Сбережения Емельяна Пугачева

Однажды профессор А. А. Малахов рассматривал случайно приобретенную им в середине 60-х годов малахитовую пластинку, возможно крышку шкатулки. Неожиданно для себя он увидел любопытную картинку – целая портретная галерея людей в высоких меховых шапках – мода второй половины XVIII века. В одном из портретов было несомненное сходство с Емельяном Пугачевым, а другой обладал явным, восточным разрезом глаз – уж не Салават ли это Юлаев?

С точностью можно было установить время изготовления – XVIII столетие, поскольку кусочки малахита мастер наклеил на мрамор а в следующем столетии камнерезы использовали для основы уже металлические пластины.

Малахов подверг плитку ультрафиолетовому облучению, а Свердловские криминалисты выполнили ряд фотографий. Рисунок приобрел более четкие очертания. Открылись скалистые пейзажи, и вязь букв образовавших слово «ТАВАТУ». Возможно имеется в виду озеро Таватуй, севернее Свердловска (Екатеринбурга). Однако самое удивительное было впереди: на одной из скал Малахов увидел слово «КЛАДЪ». Малахитовая пластинка – ни что иное, как зашифрованное указание того места, где Пугачев спрятал золото и драгоценности.

Следующие исследования, проведенные в архивах, преподнесли один любопытный документ. Письмо Пугачева, адресованное своей жене»государыне-императрице» Устинье Кузнецовой: «При сем послано от двора моего с подателем сего казаком Кузьмою Фофановым сундуков за замками и собственными моими печатьми, которые по получению вам не отмыкать и поставить к себе в залы до моего императорского величия прибытия».

Быть может именно эти «сундуки за замками» не дошли до места назначения и осели в скалистых берегах Чусовой? Об этом ничего не известно. Тем более, что после смерти Малахова неизвестно куда исчезла сама малахитовая плитка.