НДС: Долгожданный ответ

"Ведомости" /

Секретариат Конституционного суда РФ выступил с официальной позицией по поводу известного определения КС от 8.04.2004 № 169-О. Напомню, что в данном определении был фактически установлен новый порядок применения налоговых вычетов по НДС, доселе неведомый нашему налоговому законодательству. По мнению КС, вычеты могут применяться только в том случае, если они “обладают характером реальных затрат”.

Пошла практика. Налоговые органы стали, прямо ссылаясь на определение № 169-O, отказывать в применении вычетов (в том числе и задним числом) в том случае, если организация имела неосторожность брать кредиты и рассчитываться ими с поставщиками.

 

 

Вполне естественно, что у предпринимателей возникло много закономерных вопросов. И Конституционный суд ответил.

Поскольку позиция секретариата КС — это больше 10 страниц, попробую кратко привести его тезисы.

Определение № 169-О носит принципиальный характер. Оно направлено на борьбу с налогоплательщиками, использующими схемы ухода от налогов, не является ошибкой и не содержит ошибок.

Поскольку “не случайно во Франции действует общий принцип запрета злоупотребления правом”, то для российского законодательства можно считать вполне допустимым перенесение норм гражданского законодательства о недопущении злоупотребления правом на законодательство налоговое, основанное не на равенстве сторон, а на отношениях подчинения.

“Правоприменители (налоговые органы и суды) должны стремиться к дифференциации ситуаций с уплатой НДС”. Под этой загадочной сентенцией, вероятно, понимается следующее. Требований и ограничений, которые существующее налоговое законодательство накладывает на плательщиков, совершенно недостаточно. Плательщики должны не просто соблюдать закон. Они обязаны быть добросовестными, не допускать “очевидного игнорирования сферы фискальных интересов”, “не злоупотреблять предоставленными субъективными правами”. Выявить случаи отклонения от такого поведения и наказать за него должны указанные выше правоприменители.

В продолжение темы: “Заключенные сделки должны не только формально не противоречить законодательству, но и не вступать в противоречие с общими запретами недопустимости недобросовестного осуществления прав налогоплательщиком. Принцип добросовестности в таком случае может использоваться правоприменителями в качестве критерия при разрешении налоговых споров”. Зачем правоприменителю держать себя в тесных рамках налогового закона, если есть такой замечательный принцип?

“Если признать безусловное и бесконтрольное право налогоплательщика уплачивать НДС любым способом, то в таком случае под угрозой оказывается конституционный принцип всеобщности и равенства налогообложения”. Любым способом — это установленным налоговым законом способом? Ведь если бы налогоплательщик, выбирая способ уплаты НДС, нарушил положения НК, то его бы и наказали в рамках этого НК. В этом случае в определении № 169-О не было бы никакой нужды. Нужда появляется, если нужно предъявить дополнительные требования, выходящие за рамки закона.

В мотивировочной части определения № 169-О, по словам КС, вроде бы не формулируются новые правовые нормы. Хотя “предмет дела — это только такие случаи уплаты НДС налогоплательщиком, когда есть основания полагать, что, используя гражданско-правовые средства, предприниматели выходят за рамки частных интересов и вторгаются в публичную сферу”. “Такие случаи”, “налогоплательщик”, “предприниматели” — все это относится не только к ООО “Пром Лайн” (к которому относится изначальное определение), не правда ли? А адресуется неопределенному кругу лиц для обязательного исполнения. Если это не норма, то что это?

Документ КС многогранен и неисчерпаем, как ленинский атом. В нем можно найти еще очень много интересного и познавательного. Однако если относиться к нему как к официальному мнению Конституционного суда Российской Федерации, то возникает очень важный, можно сказать принципиальный, вопрос. А знают ли чиновники КС, как у нас в стране, а не во Франции и ЕС, на директивы которой они ссылаются, исчисляется и уплачивается НДС?

Возьмем дословно пример, приведенный в документе.

“Ведь вполне можно использовать одну из схем уклонения от уплаты налога, скажем, приобрести права требования на сумму 100 000 руб. за 10 000 руб. и направить их на уплату НДС поставщикам. И при этом еще, в некоторых случаях, потребовать возмещения из бюджета, т. е. за счет всех других налогоплательщиков, сумм НДС!”

Рассмотрим подробнее. Лицо рассчитывается приобретенными правами требования с поставщиком, покупая у него товар по цене 100 000 руб. Этот негодяй ставит себе в налоговый вычет НДС со 100 000 руб., т. е. 15 250. Но при этом в тот же самый момент поставщик увеличивает свои налоговые обязательства по НДС на те же самые 15 250. Даже если поставщик не получит в дальнейшем от полученных прав ни копейки. Объектом НДС является в данном случае не сумма переданных реальных денег, а реализация (пп. 1 п. 1 ст. 146 НК). Это азы. Если бы товар оценивался на сумму, которую лицо уплатило за право требования, т. е. 10 000, то это лицо, соответственно, уменьшило бы свой налоговый вычет. Но и поставщик на точно такие же деньги меньше должен бы был бюджету. И в том и в другом случае государство не потеряло бы ничего, даже если у нашего мерзавца появилось бы право “потребовать возмещения из бюджета”. Эта чудесная система называется “переложение косвенного налога” и действует везде, где платят НДС. Где “схема уклонения от уплаты налога”?

Запрещать при этом ставить лицу в зачет суммы “нереальных затрат”, с которых поставщик платит вполне реальные деньги в бюджет, — это значит ввести для лица новый налог, не установленный законом, по существу превращая НДС в налог с оборота. После этого заключительный пассаж рассматриваемого документа выглядит как форменное издевательство: “Правоприменительные органы не могут истолковывать понятие "добросовестный налогоплательщик" как возлагающее на налогоплательщиков дополнительные обязанности, не предусмотренные законодательством”.

Если предположить, что в рассмотренном выше примере поставщик не уплачивает налоги с реализации, то да, конечно, перед нами “схема”. Однако для борьбы с такими “схемами” вполне достаточно существующего налогового, гражданского и уголовного законодательства. Без привлечения сентенций “добросовестности”, “реальности”, “характерности” и пр., позволяющих чиновникам работать не в рамках закона, а как проще.

Ключевым положением документа пресс-службы КС можно считать следующее. “Объективирование сферы публичных интересов в целях лимитирования экономической свободы частных лиц — одно из предназначений конституционного права”. В переводе на русский язык это означает, что одна из задач Основного закона — защищать государственный интерес от частного. И в последнее время для КС это предназначение все чаще и чаще становится основным. Ссылаясь на нормы п. 3 ст. 17 Конституции (“Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц”), не следует забывать и о статье 2 (“Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства”). Борьба государства со своим налогоплательщиком не лучшее предназначение для высокой судебной инстанции.

Александр Бутурлин, исполнительный директор Российской ассоциации налогового права
Статья получена: Клерк.Ру