Группа «Ундервуд», веселые крымские интеллектуалы и любимцы Артемия Троицкого, спешно доделывает новый альбом. Он называется «Опиум для народа» и выйдет уже в мае. Есть все основания надеяться, что Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко, солисты и основатели группы, представят что-нибудь столь же интересное, как их предыдущие хиты «Бабло победит зло» и «Гагарин, я вас любила». Нам удалось оторвать музыкантов от работы и побеседовать.
Вы заканчиваете работу над четвертым альбомом.
Возвращаетесь ли вы к песням, чтобы их переделать, сделать лучше, или записываете один раз и больше не трогаете?
Песня — это продукт речи, мелодика речи и тех легких эмоций, которые мы переживаем.
Максим: Возвращение на шаг назад лишает песни свежести, новизны. Песня – это достаточно легкий жанр. Песня — это продукт речи, мелодика речи и тех легких эмоций, которые мы переживаем. Бывает, мы вдвоем пишем просто глупости, которые потом становятся нашим архивом. Бывают хорошие песни, а бывают очень плохие. В творчестве каждого музыканта есть плохие песни. Но промежуточный материал – это хуже всего.
Скажите, вы встречаете людей, которые группу «Ундервуд» вообще не знают?
Максим: Мне кажется, что даже к Андрею Макаревичу может подойти такой человек. И к Эдите Пьехе.
Владимир: К Полу Маккартни однажды подошла такая девушка. А потом она родила ему девочку. Серьезно, они ехали в машине, и заиграла песня «Let It Be». Она спросила: «Какая интересная песня, я ни разу ее не слышала! Кто поет?» Маккартни ответил: «Я!»
Кстати, я знаю, что вы нашли ваши вторые половины, когда еще не были раскрученными музыкантами?
Максим: Вообще странная была встреча. Оба мы учились в Крымском медицинском институте, но на разных факультетах. Я на год раньше окончил, ну и случайно через год оказался на выпускном у друга, Юля там была. А в угаре, когда всем уже было хорошо, я понял, что мне нечем закусывать и съел чью-то отбивную под шумок. Через несколько лет выяснили, что это была ее отбивная, потому что познакомились уже основательно в поликлинике Ленинского района города Севастополя.
Владимир: Встретился я с ней на вечеринке какой-то. Мы сели рядом, и в разговоре случайно выяснилось, что закончили один и тот же институт. В тот вечер было много романтики, а про «единственную и неповторимую» я понял чуть позже.
Какой самый необычный подарок, который вы когда-либо делали девушке?
Максим: Ей же - оригами из визиток моих и её. «Башня любви» называлась. Всё-таки я талантливый, да? (Смеется – прим. авт.).
Владимир: В плане подарков я довольно предсказуемый человек. Если говорить о вещах нематериальных, то я стишки раньше дарил, а то и песенки, бывало. Помню, я лет 15 назад своей первой любви рано утром роз нарвал в саду и на подушку положил, пока она спала. Ей понравилось. У нас были платонические отношения, но вход у меня по утрам к царевне был свободный.
Идеал женской красоты для вас — это...
Идеал женской красоты — это когда ты красоту можешь нарисовать сам по своему желанию и усмотрению.
Владимир: Идеал женской красоты — это когда ты красоту можешь нарисовать сам по своему желанию и усмотрению. Разбудить в себе Пигмалиончика. В этом случае женщина должна быть абсолютно чистым и белым листом. Или куском каррарского мрамора, хотя бы. Но поскольку это невозможно, ибо у женщины есть плоть, кровь, повадки, привычки, наследственность, причуды, родители, месячные и характер, то и идеала не существует.
Максим: Светлана Тома из фильма «Табор уходит в небо», или вот эта девушка за стойкой в интернет-кафе, где я бываю, тоже подходит... Случаются фантастической красоты стюардессы.
Какое кино о любви вы считаете самым лучшим?
Максим: «Фантазии Фарятьева» с Нееловой и Мироновым. Ещё «Борат» — тоже фильм о любви, важной и бессмысленной любви людей. Чем больше смыслов любви, тем любовь скучнее. Любовь делает жизнь прекрасной и бессмысленной. То есть ты не задумываешься, как от жизни получать удовольствия, они сами прут.
Владимир: Не знаю, их много... Я киноман, поэтому могу сказать, что видел я их много. Сейчас навскидку назову лишь некоторые: «Огни большого города», «Зеркало», «Чёрная кошка, белый кот», «Дорога», «Ночи Кабирии».
Как вы думаете, мужчина должен следить за своей внешностью?
Максим: Ну, если ты относишься к жизни как к сцене или подмосткам стенд-ап комеди, что мне ближе, то, безусловно, ты просто обязан заострять черты своего образа.
Тогда он работает. К сожалению, я не отношусь к миру гламура, скорее, напротив.
Владимир: Да, конечно. Надо брить подмышки, мыть голову и чистить туфли. Кроме того, после тридцати лет ему придётся все силы бросить на борьбу с животом, а это уже серьёзное испытание для силы воли. Ну и осанка, конечно. Поэтом можешь ты не быть, а вот гимнастом быть обязан.
Лучший отдых для вас - это...
Владимир: У меня дача на берегу озера, я люблю там рыбу ловить.
Максим: Выезд за пределы Москвы по любому поводу. Пребывание там, где всё по-другому и где нет ощущения усталости. В этом смысле отели «олинклюзив» тяготят, потому что там персонал работает на твой отдых. Вчера выехал с приятелями в детский дом в Тверской области – дарили детям подарки, развлекали, песни пели и рисовали. Супер.
Если есть 15 человек, которые любят твое творчество – это уже замечательно.
Каким-нибудь спортом занимаетесь?
Максим: В детстве это была лёгкая атлетика, последние восемь лет – ланьшань, версия шаолиньского стиля. Китайцы придумали, естественно.
Владимир: Занимаюсь плаванием, обязательно серьёзно займусь йогой. Я попробовал - мне понравилось.
Вы верите в силу интернета? Верите в то, что за ним будущее?
Владимир: В интернет мы верим. Как сказал Циолковский, человечество не может жить все время в своей колыбели. Также оно не может жить и в телевизоре. Есть выход оттуда. Тотальная медийная пригвожденность российских граждан, которые с утра до вечера смотрят сериалы, «Фабрику звезд» и «Дом-2» — это вполне диагностично. Но прогресс на месте не стоит. И интернет - хороший выход. И возможность самореализации.
Кстати, как вы к «Фабрике» относитесь? Не кажется ли вам, что «фабриканты» заполонили эфир?
Максим: Мы находимся в обществе, побежденном буржуазией. Будем ли мы говорить о «Фабрике», о гламуризации, или событиях в Куршевеле – всюду одно и то же. Музыка сейчас набирает контрбуржуазный оборот, как это было в Европе или Америке. Продолжаться это будет до 2012 года: до той поры, пока не пройдет два президентских срока. Мы находимся в подвешенном состоянии, культура поделена на разные сектора. Нам не все это мешает: жизнь всегда была сложной. В 70-е годы сложно было напечататься, в 80-е годы начиналось давление ментовское, в 90-е годы никому ничего не было нужно. В 2000-х появилась «Фабрика», потом будет что-то еще. Мне кажется, что это нескончаемый процесс.
Можно ли ожидать от вас новых клипов, или это стало вам неинтересно?
Мы просто сочиняем песни и не принадлежим ничему и никому.
Максим: Нам всегда интересно делать отражение песни в параллельном пространстве. Правда, музыкальные каналы сейчас решают другие задачи, они зарабатывают деньги. Мы действительно будем делать клипы, у нас в столе уже лежит несколько сценариев. Мы вышли из бурлящей студенческой среды, потом стали внедряться в какие-то литературные сообщества: во все то, что имеет интеллектуальный, творческий градус, определенный концентрат безумия. Мы сейчас сотрудничаем с ВГИКовскими студентами, у которых много замечательных идей. Будем делать короткие и длинные клипы. У БИ-2, например, есть клип, который стоит 40 долларов. Он с успехом ротируется на региональных каналах и в интернете. Если есть 15 человек, которые любят твое творчество – это уже замечательно. А заработать деньги - небольшая проблема, есть миллион способов. Проблема - оставаться в рамках той деятельности, которая тебе интересна. Вот об этом нужно больше заботиться.
В Москве или провинции публика принимает вас лучше?
Владимир: Нам везде хорошо. Провинция, наверное, интереснее – там новые люди, новые взгляды. А московскую публику мы знаем наперечет. Выступая в московских клубах, ты знаешь, что 90 (а то и меньше) процентов пришли на тебя, а 10 попали случайно, просто решили тусануть. А в регионах ситуация другая: ты знаешь, что аудитория пришла на твой концерт со знанием дела.
Что вас раздражает в понятии "шоу-бизнес"?
Владимир: Я знаю многих звезд, которые открещиваются от этого понятия. Это неприятный термин, просто это словосочетание дискредитировало себя за последнее время. Большие поп-звезды, которые косят деньги, у которых граммофоны золотые и елки кремлевские, реально постоянно говорят о том, что не имеют к шоу-бизнесу никакого отношения. Все хотят называться как-то по-другому. Вот придумал Лагутенко понятие «рокапопс» — уже легче. Появилось энное количество людей, которые причислили себя к этому самому рокапопсу. Мы просто сочиняем песни и не принадлежим ничему и никому. Это неблагодарное занятие — причислять себя к какому-то жанру.
Александра Чугунова
23.04.07
Статья получена: Женский журнал Клео.Ру
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 2403 -
