Всепобеждающая авиация

Крылатая победа

В 1917 году полковник итальянской армии Джулио Дуэ, отбывая тюремное заключение, принялся писать фантастический роман, пытаясь в художественной форме донести до общественности свои идеи. Он, собственно, и в тюрьме-то оказался «по идейным» соображениям. Начав службу в артиллерии, Дуэ всячески продвигал идею внедрения в итальянскую армию автомобилей, но тут его внимание привлекла зарождающаяся военная авиация. Еще в 1910 году в работе «Проблемы воздушного передвижения» Дуэ указывал на появление у сухопутной армии и военно-морского флота «младшего брата» — авиации и отводил ей одну из важных ролей в будущих войнах. Он был не одинок, но, как и остальные энтузиасты, почти не услышан.

 

 

К началу Первой мировой войны Дуэ командовал итальянским авиационным батальоном — тем самым, который впервые применил бомбардировку с воздуха во время Итало-турецкой войны 1911— 1912 годов. Вскоре после вступления Италии в войну в 1915 году Дуэ предложил создать национальную «воздушную армию». В боях с австро-венгерскими войсками Италия терпела одну неудачу за другой, а Дуэ предлагал «армией» в 500 самолетов нанести удары по тылам противника и путям снабжения. Не дождавшись реакции на рапорты, поданные «по инстанции», он обратился напрямую к министру. Главнокомандующий не простил полковнику нарушения субординации, и Дуэ приговорили к году тюрьмы, из которой он вышел в ноябре 1917-го, когда итальянская армия потерпела тяжелое поражение на реке Изонцо. Отношение к полковнику изменилось, в начале 1918 года он возглавил Центральное управление авиации, но уже через 5 месяцев по собственной инициативе подал в запас. В 1919 году вышел его роман «Крылатая победа». Главным героем романа стала «межсоюзническая воздушная армия», которая под управлением «итальянского офицера» (то есть самого автора) быстро громит германцев и австрийцев ударами по городам, тылам и коммуникациям. Реальные бомбардировки германских тылов русской эскадрой воздушных кораблей «Илья Муромец», налеты на Лондон и Париж германских бомбардировщиков «Цеппелин—Штаакен» и «Гота» во время Первой мировой произвели на многих сильное впечатление.

Воздушная армия теоретика

В 1920 году военный суд отменил приговор полковнику Дуэ, объявив, что тот «для блага родины пожертвовал своими личными интересами». Когда в 1922 году премьер-министром Италии стал Муссолини, для генерала Дуэ наступил звездный час. Он — национальный герой, а фашисты любили героев, к чьей славе можно было примазаться. Дуэ возвращается на службу, возглавляет Управление авиации, но в 1923-м уходит в отставку окончательно и берется за разработку принципиально новой военной доктрины. Ее основы он изложил в программной книге «Господство в воздухе» еще в 1921 году. Отныне он — один из самых читаемых, изучаемых и критикуемых военных теоретиков.

В начале 1920-х идеи Дуэ активно защищает в печати итальянский полковник Гийэ. А в Германии в 1926 году выходит книга «Воздушная война» капитана Риттера, во Франции в 1928-м — книга «Господство в воздухе» генерала Нисселя. В целом соглашаясь с доводами «популяризатора» авиации, эти авторы более взвешенно смотрели на будущее развитие войн и вооруженных сил, не разделяя его крайностей.

О чем же писал Дуэ? Разделив войну на четыре основные сферы — сухопутный и морской театры, воздушное пространство и действия ПВО страны, генерал пришел к выводу, что решить исход войны может и должна авиация — самое «подвижное» и гибкое боевое средство, способное свободно проникать на территорию противника, наносить внезапные массированные удары по выбранным целям. По мнению Дуэ, эффективная оборона против нападения с воздуха невозможна. Зависимость авиации от аэродромов и от погодных условий, по его мнению, с лихвой компенсировалась дальностью полета и «свободой выбора воздушных путей».

Речь шла не просто о превосходстве в воздухе, а о господстве, то есть «положении вещей, при котором мы в состоянии совершать полеты перед лицом противника, неспособного делать то же самое». Это Дуэ считал «необходимым и достаточным условием победы». Нужна независимая от сухопутных и морских сил мощная «воздушная армия», которая завоевывает господство в воздухе, уничтожая «воздушные базы», склады и авиазаводы противника, а затем «посредством непрерывных и чрезвычайно бурных действий против наземных целей стремится сломить материальное и моральное сопротивление противника». Наземные цели — это центры управления, производства и города. Тут главную ставку Дуэ делал на «аэрохимическое оружие», то есть зажигательные и химические (со стойкими боевыми отравляющими веществами) бомбы. Дуэ приводил популярный и в те годы, и позже аргумент: более эффективные средства поражения должны сделать войну быстротечнее и тем самым уменьшить потери и победителя, и побежденного. «Может быстро наступить момент, когда терроризованные народные массы, побуждаемые исключительно инстинктом самосохранения, потребуют на любых условиях прекращения борьбы». Упреки в «негуманности» Дуэ парировал: «Хотим ли мы стать действительно цивилизованными людьми? Тогда упраздним войну».

Главным средством воздушной армии Дуэ называл многомоторные «боевые корабли», играющие, по необходимости, роль либо «самолета воздушного боя», либо тяжелого бомбардировщика. При радиусе действия в 2 000 км и потолке, допускающем перелет горных массивов, «корабли» несли бы по нескольку тонн бомб, автоматическое оружие, способное создавать вокруг самолета сплошную огневую сферу, действовали бы в четких боевых строях. От «боевых кораблей» Дуэ требовал средней скорости. На том этапе развития многомоторных гигантов-тихоходов это было обоснованно. Соревноваться в скорости с истребителями бомбардировщики начнут позже. Каждая бомбардировочная часть должна была нацеливаться на конкретный объект. Разведка целей и охранение боевых порядков поручались дальним разведчикам. ПВО собственной страны обеспечивалась маскировкой и мерами гражданской обороны. Зенитная артиллерия могла как-то прикрыть наиболее важные центры, хотя в целом в ее возможности Дуэ не верил. Истребители же он считал слишком дорогими и быстро устаревающими машинами. Вообще лучше примириться с возможными ударами противника, чем отвлекать силы воздушной армии от «наступательных» задач.

Дуэ утверждал, что война начнется внезапно, без объявления. «В одно прекрасное утро, на рассвете столицы, крупные города, важные авиационные центры могут быть поражены внезапным ударом». Это не озарение провидца, а расчет аналитика, как и предсказание перехода от поединков воздушных асов к групповому воздушному бою. В области «техники» итальянец предвидел переход к цельнометаллическим самолетам, их вооружение автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами, бронирование основных элементов конструкции, отмечал роль высотных моторов и полевых аэродромов.

Он вовсе не отрицал необходимости сухопутной армии и военно-морского флота. Просто, по его мнению, воздушная армия сможет решить исход войны с меньшими затратами. А в неблагоприятном случае сумеет «в максимальной степени ослабить указанное материальное и моральное сопротивление, потому что ... будут облегчены операции нашей сухопутной армии и нашего морского флота». При этом Дуэ весьма точно указал на то, что с развитием авиации ее воздействие на противника будет становиться все более непрерывным и массированным. Но авиация, разрушая, не способна закрепить успех — это по силам только сухопутным войскам. Они удержат противника на границе, а когда воздушная армия принудит его к сдаче, оккупируют территорию.

Конечно, он был экстремистом, бравшим «предельный» случай и объявлявшим его оптимальным. Внимательно анализируя развитие и перспективы одной отрасли, Дуэ словно не замечал прогресса в других. Тут научный подход ему изменял. В экстремизме он был сродни другому видному теоретику XX века, «пророку механизированной войны» британскому генерал-майору Дж. Фуллеру. Их обоих относили к «фашиствующим теоретикам», что отчасти было верно. Правда, в отличие от Фуллера, успевшего увидеть и подтверждение, и опровержение своих теорий, Дуэ не увидел ни того, ни другого — он умер в 1930 году.

Многие из положений, сформулированных итальянцем, высказывались и другими, иногда даже раньше него. Британский генерал Сматс еще в конце Первой мировой войны писал: «Недалек тот день, когда действия с воздуха, влекущие за собой опустошение территории противника и разрушение промышленных и административных центров в больших масштабах, могут стать основными, а действия армии и флота — вспомогательными и подчиненными». Идея «независимой» авиации начала воплощаться в жизнь — создавались отдельные управления ВВС, министерства авиации. Авиация и без Дуэ выделилась в самостоятельный род войск и начала постепенное превращение в вид вооруженных сил.

Но именно он оказал наиболее заметное влияние на состояние умов. Тут сыграли роль его последовательность построений, бойкое перо, ясность и темпераментность изложения. Не случайно «дуэизм» стал явлением не только военной, но и фантастической литературы. Кроме книг самого Дуэ «Крылатая победа» и «Война 19.. года», можно вспомнить такие произведения, как «Воздушная война 1936 года» германского майора Гельдерса, «Воздушная война 1938 года» британского военного писателя Фоулер-Райта, «Первый удар» советского писателя Шпанова.

Родоначальники авиационных доктрин

Джулио Дуэ не раз подчеркивал, что свою теорию разработал для Италии с учетом ее ресурсов и географических условий. Но его теория быстро утратила «национальные особенности». Хотя ни одно государство прямо ее не реализовало, идея воздушных ударов по промышленным объектам и городам пустила корни. Дальняя бомбардировочная авиация в разных странах создавалась и готовилась согласно положениям «теоретика-фантаста».

Его прилежными последователями оказались американцы и британцы, хотя последние считают именно себя родоначальниками «авиационных доктрин». Однако в начале Второй мировой британская авиация сделала немного. Правда, англичане вместе с французами готовили бомбовый удар по нефтепромыслам Баку, дабы «удержать Россию от оказания, пусть косвенной, помощи Германии». Но отказ Турции предоставить свои аэродромы и нехватка авиации сорвали этот план. Сразу после прихода к власти кабинета У. Черчилля в мае 1940 года Великобритания начала «бомбовую войну» против Германии — несколько раньше, чем Германия начала бомбить Британские острова. Первые британские налеты на Германию носили характер, скорее, контрпропаганды, ответа на хвастливые заявления противника, как, собственно, и бомбардировки в 1941 году Берлина, Штеттина, Дрездена, Данцига советскими дальними бомбардировщиками, стартовавшими с аэродромов Кагул и Асте и балтийского острова Сааремаа, и первый слабый налет американцев на Токио в апреле 1942-го.

Ни немцы, ни англичане не имели еще полноценной дальней авиации, но старались — вполне в духе Дуэ — использовать имеющиеся силы для причинения ущерба тылам противника. Руководству люфтваффе, и прежде всего Герингу, приглянулась идея «воздушных репрессий». Примерами ее реализации стали бомбардировки Герники в 1937 году, Варшавы в 1939-м, Роттердама в 1940-м. С августа 1940 года флот бомбардировщиков люфтваффе развернул воздушную войну против Великобритании. Но ни регулярные удары по Лондону и другим крупным городам, ни фактическое уничтожение Ковентри не позволили «выбомбить» Великобританию из войны. Как не удалось сделать это в 1944—1945 годах, обстреливая Англию крылатыми ракетами V-1 и баллистическими V-2.

«Боевые корабли» типа «Суперфортресс»

В начале 1942 года у британцев появился тяжелый бомбардировщик «Ланкастер». В это же время британское бомбардировочное командование возглавил маршал авиации А. Хэррис. Ночные бомбардировки объектов германского тыла приобрели регулярный характер. Отравляющие вещества не применялись, зато зажигательные бомбы противники сыпали на города щедро. Уже в марте британская авиация почти полностью уничтожила город Любек, в мае выжгла Кёльн.

В США еще в 1920-е годы горячим адептом Дуэ стал бригадный генерал У. Митчелл. В частности, он указал на значение авиации в будущей войне на Тихом океане и предсказал авиационный удар по Перл-Харбору. Американцам понравилась и мысль Фуллера о том, что «воздушный флот заставляет армию механизироваться». Генерал Макартур в 1935 году указывал, что раз воздушные силы «воплощают дух подвижности», то и сухопутная армия в своих маневренных возможностях должна подтягиваться к ним. Большим энтузиастом и ярым пропагандистом «воздушной мощи» был американский авиаконструктор и военный аналитик майор Александр Северский (кстати, бывший русский летчик).

В 1942 году генерал Г. Арнольд, командовавший американской авиацией, смог приступить к реализации идей Дуэ и Митчелла. Конференция союзников в Касабланке в январе 1943 года определила задачи стратегических ВВС: «Нарушение экономической системы, подрыв морального состояния немецкого народа настолько, чтобы он утратил способность к вооруженному сопротивлению». В начале августа 1943 года британские и американские бомбардировщики полностью уничтожили Гамбург. С этого момента стратегические бомбардировки приобрели характер тотального разрушения тыла противника.

Американские В-17 «Флаинг Фортресс» и В-29 «Суперфортресс» с их плотными и строго выдерживавшимися боевыми строями и сферическим обстрелом оборонительных пулеметов поразительно напоминали «боевые корабли» Дуэ. Глубина самостоятельных операций стратегических ВВС достигала 700 км от линии фронта. Массированные налеты разрушали промышленные центры и превращали в руины города (Гамбург, Дрезден). Но эффективность наземной ПВО оказалась все же достаточно высокой, особенно с широким внедрением радиолокации. С осени 1943 года для уменьшения потерь самолетов американцы перешли к бомбардировкам по площадям из положения выше облаков — так называемому «ковровому бомбометанию». Вопреки расчетам итальянского теоретика строи бомбардировщиков приходилось прикрывать истребителями. Ну, и, конечно, не забывали о поддержке сухопутных войск тактическими ВВС.

Было бы странно не признать, что стратегические бомбардировки сыграли важную роль в победе над нацистской Германией и императорской Японией. Но так же странно было бы считать эту роль решающей. Работа предприятий и транспорта довольно быстро восстанавливалась. Сопровождение бомбардировщиков истребителями с большой дальностью полета значительно повысило эффективность стратегических бомбардировок в 1944 году, но это не помешало ни росту военного производства Германии в том же году, ни организации германского контрнаступления в Арденнах (притом, что основные силы вермахта и войск СС оставались на Восточном фронте). Потери мирного населения Германии были платой за злодеяния гитлеровцев, но не они привели Германию к поражению. Так же как и сожжение Токио, и атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не привели позже к капитуляции Японии. Ни британскую, ни американскую армии результаты бомбардировок не избавили от необходимости драться в Европе, на островах Тихого океана или в Юго-Восточной Азии. А тот же генерал Фуллер, никогда не замеченный в пацифизме, счел союзные стратегические бомбардировки «варварскими разрушениями», малоэффективными в военном и психологическом плане и — интересное замечание — подрывавшими «основы послевоенного мира».

«Новая роль авиации»

Генерал Арнольд и специалисты созданного в 1947 году в США Стратегического авиационного командования оценивали опыт стратегических бомбардировок иначе. Едва американские ВВС стали в 1947 году самостоятельным видом вооруженных сил, Арнольд вместе с министром авиации Т. Фанлеттером, генералом Д. Смитом и другими специалистами начали готовить теории о «новой роли авиации» в «атомно-авиационную» эру, получившие ироничное клеймо «а-ля Дуэ». На смену «аэрохимическому» оружию пришло атомное. Доктрины не стали официальными, но определили взгляды на начальный период войны. Стратегические бомбардировщики В-29 и В-36 с запасом атомных бомб и большими дальностями полета казались средством разрешения любого конфликта. Это проявилось в военном бюджете 1949 года и принятом в том же году плане «Дроп Шот», шестом с 1945 года плане-сценарии ядерной войны США против СССР.

Аналитик А. Северский ставил вопрос шире, утверждая, что независимо от применения или неприменения ядерного оружия ВВС являются «единственной стратегической силой». Сочетание стратегических ВВС и «стратегической ПВО» должно было обеспечить США воздушную мощь, то есть способность «утверждать свою волю, используя воздушное пространство». Северский вполне в духе Дуэ утверждал: «Наши ВВС должны быть в состоянии, действуя непосредственно с авиабаз, расположенных на континенте, завоевать превосходство в воздухе в глобальном масштабе, чтобы мощь нашего государства нельзя было ослабить независимо от развития событий на земле».

Более осторожные теоретики ожидали сокрушительных ударов от гибкого сочетания стратегической и тактической авиации, несущей ядерные и «обычные» вооружения, с палубной авиацией флота. После чего сухопутным войскам оставалось бы лишь собирать трофеи, подбирать пленных и поддерживать порядок на занятой территории. Ну и, конечно, охранять базы авиационных и ракетных частей. В стратегические расчеты вошел новый элемент — гражданская оборона, а ряд теоретиков предлагали применять ядерные удары лишь по военным и промышленным объектам, снова выдвигая «гуманные» аргументы. Раз ядерная война сразу начнется решительным этапом, ее быстрое завершение позволит избежать ввода в действие всей мощи армии и масштабных жертв среди населения.

Англичане также стремились иметь мощную бомбардировочную авиацию с солидным запасом ядерных бомб. И приводили элегантное обоснование — при уязвимости Великобритании ее авиация сможет сделать только один боевой вылет. Так что «превентивная вооруженная мощь» представлялась тогда в виде бомбардировщиков с дальностью полета, позволявшей достичь центральной России. Закономерно появилась троица бомбардировщиков «Вэлиант», «Вулкан» и «Виктор».

Не забывали и тактическую авиацию. Истребители-бомбардировщики, способные применять ядерное оружие, дополняли «стратегов» в «тотальной» войне и являлись отличным средством «большой, но не тотальной войны». Ставка делалась не только на количество ядерных боеприпасов, но и на характеристики самолетов, их оборудование, то есть на технологическое превосходство.

Слабым местом этой доктрины оставалась привязанность к базам и аэродромам, уязвимым для ядерного оружия. Выход здесь виделся в межконтинентальных стратегических бомбардировщиках и использовании тактической авиацией малозаметных аэродромов. Что касается проектов самолетов с ядерными силовыми установками, с большой дальностью полета и продолжительным временем нахождения в воздухе, то от них пришлось отказаться. Куда практичнее оказалась дозаправка в воздухе. В 1955 году появился американский межконтинентальный бомбардировщик В-52, в 1957-м — советский Ту-95М. Постоянное дежурство в состоянии немедленной готовности В-52 с ядерным оружием на борту стало характерной чертой «холодной войны». Как и полеты высотных стратегических разведчиков.

Вскоре стремительно нараставшее ракетно-ядерное противостояние отвлекло внимание от «авиационных доктрин». А Вьетнамская и Лаосская войны заставили пересмотреть их в отношении и стратегических, и тактических ВВС. Несмотря на привлечение «стратегов» к решению тактических задач, применение новых эффективных боеприпасов, включая управляемые, зажигательные, объемно-детонирующие, а также элементы экологической войны, «забомбить Вьетнам в каменный век» не удалось. Пришлось к тому же развивать армейскую авиацию, подчиненную сухопутным войскам.

Тем временем бомбардировщики превратились в ракетоносцы, что сделало их более гибким и эффективным оружием. Особенно с появлением в 1970—1980 годы нового поколения крылатых ракет воздушного базирования. Продлилась служба американских В-52 (модификации G и H), советских Ту-95МС. Сбылось предсказание Дуэ о долгих сроках службы тяжелых бомбардировщиков. Появились и новые бомбардировщики-ракетоносцы — американский В-1В, советские Ту-22М3 и Ту-160.

Глобальный размах

Практически каждый период быстрых научно-технических преобразований дает толчок новым вариациям на тему «дуэизма». Своеобразное возрождение теории Дуэ состоялось во второй половине 1990-х годов в форме американской доктрины «Холт» или «доктрины авиационного сдерживания». По словам генерал-майора Ч. Уолда: «Техника достигла такого уровня, который позволяет авиации реализовать философию «гарантированного обнаружения и поражения». Основы такого оптимизма объяснялись прогрессом в развитии средств нападения, воздушно-космических систем разведки и управления, возможностью оперативного и согласованного применения комплексов ракетного и авиационного вооружения. На смену химическому и ядерному оружию в выкладках теоретиков пришло высокоточное оружие (ВТО) с «обычными» боевыми частями повышенной эффективности. Новое ВТО и возможность его использования в единой связке со средствами разведки и связи не должны оставлять ни одной цели практически ни одного шанса. А летательные аппараты — сверхзащищенные, суперживучие — с современными системами обнаружения и сопровождения целей, прицельно-навигационными комплексами, «гибким» программным обеспечением бортовых компьютеров, электродистанционными системами управления полетом выступают прекрасным средством доставки и применения ВТО. Сторонники «Холт» утверждали, что авиация способна остановить и сорвать наступление противника за срок не более двух недель (все же больше, чем несколько дней, которые когда-то отводил на победу Дуэ). После этого оставалось только обеспечить себе господство в воздухе и решить все основные задачи по разгрому противника и разрушению его инфраструктуры. Едва США сочли себя «единственной мировой державой с глобальными интересами», как министр ВВС представил концепцию «глобальный размах — глобальная мощь». Незамедлительно последовала и демонстрация. В 1993 году два В-1В совершили кругосветный перелет с дозаправками в воздухе, с одной промежуточной посадкой и пусками ракет на полигонах Аляски и Франции.

Занятно, что «новые» теории или доктрины появляются тогда, когда нужно перераспределять бюджетные средства и оправдывать затраты на новые программы, разработки и производства. ВВС США, например, требовалось расширить работы над самолетом Е-8 радиолокационной системы разведки и целеуказания «Джистарс», тактическими истребителями F-22A «Рэптор» и F-35, стратегическим бомбардировщиком B-2A «Спирит», беспилотными летательными аппаратами RQ-1 «Предэйтор» и RQ-4A «Глобал Хок». А еще нужны средства на перспективные программы вроде нового сверхзвукового стратегического бомбардировщика повышенной живучести и малым временем реакции, высокоточные авиационные боеприпасы, допускающие нанесение ударов с удаленных баз без захода самолетов-носителей в зону действия ПВО противника, новые самолетные системы радиоэлектронной борьбы, обеспечение круглосуточности и всепогодности работы авиации. И все — с целью «долгосрочного гарантированного превосходства» над возможными противниками. Публикации здравых идей «воздушно-космической интеграции» совершенно случайно, надо полагать, последовали за слиянием авиационно-космических фирм и созданием корпораций, способных производить летающие устройства для всех высот — от поверхности земли до околоземных орбит.

Начальник штаба ВВС США Фоглеман утверждал в 1996 году: «Нам сегодня нет нужды оккупировать неприятельскую страну для достижения стратегической победы. Мы можем снизить боевые возможности противника и во многих случаях разгромить его вооруженные силы с воздуха». Главные доводы — опыт операции «Буря в пустыне» в 1991 году и операции «Обдуманная сила» в Боснии в 1995м. Правда, в ходе той же «Бури в пустыне» союзникам не хватило воздушного наступления и пришлось основательно задействовать огневую мощь сухопутных войск. Собственно, в доктрине «Холт» действия сухопутных войск не отрицались, но сводились в основном к «зачистке местности». Ряд положений доктрины «Холт» воплотился в документе «Глобальный контроль, досягаемость и мощь», наметившем развитие ВВС на ближайшие полтора десятилетия. «Воздушно-космическая мощь» стала одним из ключевых элементов военной доктрины США. Причина проста — американцы считают, что они должны быть готовы вести боевые действия одновременно в двух удаленных от США регионах мира. Тут поневоле отдашь предпочтение самому «мобильному» виду вооруженных сил, то есть ВВС. В современных теоретических построениях военная кампания (операция) складывается из трех связанных этапов — завоевание превосходства в информационной сфере, в воздушно-космической области и на земле. Последний этап может и выпадать — вполне в духе Дуэ. Дескать, современные ВТО и информационные действия настолько сократят время кампании (операции), что сухопутные войска просто не успеют вступить в дело. Так что лучше возложить решение основных задач на авиационные экспедиционные формирования.

Каждое такое формирование включает самолеты ДРЛО (дальнего радиолокационного обнаружения) и управления Е-3 системы АВАКС, самолеты Е-8 системы «Джистарс», стратегические бомбардировщики В-52Н, В-1В, В-2А и тактические истребители F-117A, F-16, F-15, «поголовно» приспособленные для применения ВТО. Сюда добавляются самолеты разведки, радиоэлектронной борьбы, заправщики, беспилотные аппараты разведывательного и ударного назначения. А «воздушно-космическая интеграция» должна будет объединить в единую сеть разведки, связи и управления все, что находится выше поверхности земли. Никто уже не утверждает, подобно Дуэ, что воздушные силы обойдутся двумя-тремя типами летательных аппаратов, но суть остается та же.

Такие силы должны ни много ни мало «поддержать политическую и экономическую стабильность в мире», «предотвратить эскалацию кризисной ситуации за счет оказания сдерживающего воздействия», обеспечить «абсолютное превосходство в воздухе и нанесение ударов по боевым порядкам и стратегическим объектам противника», «предотвратить повторное возникновение конфликтов». Получается, что ВВС, оснащенные ВТО, теснят сухопутные войска даже в решении «полицейских» задач. Проверку этих концепций США вместе с другими странами НАТО провели еще в 1999 году в ходе агрессии против Югославии. Но уже здесь применявшиеся югославской стороной устаревшие ЗРК значительно снизили эффективность «дальних» ударов, а простейшие меры маскировки привели к тому, что большая часть якобы «пораженной» техники югославской армии вышла из Косово исправной.

Не в пользу «чисто воздушных» или «воздушно-космических» доктрин оказались опыт боев в Афганистане в 2001 году и агрессия против Ирака в 2003-м. Авиационно-ракетного блицкрига не получилось. В Ираке сухопутные войска, введенные в дело уже на первом этапе операции, при полном превосходстве в воздухе вынуждены были вести интенсивные боевые действия (достаточно вспомнить бои за Басру).

В ходе «Бури в пустыне» в 1991 году доля ВТО составила 8% от общего количества боеприпасов, израсходованных авиацией США и их союзников. В ходе операции «Решительная сила» 1999 года их доля возросла до 35%, «Несгибаемая свобода» в 2001-м — до 57%, а в ходе операции «Шок и трепет» в 2003 году — до 68%. Но ВТО не решает всех задач. Подавляя восстание в Эль-Фалудже в 2004-м, американцы засыпали жилые кварталы «классическими» зажигательными боеприпасами. А «сдержать» авиационно-ракетными ударами террористов вообще вряд ли возможно.

Адепты теории «бесконтактной войны» считали, что боевые действия на земле должны свестись к операциям сил специального назначения и воздушных десантов, а со временем пророчили вообще «отмирание» сухопутных войск. Теперь аргументы сторонников этих теорий несколько потускнели.

Возрастающее значение высокотехнологических средств «бесконтактного» поражения, космических систем и новых возможностей ВВС в современных войнах и конфликтах не заметить нельзя. Но ни одна из последних военных кампаний не обошлась без «сапога на земле». Да без него, видно, и не собирались обходиться. Просто на новом этапе развития военных доктрин сохраняется стремление США вести своими силами «бесконтактные» войны, оставляя малоприятные «контактные» действия своим менее «технологичным» союзникам.