Она точно знала, что его не интересует ни ее квартира в центре, ни ее дорогой автомобиль, ни тому подобные признаки «хорошей жизни». Она не увидела в его глазах и малой толики заинтересованности, когда разговаривала при нем на «ты» с известной, набившей оскомину рекламными роликами со своим участием, актрисой.
Его интересовала лишь она. Он смотрел на нее взглядом, лишенным какой бы то ни было фальши, неестественности. Это был взгляд индейца племени дикарей на золотое божество. Это был взгляд художника на только что законченную картину. Такой взгляд бывает у ребенка, впервые увидевшего радугу…
Елена встретила его на Андреевском спуске. Вдоль рядов со всевозможным красивым и дорогим «штучным» товаром неспешно прогуливались обеспеченные люди, желающие украсить свое жилище красивой безделушкой в несколько сотен долларов; иностранцы, заложив руки за спину, разглядывали картины и фигурки из красного дерева.
Он не вписывался в общую картину посетителей этого элитного места – молодой, почти мальчик, очки в тоненькой оправе, стройный, бледный, весь какой-то утонченный, что ли. «Гимназист», - подумала Лена.
Он искал что-то глазами, заглядывал за спины откормленных иностранцев, нетерпеливо спрашивал о чем-то…
Проходя мимо Елены, он на секунду поднял глаза. И остановился как вкопанный. Смотрел на нее, не отрываясь. Тогда она и увидела этот взгляд. Так на нее еще никто и никогда не смотрел…
- Вы – Елена Васильева? – молодой человек произнес ее имя шепотом, как будто боялся всуе озвучить имя божества.
- А вы меня знаете? - брови женщины взметнулись на мгновение, в глазах – заинтересованность.
- Знаю, - опять шепотом…
Он искал ее картины.
Он приезжал сюда, чтобы купить на последние деньги ее работы. Как наркоман ищет дозу, он искал то, что давало ему заряд энергии на определенное время. Так любитель порнографии с вожделением смотрит какой-нибудь очередной грязный фильмец и, через время заметив, что сцены его уже не возбуждают, покупает следующий. Все его жилище было увешано ее полотнами с подписью «Ева». Когда она переступила порог «сталинки» на Печерске, не смогла скрыть удивленного возгласа – по всем стенам – картины…
Актеров узнают, режиссеров – реже, звукооператоров – практически никогда. Художники на слуху, их обсуждают, их творениями любуются. Но в лицо зачастую не знают. Он знал. И покупал ее работы, и приходил на Андреевский постоянно, боясь, что очередной «ребенок» Васильевой попадет не в его, а в чужие руки.
Он не попросил ее поставить автограф на долларе и не пытался казаться тем, кем не являлся. А был – влюблено-завороженным. Просто стоял и смотрел на нее. И взгляд его говорил сам за себя.
Елена не признавала столь распространенных в «богемной» среде «легких» отношений. Она четко очерчивала грань между «можно» и «можно, но не нужно».
Но через час ее джип зарулил в тихий дворик на Печерске. Он попросил ее «подарить» ему несколько часов, и она не отказала. Она курила и чувствовала его взгляд на своей шее. Он упивался ею, каждым ее движением, самым обыденным, привычным. Она чиркнула зажигалкой, а он, затаив дыхание, ждал, когда маленький огонек, покорный повелению ЕЕ пальцев, лизнет кончик сигареты. Она купалась в его восторге, каждой клеточкой организма ощущая, как начинает учащенно биться его сердце, стоит ей посмотреть в его сторону.
По правде говоря, Елена была абсолютно свободна в этот вечер. Но ему сказала, что имеет пару часов. Сказала, сделав каждую минуту ее пребывания с ним бесценной. Да и для нее, пожалуй, тоже. «Я любила Нарцисса потому, что в его глазах отражалась моя красота…»
Она не смогла сдержать вскрик удивления, переступив порог его квартиры. Он не пытался скрыть тихий, едва слышный стон восторга от того, что ЕЙ понравилось.
- Это ведь стоит целое состояние, - Елене была прекрасно известна стоимость ее работ.
- Это не измеряется в деньгах, - прошептал он…
Она задержалась у него чуть более, чем на «пару часов». В его объятиях она чувствовала себя Клеопатрой, продавшей право ночи с собою за жизнь… Утро не принесло разочарования обыденностью произошедшего. Все те же бережные прикосновения, те же слова…
Елена находилась не в квартире, лишенной таких атрибутов, как телевизор и телефон, она проснулась в храме, воздвигнутом в ее честь…
Его родители были научными работниками, несколько лет жившими и преподававшими в одном из известнейших университетов Европы. За деньги, присылаемые ему, он мог бы жить безбедно, органично влиться в круг «золотой» молодежи, передвигаться по городу на дорогом авто и заводить романы направо и налево.
Он ездил на троллейбусе, не имел телевизора, не разбирался в политике и не кушал лобстеров в шикарных забегаловках. Вся его жизнь была сосредоточена на ее искусстве. И она подарила ему себя.
Они встречались в определенном месте каждый день и проводили время так, как им хотелось. Порою за вечер не произнеся ни единого слова. Но им никогда не было скучно. Это была молчаливая любовь, напоенная ароматом ее духов и согретая нежностью его прикосновений. Он сопровождал ее в поездках и на светских раутах. Она не обращала внимания на подмигивающих коллег по ремеслу. Мол, «в сорок лет жизнь только начинается». Она не помнила, сколько ей лет. Она начала новый отсчет…
Я встретил их вчера. Они и не думают узаконивать свои отношения. Мне кажется, они боятся, что потеряют ту дымку таинственного очарования, в котором пребывают уже четыре года. И она никак не выглядит на свои сорок пять, и смотрят они друг на друга с нежностью, дарованной им небесами. Два художника, написавшие прекрасную картину любви…
Автор: Анатолий Шарий
Статья о интимных отношениях получена: www.myJane.ru
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 2227 -
