Без ума от умного дома

Хотите наполнить свое жилище "серым веществом"? В смысле, не пылью, а интеллектом... Тогда — добро пожаловать на наш круглый стол. В этот раз за ним собрались виновники появления в наших домах всевозможных интеллектуальных систем. Не исключено, что благодаря их стараниям через некоторое время в газетах будут попадаться такие объявления: "Умный дом ищет хозяина.

 

 

Желательно поумнее".

Участники круглого стола:

• Сергей Ильченко, вице-президент ОАО "Национальный резервный банк"
• Дмитрий Козлов, генеральный директор ООО "Мертен Руссланд"
• Андрей Попов, директор компании Baltic Engineering Group
• Борис Орешкин, директор по строительству компании "Земцов, Кондиайн и партнеры"
• Ольга Колганова, заместитель директора по рекламе и маркетингу ОАО "Петербургреконструкция"

Андрей Попов: – Словосочетание "интеллектуальное здание" или "умный дом" звучит фантастично, но уже прижилось и используется. C технической точки зрения, это такое здание, где все системы работают согласованно, интегрированно и позволяют экономить ресурсы. Это краткое объяснение. А если говорить на бытовом языке, то это здание, которое должно чувствовать, что происходит внутри, реагировать на это и, собственно говоря, взаимодействовать с человеком. Вот три направления деятельности интеллектуального здания в нашем понимании. Дмитрий Козлов: – Единственное, что мне хотелось бы добавить, это то, что понятие "умный дом" при переводе с английского несколько изменило свое значение. "Интеллектуальное здание" или "умный дом" в бытовом сознании выглядит очень просто. Считается, что это означает просто нажать кнопку и включить свет или особое объединение мультимедийных систем. Однако это не так.  Андрей Попов: – Многие считают, что умный дом – это что-то лишнее, просто для того чтобы похвастаться, однако у него совсем другие функции. А с учетом того, что энергоресурсы дорожают, экономия все-таки достигается. В среднем можно экономить до 30%.  The Chief:– Давайте поговорим о том, когда появилось это понятие, и откуда оно пришло?  Андрей Попов: – Наверное, мнений может быть много, но мне кажется, что первоисточником были Соединенные Штаты и их консервативный, ленивый образ жизни.  The Chief:– Сейчас на рынке действительно есть необходимость в этих зданиях?  Дмитрий Козлов:– Я бы коротко рассказал, что такое умный дом – это просто экономика. С чего все это началось? С регулировки температуры воздуха в доме. Потихоньку это стало совершенствоваться, и появился практический комплекс систем. Это набор неких функций, достаточно сложный автоматический комплекс. Еще можно четко разделить понятие "умный дом" на чистую экономику и на развлечение.  The Chief:– А действительно ли это выгодно? Дмитрий Козлов: – Как посмотреть. Нельзя сказать, что этот "кубик" будет отвечать за все. Мы сводим все в единую систему, однако каждая система является самостоятельной: они между собой сообщаются, но выход из строя одной системы не приведет к выходу из строя всей системы в целом.  The Chief:– Есть ли какой-то позитивный опыт использования подобных проектов? Дмитрий Козлов:– В общем понимании "умный дом" – это компьютер, на который установлены программы, которые включаются и выключаются по заданию владельца. Но все-таки это единый мозг, который при нештатной ситуации отключает всю систему.  Андрей Попов: – Могу добавить, что каждая система работает самостоятельно, но под контролем централизованного процессора. При условии выхода из строя одной из систем первым делом идет мониторинг и мгновенная реакция: если что-то происходит, то можно предугадать и гарантировать, что система будет работать автономно, и ничего не произойдет. Вообще, понимание того, что умный дом – это некий компьютер, не совсем корректно. Это сеть процессоров и контроллеров, которые привязаны к разным системам. Это то же самое, как в бизнесе – есть связь, есть руководитель, который управляет действиями фирмы. Но если руководитель заболел, это не значит, что фирма прекращает свою работу. У каждого звена или отдела есть свои функции, которые выполняются непрерывно. И наиболее эффективный вариант для компании тот, когда в любой момент можно поменять одного сотрудника на другого. То же самое и здесь.  The Chief:– Есть очень важный момент. Не бывает ли так, что люди пугаются, если меняется компания, управляющая, допустим, водоснабжением: а не остановится ли все снабжение? Как быть с этим? Андрей Попов: – На мой взгляд, управление интеллектуальным зданием приносит выгоды уже тем, что исключается человеческий фактор – затраты на него исключаются. А при смене компании ничего ведь не изменяется. Меняется только время реагирования. Ведь задача управляющей компании только в том, чтобы дергать за ниточки и получать информацию о различных системах. Для этого не требуется шестнадцать человек – достаточно одного оператора. Дмитрий Козлов: – С уменьшением количества персонала улучшается качество работы, а подготовка специалистов широкого класса обходится дешевле. И проще держать одну обученную бригаду, чем несколько, которые будут отвечать на всю автоматику. The Chief:– Мы говорим об автоматике? Не об обслуживании каких-то труб? Андрей Попов: – На самом деле сейчас такие трубы, которые можно не трогать до 80 лет. Им сложно нанести какие-то механические повреждения. А вот датчики – их и надо обслуживать. Сергей Ильченко:– Скажите, а есть ли какая-то практика применения? Есть ли реально работающие системы? Иногда складывается впечатление, что существует желание внедрить какую-то новую технологию, но это приводит к новым проблемам. Если, например, поставить новую интеллектуальную систему, какой-нибудь сотрудник забудет закрыть дверь, и все трубы перемерзнут. Можно ли привести какие-то примеры? Ольга Колганова: – Подобные системы используются сейчас очень широко, как в промышленности, так и в жилых домах. Не могу сказать, что сейчас все системы дома интегрируются в единый блок, но такие связки как теплоснабжение, водоснабжение, системы кондиционирования и принудительной вентиляции являются классическими – все автоматизировано и автономно. Если же говорить о слаботочных системах – пожарная и охранная сигнализации, телефония и система телевидения также интегрируются и имеют центральный пульт управления. Еще немаловажный вопрос – эксплуатация: одна управляющая компания должна заключать договоры и с профильными организациями (монополистами – свет, газ, водоснабжение), которые следят за отдельными частями системы, и с организациями, обеспечивающими гарантийное и постгарантийное обслуживание, она же должна обеспечивать и постоянный мониторинг. Система "умный дом" должна быть в надежных и профессиональных руках. Основная же задача системы "умный дом" – это, прежде всего, энергосбережение, а уж затем комфорт.  Дмитрий Козлов: – Понимаете, интеллектуальность дома диктуется именно потребностью. Это как пирамида Маслоу: об "умном доме" вы начинаете задумываться, когда у вас есть потребность не просто в базовых комфорте и безопасности, но в дополнительных. То есть, "умный дом" еще больше предохраняет вас от пожара, это не просто система датчиков. Когда вы чувствуете потребность во всем этом, вы и выбираете "интеллектуальное здание". Если инвестор хочет, чтобы квартиры в новом доме продавались дороже, то он оборудует их соответствующим образом. А так, на самом деле, правы те, кто утверждает, что умный дом – это просто такая модная фишка, которую стали раскручивать в последнее время. На самом деле это нормально, это определенный маркетинг. Прошла определенная волна, система ценностей уже стала базовой, а чтобы продать тот или иной продукт, нужно выстраивать новую систему ценностей. В качестве примера можно привести кондиционеры. Пять лет назад пошла волна, а сейчас уже есть предложения по общему кондиционированию. Идет тяжело, поскольку велика стоимость вопроса. Надо в четыре раза больше заплатить, чтобы все это работало.  Сергей Ильченко:– То есть, текущие затраты сильно возрастают? Дмитрий Козлов: – Они особенно сильно возрастают, если вы не обладаете базисом интеллектуального здания, поскольку кондиционерной системой гораздо проще управлять в "интеллектуальном здании". Поэтому, несмотря на то, что установка этого базиса дорога, его эксплуатация будет гораздо дешевле. Ольга Колганова:– Хочу заметить, что есть определенная категория людей, которые просто не будут жить не в "интеллектуальном доме". Конечно, это обеспеченные люди. Также есть промышленные предприятия, которые могут работать только с использованием систем "интеллектуального здания". В нашем городе это существует и активно применяется. Но все же на рынке бытует мнение, что интеллектуальное здание – это только автоматическое управление шторами, включение мультимедийной системы, кондиционирование и функционирование каких-то шкафов – это все, что может предложить умный дом. Но на самом деле всего этого гораздо больше, а количество систем зависит от стоимости объекта. Сергей Ильченко:– Я, как потенциальный покупатель такой системы, могу сказать, что для меня на этом рынке выделяются три сегмента. Первый сегмент – это старые сооружения, где ничего установить уже нельзя. Второй сегмент – это еще не построенные объекты, они наиболее интересны, поскольку, очевидно, всегда эффективнее, когда система изначально устанавливается в комплексе. Это очень узкая прослойка, их мало, но, наверно, она самая перспективная. И третий сегмент – это отремонтированное жилье, с новыми коммуникациями. Владельцы таких объектов на интуитивном уровне должны понять, зачем им необходима еще одна дорогая система, которая фактически заменит то, что уже есть, – например, вентиляцию с функциями кондиционирования, индивидуальную систему отопления, автоматические шторы и так далее. Вопрос такой: сколько все это стоит, и каково соотношение цены и качества? Дмитрий Козлов:– Я всегда привожу такое сравнение: это как покупка второго автомобиля, и каким он будет – решать вам. Верхней границы нет. Это вопрос комфорта. Я думаю, если говорить о тех трех системах, которые вы обозначили, разговор можно вести, начиная от пяти тысяч евро. Все зависит от уровня системы и требований заказчика.  Сергей Ильченко:– Предположим, это десять тысяч евро. Что я получаю за эти деньги? У меня и сейчас есть разные пульты, которые управляют всем помещением, соответственно, я имею обратную связь по отоплению и кондиционированию. Делает ли интеллектуальный дом эти системы взаимосвязанными? Дмитрий Козлов: – Я приведу пример из своей жизни. Я сумел поставить дома вентиляцию, но постоянно мучаюсь от того, что не сделал ничего реально умного в квартире, и теперь вынужден все время вручную регулировать работу всей системы. Что бы вы получили? В первую очередь, вы получили бы бытовой комфорт. И именно бытовой комфорт – это то, что, если быть честным, интересует вас, как бытового потребителя. А дополнительный комфорт – это такая взаимосвязь систем, при которой вы перестали бы думать, к чему приведет тот или иной шаг. Хороший специалист сделает так, чтобы можно было предугадать все ситуации, которые возможны. Система отрабатывает то, что вы в данный момент делаете. Если речь идет о снижении температуры, то уменьшается мощность батареи. На комфорт в помещении влияют несколько систем. Либо вы делаете это сами и настраиваете всю систему, либо за вас это делает автоматика, а вы задаете один параметр.  Сергей Ильченко: – Предположим, нет вентиляции, а есть просто система отопления. Когда и как она решает, когда включаться, а когда выключаться? Андрей Попов:– Вы задаете значение температуры, а контроллер сам, в соответствии с заложенной в него программой, решает, как достигнуть этого параметра и как его поддерживать. То есть, контроллер посылает сигнал на включение системы отопления (температура упала ниже заданной) и на выключение (температура поднялась выше заданной). Сергей Ильченко:– Хочется найти такую точку, которая была бы оптимальной в отношении цена/качество и стала бы стимулом для совершенствования системы. Пока что мне очевидно, что за определенную сумму вместо четырех пультов управления можно получить один, и в этом есть логика, это действительно удобно. Кроме этого добавляется некоторый эффект экономии ресурсов. Например, вместо того, чтобы работал кондиционер, который охлаждает, могут не работать несколько других систем. Некоторые функции, например, расширение системы, мне менее понятны. На самом деле универсальному потребителю интересно именно это. Как известно, современные бизнес-центры несут гораздо большую функциональную нагрузку, и там действительно необходимо ставить такие системы, поскольку вопрос информационной безопасности и дополнительных функций очень важен.  Андрей Попов: – Возвращаясь к вашему первому вопросу: да, на самом деле все современные бизнес-центры имеют систему управления вентиляцией, систему мониторинга, управления отоплением, систему безопасности. Но они, скорее, локальны в рамках своей системы или подсистемы. Полная интеграция систем, которая приводит к энергосбережению или к повышению безопасности, – это пока только зачаточный элемент. Хотя, если закладывать возможность поэтапного ввода систем, финансовые затраты могут быть распределены на определенный период. Дмитрий Козлов:– Скепсис здесь понятен, ведь, действительно, предусмотреть все возможные варианты невозможно. Однако здесь может быть другой аргумент. Вы уже упомянули, что большинство систем такого рода пришло с Запада, а там спрос на подобные системы есть, и он объясним вовсе не экономией ресурсов. На самом деле, и у нас дешевое тепло и дешевая электроэнергия. Что касается применения на Западе, а это в основном коттеджи и квартиры, то это дополнительный комфорт, который вводится поэтапно. Почти наверняка я могу сказать, что система освещения у вас создана таким образом, что вы управляете ею в каждой комнате. Вы можете задать любой алгоритм, вплоть до того, что свет будет зажигаться именно в таком количестве комнат, на таком уровне интенсивности и так далее, которые соответствуют количеству людей, находящихся в доме. Это дополнительный комфорт. The Chief:– Сколько нужно времени для обеспечения технического задания на программирование такой системы? Дмитрий Козлов: – Я могу ответить, как это происходит в Германии, поскольку представляю немецкую фирму. Разговор с заказчиком два или три часа, два-три дня на выполнение работы и детальное техническое задание готово.  Андрей Попов: – Время составления технического задания зависит от заказчика. Заказчики бывают разные. Один из способов – самостоятельное заполнение заказчиком задания на сайте нашей компании. В дальнейшем более подробное составление задания занимает около недели. Что касается выполнения этого технического задания, которое позволяет сказать, что система уже готова, и что ее следует запрограммировать под ваши пожелания, здесь речь идет уже об одном или двух месяцах. Это так, поскольку систему надо настроить, и в этот период она дорабатывается под требования заказчика. Какие-то вещи вы будете настраивать сами, а какие-то будет настраивать программист. Сергей Ильченко:– То есть, как я понимаю, с момента прихода в офис и заказа системы до ее полного ввода в эксплуатацию может пройти около четырех месяцев? Дмитрий Козлов:– Я думаю, даже больше. Ведь люди, которые понимают все особенности функционирования такой системы, могут совместно с программистами решать, какие функции выполняет система, и это может увеличивать сроки ее ввода в эксплуатацию. Дело в том, что человек, изначально сталкиваясь с новым для него сервисом, не всегда знает его полные возможности.  Ольга Колганова: – Скажите, а как часто необходимо обновлять эти системы? Дмитрий Козлов: – Насколько я знаю, сейчас функциональность зданий меняется не быстро: кондиционирование существовало уже двадцать лет назад. Давайте начнем с той системы функций, которые мы контролируем. Когда функциональность не меняется, можно ничего не менять в здании в последующие двадцать-тридцать лет. Когда мы ставим новую версию операционной системы, мы ставим ее не потому, что старая плохая, а потому, что уже появились дополнительные приложения, требующие установки новой системы. Если в нашем доме, квартире, даче ничего не меняется, нам ничего не надо менять и в системе управления.  Борис Орешкин: – То есть, если комфорт, который вы задали изначально, вас устраивает, то вы можете ничего и не менять. Дмитрий Козлов:– Программировать систему по вашему желанию вы можете хоть каждый день, а если в вашей квартире произошли изменения, например, переехала детская комната, то свойства системы можно легко изменить. Ольга Колганова: – Значит, создав идеальный умный дом, можно не вносить изменений в функциональность системы до скончания века?  Дмитрий Козлов: – Вы абсолютно правы. Ольга Колганова: – А каков гарантийный срок? Как часто заставляют вмешиваться специалистов для того, чтобы заменить или усовершенствовать ту или иную деталь? Борис Орешкин: – Здесь очень много различных нюансов. Если это, например, датчики температуры, то действует очень много факторов: осадки, пыль и так далее. Все это можно чистить раз в месяц, а можно раз в год. Это зависит от той атмосферы, в которой работает система.  Ольга Колганова: – Не получится ли так, что придется ежемесячно вызывать специалиста? Борис Орешкин: – Смотря как. Если у вас свой вторичный контур по воде, то здесь может ничего не меняться. Если мы сталкиваемся с агрессивными внешними воздействиями, которые выводят из строя нашу технику – датчики, уголь и все, что угодно, – тогда от этого зависит гарантийный срок.  Борис Орешкин: – Вопрос в том, насколько долго можно не "влезать" в систему. Сам потребитель может и не трогать систему: если он задал какую-то конкретную задачу, то техники обеспечивают ее выполнение. Всегда есть обслуживающий персонал, который может найти на пульте неисправность и ликвидировать ее. Неисправность может быть в том числе и запланированной, если ресурс рассчитан на определенный срок работы. Когда он отработал свое, его следует планово заменять. Либо это может быть скрытый дефект, наличие которого никто не может прогнозировать. Некоторые системы рассчитаны на проверку самих себя, например, система сигнализации. В какой-то момент она может сама о себе получать информацию, если где-то что-то не срабатывает. В этом случае могут помочь оператор или программист, в зависимости от проблемы. The Chief:– Каков гарантийный срок, который дается на саму систему устанавливающей компанией? Андрей Попов: – Есть гарантия на само оборудование, а есть гарантия, которую мы, как компания-инсталлятор, даем на саму систему. Эта гарантия доходит до трех лет, в зависимости от договоренности с заказчиком. Гарантия на оборудование – это обычно год.  Сергей Ильченко: – Существует ли какое-то гарантийное обслуживание этой системы за эти три года? Ведь, как правило, выходит из строя не оборудование, а сама система: кто-то перебил кабель, вышел из строя датчик и т.д. Андрей Попов: – Что касается надежности оборудования, то могу привести такой пример: мы не заключаем договор послегарантийного обслуживания системы как абонентский договор, чтобы раз в месяц человек приезжал и обслуживал: мы считаем, что это некое бесполезное занятие. Во-первых, за это клиент должен платить деньги, а во-вторых, в этом часто нет необходимости. Обычно договор заключается по факту, когда действительно необходимо что-то сделать. Это говорит о том, что проблемы с оборудованием бывают очень редко. Менять и чистить фильтры в системе вентиляции – да, это необходимо, но что касается самого управляющего процессора, датчиков и элементов – в этом нет необходимости. Я бы хотел также добавить по поводу замены оборудования и добавления новых устройств. Как показывает наш опыт, это больше касается не какого-то системного оборудования, которое отвечает за систему вентиляции и систему отопления; обычно появляются новые панели управления с новым дизайном. Здесь по желанию заказчика замена возможна, но все идет на уровне: одну сняли, другую поставили. Это больше имиджевая часть, а не то оборудование, которое отвечает за жизнеспособность системы. The Chief:– Насколько реально можно говорить об экономии системы? Если речь идет о квартире – это не самое принципиальное, но в случае крупных бизнес-центров вопрос весьма актуален. Андрей Попов:– Есть статистика, хотя и западная, согласно которой, экономия составляет до 30%, но это при условии полной интеграции. Я думаю, что в России экономия может быть больше, поскольку у нас пока не такие серьезные проблемы с ресурсами, как на Западе. Дмитрий Козлов: – Есть пример: было подсчитано, сколько может сэкономить установка одних лишь датчиков присутствия в местах общего пользования в бизнес-центре общей площадью 2,5 тысячи квадратных метров. Эта сумма составила около 5 тысяч евро. А установка самих датчиков стоила около 2,5 тысяч евро, то есть, проект полностью окупился за один год. Действительно, можно говорить о большой экономии, но она зависит от размеров здания, функциональной насыщенности и алгоритмов управления.  Сергей Ильченко:– Что сейчас более популярно среди заказчиков: ориентация на комфорт или же на экономию? Дмитрий Козлов: – В отношении частного сектора могу сказать, что здесь людей интересует, в первую очередь, дополнительный комфорт. В бизнес-центрах все-таки основная задача – это экономия.  The Chief:– Это как-то влияет на ликвидность зданий? Дмитрий Козлов: – Если говорить о западных компаниях, это повышает ликвидность зданий на десятки процентов. Андрей Попов: – Поскольку интеллектуальность здания существенно снижает риски, это делает гораздо меньшими страховые взносы, которые ежегодно выплачивает компания. Такое снижение выплат может достигать 50%. Борис Орешкин: – Кроме того, умный дом – это дополнительное свободное время. Нам не нужно постоянно тратить свое время на то, чтобы следить за системой. Автоматика думает за нас, а это время можно либо потратить на себя, либо посвятить еще кому-то. Собственно, вся идея прогресса и заключается в получении дополнительного времени.  The Chief:– А есть ли примеры того, что происходит со зданиями, когда устанавливается дополнительная система? Андрей Попов:– Безусловно. Уже говорилось о том, что появляется возможность содержать меньше обслуживающего персонала, который при этом будет более квалифицированно выполнять свою работу. В большом здании есть места, в которые люди не ходят годами, а коммуникации там проходят. Система позволяет отслеживать, что происходит в этих местах.  The Chief:– Я слышал о том, что существует возможность дополнительного удаленного контроля над тем, что происходит в доме. Например, я могу с помощью пульта дистанционного управления контролировать систему с расстояния в несколько тысяч километров. Кроме того, я могу получать короткие сообщения от системы на мобильный телефон.  Дмитрий Козлов: – Вы совершенно правы, но тут уже речь идет об иной грани комфорта. Безусловно, такие возможности существуют, но они попадают, скорее, в разряд возможностей, нежели необходимости.  The Chief:– То есть, управляющая компания может позволить себе контролировать несколько бизнес-центров прямо из своего офиса?  Андрей Попов:– Теоретически это возможно, но не стоит все же доводить ситуацию до такой крайности. Всегда лучше, если бы в каждом здании сидел оператор, который осуществлял предварительный контроль. Это не десять бригад обслуживающего персонала. Контролировать возможно, но это может сделать доступной информацию кому-то другому. Это вопрос каналов передачи информации.  Сергей Ильченко:– А какие способы защиты предусмотрены для передачи информации? Допустим, если я реально присутствую в доме только по выходным, а всю неделю хочу контролировать домашнюю систему удаленно? Андрей Попов: – В первую очередь, это зависит от программного обеспечения, которое используется. Нельзя добиться стопроцентной безопасности, всегда остается маленькая доля вероятности стороннего вмешательства.  The Chief:– Давайте посоветуем читателю, что необходимо сделать, если он только планирует построить дом, но еще не уверен, будет ли устанавливать систему. Для этого ему необходимо просто заложить возможность установки этой системы в будущем? Дмитрий Козлов:– Да. Он может просто проложить кабель и шину данных – этого будет достаточно для того, чтобы обеспечить возможность установки системы в будущем. Это даст полную гибкость при последующем решении изменить обычную систему на интеллектуальную. При себестоимости кабеля в 300–400 долларов – это серьезная экономия. Сергей Ильченко: – Получается, что через несколько лет эта возможность при покупке дома будет решающим фактором. Андрей Попов:

– Да, и очень скоро эта возможность может стать решающим фактором для корпоративного сегмента, поскольку, в первую очередь, это вопрос комфорта, экономии и повышения ликвидности здания. Точно такая же ситуация была когда-то в строительстве с пластиковыми окнами.

Источник: Журнал "The Chief (Шеф)" - N3 (март 2006)