законных сыновей. У короля Людовика был прямой наследник — единственный сын, родившийся 30.06.1470 года, будущий Карл VIII (1483-1498). Почти не имея надежд на французский трон, Людовик, по-видимому, рассчитывал на другую возможность — на перешедшее к нему после смерти его отца в 1465 году право претендовать на герцогство Миланское. Как сын Валентины Висконти, дочери Миланского герцога Джиангалеаццо Висконти, к которой после смерти ее брата Филиппе Марии (умершего в 1447 г., не оставив сыновей) должно было перейти по наследству герцогство, Карл Орлеанский считал себя законным наследником Милана, и его сын Людовик вслед за ним. Не считая вступления на французский трон, одним из самых страстных стремлений Людовика было, по-видимому, получение этого наследства.
Неприязнь Людовика XI к Орлеанскому дому имела две причины: во-первых, их виды на трон и, во-вторых, их сильное влияние как крупных поместных князей, противостоявших власти короля. Эта неприязнь подсказывала ему поистине дьявольскую идею — нанести удар по будущему Орлеанского дома. Вскоре после рождения Людовика у короля 23.04.1464 г. родилась дочь с физическим уродством, и прежде чем этот факт стал всем известен, ему удалось сговориться с ничего не подозревавшим отцом Людовика о будущей свадьбе детей. Не приходилось ожидать, что этот брак будет счастливым, он вполне мог остаться бездетным. Позднее, когда состояние несчастной принцессы уже ни для кого не было тайной, мать и сын попытались расстроить эти планы. Но король остался неумолим и, несмотря на cопротивление, принудил-таки в 1476 г. заключить этот брак. Не в его силах было, однако, заставить герцога Орлеанского с ним примириться. Жанне, искренне любившей своего супруга, ухаживавшей за ним, не боясь заразиться, когда в 1483 г. он заболел оспой, — это было начало длинной вереницы свалившихся на него болезней — так никогда и не удалось победить нелюбовь герцога. Вид новобрачных на роскошном брачном пиру — юный герцог не притрагивался к еде и, ни на кого не обращая внимания, рыдал от злости и бессилия, а невеста лила слезы от обиды и разочарования — не сулил ничего хорошего. Только угрозы короля могли заставить юного мужа посещать — впрочем, очень редко и ненадолго — покои жены, жившей отдельно от него в замке Линьер. Вступив на трон, он уже через несколько месяцев затеял дело о признании брака недействительным, чтобы жениться на королевской вдове Анне, герцогине Бретонской. На суде он, несмотря на возражения своей жены, утверждал, что в течение всех двадцати двух лет совместной жизни между ними так и не было супружеских отношений.
Жизнь герцога, отстраненного королем от политической деятельности и пытавшегося найти утешение в роскоши и распутстве, казалось, полностью определяли многочисленные любовные интрижки, охота и другие «подобающие его положению» развлечения. Однако когда брат Людовика XI умер, не оставив наследников, а Карл так и остался единственным сыном короля, позиции герцога Орлеанского заметно усилились: теперь он становился вторым претендентом на престол, непосредственно вслед за прямым наследником, Карлом. Быстро дряхлевшему Людовику XI было очень хорошо понятно, какую угрозу представляет это для несовершеннолетнего престолонаследника. В октябре 1482 г. он обязывает герцога присягнуть на верность престолонаследнику и дать клятву, что он отказывается от регентства, на которое имел полное право претендовать. После смерти короля его должны были получить дочь и зять Людовика XI, Анна и Пьер де Боже. Разумеется, Людовик Орлеанский так же мало чувствовал себя связанным клятвой, данной на Евангелии, как и позднее, когда уже взошел на трон. Многочисленные договоры он нарушал так же часто, как и остальные их участники. Король видел потенциальную опасность для своего сына прежде всего в традиционно хороших отношениях Орлеанского дома с герцогом Бретонским Франциском II, врагом Людовика и союзником герцога Бургундского Карла Смелого, а также с братом Людовика Карлом — в их споре за владение Нормандией в 1467 и 1468 г. От этого он и пытался защитить своего сына, связав Людовика Орлеанского клятвой. Его опасения не были беспочвенными. Как только после смерти короля 30.08.1483 г. давление на герцога ослабло, он в союзе со старыми противниками умершего монарха начинает развивать политическую активность — вначале тайно — против наследника и его временных опекунов, де Боже. Насколько он был охвачен нетерпением, можно видеть из того, что еще в августе 1483 г. он начал тайные переговоры с герцогом Бретани, стремясь освободиться от тягостного бремени, взваленного на него Людовиком XI, т.е. от жены Жанны. После признания недействительным брака с Жанной он хотел жениться на Анне, единственной дочери герцога и наследнице герцогства Бретонского. Герцог охотно согласился на это предложение. Свое намерение он осуществил только через 15 лет, поскольку де Боже удалось добиться брака Анны с их подопечным, Карлом VIII, что обеспечивало короне право на герцогство Бретонское.
Так и во второй попытке завоевать власть и политическое влияние еще неопытный молодой герцог потерпел поражение. Противникам удалось щедрой раздачей земель, титулов, ренты и других милостей знатным поместным дворянам, лишенным Людовиком XI их власти и могущества, обуздать первые проявления открытой вражды к сыну умершего короля. Сам Людовик Орлеанский тоже попользовался этой щедростью. Войска, отданные под его начало, крупная рента в 24 000 фунтов, такой источник постоянных доходов, как прием в основанный королем Людовиком орден святого Михаила, были почетными привилегиями, которые внешне отдавали дань его положению первого принца крови, не открывая, впрочем, доступа к обсуждению государственных дел. Такую возможность Людовик надеялся получить от Генеральных штатов, которые имели право вывести юного короля из-под влияния де Боже и назначить королевский совет из нескольких человек, подобранных им самим, и регентство под его управлением. По крайней мере, такими могли быть его ближайшие цели, когда он еще в сентябре 1483 года требовал — и добился — созыва Генеральных штатов. Однако он и связанная с ним оппозиция (предполагаемые будущие члены королевского совета — герцог Иоанн II Бурбонский, старший брат Пьера де Боже, Франсуа Орлеанский, граф Дюнуа, граф Комменж, а также епископы Периге и Кутанса) позволили де Боже добиться такого порядка проведения выборов в Генеральные штаты, что в конечном счете все интересы оппозиции на заседаниях Генеральных штатов с января по март были обречены на провал. Не к выгоде Людовика оказалось и то, что практически в последний момент место заседаний штатов было перенесено из Орлеана в верный королю Тур. Председательство герцога Орлеанского на собраниях парламента носило чисто формальный характер, поскольку было действительно лишь в отсутствие короля. Когда же в январе 1485 г. провалилась и кампания Людовика, к которому присоединился герцог Бретонский, с целью собрать Генеральные штаты в обновленном составе, Людовик Орлеанский уже не видел иного пути для осуществления своих притязаний, кроме прямого столкновения, вплоть до вооруженной борьбы, с королем. Однако на этом пути он добился так же мало успеха, как и прежде. Его союзники имели каждый свои обязательства, а временами преследовали различные цели, что вовсе не способствовало успеху. В их числе были граф Дюнуа, принц Орлеанский, герцог Бретонский и Ален д'Альбре, а также его иноземные сторонники — английский король и австрийский эрцгерцог, Максимилиан. Максимилиан и Ален д'Альбре, как и сам Людовик, пытались с помощью брака с Анной, дочерью герцога Бретонского, заполучить Бретань.
Военный конфликт начала XVI века, получивший название «бессмысленной войны» — «insana militia», (фр. Guerre folle), закончился для Людовика плачевно: он едва не погиб 28.07.1488 г. в битве при Сент-Обен-дю-Кормье, маленьком бретонском городке. Плохо вооруженная и значительно уступавшая противнику в численности армия союзников потерпела поражение от королевского войска, находившегося под командованием 27-летнего Людовика II Тремуйского, графов де Бенон и де Гуин и принца Тальмондского, которому позднее, в итальянском походе, предстояло стать одним из наиболее выдающихся и преданных Людовику военачальников. Личная храбрость и компетентность в военном деле самого Людовика, сумевшего за прошедшие годы накопить военный опыт, не вызывали сомнений. Только осторожность де Тремуя спасла его от рассвирепевшего швейцарского ландскнехта, который уже теснил его с оружием в руках.
Людовик был без суда брошен в тюрьму и следующие три года провел в заключении в ужасных условиях. Тюремщики изводили его грубым обращением, пока наконец он не был переведен в Бурж, в самое надежное подземелье. Тот факт, что он единственный из всей оппозиции так долго содержался под стражей, подтверждает, какую опасность представлял он в глазах Боже для короля, все еще находившегося под их влиянием; ведь при дворе нашлись ходатайствующие за его освобождение. За это, однако, он должен был благодарить только свою нелюбимую жену Жанну. После напрасных попыток смягчить свою сестру, Анну де Боже, она обратилась непосредственно к своему брату, Карлу VIII, — и добилась успеха. Ровно через три года после взятия под стражу, 27.06.1491 г., Карл решился, не спрашивая согласия Анны, освободить Людовика, вернуть ему свою милость и восстановить отобранные у него нрава.
В противоположность Анне, не скрывавшей враждебного отношения к герцогу, король сохранял к Людовику скорее дружеские чувства. Ведь именно Людовик посвятил его в рыцари во время коронования, а по принятому тогда кодексу дворянской чести это связывало их личными узами. Освобождение без каких-либо условий и ограничений и примирение с королем, прискакавшим из Тура в Фирцон, куда он приказал привезти к нему заключенного из соседнего Буржа, должно было стать для Людовика благодетельным потрясением. Вместе с возвращенной благосклонностью короля, а также получением Нормандии, переданной ему вместо Иль-де-Франс, Людовик не только вернул свои прежние позиции принца крови, но и получил то, чего так долго и напрасно добивался — король был теперь открыт его советам и влиянию. Впрочем, за это требовалась определенная плата: следовало оставить всякие попытки избавиться от Жанны. Это выглядело как окончательный отказ от женитьбы на Анне. Теперь, после смерти отца, последовавшей вскоре за сокрушительным поражением под Сент-Обен-дю-Кормье и подписанием унизительного мирного договора, она стала герцогиней Бретонской. И когда Карл перед лицом усилившихся притязаний со стороны Максимилиана в свою очередь стал добиваться брака с Анной, чтобы иметь возможность присоединить к королевству Бретань, Людовик, как советник короля, вел от его имени с Анной переговоры по этому вопросу.
Чтобы жениться на Анне, Карл должен был расторгнуть заключенный еще при жизни отца союз с дочерью Максимилиана Маргаритой; она еще в 1488 г. в трехлетнем возрасте прибыла во Францию, где воспитывалась как будущая королева. Кроме того, Анна, несмотря на разрыв мирного договора от 1488 г., пообещала свою руку Максимилиану и даже отпраздновала помолвку. Успех Карла имел для Людовика, по-видимому, еще и то неблагоприятное последствие, что Маргарита как правительница Нидерландов могла стать серьезной противницей Людовика XII. Брак между Карлом VIII и Анной был отпразднован в декабре 1491 г. Вопрос, поставил ли Людовик одним из условий брачного договора то, что в случае смерти короля она сможет снова выйти замуж только за его наследника или преемника, остается открытым. Что Людовик все еще мечтал о браке с Анной и, несмотря на свои болезни, надеялся пережить короля, бывшего моложе него на 8 лет, в принципе возможно, хотя и неправдоподобно. Его отрицательное отношение к Жанне, несмотря на все, что она сделала для его освобождения, сохранилось. Однако в остальном все его существо глубоко переменилось. Хотя турниры, пиры, мотовство и распутство, как и связанные с ними финансовые проблемы, не исчезли из его жизни, они отступили на задний план и не мешали ему серьезно и эффективно управлять Нормандией. Так, именно благодаря его дипломатическим усилиям англичане отказались от уже запланированной высадки в Нормандии.
11.10.1492 г. Анна произвела на свет здорового сына, которого окрестили Шарль-Орланд. Предстоящий итальянский поход Карла, в результате которого король надеялся присоединить королевство Неаполитанское, был для Людовика возможностью реализовать притязания своего собственного дома на герцогство Миланское, находившееся в руках Лодовико Сфорца, прозванного «il Moro». Однако расчетливо заключенный Лодовико союз с Карлом VIII, который тот обязался соблюдать во время похода на Неаполь, расстраивал эти планы. Рост могущества Людовика в случае захвата герцогства Миланского не мог не тревожить короля и его советников. Болезнь помешала Людовику сопровождать в походе короля дальше, на юг Италии, и позволила ему задержаться в своем ленном владении Асти. Карл поставил его не во главе войска, а только во главе флота — задача для Людовика непривычная и явно не доказывавшая благосклонности короля. Когда Лодовико Сфорца попытался в нарушение договора захватить Асти, важный форпост на пути из Франции в Италию, Людовик оказал ему сопротивление. Ободренный успехом, он единым натиском, почти без кровопролития взял Нова-ру, где население радостно приветствовало его. Однако он не сумел воспользоваться шансом и свергнуть узурпатора Лодовико, ненавистного жителям, и тому удалось вновь собрать войско и запереть Людовика в Новаре.
Хотя в Неаполе Карлу VIII сопутствовал успех и он вышел победителем из битвы с войсками Ломбардской лиги при Форново 6.07.1495 г., он больше месяца медлил, прежде чем прийти на помощь осажденному Людовику. Последствия осады становились все ощутимее: в городе распространялись болезни, запасы продовольствия быстро истощались, питьевой воды не хватало. Карл был в окрестностях Асти уже 27 июля, но только 8 сентября он двинул, наконец, войско на Лодовико, не проявляя, впрочем, особой спешки. Лишь 28 сентября Людовик смог покинуть город, после того как Карл и Лодовико договорились о снятии осады и беспрепятственном выводе войск. За это герцогу Миланскому была возвращена Новара. Поведение Карла, сравнявшегося с самим Людовиком в предательстве, привело к тому, что вражда между ними обострилась. Однако в последующие годы Людовику нельзя было поставить в вину какие бы то ни было нелояльные действия по отношению к королю. Внезапная смерть единственного сына Карла после недолгой болезни в декабре 1495 г. внесла свой вклад в начавшееся отчуждение. После того как в 1496 и 1497 г. умерли, едва родившись, еще двое сыновей королевы Анны, а в начале 1498 г. она разрешилась от бремени мертвой девочкой, Людовик ощутимо приблизился к вожделенному трону, тем более, что здоровье короля явно ухудшилось. Только предельно тактичным поведением, полным отказом от всего, что могло восстановить против него королевскую чету и его противников при дворе, Людовик избежал нового обострения отношений.
С кончиной Карла VIII 7 апреля 1498 г. путь к трону для Людовика был свободен. Никто больше не мог помешать ему развестись с нелюбимой женой Жанной, а также попытаться завоевать герцогство Миланское, законным властителем которого он себя считал. Наконец, теперь к нему переходили права Анжуйского дома: право на королевство Неаполитанское.

Статья получена: www.world-history.ru