Дом мод

[новая, добавлена 12.12.2007]

Известный кутюрье, великолепный знаток истории моды, художник по костюмам для театра и кино — все это Елена Сурпун. Несмотря на массу пафосных регалий, глава модного Дома Elena Souproun обосновалась в скромной по меркам московского бомонда квартирке в центре столицы. Ее дом — это храм раритетных вещей.

— Елена, каким было ваше первое жилье, родительский дом?

— Все детство я прожила в центре Пензы, в большом дворе, в котором было 7 небольших домов и все принадлежали моему деду.

 

 

В одном мы жили, а остальные сдавали. Это было замечательное беззаботное время. Наш двор был обнесен высоким дощатым забором, а за забором — школа, где я училась. Но однажды наш двор выгорел. Как-то летом соседка варила во дворе варенье на керогазе и не заметила, как огонь захватил дома. Все сгорело очень быстро, дома-то деревянные. Мы переехали в большую квартиру тоже в центре Пензы. Там я прожила до 18 лет, пока не уехала в Москву.

— Специально так подбирали квартиру, чтобы и в Москве жить в сердце города?

— Мне это действительно очень нравится, но ничего специально я не выбирала. Так сложилось. Мне сначала предложили комнату в коммунальной квартире на Малой Никитской, я ее купила, а потом постепенно и вся квартира стала моей. Я скупала по одной комнате, сама расселяла соседей, предлагая им другие, более выгодные варианты жилья.

— И сколько сейчас у вас комнат?

— Три. И кухня. Это всего 61 м², но каждый из них я очень люблю.

— Наверное, потому что много труда вложили в ремонт и оформление?

— Труда я и правда вложила много. Хотя основной ремонт мне делали рабочие, я только раздавала ценные указания и занималась декором: красила холодильный шкафчик под подоконником на кухне в цвет стен, декорировала стулья и вешалки под старину. Сначала покрывала золотой краской, сверху другой краской, а потом шкурила, чтобы золото просвечивало. Вот вам и эффект старины.

Сергей Зверев: «Оформляя дом, прислушайтесь к себе» Сказочный дом Ива Сен-Лорана Принцип Домино — Вы неравнодушны к старине?

— Да. У меня в квартире вся мебель старинная, я ее сама покупала. На Фрунзенской набережной была комиссионка — единственная мебельная комиссионка в городе, где с ночи занимали очередь. Там я купила свой комод, стояла в очереди с 6 утра, зимой — чуть не околела! Отвалила за нее 300 рублей, это были бешеные деньги по тем временам! Но вещь того стоила: красное дерево, начало века, работа русских мастеров… Правда, когда грузчики его ко мне в квартиру поднимали, соседи обвозмущались. Комод оказался тяжеленный, в высоту метр шестьдесят, его с трудом подняли четыре мужика и пока тащили — посносили все, что у соседей в коридоре стояло. (Смеется)

— Вся ваша мебель — из той комиссионки?

— Нет. Когда ее закрыли, я стала покупать мебель в Питере. В Москве, как правило, мебель была в купеческом стиле, а я люблю модерн. В Питере я купила бюро XIX века из красного дерева, ширму старинную и много еще чего.

— Когда делали ремонт в квартире, к дизайнерам обращались?

— Какие там дизайнеры?! Это были 1980-е годы, тогда дизайнеров еще не было. Да и вообще я только одному человеку доверяю — Светлане Люзиной. Она замечательный художник, специализируется на фресках и прекрасно знает мой вкус.

— А что, был неприятный опыт с другими дизайнерами?

— Была ужасная ситуация с программой «Квартирный вопрос». Они вызвались сделать мне ремонт в комнате, ванной и туалете, попросили меня уехать на две недели. Я согласилась и высказала лишь одно пожелание: как можно меньше зеркал. Я их не люблю. И что вы думаете? Приезжаю, а дома все от пола до потолка в зеркалах! Я быстро взяла себя в руки, на камеру сделала вид, что мне все безумно понравилось, но потребовала, чтобы на следующий же день все эти зеркала из моей квартиры убрали. Конечно, никто ничего не убрал. Я провела три чудовищных ночи среди зеркал. Мне казалось, что я — Алиса в Зазеркалье: малейшее движение, любая тень отражались и преломлялись в зеркалах — никакого уюта и покоя. На четвертый день, наконец, пришли рабочие. Но поскольку зеркала были приклеены к стенам, просто снять их не удалось, пришлось сбивать, стены были изуродованы. И мне пришлось их задекорировать картинами, которых у меня очень много.

— А по какому принципу вы их подбираете?

— Исключительно по принципу «нравится — не нравится». Не рассматриваю художества как удачное вложение денег и не придерживаюсь единого стиля. У меня много друзей-художников, которые дарят мне свои работы. Очень много картин из Южного Китая, где я обожаю бывать.

— Елена, какие цвета в интерьере вы предпочитаете?

— У меня все комнаты выкрашены в пастельные тона. Не люблю яркие цвета. Всегда беру краски одной марки — Dulux, мне их делают на заказ.

— А где вы создаете свои костюмы?

— В мастерской по соседству — на Большой Никитской. Это квартира моей подруги, она сдала мне ее в аренду — под мастерскую. Там мы со Светой полностью все изменили, «раздвинули» стены, подняли потолки, очистили от штукатурки все стены. Под ней сохранилась старинная кладка из красного кирпича, мы сначала хотели ее оставить, оригинально все-таки, но потом посмотрели — кремль кремлем получается — и решили выкрасить стены в цвет слоновой кости. В итоге вывезли 10 грузовиков мусора.

— Вы в мастерской только работаете или живете тоже?

— Зимой, когда неохота вылезать лишний раз на улицу, остаюсь ночевать в мастерской. У меня там стоит большое татами с подушками, бюро, словом, все необходимое для жизни.

— Ваш фирменный знак — мак, этот цветок красуется на ваших визитках. Вы как-то использовали этот символ в своих интерьерах?

— Обязательно, в мастерской. Света придумала нарисовать его на стене над кроватью. Но на кирпич рисунок ложился плохо, поэтому мы сделали такой гладкий выступ из штукатурки и уже на нем изобразили мак. Получилось очень необычно.

— Елена, расскажите о ваших четвероногих питомцах. У них есть свое место в доме?

— Нет. Они бегают, где хотят, спят со мной в кровати, делают там норки и никаких покупных домиков не признают. Китайские хохлатые собачки Хэнк и Глафира — брат и сестра, они для меня как члены семьи. В туалет они ходят в лотки, которые я специально для них поставила в коридоре. Шерсти от них нет, хлопот никаких. А вот коты — это катастрофа. У нас живет кот Котофей, которого мы подобрали на даче, и рыжий кот Парамон, который захаживает к нам отобедать. Вот от них шерсти и запаха — уже не знаю, как бороться!

— Какое место в доме вы можете назвать любимым?

— В квартире это кухня, а в мастерской — старинное ампирное кресло, обтянутое белым фолком. У него даже есть валик с кистями. В нем так удобно смотреть телевизор! Обожаю все, что связано с кухней: готовить, покупать еду и даже мыть посуду! А поскольку у меня каждый день бывает в гостях масса людей, я много времени провожу на кухне. И мне очень важно, как выглядит моя кухня, насколько она функциональна.

— А убирать вы любите так же, как готовить?

— Не люблю, но приходится. У меня была масса домработниц, но они все перекладывали мои вещи с места на место, и после их уборки найти что-то было просто нереально. Меня это дико раздражало. Несмотря на то, что у меня в доме вечный беспорядок, каждая вещь имеет свое место, я всегда все могу найти. Поэтому я решила убираться сама. Теперь у нас с детьми суббота — уборочный день.

— У вас с детьми? Насколько я знаю, у вас одна дочь…

— Фактически, да, Полине 19, она живет у меня со своим бойфрендом. Но пару месяцев назад я сняла на этаж выше квартиру для детей-инвалидов. Их я тоже называю своими детьми. Я привезла их из детского дома в Нижнеломове и оформила патронат. Сначала я хотела взять только одну девочку, Олю, ей 19 лет, я увидела о ней сюжет по телевизору, позвонила в детский дом и предложила свою помощь. А когда приехала туда, познакомилась с Сережей, ему 17, и он с детства мечтал стать парикмахером. Я решила его тоже забрать. Потом появилась Марина, подружка Оли. Когда я узнала ее историю, не смогла отказать. Марине 20 лет, уже два года она живет в крохотной конуре в подвале котельной, да и то воспитатели детдома всем миром бились, чтобы Марине хоть такое жилье выделили.

— Ребята обучаются у вас рукоделию?

— Да, девочки пока набивают руку на вышивке бисером, скоро будут вышивать картины. А Сережа шесть дней в неделю учится на парикмахера. Скоро будут ходить на английский. Я понимаю, что таким, как они, очень тяжело в нашем мире. У каждого из моих ребят серьезные врожденные физические недостатки, а это значит — никаких перспектив. После детдома сразу в дом престарелых, доживать свои дни. А я могу дать им профессию, ремесло, которое их прокормит, подарит жизнь, и они очень стараются. Они у меня самостоятельные, все сами делают, и готовят, и убирают, я только продукты им закупаю.

— Без чего вы не можете представить свой дом?

— Мм… Без свечей и благовоний. Они горят у меня целыми днями и ночами. Дело в том, что я не переношу запах сигаретного дыма, а все мои помощницы курят. При моем остром обонянии это трагедия. Чувствую, даже когда на лестничной площадке курят. В общем, покупаю много арома-свечей в Москве и за границей. Особенно люблю марки Lemon-Grass и Esteban.

— Елена, что для вас значит слово «дом»?

— Все! Я не понимаю, как можно жить без дома. Дом — это продолжение человека.

— А у вас еще остались нереализованные жилищные мечты?

— Того, что я имею, мне достаточно. Но я хочу, чтобы и у моей дочери был такой уголок, который она смогла бы считать продолжением и воплощением себя.

Текст > Аксена Георгиева
Фото > Вероника Игнатова

Источник: Hi-Home

загрузка...