…Все бредят Манилой. Заранее обольщают себя мечтами: кто — увидеть роскошную природу, кто — новых жителей, новые нравы, кто льстится встретиться с крокодилом, кто — с креолкой, иной рассчитывает на сигары… У всех разные желания.
(И.Гончаров Фрегат «Паллада»)
Если вы соберетесь в Манилу, запомните для начала три слова, с которыми вас встретят как родного. Слова эти чаще других звучат с экрана телевизора, в модных песенках, в названиях солидных фирм, просто в разговорах на улице. В них — суть филиппинского характера.
Запомните их — «мабухай», «пагибик», «легайя». В переводе с тагалога (Язык тагалов — крупнейшего народа Филиппин — официальный язык страны. — здесь и далее прим. автора.) они означают — «здравствуй», «любовь», «радость».
Ручаюсь: уже в аэропорту вы не раз услышите гостеприимное «Мабухай!» Его произнесет девушка у трапа, даря душистое ожерелье из белых цветов сампагиты. Его повторит улыбчивый таможенник; первые встречные, незнакомые люди.
«Там есть нила»
Толпа осаждала аэровокзал. Люди рвались к дверям с надписью «Прибытие». Я еще не знала, что это манильцы встречают родственников, отработавших по контракту за рубежом, поднакопивших денег и теперь возвращающихся с радужными надеждами — купить квартиру, открыть небольшое дело... Радостные возгласы, похлопывания по плечу... И завистливые взгляды тех, кому некого встречать, кто пришел просто поглазеть на недоступный, но такой заманчивый мир у взлетной полосы.
С трудом протиснувшись сквозь толпу, сажусь в такси и через полчаса вхожу в прохладный холл гостиницы «Хилтон», оставив на улице паркую жару и длинные ряды тонких саженцев с табличками: «Помогите мне расти, я — ваше будущее!»
Манила — город вечного лета, полный цветов и солнца, лежит у экватора, на острове Лусон, в Тихом океане. Манила по-тагальски значит — «Там есть нила» — трава, которая и сегодня плывет по реке Пасигу, как нескончаемый «зеленый ледоход».
Как рассказать о городе, чтобы зримыми стали его краски, ощутимыми его запахи?
...Встану пораньше, пока небо еще дышит свежестью. Тихо. Большинство манильцев еще спит. Но уже усердно метут улицы дворники в оранжевой униформе — Манила очень чистый город. На рынках из фургонов выгружают плетеные ящики с курами, утками, поросятами. Живой товар визжит, хлопает крыльями... Рыбаки привозят первый улов. На банановых листьях, переложенные кусочками льда, трепыхаются рыбы, лангусты, кальмары, чернильные каракатицы. Можно купить челюсть акулы, похожую на частокол; хвост ската — амулет от сглаза, перламутровую раковину с волшебным гулом моря... Как во времена Гончарова, ананасы таскают связками. Только тогда их продавали по доллару за сотню, теперь... за штуку.
Мальчик, разносчик газет, на ходу жует крупук — чипсы из сушеных креветок. В зыбкой тени пальмы, на земле спит бездомный; мухи ползают по его лицу, но это нисколько его не тревожит... Катят на велосипедах после ночного дежурства охранники — рослые парни в синей форме с погонами, с кольтом за поясом. К вечеру они вновь займут свои места у входов в банки, офисы, особняки... Парнишка везет на тачке огромную глыбу голубоватого, тающего льда. У ресторана лед сбросят на пол, расколют и разложат по стаканам с соком... Встретились на углу и о чем-то судачат две кухарки... Слышен протяжный вопль уличного продавца: «Ба-а-лут!!» Это утиное яйцо, в котором уже сформировался птенец. Яйцо отваривают или пекут в золе. Говорят, очень тонизирует. Манила — большая любительница балута, поглощает его во множестве...
Кончилась служба в церкви. Сгоняя с лица елейное выражение, прихожане направляются к машинам, обсуждая житейские проблемы. Торопливо прошла «мейд» — домашняя прислуга. Она есть в каждой мало-мальски состоятельной семье. Ей положена белая спецодежда, скудное жалование и неограниченный рабочий день... Из кафе вышла «сладкая парочка» — похожий на шкипера солидный рыжий бородач и совсем юная филиппинка. Такая картинка в Маниле не редкость. И чем старше джентльмен, тем моложе и красивее его смуглая подружка.
Утро дает старт бешеному автомобильному марафону. «Танцуя» на круглой полосатой тумбе, регулирует движение полицейский. В его руках, как у жонглера, мелькает белый жезл, а сам он, несмотря на явно избыточный вес, легко прищелкивает каблуками. Сейчас для упитанных дорожных стражей настала нелегкая пора: их шеф, считая, что полиция должна быть приятной для глаз, распорядился: всем сесть на разгрузочную диету. Кто не сбросит лишний вес за месяц, будет отправлен в лагеря для похудения; если же и это не поможет, — в отставку!
Улицы Манилы заполонили джипни. Они появились еще в конце второй мировой войны, когда американские солдаты за бесценок распродавали военное имущество. Многие предприимчивые филиппинцы тогда обзавелись джипами, сделав из них джипни — маршрутные такси для «тао» (простого человека). Джипни недорог, удобен, его можно остановить в любом месте. Как правило, водитель — не владелец, а арендатор машины. Он сам покупает бензин, выбирает маршрут, часы работы. Часть выручки отдает хозяину.
Чтобы выделиться из тысяч собратьев, таксисты дают машинам звучные имена, разрисовывают кузов. В кабине устанавливают алтарь с Мадонной, чтобы хранила в пути. Ветровое стекло так обклеивают картинками, что дороги не видно. А на капот водружают зеркала и фигурки лошадей из белого металла. Почему лошадей? Возможно, это ностальгия по тем временам, когда лошадь и «кучеро» были единственными хозяевами дорог. Когда вся «испанская» (Филиппины долгое время были испанской колонией (вторая половина XVI в. — коней XIX в.). Потом их сменили американцы, и только в 1946 году Филиппины стали суверенным государством.) Манила съезжалась на вечернее гуляние «кальсадо». В экипажах сидели бледные черноглазые сеньоры в кружевных мантильях, с веером в руке. Это были прогулки напоказ, шанс щегольнуть новой лошадью, жокеем, любовником...
Несмотря на все усилия полицейского, автомарафон не поддается никакой регулировке. Кажется, все водители включились в гонку за лидером. Мчатся рейсовые автобусы-мастодонты, почти не замедляя скорости на остановках. Пассажиры вскакивают в автобус и выпрыгивают из него на ходу. Им помогают кондукторы. В салоне их двое — по одному на дверь. Прибавьте к этому поток мотоциклистов, везущих целые семьи. Женщины сидят сзади не по-кавалерийски, как у нас, а грациозно свесив ноги на одну сторону, покачивая тонкими каблучками.
В этом году в Маниле проложили первую ветку «наземного метро» — линию электрички. Но она не изменила ситуацию.
Полмиллиона машин несутся, отчаянно сигналя (хотя звуковые сигналы запрещены), сбиваясь на перекрестках в плотные пробки. Попадешь в такой «джем» — сиди, не рыпайся, жди, когда вытащат. «У нас не пробки, а уличные джунгли», — невесело шутят манильцы. Шутки шутками, но как новичку разобраться в густой паутине улиц? Как передвигаться по огромному городу?
Пока я раздумывала над этим, в гостиницу явился маленький подвижный человек, назвавшийся дилером по аренде машин. И через три часа у подъезда стояла просторная черная «импала» с водителем Феликсом. Он оказался отличным профессионалом, хотя и рисковым. Иной раз не удержишься:
— Феликс, ради Бога, не дави этого несчастного. Дай ему пройти!
— Подумаешь! — отшучивался он. — Нас почти шестьдесят миллионов. Одним больше, одним меньше. Что изменится?
В джинсах, в тщательно отутюженной белоснежной рубашке и темных очках, он производил впечатление преуспевающего человека.
— Феликс, а ты не скучаешь по родным местам?
— Конечно, скучаю! Скоро фиеста, поеду домой, в деревню, заберу сына. Ему пошел тринадцатый год. Пора пристраивать к делу. Тут я присмотрел местечко на бензоколонке. Много не заработает, но сыт будет. Потом, даст Бог, удастся скопить деньжат, арендуем джипни — почти свой бизнес. Тогда и сына обучу, возьму в напарники.
Феликс стал моим верным гидом и помощником. Правда, случались и казусы. Но с кем не бывает?
Однажды мне понадобилось срочно сделать фотографии на документы.
— Феликс, не знаешь ли хорошей фотостудии?
— Нет проблем!
Проехали центр, замелькали улицы поскромнее, а «хорошей фотостудии» все не было. Наконец, с трудом вписавшись в поворот, Феликс свернул в переулок и затормозил у сточной канавы.
— Приехали!
Из-под колес с квохтаньем разлетелись куры. На домах, прилепившихся друг к другу, красовались вывески, выведенные рукой доморощенного художника: «Мадам Тина — моды из Парижа», «Мадам Люси — салон красоты», «Моментальное фото»... В комнате, куда я не без робости вошла, за швейной машинкой сидела женщина. У се ног, на циновке возились малыши. Тут же на топчане лежал мальчуган постарше с забинтованной головой. Феликс что-то шепнул хозяйке: она отложила шитье, улыбнулась и повела по шаткой скрипучей лестнице наверх, в «ателье». Там, на сдвинутых стульях, накрыв лицо газетой, спал мужчина в шортах и расстегнутой рубахе. От скрипа ступеней и наших голосов он проснулся и, протирая глаза, шагнул навстречу. Это и был «первоклассный» фотограф. Взяв со стола видавшую виды любительскую камеру, он пощелкал ею. Я откланялась. Через час Феликс привез отпечатки. Конечно, они никуда не годились, хотя стоили втрое дороже, чем в самом лучшем ателье столицы.
— Видите ли, — виновато бормотал мой Сусанин, — мы из одной деревни, это мой друг. Вместе на последние гроши покупали билет на поезд... Вначале ему везло, даже семью перевез сюда. Ну а потом дела пошли совсем плохо. Что делать? Конкуренция! Сейчас он бедствует. Да еще сына сбила машина, нечем оплатить счет из больницы. Разве мог я упустить шанс дать ему заработать?.. Извините, — еще раз повторил Феликс. — Я поступил как Энгот... (Герой «мыльного» сериала «Филиппинская жизнь» — хвастливый, глуповатый и не очень честный малый.)
— Нет, ты поступил как Феликс... И забудем об этом.
Древнее сердце и семнадцать спутников
Знакомство со старой Манилой обычно начинается с испанской крепости Интрамурос. Когда-то здесь было цветущее поселение раджи Солимана — Мэйнила. Пушки и арбалеты испанцев смели его с лица земли, и на пепелище вырос «вечно благородный каменный город» с ратушей, фортом Сантьяго и собором Сан-Агустин. Четыреста лет стоит на земле Интрамурос. Многое помнят его обросшие мхом стены: звон колоколов, заставлявший окрестные деревни цепенеть и преклонять колена; глухие удары бамбуковых палок по пяткам и затылкам провинившихся «индио» (так пренебрежительно называли островитян), звуки полковой музыки на площади у ратуши, стоны и молитвы узников цитадели. Ни один индио не смел появляться на улицах Интрамуроса. Кроме слуг, солдат и узников форта...
Сегодня Интрамурос — заповедный музей. Древнее сердце Манилы, состоящее из тишины, серого камня и тусклой позолоты соборов. Наскоро прослушав рассказ гида о временах, когда в стране хозяйничали разомлевшие от солнца идальго, колониальные чиновники и кюре, гости Манилы, в их числе и я, садятся в комфортабельные автобусы и по бульвару Рохаса спешат в центр, где столица демонстрирует небоскребы, пятизвездочные отели, дорогие магазины, где можно купить вазу, расписанную самим Сальвадором Дали, и прочие диковинки.
Современная Манила говорит по-тагальски и по-английски. Это сложный конгломерат из семнадцати непохожих городов-спутников. Здесь есть свой Манхэттен — деловой и финансовый центр Макати; свой Монмартр — улица Мабини, где живут художники и богема; фабричные окраины, которые кормят, одевают десятимиллионный город и дают ему свет. Свое Сохо — припортовые «улицы греха». И хотя только что в Маниле прошла международная религиозная конференция по борьбе с порнографией, ночные утехи изжить не удалось: напротив — они стали дороже. Замаскированные под сауны, массажные кабинеты, дансинги, публичные дома продолжают процветать. Не совладали власти и с азартными играми, жульническими лотереями, петушиными боями. Более того: самая большая манильская арена «Ла Лома» отвоевала себе право проводить бои дважды в неделю вместо одного (как принято по всей стране). Страсть филиппинцев к петушиным боям общеизвестна. Говорят, случись землетрясение или пожар, настоящий тагал сперва спасет любимого бойцовского петуха, а потом уже жену и детей.
Манила — крупный порт. Здесь всегда пахнет смолой, кожей, нефтью, вспотевшими телами... Порт не знает отдыха. В трюмы грузят копру, сахар, пеньку, древесину. Выгружают компьютеры, станки.
Недалеко от порта — здание из светло-серого гранита в виде куба. Это Культурный центр, средоточие духовной жизни столицы. На концерты мировых знаменитостей съезжается весь бомонд. Есть, конечно, истинные ценители музыки. Но больше таких, кто приходит «для престижа». Сидят, бедняги, маются в креслах, борются со сном, изо всех сил стараясь «сделать лицо». Такое же выражение я замечала на лицах бизнесменов во время Рождественских балов. «Смотрите, я бодр и свеж! Со мной можно иметь дела!»
Физическая форма — предмет особой заботы. В Маниле мало тучных, малоподвижных людей. Все любят спорт. Но чтобы стать членом клуба, где играют в теннис или пелоту, нужно внести солидный взнос. Не всем по карману.
Развлекающая страна
Если вы хотите сделать недорогую, но удачную покупку, поезжайте в чайна-таун, китайский городок в большой филиппинской столице.
Я стою на мосту Джонс-бридж, по которому сто пятьдесят лет назад шел «утомленный жаром» и долгим плаванием писатель Гончаров. Он заметил, что в два часа дня город точно вымер. Только изредка пробегали с поклажей на плечах босоногие индио... С тех пор много воды утекло в Пасите. Тот же мост в китайском районе, те же два часа пополудни, но никто и не помышляет о сиесте.
В чайнатауне живет миллион китайцев со своими верованиями, обычаями, укладом жизни. Живописно и неряшливо на узких улочках. Пахнет ваксой, чесноком, пряностями. Фасады домов сплошь завешаны рекламой. Чайнатаун торгует, мастерит, развлекает, исцеляет, предсказывает судьбу. Сюда приезжают из «европейской Манилы» прокатиться на фаэтоне, отведать настоящей китайской кухни.
Хозяева лавок, пожилые степенные китайцы, вечно чем-то заняты: читают газеты, пьют чай, но зорко следят за каждым входящим. Их подручные, бойкие девчонки-китаянки, тащат вас за руку: «Плача нада? Майка нада?» Тут же вынесут стакан сока или чашку кофе и навяжут совершенно ненужную вещь.
«Мы не развивающаяся страна, — невесело шутят филиппинцы, — мы страна развлекающая». Манила набита туристами круглый год. Вот и гостиница, в которой я живу, — типичный туристский город под крышей. Здесь есть все: оранжерея, сауны, магазины и даже церковь, где по субботам и воскресеньям проходят венчания с органной музыкой и морем цветов. Холл гостиницы забит баулами. Суета. Вавилонское смешение лиц, языков...
Окна моего номера выходят на бассейн. Вижу, как нежатся на солнце гости отеля. Вот солдат американской морской пехоты, скинув форму, в плавках, вальяжно развалился в шезлонге. Над ним колдуют две филиппинки: одна занимается руками, другая делает педикюр. Японцы возникают группами. Юркие, озабоченные, вечно куда-то спешат. Даже на специально организуемые для них секс-туры приезжают здоровым коллективом.
Сегодня в холле висит объявление: «Индийский маг и астролог, профессор Шамшир готов проконсультировать желающих».
— Не завидую гадальщикам, — заметил ехавший со мной в лифте седой господин. — Предсказывая судьбу другим, сами ни во что не верят.
И все же дела у мага идут неплохо. Суеверие в людях неистребимо. Отель «Хилтон» — громадина в двадцать два этажа, но... без тринадцатого. «Зачем искушать судьбу — сказал менеджер. — В жизни и так много сюрпризов».
Один такой сюрприз преподнес своим гостям персонал отеля. Забастовку. Утром не принесли газет. Остался неубранным номер. Закрылись бары. Исчез куда-то смотритель бассейна, заперев в кладовке лежаки. Не было лифтеров, швейцара... Царил хаос.
Все утро бассейн и солярий пустовали. Но в полдень одна бойкая туристка в купальнике проникла туда... через церковь. Ее примеру последовали другие. С удивлением взирал святой отец на бежавших мимо полуголых людей. Но что туристам забастовка? Они заплатили доллары и хотят получить все обещанное сполна. Где-то раздобыли ключи, растащили лежаки, матрасы и уже ныряли, наслаждаясь прохладой воды.
Вскоре конфликт дирекции и служащих был улажен. Нормальная жизнь отеля продолжалась. И, как всегда, в четверг вечером для гостей отеля и их друзей был дан бесплатный званый ужин. Но долго в этом раю не проживешь. Принесли счет за тринадцать дней проживания — в глазах потемнело! Поистине, тринадцать — роковое число!
Огонь с водой
Под вечер, когда пушка в старом форте Сантьяго оповестит, что рабочий день закончен, манильцы потянутся в Парк Рисаля. Подышать прохладой, полежать на траве, покататься на роликах. Плеск фонтанов, веселая толчея возле продавцов мороженого и воздушных шаров создают впечатление праздника.
Парк Рисаля — это еще и святое место: здесь погребен «отец нации» — Хосе Рисаль. Врач, философ, писатель, поэт, много сделавший для подготовки филиппинской освободительной революции. Ему было тридцать пять, когда в 1896 году его казнили испанские колонизаторы.
Наконец, парк — это театр и консерватория под небом. Здесь раз в неделю дает бесплатные концерты Национальный симфонический оркестр... Сегодня в парке выбирают «Мисс Жемчужину Востока». По эстраде прохаживаются юные феи.
— Правда, филиппинки красивы? — спрашивали меня знакомые в Москве.
Правда. Еще Гончаров заметил: «Тагалки — большие кокетки. Как хорош смуглый цвет лица при живых страстных глазах. Вас поразила бы еще стройность этих женщин». Филиппинки красивы особой южной красотой, смуглой и горячей: легкая походка, кошачья пластика, каскад волос, гладкая кожа. До старости женщины сохраняют гибкость и подвижность. В одежде филиппинка выбирает спортивный стиль — джинсы и майка. Но непременно в сочетании с обувью на тонком, высоком каблуке.
Любая девушка мечтает победить в конкурсе красоты, чтобы потом сняться в кино или выйти замуж за миллионера. Есть еще другой шанс: выйти замуж в Европе. В Маниле, как грибы, вырастают брачные конторы «на вывоз невест». Их фотографируют, снимают мерки — рост, вес, объем груди и талии... Востребованных кандидаток фирма шлет на смотрины. Но до заветного венца доходит ничтожный процент. Большинство возвращается домой с разбитыми надеждами. Как тут говорят: «Ушла цыпленком, вернулась наседкой». И часто несостоявшиеся невесты устраиваются в бары. Их удел — разносить бутылки, мыть посуду, развлекать клиентов.
Каждый, кто провел в Маниле хотя бы один день, мог убедиться в радушии филиппинцев. Случайный прохожий предложит помощь, позовет в гости, вручит визитную карточку. Полицейский оставит пост, чтобы помочь вам перейти улицу. Крестьянин вернет на поле своего буйвола-карабао, увидев, что вы не успели сделать кадр. Друзьям филиппинцы готовы оказать любую услугу. Но если уловят в общении хоть малейшую фальшь, — контакта не будет! Самолюбивые люди, они не выносят окрика, высокомерного тона. Есть емкое тагальское слово — «хийя» — честь, стыд, скромность, доброта... Имеющий «хийя» — человек достойный. Потерявший его — будет осмеян обществом. А хуже наказания нет.
В Маниле вы не увидите злых лиц. Огорченные, расстроенные — да! Но злых, сумрачных — не встречала. Если в дороге застряла маршрутка, никто из пассажиров не станет шуметь, проклинать водителя, соседей, власти, а молча выйдет из машины и продолжит путь пешком. Вы не услышите грубой перебранки на улице. Никто не оттолкнет локтем в магазине.
Конечно, это не исключает случаев преступности. Лет десять назад Манилу держала в страхе банда с почему-то русским названием «Спутник». Сейчас ее сменила другая — «Будол-Будол»...
Часто филиппинцы называют свою нацию «гибридом огня с водой». «Что вы хотите от нас? Почти четыреста лет мы жили в испанском монастыре и полвека в Голливуде. Наши предки дали нам открытость души, китайцы — сдержанность, испанцы подарили фиесты, американцы приохотили к бизнесу. Ну а жизнелюбие и достоинство мы унаследовали от своих предков».
Филиппинцы — коренной южный островной народ, только носят испанские имена, любят говорить по-английски и верят в Христа и Мадонну. Недавно страна праздновала 50-летие суверенной Республики. Президент Рамос обратился с открытым письмом к ученицам католической школы (а по существу ко всем): «Мы должны упорно работать, истово молиться и помогать друг другу». Что ж, неплохая программа!
Филиппины — единственная в Азии католическая страна. Разводы здесь запрещены. Узы семьи незыблемы. То, что у нас зовется «седьмая вода на киселе», тут — ближайшее родство. Как-то меня пригласил в гости преподаватель университета: «Увидите филиппинскую семью. Сейчас пасхальные каникулы, и у меня гостят сорок девять кузенов и кузин». Просторный дом на берегу океана, казалось, звенел и раскачивался. Гремела музыка, мелькали халаты, бикини. Пели, качались в гамаке, играли в шахматы. Привезли даже бабушку в инвалидном кресле. Пока мы купались, в доме готовилось застолье — на вертеле жарили целого поросенка. Самые вкусные куски — хвост и шкурку — подали родителям и гостям.
Да, иной раз позавидуешь умению филиппинцев веселиться. Не успели проводить Рождество, как празднуют День Святого Валентина. Потом приходит Пасха. Правда, накануне, в святую неделю, Манила постится: не ест мяса, не целуется в парках, не играет свадеб. В эти дни фанатики добровольно принимают на себя муки Христа. В пригороде Манилы их распинают на кресте, пробивая ладони и стопы гвоздями. Через два-три часа снимают с креста, увозят домой, где они «принимают ванны и лечатся алкоголем». И что удивительно: раны быстро заживают, никаких последствий. Что толкает этих несчастных на Голгофу? Возможно, желание искупить грехи или вымолить счастье для ближних. Кто знает?.. Но вот пост прошел, и Манила вновь повеселела. Люди, живущие бок о бок с вулканами и тайфунами, умеют ценить жизнь. Фиесты, танцы, песни. Поют они везде — в поле и дома, в храме и в магазине. Хором и в одиночку.
...Два года я преподавала в Маниле русский язык. Занятия мы начинали в октябре и кончали в мае. Весной, когда нет дождей и город раскаляется от жары, не хватает электроэнергии, нередко вырубаются кондиционеры, гаснет свет. Когда такое случалось в нашей аудитории, никто не хотел уходить. «Давайте споем!» — просили меня. Мы открывали окна, и кто-нибудь начинал: «Я встретил вас, и все былое»... Студенты пели негромко, разложив мелодию на многоголосие и нежность. И останавливались прохожие, слушая русский романс...
«А все же жаль покидать Манилу!» — повторяла я вслед за Гончаровым, собираясь домой.
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 1638 -
