Людовик XIV Французский. Внешняя политика

В течение всего периода личного правления Людовика XIV ответственность за внешнюю политику Франции лежала на нем. Он единолично принимал решения по вопросам внешней политики. Это, разумеется, не исключало того, что временами тот или иной министр начинал играть большую роль в процессе принятия решений. Ни источники, ни конкретная внешняя политика не позволяют сделать вывод о существовании общей концепции, рассчитанной на долговременную реализацию, но все же во внешнеполитической деятельности короля можно различить некоторые характерные черты, некоторые основополагающие моменты. Согласно убеждению Людовика, защита государства и его территориальное расширение не только были велением государственного разума, но и являлись обязанностью, возложенной на французского короля «фундаментальным законом» монархии.

 

 

К нему относилось старое положение закона о неотчуждаемости имущества короны, королевских «доменов» и отсутствии сроков давности всех претензий на них. Религиозная война, политика воссоединения и война за Испанское наследство — именно таким образом легитимировались Людовиком XIV или официальными французскими публицистами его действия. Но как бы ни старался король при проведении экспансионистской политики обосновать правомерность своего поведения, все же нельзя отрицать, что он неоднократно решался на военное вторжение без какой-либо правовой базы. Это подтверждают война против Республики Объединенных Нидерландов и — в определенной степени — война за Пфальцское наследство. В обеих этих войнах в конечном счете силовая и экспансионистская политика доминировала над рассуждениями о французских интересах безопасности. При этом нельзя упускать из виду, что король в конце своего долгого единоличного правления критически оценивал свои частые воины.
Мазарини заблаговременно познакомил Людовика XIV со средствами и методами французской внешней политики. Поэтому не является неожиданным, что собственные действия короля в известной мере были продолжением политики Мазарини и Ришелье, которое обусловливалось общей расстановкой политических сил в Европе в 1661 г., в значительной степени являвшейся плодом деятельности обоих кардиналов.
Для Людовика XIV из-за нерешенности вопроса об испанском наследстве центральной проблемой внешней политики была опасность создания габсбургской «универсальной монархии». Но после его женитьбы на испанской инфанте Марии-Терезии у Франции появился шанс предъявить территориальные претензии, если вообще не попытаться урегулировать вопрос об испанском наследстве в свою пользу. Во всяком случае Людовик XIV объявил войну габсбургскому господству в Европе и стремился к такой расстановке сил, которая воспрепятствовала бы этому господству, но чтобы сама Франция сохранила такой контроль.
Для короля и его политических советников потенциальная угроза дома Габсбургов играла центральную роль. Франции необходимо было обезопасить себя от этой угрозы, несмотря на то, что дом Габсбургов, как испанская, так и австрийская ветви, после Пиренейского мира (1659), находился в состоянии обороны. При всей преемственности политики кардиналов Ришелье и Мазарини, с одной стороны, и Людовика XIV — с другой, следует все же видеть четкие различия. Они ясно проявляются в средствах и методах. Предпочитавшуюся Ришелье и Мазарини политику «мирного проникновения» сменила политика силы. Возрос и аппетит к территориальным захватам. Если приобретение Дюнкерка в 1662 г. еще можно рассматривать как продолжение «политики прохода и ворот» Ришелье и Мазарини, то применительно к деволюционной войне против Республики Объединенных Нидерландов и Реюньона об этом больше не может быть и речи. После смерти Филиппа II Испанского (17.09.1665) Людовик XIV сослался на частное право деволюции (согласно ему, дети от первого брака по смерти отца вправе наследовать причитающееся им наследство), чтобы военным путем получить все Испанские Нидерланды — или по крайней мере большую их часть — как приданое своей жены. То, что Людовик XIV имел при этом в виду все Испанские Нидерланды, подтверждает ход переговоров в 1663/64 гг. между голландским государственным деятелем де Виттом и французским посланником, на которых французская сторона отвергла как предложенное де Виттом вначале разделение Южных Нидерландов, так и его следующее предложение создать южнонидерландский «кантонат» по швейцарскому образцу. Претензии Франции на все Испанские Нидерланды сыграли центральную роль в развязывании войны против Республики Объединенных Нидерландов. Однако, по Нимвегенскому миру (1678/79 г.) эта цель была реализована лишь частично.
Во французских, английских и американских исследованиях подчеркивается, что второй целью внешней политики Людовика XIV было стремление не только расширить, но и удлинить французскую границу на севере и востоке. Это должно было защитить внутренние области и столицу Париж от внешней агрессии. При реализации «пограничной политики», далеко метившей и проводившейся агрессивными методами, французская сторона имела успех. Полученные территориальные приобретения, когда речь шла в основном не о больших замкнутых областях, а часто об анклавах, требовали затем, с французской точки зрения, нового выравнивания. Уже в 1673 г. Вобан в своем известном письме Людовику XIV рекомендовал обеспечить Франции разумные и лучше защищенные границы, сделать монархию «pre carre». После Нимвегенского мира Франция проводила в жизнь эту концепцию с удвоенной силой.
Все более агрессивную «пограничную политику» следует рассматривать в связи с уже упомянутым стремлением Людовика XIV обеспечить Франции безопасность. После 1679 г. к традиционному франко-габсбургскому противостоянию присоединилось франко-английское. Начинавшийся франко-английский антагонизм и создание антифранцузской коалиции во время войны Франции против Объединенных Нидерландов, коалиции, к которой кроме Голландии и Испании присоединился кайзер, имели своим следствием изменение методов прежней французской «пограничной политики» на востоке.
До настоящего времени бытует мнение, что война Людовика XIV против Республики Объединенных Нидерландов, конфликт, который привел не только к образованию мощной антифранцузской коалиции, но и к первым ощутимым финансовым трудностям в самой Франции, планировался Кольбером, чтобы военными средствами сокрушить Голландию как торгового конкурента. Новейшие исследования показали, что такая точка зрения неправомерна. Изучая причины Голландской войны, американский историк Пол Соннино установил, что Кольбер из экономических и финансовых соображении не только выступал за завершение деволюцнонной войны компромиссным Аахенскнм миром (2.05.1668 г.), но и пытался избежать войны против Республики Объединенных Нидерландов, к которой стремились Людовик XIV и молодой Лувуа. Совершенно ясно, что Кольбер не стремился к войне. В 1669 — 1670 гг., когда король уже готовился к войне, и в дипломатическом и в военном плане, министр пытался удержать его от военного конфликта с Голландией. Он боролся за снижение государственных расходов и пытался убедить короля в том, что Франция и течение 12—13 лет могла бы ослабить голландского соперника при помощи экономической и торговой политики. В письме королю он критиковал обещанные английскому королю Карлу II по Доверскому договору (1.06.1670) выплаты субсидий, так как для государства нет ничего вреднее, чем экспортировать ежегодно такие большие денежные суммы. Но в конце концов в 1671 г. Кольберу пришлось примириться с решением короля и добывать средства для ведения войны.
Известия о растущих финансовых трудностях Франции, крестьянских мятежах и дворянских заговорах 1674 г. с большим удовлетворением принимались к сведению противниками Людовика XIV. Однако высказанная Вильгельмом III Оранским в августе 1675 г. надежда, что под влиянием финансово-экономических проблем и социальных конфликтов Людовик XIV будет стремиться к скорейшему заключению мира ценой отказа от основных французских интересов, не осуществилась. Нельзя не отметить, что растущий дефицит средств у всех участников войны в конечном счете увеличивал их готовность к миру. Однако экономические трудности и социальные конфликты решительно не повлияли на внешнюю политику короля и результаты мирных переговоров.
В Голландском войне Франция показала себя достаточно сильной в военном и экономическом отношении, чтобы в течение рада лет противостоять европейской коалиции. Противники же Франции были менее подготовлены к тяготам войны, и в антифранцузской коалиции вскоре возникли трещины, которые Франция использовала в своих интересах. Но даже Людовик XIV вынужден был признать, что и он не смог бы победоносно вести борьбу долгое время. Понимание этого, а также тот факт, что во время конгресса в Нимвегене все увеличивавшиеся противоречия в лагере противника давали ему возможность заключить выгодный для Франции в территориальном отношении мир, подтолкнули Людовика XIV к окончанию войны (1678/79). Финансово-экономические проблемы и социальные конфликты имели второстепенное значение для решения короля. Для Людовика XIV политика власти тогда была важнее экономических и социальных соображений.
Десятилетие после Нимвегена, когда часть государственного долга была погашена, «талья» вновь слегка уменьшена и дефицит в 1686/87 г. снижен до нескольких миллионов ливров, прошло под знаком уже провозглашенной захватнической и агрессивной «пограничной политики безопасности». Людовик XIV в этой политике явно руководствовался намерением каждую вновь приобретенную область по возможности обезопасить созданием защитной линии.
К этой фазе экспансивной «пограничной политики безопасности», когда уже завоеванные в Европе позиции использовались для укрепления положения Франции как европейского гегемона, следует отнести и войну за Пфальцское наследство (1688 — 1697 гг.). Так же, как и деволюционная война (1667/68 г.), она подтверждает, что система монархического абсолютизма, создаваемая регулированием права наследования и фундаментальными законами, всегда содержит значительный потенциал внешнеполитических конфликтов. Но Людовик XIV был не готов в 1688 г. к длительной войне против европейской коалиции, в которой теперь участвовала и Англия. Перед лицом изменений в европейской расстановке сил вследствие успехов Австрийского дома в войне с турками и «славной революции» французский король превентивным ударом хотел добиться долговечного владения предоставленными ему только на 20 лет областями из пфальцского наследства, а также благоприятного для Франции разрешения конфликта из-за выбора архиепископа в курфюрстве Кёльн, который он считал твердым опорным пунктом Франции. Однако Людовик XIV недооценил решимость европейских держав к отпору и не учел, что своим поведением он провоцирует создание широкой коалиции, которая вовлекла его в девятилетнюю войну.
Эта война принесла Франции большие тяготы, которые совпали по времени с усиливавшейся экономической депрессией и «демографическим кризисом старого типа». Сразу после начала войны дефицит государственного бюджета вновь увеличился и достиг в 1698 г. самой большой цифры в 138 млн. ливров. Страна была истощена, монархия оказалась практически неплатежеспособной.
Положение усугублялось большим демографическим кризисом 1693/94 г. Он был вызван катастрофическим неурожаем 1693 г. и, как следствие этого, бешеным подъемом цен на пшеницу. «Кризис пропитания» постиг население, которое и так страдало от тяжелого налогового бремени, вызванного военными расходами, а также от последствий негативной экономической конъюнктуры. Потери населения из-за этого кризиса были огромными.
Исключительно высокая цена долгой войны, истощение казны, упадок торговли, нищета в сельской местности, драматическое сокращение населения, оппозиционные устремления дворянства и 6yржуазии — все эти факторы свидетельствовали в пользу окончания воины. Многое говорит о том, что Людовик XIV на данном этапе своего правления уже в большей мере считался с этими факторами, чем прежде. С 1696 г. он не только прилагал усилия для заключения мира, но и впервые сделал значительные уступки на начавшихся в мае 1697 г. в Рийсвийке мирных переговорах. По мирному договору (1697) он отказывался от большой части территорий вплоть до Эльзаса и Страсбурга, уступил герцогство Лотарингское сыну Карла V Леопольду и реституировал места в Южных Нидерландах и Люксембурге за Испанией. Ко времени Рийсвийка, когда была заложена основа для создания баланса сил в Западной и Центральной Европе, Людовик XIV был вынужден учитывать в своих политических амбициях экономические нужды и социальные реалии монархии. Они в конечном счете обусловили его готовность к миру и значительным уступкам. Этот факт, по крайней мере, его сущность — осознавали и современные ему наблюдатели.
Окончание войны не принесло широкомасштабного облегчения стране, так как мир не продлился и пяти лет. Впрочем, появились признаки улучшения финансово-экономической ситуации — удалось несколько снизить гигантский государственный долг путем политики выплат и возобновить успешную заморскую торговлю с Антильскими островами, Испанской Америкой и Китаем. Однако начало войны за Испанское наследство (1701 — 1713/14 г.) свело на нет все эти достижения.
В новейших исследованиях аргументирование отстаивается тезис, что война за Испанское наследство, которое уже с начала 60-х г. постоянно занимало европейские правительства, стала неизбежной после смерти 6.02.1699 г. баварского кронпринца Иосифа Фердинанда, назначенного испанским королем Карлом II (166.5 — 1700) в его завещании полным наследником. Людовик XIV находился перед дилеммой, когда он вскоре после смерти Карла II 1.11.1700 г. узнал, что он назначил полным наследником Филиппа Анжуйского (1683 — 1746), второго сына дофина. Умерший также распорядился, что если Людовик XIV откажется от испанского наследства, оно должно перейти к австрийским Габсбургам. Если бы французский король, который на предшествующих переговорах по различным проектам разделения проявил значительную уступчивость и готовность к компромиссу, принимая для своего внука испанское наследство, тогда он нарушал бы свое слово, данное во втором договоре о разделе (июнь 1699/ март 1700 гг.) морским державам. Если же Людовик XIV отказался бы от принятия наследства и продолжал придерживаться второго договора о разделе, то тогда было бы распространено предложение императора Леопольда I, который наверняка согласился бы принять завещание для своего второго сына Карла. Но такая перспектива была несовместима с французскими государственными соображениями. Сюда следует добавить, что Людовик XIV не смог бы избежать войны даже при соблюдении второго договора о разделе. В этом случае военное разбирательство с Испанией и кайзером было предрешено. Поэтому понятно, что Людовик XIV после интенсивных переговоров принял завещание Карла II и 16.11.1700 г. представил Филиппа Анжуйского собравшемуся в Версале двору как «короля Испании». В последующие месяцы международное положение осложнилось из-за некоторых действий как Людовика XIV, так и кайзера и морских держав. Однако начало войны за Испанское наследство весной 1701 г. было результатом не только решения французского короля принять завещание Карла II. Как недавно установил Уильяи Рузен, война началась, так как «у многочисленных участников были противоположные интересы».
Вскоре после начала войны вновь ухудшилось финансовое и экономическое положение во Франции. Годовой дефицит государственного бюджета увеличился с 72,9 млн. ливров до 178,7 млн. ливров в 1701 г., а в 1711 г. достиг 225 млн. ливров. Для финансирования военных расходов короне вновь пришлось прибегнуть к традиционным вынужденным мерам, на которых мы не будем останавливаться подробнее. Но все эти меры и предпринятые через короткие промежутки времени манипуляции с валютой не смогли предотвратить катастрофического финансового положения монархии. На троицу 1709 г. только прибытие флота из испанских заморских владении, нагруженного 30 млн. пиастров, спасло монархию от банкротства.
В области экономики была та же мрачная картина, проблесками на которой были только районы в непосредственной близости от атлантических портов. В этих областях текстильные мануфактуры получали прибыль от экспорта в испанские колонии, которые были открыты для французской заморской торговли. Зимой 1709/10 г. страну постиг катастрофический голод со всеми вытекающими отсюда демографическими последствиями.
Перед лицом финансового кризиса, волнений в стране и тяжелых поражений в битвах при Хёхштедте (1704), Турине (1706) и Уденаарде (1708) Людовик XIV был готов на очень большие уступки ради мира. После того как официальные переговоры в 1704 и 1706 гг. потерпели неудачу из-за непреодолимых разногласий партий, французский король послал в мае 1709 г. своего министра иностранных дел Кольбера де Торси с очень обширными полномочиями в Гаагу. Он объявил там о готовности принять почти все пункты сильно завышенных требований соперников. Он не только отказался от притязаний Бурбонов на испанскую корешу, Страсбург, Кель, Брсйсах, Ландау и Эльзас, он не только согласился на возврат французских владений в Испанских Нидерландах, но и объявил о готовности поддержать денежными средствами борьбу коалиции против испанского короля Филиппа V (1700 — 1746). И все же, несмотря на такие огромные уступки, переговоры провалились, потому что союзники потребовали гарантий вооруженного выступления Людовика XIV против его внука в случае сопротивления сдаче Испании и всех се союзников. Но подобную дерзость король посчитал несовместимой со своими «честью» и «славой».
Не может быть сомнения, что союзники тогда упустили благоприятный момент. Дальнейший ход войны улучшил положение Франции, так что в мирных соглашениях в Утрехте (1713) и Раштатте (1714) были достигнуты более приемлемые условия. Но то, что Людовик XIV в войне за Испанское наследство был согласен на такие огромные уступки, совершенно определенно объясняется экономическими тяготами и катастрофическим положением в самой Франции. Именно они оказали решающее влияние на внешнюю политику короля в этот период его личного правления.
По сравнению с резкими требованиями, которые Людовик XIV готов был принять во время переговоров 1709 г., закончившихся провалом, компромиссный мир 1713/14 г. был для Франции более благоприятным. Бурбоны продолжали владеть Испанией и колониями. Людовик XIV смог добиться, в противовес кайзеру, на восточной границе урегулирования согласно Рийсвийкскому соглашению. Однако на севере ему пришлось отказаться от части французской Фландрии и принять нидерландский «барьер». Это означало на долгий срок забыть о возможности как можно дальше отодвинуть границы королевства на север и восток от Парижа.

Статья получена: www.world-history.ru