Йосемити один-единственный

Шел второй месяц моего путешествия по Штатам. Седьмого марта я выехал из Сан-Франциско в национальный парк Йосемити. Вечером в моем дневнике появилась запись: «Сначала был залив, необъятный, как море, с силуэтом Сан-Франциско на горизонте.

Потом Окленд и его бесконечные пригороды, за ними один за другим сменялись солнечные калифорнийские пейзажи. Проплыли гряды изумрудно-зеленых холмов с сотнями ветряных двигателей на вершинах.

 

 

Ряды ветряков сменились фруктовыми рощами и виноградниками, растянувшимися на десятки километров. Земля под деревьями то золотилась опавшими апельсинами, то укрывалась белым ковром цветочных лепестков.

Потом пошли зеленые предгорья Сьерры-Невады, и на горизонте показались заснеженные горные цепи. Дорога начала подниматься долгим серпантином до высоты около 1500 м. Погода испортилась, и у въезда в Йосемити пошел густой, мокрый снег. Я медленно тащился в веренице машин вверх и вверх, пока впереди не показался тоннель. За ним снег прекратился, внезапно открылась долина, окруженная скалами, вздыбленными на километровую высоту. Струи водопадов низвергались с этой высоты в долину, в реку». Такой я увидел знаменитую долину Йосемити, жемчужину в оправе Скалистых гор.

Когда-то здесь прополз ледник, оставив ущелье с плоским дном, по которому сейчас течет небольшая своенравная река Мерсед. На ее берегах поселилось индейское племя, промышлявшее охотой и рыбной ловлей. Это было тихое, патриархальное место с мягким климатом и миролюбивой общиной индейцев. Таким оно оставалось до 1848 года, когда Калифорния была завоевана у Мексики Соединенными Штатами. Индейцев постепенно вытеснили из долины, чему немало способствовало то, что рядом с ней в начале 1860-х годов открылись богатейшие залежи золота. Золотоносная местность называлась Марипоза. Это было индейское имя, впрочем, как и Йосемити, и Мерсед и многие-многие другие имена в США.

Управляющим компанией Марипоза назначили Фредерика Лоо Олмстеда — предпринимателя и общественного деятеля, человека исключительно активного и любознательного. В 1858 году, после победы на конкурсе на проектирование Центрального парка в Нью-Йорке, он назвал себя ландшафтным архитектором и действительно стал им, спроектирован и построив за свою долгую жизнь более пятисот парков и других ландшафтных объектов на обширных просторах США. Но это была лишь часть его неугомонной деятельности. Чем он только не занимался! И при этом успешно! Он строил города-сады, мосты и библиотеки, основал крупнейший в мире музей Метрополитен в Нью-Йорке, писал и издавал книги, едва не стал вице-президентом США. При этом он был заботливым отцом пятерых детей. Но, наверное, главной его заслугой стало выдвижение идеи национальных парков и практическая организация первых из них.

Став управляющим крупной золотодобывающей компании, Олмстед начал обследование района Марипозы. Его открытия превзошли все мыслимые ожидания. Золото оказалось жалкой добавкой к чудесам природы, открывшимся перед его глазами. Долина Йосемити и роща гигантских секвой поразили его своей красотой и уникальностью и вызвали жгучее желание сохранить их для будущих поколений. Олмстед пишет Президенту, и уже летом 1864 года Линкольн подписывает закон о «Роще Больших Деревьев» (Парк секвой) и Йосемитской долине. Этим природным феноменам был придан статус особых земель «для общественного пользования, прогулок и отдыха неотъемлемо и навсегда». Придан, несмотря на наличие в этих местах золота. Его принесли в жертву торжествующей красоте природы, во имя и для блага будущих поколений.

В августе 1865 года Олмстед заканчивает отчет об исследовании Йосемити и «Больших Деревьев». Его работа выходит далеко за рамки обычного отчета. Он представляет топографический план местности с проектом дорог, необходимых для освоения замечательных памятников природы с учетом минимального вреда для них, Олмстед впервые говорю о задаче американского правительства поставить под охрану особенно красивые природные территории, которыми мог бы наслаждаться народ Америки. Это была основа для создания будущих национальных парков, и в первую очередь, для парка Йосемити, который официально открыли в 1890 году.

Планируя поездку в Йосемити, я постарался побольше узнать о системе национальных парков США. Выяснилось, что в эту систему входят три основные категории парков: природные, исторические и рекреационные. Их многие тысячи. Размеры их — от полугектара до сотен и даже тысяч квадратных километров. Это не заповедники в нашем понимании, но пребывание в них посетителей ограничено весьма жесткими правилами. Существует 23 разновидности национальных парков. В их числе — национальные реки, места исторических сражений, Великий Каньон, Белый Дом.

Водопад Ниагара и, конечно, огромные территории нетронутой природы. Американские национальные парки — явление почти космическое. Чтобы описать их, потребуются трактаты, поэтому я ограничусь лишь экскурсией в парк Йосемити, первый в шинной цепи себе подобных. Итак, я начал медленно спускаться в открывшуюся передо мной долину. Моросил мелкий дождь, легкие, почти прозрачные облака слегка прикрывали гигантские скалы.

Горная дорога кончилась, и я оказался в широкой и плоской долине, где протекала быстрая речка. Огромная скала Эль-Капитан вознеслась на километр с лишним слева от дороги, как бы охраняя въезд в долину. Отсюда начиналась самая живописная ее часть. Торжественные пропилеи сформированы гигантскими утесами, чьи названия уже сами по себе говорят об их выразительных формах. Образ Собора воспроизведен двумя башнями. Три Брата вздымают свои головы над сосновым лесом, отражаясь в зеркальной глади небольшого озера. Они символизируют трех сыновей Теиайи, последнего вождя племени аваничей, населявших долину Йосемити,

За парадом утесов долина расширяется, и появляется что-то вроде обзорной площадки для самого большого водопада долины, носящего ее имя — «Йосемити»; он падает со скал трехступенчатой лестницей с высоты 738 м. Здесь, у подножия водопада, находится административный и хозяйственный центр Йосемити. Там меня ждал главный архитектор — Дональд Фокс. Он тут же повел смотреть знаменитый водопад, попутно рассказывая о своем непростом хозяйстве. Действительно, число посетителей парка превышает три миллиона (!) в год. Их обслуживает несколько тысяч человек, число которых меняется в зависимости от времени года. Одни следят за состоянием парка, его растительностью, водоемами, скалами, дорогами, животными. Другие занимаются посетителями — их размещением, питанием, транспортом и всем, что необходимо современному путешественнику. В парке есть даже собственная полиция. Средства на содержание парка поступают из федерального бюджета. И конечно, как и везде в мире, их не хватает.

В гигантском хозяйстве Йосемити нашлось и скромное место для музея. Им заведует одна из последних представительниц племени аваничей, европейски образованная женщина средних лет. С особенным увлечением она собирает редкие экспонаты, рассказывающие об истории долины, жизни и быте исчезнувшего племени. Я с грустью думал о трагической судьбе индейских племен Америки, у которых всего каких-нибудь полтора-два века назад отобрали все: землю, судьбу, историю, а зачастую и саму жизнь. Теперь по крохам приходится собирать то, что характеризовало самобытную и богатую культуру Североамериканского континента.

Остановился я у Дона Фокса в его небольшой квартирке на втором этаже старинного деревянного дома. Любителям бытовых мелочей могу сообщить, что квартирка эта имеет полный набор современных удобств, включая горячую и холодную воду, телевизор, телефон, компьютер и прочее. В холостяцкой квартире Дона хозяином был большой холеный кот Бенджамин. Он пользовался полной свободой за исключением одного: на улицу Дон выводил его на длинном поводке. Это оказалось не прихотью Дона: двух его предыдущих котов съели вездесущие койоты, промышляющие в парке всем, чем можно поживиться. Кроме койотов, долину населяют еще и небольшие, но на редкость прожорливые медведи. Они с особенной охотой уничтожают запасы еды, привозимые туристами.

Поэтому в кемпингах, рядом с площадками для машин стоят железные сундуки с висячими замками и надписями: «Для пищи». Четвероногие и пернатые обитатели Йосемити — это конечно, не только койоты и медведи. Здесь свободно и бесстрашно бродят олени, вернулись на обрывы Эль-Капитана исчезнувшие было соколы сапсаны, водоемы, как и прежде, богаты рыбой.

Дон принимал меня исключительно радушно. Я был редким гостем из России, где молодой хозяин Йосемити успел побывать дважды, причем один раз на Байкале, который произвел на него неизгладимое впечатление. Вечером мо случаю моего приезда были гости, а на следующее утро Дон повез меня показывать достопримечательности парка. Удивительно удобно и приятно ездить с «начальством» наедине. Во-первых, для тебя нет запретных дорог или мест, во-вторых, поездка вдвоем создает дополнительную доверительную дружескую атмосферу.

Мы встали на дальнем краю долины. Перед глазами — дивная панорама рощ, лугов и водопадов на фоне обрамляющих долину утесов. Потом узкая дорога привела нас к. Полукуполу, огромному утесу в форме сферы, разрубленной пополам, поднявшегося на высоту 1400 м и отражающегося в зеркальном озере. Этот утес — одно из чудес природы.

Все дышало в долине покоем. Йосемити, на мой взгляд, — редчайшее место на Земле, где зримо ощущаешь идею рая. Здесь и красота, и благодать мягкого климата, и чувство отрешения от грохочущего, полного забот, страхов и соблазнов современного мира. Может быть, в этом и есть та особая привлекательность этого места, которая заставляет миллионы людей ежегодно приезжать именно сюда.

Хотя общая территория парка почти 3000 кв. км. но большинство туристов стремится увидеть именно знаменитую долину. И чтобы сохранить ее, администрация предусмотрительно ввела ряд ограничений. До минимума доведено число дорог, доступных машинам. Построено немало стоянок, кемпингов, палаточных гостиниц. Построен и единственный фешенебельный отель, куда места надо заказывать заранее. Экскурсии по парку проводят на специальных открытых автобусах. Проложена сеть велосипедных дорог. Можно совершить и большое путешествие пешком по горным тропам, ночуя в оборудованных «приютах». Словом, для туристов делается все возможное, и потому от них тоже требуется неукоснительное соблюдение определенных правил. Их нарушение влечет за собой немалый штраф, а нередко и привлечение к суду. Полиция парка — не дань формальности, а суровая необходимость.
— Нельзя побывать в Йосемити и не увидеть ее секвой, — сказал Дон, — мы должны съездить в Марипозу.

Дорога была длинной, около 40 км горного серпантина. Но добравшись до Больших деревьев, поразивших когда-то Олмстеда, я понял, чего мог бы лишиться, не приехав сюда. Здесь были первые, взятые под охрану секвойи, самые крупные на земле. Возраст старейших достигает четырех тысяч лет. Роща Марипоза — одна из многих рощ, рассеянных по Центральной Сьерра-Неваде, в которых растут секвойи. К примеру, возраст гигантского дерева — Большой Гризли — около 3500 лет. Когда Дон сказал мне, как оно огромно, я подумал: «Не может быть! Дерево, ростом почти с высотный дом в Москве!» Оказалось — очень даже может быть.

Обычные секвойи или, как их называют «красные» или «Мамонтовы» деревья, выглядят хлыстиками рядом с подлинными гигантами растительного мира. А ведь и они высотой до 100 м! На следующий день, когда я увидел еще более грандиозные деревья в национальном парке Секвойя, в полутора сотнях километров к югу от Йосемити, я уже не удивлялся. Это была самая большая роща секвой в мире. Большие деревья в ней успели основательно вырубить до того, как она стала в 1890 году национальным парком. Огромная секвойя Генерал Грант чудом уцелела и произведена недавно в почетный ранг Национальной Рождественской Елки.
...Лежал снег, стояла удивительная, ничем не нарушаемая тишина, и мы с Доном молчали, поглощенные волшебством торжественного леса. Вечерело, пора было возвращаться.

Ранним утром следующего дня я отправился дальше, на юг, в Лос-Анджелес. Со снежного перевала спустился в цветущие сады калифорнийских равнин, а потом опять поднялся к снежным грядам гор, к гигантским секвойям.

С Доном Фоксом мне довелось увидеться вскоре на ежегодной конференции ландшафтных архитекторов Калифорнии в Санта-Барбаре — городке, знакомом сейчас каждому телезрителю России. Вернувшись домой, я изредка замечал на телеэкране что-то знакомое, хотя по правде должен сказать — телевизионная Санта-Барбара мало чем отличается от сотен небольших городов Соединенных Штатов. Зато Йосемити — один единственный.