По заполярью на «Аннушках»

Стоял июнь, начиналось жаркое лето, когда с поросшего травой подмосковного аэродрома в Тушине одна за другой поднялись в небо две «Аннушки» так прозвали в народе подустаревшие, ныне не модные, но весьма неприхотливые и безотказные одномоторные самолеты Ан-2. Сделав круг, выровнявшись в кильватерный строй, самолеты взяли курс на север. Путь предстоял неблизкий. Вначале — Санкт-Петербург, а далее через все Заполярье, в облет побережья Чукотки, к далекому Магадану.

Идея не совсем обычного перелета принадлежала американцу Шеину Лундгрену.

 

 

Профессиональный пилот, имея возможность на своем Боинге-738 постоянно бывать в различных странах и городах мира, он, как признался, не растерял — в силу семейной традиции — желания ежегодно совершать необычные путешествия.

Отец его, возглавляющий одну из туристских компаний, в том году отправился, к примеру, на яхте в одиночное плавание вокруг света. Сам Лундгрен мог похвастаться недавним восхождением на Эверест, но с некоторых пор он увлекся мыслью осмотреть с небольшой высоты северную окраину России.

Средства для фрахта двух самолетов, несколько десятков тысяч долларов, Шеин брался достать. А Отрубянников Евгений, пилот из России, с которым Лундгрен познакомился в Москве, являясь советником президента Федерации любителей авиации России, готов был силами пилотов федерации осуществить перелет. Так родилась эта российско-американская экспедиция.

В Санкт-Петербурге на борт загрузили уникальную аппаратуру «Сателлит». С ее помощью из любой точки во время посадки можно было передать через спутник в корпункт Сан-Франциско фото- и видеоинформацию, которая оттуда могла разлететься чуть ли не в пятьсот пунктов. Не забыли и несколько ящиков водки «Абсолют», фирма-производитель которой стала одним из спонсоров перелета.

С американской стороны вместе с киновидеооператорами, двумя переводчиками, фоторепортером, семидесятидвухлетним известнейшим историком авиации Роном Девисом и самим Лундгреном набралось семь человек.

Два экипажа российских пилотов состояли из шести человек. Недолюбливая число «13», Евгений Отрубянников согласился взять в полет шестнадцатилетнего сына одного из пилотов, Лешку, радости которого по этому случаю, конечно, не было предела.

Крейсерская скорость Ан-2 — сто восемьдесят километров в час. Лететь чаще всего приходится, ориентируясь визуально, на небольшой высоте. Отчего в жаркое время при восходящих потоках нещадно, как при на морской волне, болтает.

В некоторых случаях без посадки самолетам предстояло пробыть в воздухе до пяти часов, но американцев это не смущало. Пилот Лундгрен сам часами мог вести этот неприхотливый российский самолет, а Рон Девис, всюду рассказывая, как он во время последней большой войны высаживался с войсками союзников в Нормандии, только и мечтал, как бы подольше посидеть во время полета в кресле второго пилота.

Этот неугомонный историк, никак не желающий смириться с годами, работая в Музее истории авиации в Вашингтоне, несколько раз побывал в Советском Союзе, перезнакомился со многими известными пилотами, раздобыл уникальные фотографии и издал у себя в стране альбом «Аэрофлот». Цена его была немалая: 35 долларов! Но, как ни странно, альбом разошелся.

Однако прежний «Аэрофлот» уже перестал существовать, и недоразумения начались сразу после Санкт-Петербурга. Архангельск отказался принять «Аннушки». Не было заправки. Пришлось садиться в Онеге, там и заночевать.

Следующий пункт посадки был в Нарьян-Маре. На пути к нему вдоволь налюбовались на болотистые северные леса, извивы многочисленных рек, тундровое редколесье. В июне в Заполярье весна, кое-где еще лежит снег, земля черна, а вода в Печоре имеет желтоватый оттенок.

Самолет с американцами приземлился в устье Печоры на рыболовецкой тоне. Приветливые люди повели гостей в дом, угостили рыбкой. Отсюда пошли через спутник в Америку первые репортажи. Заночевали в прихваченных с собой палатках на берегу моря. Рон Девис, как мальчишка, был доволен и счастлив. А утром выяснилось, что колеса «Аннушки» утонули в зыбуне — влажном песчаном грунте. Пришлось, призвав на помощь рыбаков, вытягивать самолет всем миром, и так как дело удалось, то в памяти оно осталось неплохим приключением.

Арктика показала когти в Салехарде. Низкая облачность, ветер, надвигающийся циклон грозили надолго задержать здесь самолет. А на весь перелет до Магадана отводилось по плану всего двадцать дней. Отрубянников готов был в лепешку разбиться перед аэродромным начальством, как только его не уговаривал, пока не вымолил разрешение на вылет.
Летели низко под пеленой облаков. По просьбе американцев, прицепились к известной мертвой «сталинской» железной дороге.

Построенная на вечной мерзлоте руками заключенных, она так и не стала действующей. Рельсы средь тундры еще продолжали кое-где лежать, но почти все мосты через речку рухнули, развалились станционные постройки. Однако окруженные колючей проволокой лагеря со сторожевыми вышками смотрелись сверху как новые. Тут уж пилотам пришлось покружить. Через открытую дверь, привязавшись за пояс ремнями, не жалея пленки, снимали поочередно то кинооператоры, то фоторепортеры это живое свидетельство не столь уж давних жутких лет.

Подлетая к Надыму, молодому городу газовиков и нефтяников, разглядывали буровые вышки, грязноватые поселки буровиков, изборожденную гусеницами вездеходов, начинающую оттаивать болотистую поверхность тундры. В Надыме у американцев была запланирована встреча со своими соотечественниками, американскими экологами, прибывшими сюда проводить наблюдения. Надеялись добраться с ними на вертолете до ближайшей буровой, познакомиться с работой северян поближе, но вертолет так и не прилетел. Времени не оставалось. По графику их поджидали еще Дудинка, Хатанга, и решили лететь дальше.

В Надыме число участников экспедиции сократилось. Запросились домой оба переводчика, в прошлом советские граждане. Им вдруг до тошноты не захотелось видеть более тусклость жизни российского Севера. И правда: от былого задора эпохи освоения суровых мест не осталось и следа, вихрь ненужности прокатился по Арктике, люди уезжали, поселки пустели, лихорадило и большие города, родившиеся на добыче драгоценного сырья и металлов.

В Хатанге, вблизи аэропорта, американцы увидели стоящий на постаменте Ан-2. В прошлые годы «Аннушки» в Заполярье немало поработали, помогая геологам и местному населению осваивать необжитый край. И у всех участников необычной экспедиции возникло чувство гордости, за то, что они как бы продолжили жизнь заслуженного самолета.

В Тикси их подстерегал неожиданный удар рыночной экономики, докатившийся и в эти дальние края. За взлет и посадку местные власти заломили семь миллионов. И хотя оплачивать подобные услуги приходилось теперь по всему маршруту, но все же от негодования, как признавался Отрубянников, у него в первый момент чуть не перехватило дыхание. Он пообещал обратиться в суд, к прокурору, даже несколько бумаг написал, однако до суда дело не дошло. Плату скостили вполовину. Но летать по Заполярью из-за стремительного роста цен день ото дня становилось тяжелее. Трудно было предсказать, сколько запросят за посадку в следующем порту.

Историк Рон Девис решил, что с него хватит. На пассажирском лайнере он улетел в Якутск, оттуда в Магадан, а из «столицы Колымского края» попасть теперь в Америку нетрудно. Американские самолеты совершают регулярные рейсы.

Из Тикси завернули в обратный путь и одну из «Аннушек» со всем экипажем. К Чокурдаху полетел лишь один самолет. Здесь еще сохранились старые традиции. С радушием встретили гостей, познакомили с укладом жизни, подремонтировали забарахливший мотор. Но, посоветовавшись с американцами, Отрубянников решил не лететь, как было запланировано вначале, к Магадану вокруг берегов Чукотки, а двинуть к нему по наикратчайшему пути: через Зырянку, аэропорт на берегу Колымы. Так легче было уложиться в график. Однако и в Зырянке едва не застряли.

Перемахнуть через горные хребты, вставшие на пути, «Аннушка» могла лишь в условиях отличной видимости. А вершины гор затянули плотные облака... Погоды не было несколько дней, и зырянские летчики посадили американцев в транспортный самолет, сделавший посадку на аэродроме, и отправили в Магадан. Путешествие закончилось. Участники экспедиции разлетелись по домам, лишь «Аннушка», как брошенная лошадь, осталась до следующего лета одиноко стоять на берегу Колымы.

Шеин Лундгрен (несмотря на то, что перелет обошелся ему в два с половиной раза дороже запланированного) сидеть сложа руки, как говорится, не собирается. Теперь уже на одной «Аннушке» с пилотами из Федерации любителей авиации России он готов продолжить перелет. Мечтает побывать на Новосибирских островах, но садиться не в городах, а в маленьких факториях, чтобы поближе познакомиться с жизнью местного населения. А еще хочет он перелететь на «Аннушке» через Берингов пролив и на ней же продолжить полет над побережьем Аляски. Что ж, помощники для такого перелета среди российских пилотов всегда найдутся, и остается только пожелать ему успеха.