В распределении по фракциям человеческой популяции Владимир Павлович Эфроимсон принадлежит к малочисленной фракции героев. Его жизнь, как и жизнь других героев, вовсе не пример для всех остальных. Остальные -- обычные люди -- так жить не могут. Но знание жизни героев помогает и нам, обычным. Кажется, что у него было несколько жизней.
В.П. Эфроимсон родился 21 ноября 1908 года. Они жили в доме страхового общества "Россия" на Лубянке. В том самом (ныне перестроенном) доме, где потом разместились ЧК и НКВД. После первого ареста следователь кричал дерзкому арестанту: "Да знаете, где вы находитесь!" -- "Знаю, -- отвечал Владимир Павлович, -- я дома, а вы..."
В школе он чрезвычайно увлекся историей. Однако в 1925 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и "попал под влияние" Н.К. Кольцова и его сотрудников -- классиков С.С. Четверикова, М.М. Завадовского, Г.О. Роскина и других. Генетика увлекла его на всю жизнь.
В 1929 году началось "приведение в порядок" естественных наук. Попробуйте представить себе сцену -- разгоряченное собрание, все пламенно "клеймят" профессора Четверикова. Студент Эфроимсон, один против всех, произносит резкую речь в его защиту. Ректором университета в то время был зловещий А.Я. Вышинский, оставшийся в нашей истории как государственный обвинитель на инсценированных процессах 30-х годов.
С.С. Четверикова защитить не удалось. Он был арестован и сослан. За выступление в защиту Четверикова Эфроимсон был исключен из университета и восстановиться ему не удалось. Кольцов пытался ему помочь. Он характеризовал студента Эфроимсона как талантливого исследователя, выполнившего важные исследования.
Первое из них -- зависимость числа летальных мутаций у дрозофилы от дозы рентгеновского излучения. Такое же исследование удалось провести и тщательно проанализировать несколько позже в Берлин-Бухе Н.В. Тимофееву-Ресовскому (вместе с М. Дельбрюком и К.Г. Циммером). Это была первая работа Эфроимсона, которая могла бы привести, но, в силу "обстоятельств", не привела к принципиальным сдвигам в этой области. Кольцов в своем отзыве упоминает еще две важных завершенных работы своего ученика -- но его в университете не восстановили. Так и остался он до конца жизни без университетского диплома (как и Н.В. Тимофеев-Ресовский).
В 1930 году Владимир Павлович начал работы по генетике тутового шелкопряда в Северо-Кавказском институте шелководства и пришел к важному выводу, что существует равновесие между частотой мутирования и интенсивностью естественного отбора. Отсюда он вывел формулу для измерения частоты мутирования у человека. В 1932 году он продолжил эти исследования в Медико-генетическом институте, созданном и руководимом С.Г. Левитом. Но вскоре был арестован.
Его арестовали в конце 1932 года за участие в работе "Вольного философского общества". Однако Владимир Павлович вовсе не был членом этого общества и к моменту ареста уже более трех лет заседания общества не посещал. Истинной причиной ареста было выступление в защиту профессора С.С. Четверикова.
Владимир Павлович был осужден на три года лагерей. На каторжный труд, унижение и голод. Он вышел на свободу в 1936 году, успел сделать глубокие научные исследования, защитить кандидатскую диссертацию, пройти всю войну, окончить ее в чине старшего лейтенанта с орденами и защитить после войны докторскую диссертацию.
Он был арестован вторично в 1949 году за бесстрашную борьбу с Лысенко.
Владимир Павлович выжил, и не просто выжил, а сохранил неистовый, несломленный облик. Он работал во славу науки всю жизнь. И всю жизнь ему не давали работать. Его первая большая статья о грузе летальных мутаций человека, написанная в 1932 году, так и не была опубликована полностью. Его первая большая книга, написанная по результатам работы 1936-1938 годов в Ташкенте, в Среднеазиатском институте шелководства, и посвященная генетике тутового шелкопряда, была даже принята к печати, но в свет не вышла.
Владимир Павлович работал по 18 часов в сутки. Он выполнил огромную работу, результаты обобщил в этой книге -- и всего за полтора года. Его уволили из института "за малую эффективность научной работы". Он переехал на Украину и работал на Всеукраинской станции шелководства. Написал новую книгу "Проблемы генетики, селекции и гибридизации тутового шелкопряда". И в 1940 году был уволен. И эта книга в свет не вышла. За несколько дней до начала Великой Отечественной войны он защитил кандидатскую диссертацию.
Он был в армии с августа 1941 по ноябрь 1945 года. Был эпидемиологом, санитарным врачом, переводчиком, разведчиком. Награжден тремя боевыми орденами и восемью медалями. Но он был Эфроимсоном -- в конце войны, когда наши войска вошли в Германию, он восстал против насилия над мирными жителями -- написал протест командованию. Этого ему не забыли. Именно протест как "клевета на Советскую армию" был одним из формальных поводов его ареста в 1949 году.
После войны до августа 1948 года он работал в Харьковском университете -- читал лекции и вел практические занятия по генетике. В 1947 году защитил докторскую диссертацию. Но ученую степень ему присудили лишь чврез... 15 лет, в 1962 году -- после ареста, каторги, реабилитации.
Зато в начале 1948 года он провел глубокое и очень опасное (для себя) исследование преступной деятельности Лысенко. Этот тщательно документированный научный труд он передал в Отдел науки ЦК ВКП(б).
Дни Владимира Павловича на свободе были сочтены. Он был арестован в мае 1949 года. Требовал, чтобы в обвинительном заключении было указано, что он арестован из-за борьбы с Пысенко. Он не рассказывал, как палачи добивались от него подписи под обвинением в антисоветской деятельности. Не добились. Он перенес издевательства. Не подписал. В первые годы в лагере он был в отдельном бараке особо строгого режима -- с такими же не подписавшими.
Все годы на каторге Владимир Павлович не унимался -- он не мог смириться с пребыванием "во главе" науки Лысенко. Выйдя на свободу, он вновь подал свой труд, обвиняющий Лысенко в преступлениях против государства, против науки, в Прокуратуру СССР. Жена "висела" у него на шее, пытаясь остановить. Не остановила. С ним было нелегко.
Его опять никуда не брали на работу. На всю жизнь сохранил он восхищение замечательным человеком Маргаритой Ивановной Рудомино -- она была директором Библиотеки иностранной литературы и преодолевала все трудности, чтобы брать на работу ранее репрессированных. Владимир Павлович знал все основные европейские языки. Он бросился в работу в своем неистовом стиле. Писал статьи и обзоры по генетике человека. В 1961 году написал новую книгу "Введение в медицинскую генетику". Ее удалось опубликовать лишь в 1964 году. В 1967 году Владимир Павлович стал заведовать отделом генетики Московского института психиатрии Минздрава РСФСР. Им была создана научная школа и выполнены работы по генетике нервных болезней. Написана целая серия статей и итоговая книга "Генетика олигофрений, психозов и эпилепсий" (вместе с М.Г. Блюминой).
Но он был "неудобен" для начальства. В 1975 году, в период самой активной исследовательской работы, его заставили уйти на пенсию. По ходатайству многих коллег Владимир Павлович был принят на работу в качестве профессора-консультанта в Институт биологии развития имени Н.К. Кольцова. В этом качестве он прожил крайне продуктивный последний период своей жизни. Крайне продуктивный -- написанными, бесценными, но не опубликованными книгами.
В 1983-1984 годах я бывал у Владимира Павловича дома, записывая его рассказы о жизни и о науке. Меня поражал его архив, особенно многотысячная картотека -- - материалы о медицинском, социальном и психологическом облике множества исторических личностей.
Быт его был крайне суров. По 12-14 часов в сутки он работал в Ленинской библиотеке. Там у него был свой стол. В доме его не было ни радио, ни телевизора. Он спешил. Никаких отвлечений. Он писал книги. Как-то раз он предложил мне взять для сохранения весь архив -- картотеку. Этого я сделать не мог -- негде было с достаточной надежностью разместить все это бесценное богатство. Тогда он предложил мне и моему брату, И.Э. Шнолю, взять на сохранение рукописный экземпляр книги, посвященной политическому и социологическому анализу дореволюционной и послереволюционной истории нашей страны и машинописные копии двух других его книг: "Генетические аспекты биосоциальной проблемы формирования личности" и "Биосоциальные факторы повышенной умственной активности".
Последняя книга была депонирована 15 марта 1982 года в ВИНИТИ (N 1161). Депонирована, т.е. взята на сохранение с возможностью получения ее копий по индивидуальным заказам. Тем не менее, Владимир Павлович счел необходимым раздать ее машинописные копии на сохранение разным людям -- он знал, сколь ненадежны бывают обязательства наших государственных учреждений. Он не надеялся на ее "нормальное" издание.
Книга эта уникальна. Она войдет в число ценностей, остающихся для последующих поколений от ХХ века. И дело вовсе не в конкретной интерпретации биохимических механизмов -- предпосылок сверхобычной умственной активности гениев. Замечательна вся концепция автора и необъятность использованного им исторического материала. Несомненно, все книги, все труды Эфроимсона на русском и английском языках будут опубликованы. Важно, чтобы это произошло как можно быстрее.
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить