Причуды Малаккского пролива

Помните И.Гончарова, его книгу «фрегат «Паллада»? «Истребить пиратов почти нет возможности: у них на некоторых островах есть так хорошо укрепленные места, что они могут противиться всякой вооруженной силе. Да и как проникнут к ним большие военные суда, когда бухты эти доступны только легким разбойничьим проа? «Может быть, тут половина пиратов», — думал я, глядя на сновавшие по рейду длинные барки с парусами из циновок», — так описывал свои впечатления известный русский писатель, оказавшись в Малаккском проливе 140 лет назад.

Мало ли что было столетия назад?

 

 

— предвижу вполне резонный вопрос.
У меня никогда не возникло бы никаких аналогий, если бы я не побывала в крупном индонезийском порту Белаван в прошлом году и не оказалась на берегу того самого Малаккского пролива, и не увидела броский заголовок в местной газете: «Пиратство процветает». Сначала я подумала, что это обычная газетная приманка для доверчивого читателя. Но все оказалось гораздо серьезнее. Пиратство не только продолжало существовать, но и процветало — об этом свидетельствовали многочисленные факты, приведенные в статье: «В отличие от романтизированного Голливудом промысла пиратство в здешних водах отличается особой жестокостью. Вооруженные банды нападают на грузовые суда, паромы, яхты. И число их заметно растет...»

В порту Белаван я встретилась с капитанами судов, матросами, знакомыми с пиратством не по газетным статьям. Их лаконичные рассказы рисовали отнюдь не веселую картину...
— Что вы можете сделать, если на рассвете, едва открыв глаза, увидите, что у вас к горлу приставлен нож или пистолет?!
— Самый опасный отрезок пути — из Малакки в Сингапур. Обычно пираты нападают между полуночью и 4 часами утра, когда большинство людей на судне спит.
— Пираты используют лодки с мощными моторами, подплывают быстро и берут судно на абордаж. Грабят жестоко, малейшее сопротивление грозит смертью.
— Обычно они забирают деньги, ценности, но, бывает, и груз.
— Честно говоря, редко кто доносит на них в полицию.
— Почему? — удивилась я.
— Кому же охота рисковать своей семьей. Ведь бандиты нередко угрожают, что расправятся со всеми родственниками, если на них заявят в полицию.
— Иногда капитаны даже умалчивают о нападении. Боятся, как бы их не обвинили, что они сами оказались недостаточно бдительными. И потому они обычно говорят о загадках и причудах Малаккского пролива.

Об этих загадках я слышала и читала немало. А однажды даже сама прикоснулась к одному из происшествий...
Несколько лет мы с мужем работали в Медане — крупнейшем городе острова Суматра. И вот в дом, расположенный неподалеку от нас, пришла смерть. Выставленный на край дороги стул с лежащим на нем камнем и привязанным куском красной ткани красноречиво говорил о несчастье. Так извещают о смерти в батакских семьях.

После восьми лет поисков у берегов Суматры нашли обломки небольшого самолета, на котором с отдаленной плантации вылетел ее директор Бахруни. И только теперь состоялись похороны.

Почти одновременно в соседнем доме произошла подобная трагедия. Не вернулся самолет с директором другой крупной компании. Огромные средства, затраченные семьей на поиски, не принесли никаких результатов. Долгие напряженные месяцы розыскные экспедиции — пешие, на джипах и вертолетах — тщетно пытались найти какие-либо следы пропавших людей. По истечении определенного срока семье отказали в выплате страховки. И вот почему. По единодушному мнению пилотов и метеорологов Суматры, полеты после 15 часов в районе Малаккского пролива считаются крайне опасными. Связано подобное убеждение с неизученными до конца природными явлениями, несущими гибель многим самолетам. Директор плантации вылетел после 15 часов, и в данном случае страховая компания была неумолима.

Мне хотелось побольше узнать о странных явлениях. С помощью моих знакомых я смогла встретиться и побеседовать с опытным летчиком из государственной авиакомпании «Гаруда». Он рассказал мне один случай и уверил, что он не единственный в его практике.
— Все шло как обычно. Самолет, подлетая к Медану, готовился к снижению. Высота была 8 тысяч метров. Пассажиры дремали. И тут началось. Резкий удар, тело вдавило в сиденье. Преодолевая невероятную тяжесть в руках, я схватился за штурвал, но тот болтался, как бы отключенный от самолета. С громадной скоростью машина неслась почти вертикально вверх, вокруг было только зеленовато-голубое небо — ни грозы, ни облаков. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем скорость уменьшилась и неуправляемый самолет начал падать, закручиваясь в спираль. Только на 5 тысячах метров удалось выровнять лайнер. Посмотрел на часы — прошло только 50 секунд с того момента, когда ударом снизу подбросило самолет. Механик сообщил мне, что выпустились шасси. Я посмотрел на табло — шасси убраны! Значит, колеса сорвались с замков от рывка вверх. А ведь замки рассчитаны на девятикратную перегрузку. С ужасом подумал: что там с пассажирами?! Открыл дверь в салон — дети плакали, перепуганные взрослые пытались их успокоить. Все плафоны на потолке были разбиты. Но, несмотря на жуткую встряску, самолет выдержал и не развалился.

Мы попали в мощный вертикальный поток, который подбросил самолет почти на 3 километра. Причем это был восходящий поток, направленный почти вертикально.

Позже ученые, занимающиеся этой проблемой, объяснили мне, что на 8 — 12 километрах над землей, сливаясь и переплетаясь, идут мощные воздушные потоки. Некоторые из них постоянны, другие меняют направление по высоте. И предсказать их движение очень сложно.

Воды Малаккского пролива не менее загадочны, чем его воздушное пространство. Подводное царство Малакки до сего дня остается богатейшей кладовой несметных сокровищ, затонувших вместе с кораблями при загадочных обстоятельствах. До сих пор ученые спорят: то ли это связано со строением земной коры, то ли виноваты гигантские волны, возникающие как результат внезапных подводных землетрясений. Некоторые даже утверждают, что здесь, как в Бермудском треугольнике, существуют антигравитационные частицы материи. Эта материя, не подчиняющаяся законам тяготения, проникает якобы внутрь земной коры и скапливается под морским дном, порождая гравитационные и магнитные аномалии.

Вот из-за этих причуд Малаккского пролива и скопились здесь сокровища, которые не под силу добыть даже пиратам. Правда, они не раз пытались заняться и этим бизнесом, но всякий раз убеждались, что затраты на подъем сокровищ во многом превосходят прибыль от них. Из-за самого крупного морского клада разгорелись страсти на более высоком, государственном уровне. Три государства претендуют на него.
А началось все почти пять столетий назад.

...В 1511 году португальский адмирал Альфонсо де Альбукерке привел отряд кораблей к богатейшему султанату Малакка, расположенному на Малаккском полуострове. Корабли бросили якорь и в ту же ночь усмирили тех, кто попытался восстать против непрошеных завоевателей. Так Малакка и ее огромные богатства стали собственностью португальцев.

Альбукерке стремился побыстрее вывезти награбленное в более спокойное место. Особенно золото. Четыре дня он грабил султанат Малакка, и пять дней ему понадобилось, чтобы погрузить все богатства на четыре корабля. По оценкам экспертов, флагманский корабль «Флер де ла Map» вместил 400 тонн груза: 20 тонн золота и драгоценных украшений, статуи, сервизы, инкрустированное оружие, редкие произведения искусства...

На третий день погрузки внезапно начался шторм. Крохотное облако принесло яростную стихию; которая сильно потрепала корабли. Но Альбукерке своего решения не отменил, и через два дня на рассвете «Флер де ла Map» во главе четырех кораблей отправился в Гоа, португальскую колонию на побережье Индии. Ближе к вечеру произошло то, что позднее историками описывалось как «чудеса» или «причуды» Малаккского пролива. Одни вспоминали внезапную волну, почти шторм, другие — густой, неизвестно откуда взявшийся туман. «Флер де ла Map» разбился о риф. Корабль быстро заполнялся водой, и адмирал Альбукерке вынужден был покинуть его. Флагманский корабль с сокровищами, которые сегодня американские эксперты оценили в 9 миллиардов долларов, стал богатейшим подводным кладом.

За пять последующих столетий затонуло еще более 200 крупных судов, но ни одно из них не вызывало таких бурных дискуссий, споров и соперничества.

«Флер де ла Map» опустился на дно недалеко от острова Суматра, в индонезийских водах. Как писал журнал «Эйшауик», борьба за добычу затонувших сокровищ идет между индонезийским, малазийским и португальским правительствами. Награда может быть преогромной по сегодняшним меркам. Говорят, что Португалия претендует на возврат основных ценностей, в то время как Малайзия желает получить предметы, имеющие историческую ценность для государства.

Вывший министр иностранных дел Мухтар Кусуматмаджа высказал мнение, что Индонезия должна подготовить проект закона по вопросам культурного наследия, чтобы быть готовой к возможным претензиям других стран на государственную собственность. А пока такого закона нет, он полагает, что корабль должен оставаться на дне.

Индонезийское правительство в 1989 году предприняло мудрый шаг и создало совместно с Малайзией комитет, который объединил усилия двух стран по спасению исторических ценностей. Его возглавил министр-координатор Индонезии по вопросам политики и безопасности Судомо.

Сегодня индонезийские военные суда постоянно патрулируют в районе, где скорее всего затонул корабль. И мера эта совсем не лишняя. Весть о сокровищах привлекла в страну немало искателей легкой наживы. В Индонезии до сих пор вспоминают недобрым словом некоего Хэтчера, подданного Великобритании, выдававшего себя за эксперта по спасению затонувших кораблей. В 1985 году так называемый «эксперт» обнаружил редкое изделие из фарфора с голландского корабля, затонувшего в 1752 году. Майкл Хэтчер спрятал свою находку прежде, чем кто-либо узнал об этом. Он вывез ее в Сингапур, а оттуда в Европу. Там она была выставлена на аукционе за 15 миллионов долларов.

Индонезийское правительство предоставило лицензии 10 фирмам, чтобы они отыскали сокровища, включая и те, что были награблены японцами во время второй мировой войны и до сих пор лежат на дне моря.

Моему знакомому, джакартскому корреспонденту, повезло. Его встреча с владелицей антикварного магазина в Джакарте явилась редким откровением. Она сообщила, что ее семья владеет островом, который расположен на севере от Джакарты. Деловая женщина попросила держать ее имя в секрете и рассказала о судне, обломки которого лежат на мелководье, рядом с островом. Местные ныряльщики за небольшую плату «освобождают» судно от фарфоровых сокровищ. «Конечно, — призналась она, — приходится быть очень осторожной, чтобы не привлечь внимание властей. Иначе они все заберут себе». Мой друг-журналист увидел немало уникальных вещей из фарфора — предметов древнего китайского искусства с заметными наростами от кораллов, которые украшали гостиную его собеседницы.

Я не думаю, что такого рода «хранение» сокровищ имел в виду индонезийский историк и исследователь Лапиан, писавший в одной из своих статей: «В конечном счете не важно, кто получит сокровище; главное — что они будут надежно защищены и сохранены».

Белаван, остров Суматра

Елена Чекулаева