Тим Бакли

Тим Бакли (Tim Buckley) навсегда останется молодым. У него не было старости. Треть его внезапно оборвавшейся жизни была отдана музыке: за девять лет - девять альбомов, непредсказуемых, спонтанных, обжигающе красивых.

Композитор и певец, выходивший на сцену с одной гитарой, Тим Бакли прошел испытание фольком, фольк-роком, поп-музыкой, джаз-роком и психоделией. Он не искал легких путей и был органически не способен топтаться на одном месте, фонтанируя сюрпризами на каждом новом повороте судьбы.

 

 

Подобно Майлзу Дэвису (Miles Davis) или Дэвиду Боуи (David Bowie), он не мог жить без творческого риска, музыка для него никак не увязывалась с выгодой. Чувство стиля и выразительный вокал с завидным диапазоном служили тем спасательным кругом, который помогал ему выходить победителем из многих стилистических и эмоциональных авантюр. Хотя нередко это бывала пиррова победа.

Тимоти Чарльз Бакли третий (Timothy Charles Buckley III) родился в Амстердаме, штат Нью-Йорк, 14 февраля 1947 года - в День святого Валентина. Но музыки в его жизни было гораздо больше, чем любви. Бабушка слушала пластинки Билли Холидэй (Billie Holiday) и Бесси Смит (Bessie Smith), мама обожала Синатру и Гарланд. Сам Тимоти боготворил "поющих ковбоев" Джонни Кэша (Johnny Cash) и Хэнка Уильямса (Hank Williams). Любовь к кантри достигла кульминации, когда семья переехала на запад, в Анахейм. Сколько себя помнил, Тимоти мечтал петь. Он подражал сладкоголосым Нэту Кинг Коулу (Nat 'King' Cole) и Джонни Мэтису (Johnny Mathis). Но еще с большим азартом имитировал скрип автобуса или раскаты трубы.

К увлечениям сына родители относились настороженно. Отец, получивший тяжелые ранения в боях Второй мировой войны, был обозленным и вспыльчивым человеком. Внешность сына его раздражала, он называл его гомиком и пускал в ход кулаки. В талант сына он не верил, пророча ему судьбу неудачника. Мать тоже не поддерживала Тимоти, часто повторяя, что он умрет молодым, как все поэты. Один из близких друзей Тима Бакли вспоминал, что он рос "очень уязвимым и неуверенным в себе, хотя и чувствовал свой огромный потенциал. В школе он казался нормальным подростком, только немного диковатым, но уже тогда страдал сильным неврозом. В глубине души он боялся успеха. Ему очень хотелось, чтобы его любили, но всех, кто приближался к нему, он отталкивал".

Начинать серьезную карьеру Тим Бакли решил в Лос-Анджелесе. Ансамблю Princess Ramona & The Cherokee Riders как раз требовался гитарист. Очень скоро Тим понял, что к кантри его душа не лежит, фольк-сцена выглядела куда более привлекательной. Для пробы Бакли создал два параллельных проекта: группу Bohemians, которая ориентировалась на мейнстрим, и эзотерический акустический ансамбль Harlequin 3 с джазовым уклоном. В обоих начинаниях его поддерживали верные друзья еще со школьной скамьи: бас-гитарист Джим Филдер (Jim Fielder) и поэт, а по совместительству барабанщик Лэрри Бекетт (Larry Beckett). Уже тогда Тим умел удивлять. Годами совершенствуя вокал, он владел им мастерски, блистая диапазоном в четыре октавы и красивым вибрато, которое полностью держал под контролем. Для артиста его возраста это казалось фантастикой.

Через общих знакомых слухи о Бакли и компании дошли до известного музыкального менеджера Херби Коэна (Herbie Cohen), который, послушав группу на сцене, тут же взял Тима Бакли под свою менеджерскую опеку. Поначалу Коэн видел в музыканте главным образом перспективного композитора, но после нескольких демо-записей убедился в его не менее примечательных вокальных данных. Таким образом, 19-летний Тим Бакли оказался обладателем контракта с Elektra Records и, еще не достигнув 20-летия, выпустил дебютную пластинку "Tim Buckley" (1966). Это была работа из тех, которые нельзя назвать безупречными, но которые принято характеризовать как многообещающие. Выигрышный акцент был сделан на парящих мелодиях и романтичной, таинственной лирике Бакли. Многие композиции он писал в соавторстве с Лэрри Бекеттом, талантливым поэтом. Курс на психоделию, взятый лейблом Elektra, придал соответствующий оттенок и раннему фольк-рок-саунду музыканта. Осуществлением этих трансформаций занимались гитарист Ли Андервуд (Lee Underwood), клавишник Ван Дайк Паркс (Van Dyke Parks), барабанщик Джерри Йестер (Jerry Yester) и уже знакомый басист Джим Филдер.

Хрупкая красота аранжировок, окрашенных в меланхоличные тона, была совсем не того сорта, который нужен для коммерческого успеха. А вот для впечатлительных адептов андеграунда первой же пластинки было достаточно, чтобы воспылать к певцу самыми горячими чувствами. То ли еще ждало второй альбом "Goodbye and Hello" (1967)! Как композиционное построение песен, так и оркестровки стали более амбициозными, а психоделический уклон обозначился еще явственнее, особенно в длинном заглавном треке. Альбом пересек нижнюю границу поп-чарта, остановившись на 171 строке. Зато третий лонг-плей оказался в этом отношении самым удачливым из всех релизов музыканта. Диск "Happy Sad", изданный в 1969 году, добрался до 81 позиции хит-парада. Уже на этом альбоме Тиму Бакли не терпелось попробовать что-нибудь новенькое, например, давно обожаемый джаз. Джазовыми элементами были пропитаны как вокальные партии, так и оркестровка, обогащенная новыми ударными - виброфоном и конгами. Тем примечательней успех диска, что подобное музицирование шло вразрез с ожиданиями рынка.

Но это было только начало. Бакли был слишком одержим музыкой, чтобы интересоваться тем, чего ждет от него публика. Разрыв с реальностью угрожающе перерастал с годами в настоящую пропасть. Как вспоминали коллеги, "Тим был поглощен музыкой 24 часа в сутки. Он ел, пил и дышал музыкой. Никто бы не удивился, если бы узнал, что даже во сне он сочиняет мелодии и компонует аккорды".

К концу 60-х фольк-рок уже не представлял для артиста сколько-нибудь значительного интереса. По-настоящему интриговал его разве что джаз, и не только его популярные разновидности, но и более сложные авангардные формы. Его песни становились более спонтанными, непредсказуемыми по построению, а словесная составляющая истончалась и сводилась к лирическому "скелету".

Наступил момент, когда Бакли отказался от помощи основного соавтора своих первых альбомов Лэрри Бекетта - ему хотелось убедиться в своей поэтический состоятельности. Задача упрощалась тем, что в некоторых композициях он вообще обходился без слов, используя свой голос как дополнительный инструмент, пронзительный и жалобный, искусно подражающий саксофону и доходящий до крайностей на грани какофонии. Неудивительно, что лонг-плей "Lorca" (1970), впервые явивший во всей красе новое направление Тима Бакли, был воспринят не только как шокирующее отступление от верного курса, но и как досадное недоразумение. На этом альбоме, названном в честь трагически погибшего испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки, артист пытался выразить вокальными средствами ярость и одновременно нежность его поэзии. Результат ставил в тупик. Вместо романтика и лирического вокалиста перед слушателями представал какой-то взъерошенный экспериментатор, который, казалось, получал удовольствие от самой возможности резануть слух особенно визгливой руладой, особенно резким зигзагом диссонансной музыки.

Словно чтобы доказать, что он не забыл дорогу к мягкому, жизнеутверждающему поп-фольку в легкой джазовой дымке, почти одновременно с альбомом "Lorca" Бакли выпустил пластинку "Blue Afternoon", свой первый продюсерский опыт. Диски вышли на разных лейблах независимо друг от друга, но от внимания публики музыкант как-никак еще зависел. Пока наиболее самоотверженные поклонники восхищались многогранностью его таланта, меломаны в массе своей остались в замешательстве. Творческая смелость означала коммерческое самоубийство. Лирическому диску "Blue Afternoon" едва удалось скользнуть по нижней границе поп-чарта.

В поисках оптимального баланса между востребованной благозвучностью и свободными джазовыми импровизациями Тим Бакли подготовил лонг-плей "Starsailor" (1970). Этот альбом, уже четвертый за два года, иллюстрировал шикарные вокальные данные артиста, однако отличался изрядной экстравагантностью. "Болезненно красивый, устрашающе непригодный для слуха", - писали об этой работе критики.

Антикоммерческие настроения артиста к этому времени достигли пика. Под угрозой оказалась сама его карьера. Это касалось не только студийных записей, скептически принимавшихся публикой. Даже на сцене его музыкальный нонконформизм доходил до болезненных крайностей. При жизни ни одна концертная запись Бакли не была опубликована. Представление о его сценических вольностях дает посмертный релиз "Live at the Troubadour 1969": катастрофически растянутые джемы и немыслимые вокальные импровизации.

Желающих подвергать себя такой экзекуции находилось все меньше. Не выдерживали даже музыканты, у которых в принципе не было партитур и которым приходилось блуждать вслед за вокалом в поисках нужной ноты.

Провал "Starsailor", еще один пункт в череде неудач, поверг Тима Бакли в депрессивное состояние. У него дома в невиданных ранее количествах появились барбитураты и героин. Ходили слухи, что ему пришлось подрабатывать таксистом, чтобы сводить концы с концами. Хотя подтвердить этого никто так и не смог, музыкант слухов не опровергал. Несколько раз он пытался получить роль в кино. В 1971 году Бакли снялся в фильме "Why?", который так и не вышел на экраны. За съемки он получал всего 420 долларов в неделю, но не мог отказаться и от этого мизера. К счастью, со временем жизнь наладилась. Его очень поддержала новая подруга Джуди (Judy), которая вскоре стала его женой.

Когда в 1972 году Тим Бакли наконец вернулся к студийной работе, его усилия были направлены в более мирное и адекватное русло. Сказалась перемена менеджмента и давление со стороны лейбла, уже нового. Правда, кардинально на репутацию артиста это уже не повлияло: пока Бакли предавался джазовым экспериментам, раскол среди его фанов приобрел угрожающие размеры.

Первый из трех финальных релизов, "Greetings from L.A." (1972), вызвал некоторое оживление меломанов. Как всегда, это был неординарный альбом, в котором Бакли еще раз предстал фантазером и изобретателем. Для многих этот диск, записанный с лос-анжелесскими сессионными музыкантами и полный сексуальных аллюзий, служил лучшим доказательством мастерства и творческой зрелости Бакли. Кто-то, напротив, усматривал в нем все признаки упадка, растраченного впустую таланта, потуги бывшего вундеркинда, который так и не смог себя реализовать. Так же неоднозначно воспринимались альбомы 1973-74 годов "Sefronia" и "Look at the Fool". Самые разные люди в конце концов сходились на том, что записи начала 70-х - наименее интересные из всего каталога Тима Бакли, хотя бы потому, что мнение других стало играть слишком важную роль в его творчестве.

В июне 1975 года эта сумбурная история неожиданно подошла к концу. Через пару дней после завершения прощального (как оказалось) гастрольного тура, Тим Бакли принял слишком большую дозу героина и скончался от передозировки. Кому-то такой финал представлялся вполне закономерным. "Он давно ходил по краю, - говорили о Бакли, - как в творчестве, так и в жизни". Но близкие друзья настаивали на том, что в последнее время он обходился без наркотиков, и очень тяжело переживали утрату артиста, который, как они были уверены, еще многое мог сказать.

Примечательно, что за два месяца до смерти музыкант впервые встретился со своим 8-летним сыном Джеффом Бакли (Jeff Buckley), который родился, когда Тиму было всего 19 и он только начинал музыкальную карьеру, так что воспитание наследника в его планы не вписывалось. Несмотря на отсутствие непосредственного влияния, гены свое сделали: Джефф вырос в очень интересного музыканта, смелого композитора и яркого вокалиста. Он трагически погиб в возрасте 30 лет, ровно через 22 года после смерти своего отца.

На долгие годы имя Тима Бакли стало достоянием рок-андеграунда. Интерес к его наследию снова вспыхнул в 80-е годы, когда Cocteau Twins записали его песню "Song for the Siren". В начале 90-х были опубликованы два концертных альбома, "Dream Letter" и "Live at the Troubadour 1969", напомнившие об одном из лучших рок-вокалистов 60-х. Смерть Джеффа Бакли в 1997 году всколыхнула рок-коммуну, разбередила память и подтолкнула музыкантов и издателей еще раз вернуться к двум трагическим персонажам, носившим фамилию Бакли. В 2000 году вышел сборник песенных текстов Тима и Джеффа Бакли, в Италии прошел двухдневный фестиваль, посвященный творчеству отца и сына. В 2001-м в Лондоне состоялся концерт-трибьют Тиму Бакли, а в Штатах вышли две компиляции лучших треков Тимоти Чарльза Бакли третьего, навсегда 28-летнего.