Совет понимающим

От позиции Градостроительного совета Санкт-Петербурга во многом зависит не только судьба газпромовского небоскреба, но и вообще целостность архитектурного ансамбля Северной Венеции.

При всей колоссальной административной поддержке проекта «Газпром-cити» (переименованного два месяца назад в «Охта-Центр») возможность повлиять на решение вопроса о строительстве почти 400−метрового небоскреба в зоне исторического ландшафта Петербурга еще остается. Решающее слово, по мнению некоторых экспертов, может сказать Градостроительный совет Санкт-Петербурга. Будучи де-юре совещательным органом при главном архитекторе города и председателе Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА), Градсовет является выразителем позиции всего архитектурного сообщества Петербурга. В последнее время, по мере усиления девелоперской активности в Петербурге, и особенно в историческом центре, значение Градсовета возрастает.

 

 

Фактически он играет роль инструмента общественного согласия, обеспечивающего соблюдение баланса между интересами инвестиционно-строительного бизнеса и необходимостью сохранения архитектурного наследия Петербурга.

Признавая профессиональный авторитет членов Градсовета, губернатор Валентина Матвиенко неоднократно заявляла, что без их рассмотрения не должен реализовываться ни один проект в историческом центре Петербурга. В полной мере это относится и к намерениям «Газпрома» внести весомый вклад в формирование современной архитектуры Cеверной столицы. При этом есть основания полагать, что в реальности многие руководители администрации Санкт-Петербурга прохладно относятся к попыткам навязать городу строительство небоскреба на Охте. И неудивительно, что едва ли не последнюю надежду повлиять на намерения «Газпрома» (как и его неизбежных последователей) не только общественность, но и деятели Смольного связывают с принципиальной позицией Градсовета.

Многогранный взгляд
Градсовет как совещательный орган при главном архитекторе города появился еще в 1960−е годы. Несмотря на господство плановой экономики и жестко иерархическую систему принятия решений, Градсовет и в доперестроечное время играл заметную роль.

«Градсоветы проводились строго по пятницам, на них выставлялось сразу по три-четыре проекта, и, наверное, через совет проходило 90% осуществляемых в Ленинграде проектов, – отмечает Олег Харченко, с 1991−го по 2004 год являвшийся председателем КГА Санкт-Петербурга и главным архитектором города. – Конечно, это была принудиловка: считалось, что через этот коридор должны проходить все мало-мальски заметные проекты. В последние советские годы сами архитекторы часто критиковали Градсовет, считая, что он нивелирует индивидуальность, делает архитектуру более серой, соответствующей общему фону. Работая в то время в „Ленпроекте“ и выставляя на Градсовет свои проекты, я и сам чувствовал, что обсуждение ведется порой очень консервативно и зачастую интересные решения многое теряют».

Два года назад новый председатель КГА Александр Викторов сократил численность Градсовета с 80 до 45 человек, стремясь сделать его более работоспособным органом: «На практике полного состава Градсовета никогда не удавалось собрать в силу большой занятости включенных в него людей, их возраста и т.д. Сокращая численность Градсовета, я при этом ввел в него около десяти новых членов, в том числе архитекторов более молодого поколения. Кроме того, мы посчитали полезным включить в Градсовет и ряд специалистов смежных строительных областей, в частности конструкторов: их мнение очень важно при оценке технических сторон проектов. В общем, сейчас на Градсовете идут нормальные профессиональные обсуждения без каких-то предвзятостей». По словам Олега Харченко, «костяк Градсовета, в принципе, весьма постоянен – это слой активно практикующих архитекторов, которым интересны работы коллег, которым интересна возможность влиять на развитие города, и они практически регулярно посещают все заседания».

В целом эксперты отмечают представительность нынешнего состава Градсовета. «По большому счету, все люди, которые активно влияют на город своим творчеством, которые действительно формируют его архитектуру и представляют все архитектурные направления, присутствуют в Градсовете, – говорит Михаил Мамошин, руководитель Архитектурной мастерской Мамошина. – И очень важно, что благодаря наличию в составе совета широкого круга профессионалов, имеющих зачастую различные критерии оценки, рассматриваемые проекты пропускаются через призму разных мнений и складывается максимально полная картина. Это особенно необходимо, когда главному архитектору предстоит принять решение по нерядовому, сложному проекту». Помимо практикующих архитекторов, составляющих около половины членов Градсовета, в него входят сотрудники КГА и КГИОП, реставраторы, историки архитектуры, преподаватели вузов.

Ресурс влияния
Чтобы понимать специфику деятельности Градсовета, важен вопрос о степени его влияния на решения, принимаемые главным архитектором. Как подчеркивает Александр Викторов, «это очень тонкий вопрос, но если есть единодушное решение Градсовета, если очевиден общий настрой, что, допустим, работа однозначно неудачная, то такой проект я не подпишу». Формально как чиновник главный архитектор не обязан руководствоваться в своих решениях вердиктом Градсовета, но во многих случаях ему самому удобно апеллировать к авторитетному мнению членов совета.
В течение года члены Градсовета трижды рассматривали проект торгово-развлекательного комплекса у Московского вокзала. И трижды его «выносили» :: Фото: Интерпресс

В течение года члены Градсовета трижды рассматривали проект торгово-развлекательного комплекса у Московского вокзала. И трижды его «выносили»

«В связке главный архитектор – Градсовет кроется драматизм положения главного архитектора, – подчеркивает Олег Харченко. – С одной стороны, он назначается на эту должность, является частью администрации и должен уметь самостоятельно принимать решения. С другой стороны, он профессиональный архитектор, принятый архитектурным сообществом. Поэтому приходится балансировать между позицией профессионального сообщества, интеллигенции, общественности и требованиями к нему как к чиновнику. Могу сказать по своему опыту, что мне постоянно приходилось лавировать, полагаю, Александру Викторову тоже. При этом сегодня у главного архитектора достаточно подчиненное положение в администрации: над ним еще двух-трехэтажная надстройка, и от него требуется быть полноценным членом команды. Да, зачастую у главного архитектора может сработать отсылка к коллективному мнению Градсовета, и иногда это его защищает. Но не в тех ситуациях, когда исполнительной власти очень хочется принять решение: тогда оно все равно будет продавлено».

По мнению Олега Харченко, степень независимости Градсовета не следует переоценивать: «К разряду зависимых членов совета можно причислить всех активно практикующих архитекторов. Никто из них не хочет портить отношений с главным архитектором, полагая, допустим, что из-за этого они не получат какую-то работу, что их куда-то не пригласят, не посоветуются с ними, не скажут доброе слово. В принципе, главный архитектор вполне может предугадывать мнение членов Градсовета по тем или иным вопросам. И на позицию Градсовета можно влиять, если заранее давать заинтересованной стороне рекомендации каким-то образом вовлечь определенных членов совета в предварительное обсуждение проекта. Впрочем, лично я могу поклясться, что ни разу не готовил специально ни одного решения Градсовета, никому не предлагал выступить с какой-то нужной позицией».

Критерии, по которым выбираются проекты для рассмотрения на Градсовете, нигде не формализованы, это определяется лично главным архитектором. «Основной критерий – значимость проекта, которую не всегда можно определить его величиной, – поясняет Александр Викторов. – Если предположить, что появляется возможность строительства нового здания на Невском проспекте, то это, безусловно, тема для Градсовета, но если проект реализуется в зоне рядовой исторической застройки, то совсем не обязательно выносить его на совет. Конечно, необходимо рассматривать проекты новых крупных градообразующих кварталов, но зачем выносить на Градсовет проект квартала в спальном районе, который будет окружен другими кварталами и не является градообразующим на каких-то основных магистралях». Председатель КГА заверяет, что сегодня подавляющее большинство проектов, осуществляемых в историческом центре Петербурга, проходят обсуждение на Градсовете. «Не думаю, что какие-то значимые проекты не попадают на Градсовет, – отмечает Олег Харченко. – Если что-то и пройдет мимо совета, то мы узнаем об этом года через два-три. Строительство – очень инерционный процесс, и в городе еще лет пять будут реализовывать проекты, по которым я принимал решения».

Архитектурное согласие
Ключевая задача Градсовета – способствовать поиску баланса между интересами девелоперов и города, обеспечивая прежде всего органичное вхождение новой застройки в центр города и сохранение архитектурного облика Петербурга. Как свидетельствует практика, диалог с бизнесом во многих случаях оказывается полезным, позволяя в конечном счете улучшить качество реализуемых архитектурных проектов. «Основная масса инвесторов, застройщиков прислушивается к мнению совета, понимая, в каких сложных и уникальных условиях им приходится работать в Петербурге и насколько возрастает ответственность по мере приближения к историческому центру», – констатирует Александр Викторов.

Девелоперы, отмечая позитивное влияние Градсовета на развитие города, подчеркивают его значимость с точки зрения выработки компромиссных решений, устраивающих и бизнес, и общественность. «Градсовет оказывает очень серьезное влияние на ситуацию, – говорит президент холдинга „Эталон-ЛенСпецСМУ“ Вячеслав Заренков. – Каждый считает себя профессионалом и имеет свое мнение, каждый критикует каждого. Улучшаются ли проекты в результате этих обсуждений или нет – это еще вопрос. Но полезно само оппонирование, режим диалога: это заставляет задуматься, повышает степень ответственности при принятии решений, предостерегает от крайностей, от надуманных и ненужных действий. Подобный диалоговый режим совершенно необходим власти и обществу для нормального взаимодействия». Генеральный директор Холдинга RBI Эдуард Тиктинский убежден: «Бесспорно, такой орган, как Градсовет, важен для Петербурга, который велик своей архитектурой, нуждающейся в сохранении. Вместе с тем сложно переоценить роль Градсовета и в формировании будущего облика города. Соблюдение баланса между историей города и его развитием – одна из основных функций Градсовета». «Это очень необходимый орган, он должен быть, чтобы не существовало административной монополии на крупные градостроительные решения, – подчеркивает генеральный директор компании Cetl City Василий Селиванов. – К сожалению, в Петербурге есть ряд примеров, когда без рассмотрения на Градсовете принимались неудачные решения, которые до сих пор аукаются».

Представители бизнеса в целом с пониманием относятся к решениям Градсовета, даже если они существенно трансформируют проект. Эдуард Тиктинский отмечает весьма бурное обсуждение проекта строительства дома «Ле Грандъ» на Невском проспекте: «Высказывались различные мнения – от полного неприятия до восторга. Больше всего вопросов и диспутов вызвал внешний облик дома. С учетом того, что первые два этажа занимает галерея бутиков, для нас как заказчиков принципиальным было сохранение высоты каждого этажа, а также больших витрин. Предложение Градсовета внести корректировки в проект фасада, который до этого содержал довольно высокие арки, повлекло за собой изменение и конструктивной планировки, и архитектурного облика здания».

Не обошлось без острых споров и недавнее рассмотрение Градсоветом другого проекта Холдинга RBI – многофункционального комплекса на Новгородской улице (недалеко от Смольного, рядом с Синопской набережной), автором которого является известный испанский архитектор-постмодернист Рикардо Бофилл. Однако, несмотря на высказывавшиеся замечания (особенно в связи с чрезмерным масштабом здания, пусть и не превысившим планку 42 м), откорректировать придется лишь незначительные детали проекта. Михаил Мамошин, выступавший в качестве рецензента, отмечает: «Это необычайно авторская, узнаваемая работа, которая должна сослужить городской ткани добрую службу. В Петербурге и до Бофилла было несколько зданий, которые тектонически меняли масштаб архитектуры, например посольство Германии на Исаакиевской площади, встреченное общественностью сначала очень враждебно. На мой взгляд, со временем эта сторона Синопской набережной будет складываться именно в таком формате, который задает проект Бофилла».

«Я не сталкивался с Градсоветом в сомнительных и спорных ситуациях, – говорит управляющий компании „Теорема-Холдинг“ Игорь Водопьянов. – У нас был подготовленный Сергеем Чобаном красивый проект многофункционального комплекса на Свердловской набережной, на месте бывшего завода „Россия“. И Градсовет одобрил проект с очень небольшими уточнениями по архитектуре». А генеральный директор Cetl City (до 2006 года – Строительная компания «Петербургская недвижимость») Василий Селиванов говорит: «У нас никогда не было проблем с Градсоветом, и он не оказывал сильного влияния на конечные решения. Насколько я могу судить по нашему опыту, очень многое зависит от качества подготовки проектной документации, от ее хорошей подачи, наличия исторической справки, грамотной оценки перспектив развития территории и т.д. Я неоднократно видел, как слабо подготовленные проекты выносят с Градсовета „вперед ногами“, в том числе проекты, имеющие политическую поддержку».

Умение компромисса
Примечательно, что Градсовет достаточно жестко оценивал некоторые проекты, лоббируемые руководителями Смольного, среди которых были и проекты стратегических инвесторов. Так, был отвергнут первый вариант планировки территории комплекса «Балтийской жемчужины», который строят китайские инвесторы. Трижды Градсовет отклонял проект торгово-развлекательного центра у Московского вокзала, на месте пресловутой «ямы» РАО ВСМ. Концепция, разработанная английской компанией Chapman Taylor, подвергалась сокрушительной критике за объемно-планировочное решение (члены Градсовета посчитали недопустимым, в частности, строительство на Лиговском проспекте здания с глухой фасадной стеной 230 м, с единственным входом и размещением технологических площадей с лицевой стороны здания, где должны быть витрины). «Категоричность Градсовета связана с тем, что предлагаемый проект невозможен для города, он оскорбителен и Петербург оказывается просто заложником амбиций инвестора», – поясняет Олег Харченко. Впрочем, как отмечает Александр Викторов, в конечном счете он согласовал проект после внесения ряда корректив, в том числе улучшения планировочных решений.

Показательным примером конструктивного отношения бизнеса к позиции Градсовета Михаил Мамошин называет работу над проектом строительства торгового центра на Казанской улице компанией «Корпорация С»: «Василий Сопромадзе понял, что члены Градсовета пошли навстречу его проекту: ведь это, по сути, беспрецедентный случай строительства современного здания почти на линии Невского проспекта. Он сдержал слово, что здание будет выполнено на высочайшем технологическом уровне, с использованием красивых и дорогостоящих конструкций, новейших материалов, более того, даже улучшил качество проекта». Другой пример позитивного взаимодействия Градсовета, заказчиков и архитекторов – ситуация со строительством отеля на площади Островского. С учетом позиции Градсовета и беспокойства общественности города Евгений Герасимов существенно изменил проект (хотя ранее уже были получены все необходимые согласования КГА).

Что же касается случаев, когда игнорируются любые замечания и предложения членов Градсовета, то вопиющим примером эксперты называют поведение руководителей компании «Строймонтаж» в связи с проектом 70−метрового жилого комплекса «Монблан», грубо нарушающего исторические панорамы центра города. «Это очень слабая в профессиональном отношении архитектура, низкий культурный уровень и ни на чем не основанная самоуверенность. В Петербурге так нельзя работать!» – убежден Александр Викторов. Ответом на предложения Градсовета «проявить добрую волю», остановить работы и скорректировать проект стали вызывающие плакаты на строящемся здании: «Будет выше».

Открытый вопрос?
Эксперты убеждены, что в ситуации со строительством «Газпромом» небоскреба Градсовет способен сыграть важнейшую роль. Проект Правил землепользования и застройки (его утверждение правительством города постоянно откладывается) предусматривает, что на территории предполагаемого строительства на Охте высотность зданий не может превышать 100 м. Как подчеркивает Александр Викторов, в исключительных случаях допускается отступление от регламента, причем «процедура должна быть понятной, но очень сложной, чтобы через это сито проходили на самом деле неординарные проекты». В частности, предполагается обязательное согласование таких проектов Градсоветом и Советом по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга. Неизвестно, сохранятся ли эти условия в итоговом тексте Правил землепользования и застройки или специально для небоскреба «Газпрома» будет создана некая юридическая лазейка, но в любом случае проект вряд ли можно будет провести в обход Градсовета.

«Возможно, Градсовет станет первой легитимной процедурой рассмотрения проекта после того, как год назад петербургское архитектурное сообщество приняло решение игнорировать процесс в знак протеста против планов строительства на недопустимом месте, – говорит Михаил Мамошин. – При этом функция Градсовета должна состоять прежде всего в том, чтобы дать рекомендации, где подобный проект можно было бы реализовать без ущерба для города. Финансовая мощь „Газпрома“ и так известна, и ему совсем не нужно доказывать это, демонстрируя типично восточный подход к высотному строительству. Петербург – уникальный город со сложившейся культурой, где можно предложить и более яркие ходы. Например, намного интереснее был бы намыв острова „Газпрома“, который мог бы стать символом новой архитектуры».

Действительно, еще осенью прошлого года видные деятели культуры во главе с директором Государственного Эрмитажа Михаилом Пиотровским выдвинули идею размещения небоскреба «Газпром-сити» на намываемых территориях Васильевского острова. Судя по всему, этот вариант был бы весьма привлекателен и для инвестора, занимающегося намывом 477 га, – Управляющей компании «Морской фасад». По некоторым сведениям, руководство «Газпрома», учитывая крайне негативный общественный резонанс, в настоящее время рассматривает возможность переноса строительства небоскреба, и наиболее перспективным вариантом считаются именно намывные территории. И, быть может, профессиональное и заинтересованное обсуждение строительных планов «Газпрома» с членами Градсовета станет ценным вкладом в решение вопроса, конструктивное и уважительное по отношению к историческому облику Петербурга.

Игорь Архипов Эксперт
Статья о недвижимости получена: IRN.RU

загрузка...