Большие маневры

1922 год стал в истории авианосного флота той вехой, которая самым непосредственным образом содействовала его дальнейшему развитию. Хотя на первый взгляд это утверждение может показаться парадоксальным. Годом ранее, 10 июля госсекретарь Соединенных Штатов Америки Чарльз Эванс Хьюз выступил с официальным предложением созвать в Вашингтоне международную конференцию по вопросу сокращения военно-морских вооружений. В связи с этим главам ведущих капиталистических держав были разосланы официальные приглашения.

Точка отсчета

Цель Соединенных Штатов состояла в том, чтобы привести в соответствие со своими интересами соотношение военно-морских сил главных морских держав, по возможности ликвидировать преобладание английского линейного флота, а также нейтрализовать неуклонное наращивание на Тихом океане японской мощи.

 

 

Что же касается Великобритании, то ей было трудно отвергнуть предложение американцев — гонка военно-морских вооружений, начавшаяся еще в годы Первой мировой, ставила ее перед серьезными финансовыми проблемами, ей с трудом удавалось содержать имевшийся на тот момент огромный флот, а военный долг Британии Соединенным Штатам составлял ни много ни мало 850 млн. фунтов стерлингов. Кроме того, «тонким местом» для Британской империи был и так называемый «ирландский вопрос». Еще в июне 1921-го британскому правительству дали понять, что решение американского конгресса об официальном признании Ирландской республики будет зависеть от характера взаимоотношений между Англией и Японией. Дело в том, что англо-японский союз существенно осложнял жизнь Соединенным Штатам на Тихом океане, поскольку не только затрагивал их экономические интересы (в частности, в Китае), но также мог, в случае войны с одним из членов союза, привести к необходимости ведения боевых действий на два фронта. А значит, английскому делегату ничего не оставалось, как поддержать предложения, изложенные США.

Свое принципиальное согласие высказал также и японский министр ВМФ. Япония, так же как и Великобритания, испытывала внутриполитические и финансовые трудности. К тому же на тот момент она не обладала достаточной силой для вступления в открытый конфликт с Америкой и Британией, а значит, для подготовки к войне на Тихом океане Японии необходимо было выиграть как можно больше времени.
6 февраля 1922 года после почти трехмесячного обсуждения представители Соединенных Штатов, Великобритании, Японии, Италии и Франции подписали соглашение «Об ограничении морских вооружений», известный также как «Договор пяти держав». Один из пунктов Соглашения запрещал строительство авианосцов водоизмещением свыше 27 000 тонн, но вместе с тем с целью использования находящихся на стапелях и предназначенных на слом корпусов недостроенных линкоров и линейных крейсеров каждой из стран-участниц разрешалось достраивать их в качестве авианосцев водоизмещением, не превышавшим 33 000 тонн.

Таким образом, Вашингтонская конференция послужила толчком к началу принципиально нового витка в деле проектирования, строительства и развития авианесущих кораблей.

Морской монополист

Единственной обладательницей авианосного флота после окончания Первой мировой войны была Великобритания. Но в апреле 1918-го по британской морской авиации был нанесен весьма ощутимый удар. Королевский Летный Корпус Великобритании, находившийся в ведении армии, и Королевская Морская Воздушная Служба были объединены в Королевские ВВС. И пока морская авиация находилась под их контролем, она пришла в полнейший упадок. Уровень подготовки пилотов был на порядок ниже, чем, например, в Соединенных Штатах и Японии, а те типы палубных самолетов, которыми располагал Королевский Флот, иначе, как летающими анахронизмами, назвать было сложно. И тем не менее полеты над морем, а также действия с авианосцев и в составе эскадры требовали специальной подготовки и изрядного практического опыта. А поэтому перед Адмиралтейством уже во второй раз за историю существования британских авианесущих кораблей встал вопрос о необходимости создания авиации, подчиняющейся именно флоту. Среди сторонников этой позиции был и Уинстон Черчилль, ставший вскоре Первым Лордом Адмиралтейства. В результате подразделение, получившее наименование FAA (Fleet Air Arm), или Воздушные Силы Флота, удалось сформировать только к апрелю 1924 года.

К моменту окончания Первой мировой войны в составе британского парка авианесущих кораблей находилось три авианосца — «Аргус», «Фьюриоз» и «Виндиктив», еще два — «Игл» и «Гермес» — находились в процессе постройки. «Гермес» — первый в мире корабль, изначально спроектированный как авианосец, был заложен англичанами в январе 1918-го на верфи «Армстронг». Разработка документации, да и само строительство шли довольно быстро, но после того, как с Германией было заключено перемирие, все работы были приостановлены. По окончании войны потребность в новом авианосце стала для Адмиралтейства уже далеко не столь очевидной. И лишь в 1920-м «Гермес» был переведен в Девонпорт на достройку.

В 1922 году был поставлен на ремонт и очередную модернизацию авианосец «Фьюриоз», вошедший в строй еще во время Первой мировой. Легкие линейные крейсера «Корейджес» и «Глориес» оказались неудачными, поскольку даже с учетом сильного вооружения и высокой скорости хода несли крайне слабое бронирование. А потому в июле 1920-го было решено перестроить их в авианосцы по тому же типу, что и «Фьюриоз».

Но тем не менее все эти корабли, явившиеся результатом переделки судов других классов, были далеки от того, чтобы с их помощью можно было реализовать весь потенциал, присущий полноценным авианосцам, а потому Адмиралтейство взялось за разработку проекта абсолютно нового корабля. В сентябре 1935 года был заложен один из самых красивых кораблей королевского флота — авианосец «Арк Ройял», ставший образцом для всех последующих кораблей такого типа.

Перед началом второй мировой, в связи с активизацией действий Германии, темпы строительства новых британских кораблей значительно возросли. В 1937 году было заложено четыре авианосца, в 1939-м — еще три. Шесть из них были кораблями совершенно нового типа — с бронированными полетными палубами. Таким образом, к 1 сентября 1939 года Великобритания имела в составе своего флота 7 авианосцев, правда, их палубные самолеты были морально устаревшими. Более того, большинство из них вообще были спроектированы по бипланной схеме, к тому же Королевский флот, в отличие от флота Соединенных Штатов Америки, и особенно Японии, практически не имел пикирующих бомбардировщиков.

Большой прорыв

Японцы в отличие от американцев и англичан гораздо раньше осознали тот факт, что в будущей войне на море доминирующую роль будут играть именно авианосцы, а линкоры и крейсера будут служить для обеспечения действий авианосных групп. Это и стало причиной их основной тактики — японцы намерены были действовать группами, по нескольку кораблей, нанося удары по выбранным целям одновременно большим количеством самолетов.

В 1920 году Япония заложила свой первый авианосец «Хосё», или «Летящий Феникс» (символ военного возрождения Японии), явившись таким образом обладательницей первого в мире авианосца специальной постройки (английский «Гермес» вступил в строй на 14 месяцев позднее «Хосё»). Согласно новой военно-морской доктрине, принятой еще в конце 1918-го, авиации в дневном бою между главными силами отводилась достаточно серьезная роль. Помимо разведки и корректировки огня на нее возлагалась задача непосредственного поражения сил противника. Разгром же предполагалось довершить ночными атаками океанских эсминцев и легких крейсеров. Но так как в связи с итоговым документом Вашингтонской конференции этим планам не суждено было осуществиться, Япония приступила к активному строительству авианосцев. Для этих целей решено было переоборудовать недостроенные линейные крейсера «Акаги» («Красный замок») и «Амаги» («Небесный замок»). Правда, последний после сильнейшего землетрясения, произошедшего в сентябре 1923-го, повредившего его корпус, был отправлен на слом, а его место занял перестроенный из линкора авианосец «Кага» («Буйное веселье»).

Оба этих корабля, подобно британскому «Фьюриозу», имели ступенчатую схему расположения палуб. Хотя впоследствии и они подверглись усовершенствованию — увеличение размеров ангаров и длины полетных палуб дали возможность принимать на борт не 60 машин, как раньше, а 90. Четвертому японскому авианосцу — «Рюдзё» («Вставший на дыбы дракон») — по причине его весьма посредственных тактико-технических характеристик пришлось принимать ограниченное участие в боевых операциях начального периода войны. Что же касается остальных двух предвоенных авианосцев Императорского Флота — «Сорю» («Серо-голубой дракон») и «Хирю» («Летящий дракон»), то они обладали высокой скоростью хода, довольно большой авиагруппой и сильной зенитной артиллерией.

Таким образом, перед началом войны Япония располагала шестью действующими авианосцами, а еще на три могла рассчитывать в ближайшем будущем. Японский ВМФ много внимания уделял и вспомогательным судам — плавбазам подводных лодок и гидроавиатранспортам, которые в случае начала военных действий можно было быстро переоборудовать в авианосцы. Кроме того, перед началом войны японским военным флотом были получены новые типы палубных самолетов, и в том числе великолепный истребитель «Зеро».

Достояние республики

Французский ВМФ, располагавший переоборудованными из коммерческих кораблей гидроавианосцами, после окончания Первой мировой вынужден был «вернуть» их на мирную службу. А итоги Вашингтонской конференции явственно свидетельствовали о том, что Республиканскому флоту необходим полноценный авианосец, а вовсе не носитель гидросамолетов. Самым подходящим для этого объектом был сочтен недостроенный линкор «Беарн». Вскоре на нем были сооружены ангар, полетная палуба и надстройка (так называемый «остров», расположенный по правому борту).

Затем работы были приостановлены и возобновлены лишь в августе 1923-го, впрочем, достаточно вяло. Основной причиной этого являлся не столько дефицит бюджета (хотя и его нельзя было сбрасывать со счетов), сколько явное недоверие французского командования к новому, дорогому и слабовооруженному типу корабля. Адмиралы никак не могли смириться с мыслью, что на корабле не будет артиллерии. И тем не менее спустя 5 лет «Беарн» все-таки вступил в строй.

И, собственно, на этом попытки Франции обзавестись собственными авианосцами были закончены.

Главный виновник

По условиям Версальского договора Германия была лишена права иметь военные авианосные корабли, но это обстоятельство вовсе не исключало для нее возможности проведения в этой области активных конструкторских разработок. А потому в апреле 1934-го в рамках Главного Конструкторского управления был организован собственный отдел проектирования авианосных кораблей, перед которым и поставили задачу разработки проекта первого германского авианосца. Управление всеми работами было поручено инженеру-кораблестроителю, техническому советнику морского министерства Вильгельму Хаделеру. Он с воодушевлением взялся за дело, и уже к началу лета 1934 года эскизный проект первого германского авианосца был представлен на рассмотрение. В ноябре 1935 года фирме «Deutsche Werke Kiel A.G.», базировавшейся в городе Киле, был выдан заказ на строительство авианосца. В декабре 38-го еще не совсем готовый «Граф Цеппелин» в присутствии Гитлера и Геринга был спущен не воду. Имя ему дала присутствующая на церемонии графиня Хелла фон Бранденштейн-Цеппелин, дочь знаменитого графа Цеппелина. А год спустя все программы германского авианосного строительства были свернуты.

Широкое распространение получила версия, гласившая, что «Граф Цеппелин» так и не был введен в строй с подачи командующего люфтваффе Германа Геринга, поскольку он всячески тормозил работы по созданию и передаче палубных самолетов флоту (хорошо известно его высказывание — «Все, что летает, принадлежит мне»). На самом деле, палубные самолеты были созданы своевременно, в соответствии с первоначальным графиком постройки корабля.

Было даже сформировано авиакрыло корабля, в состав которого вошли пикировщики «Юнкерс Ju-87» и истребители «Мессершмит Bf-109», оборудованные приспособлениями для катапультного старта и посадки на аэрофинишер — палубное тормозное устройство. Но строительство запланированных Германией авианосцев так и не было завершено.

Скептики Нового света

Существовавшие после Первой мировой войны американские экспериментальные авианесущие корабли не могли претендовать на роль ударной силы флота, и тем не менее возможность постройки авианосцев продолжала изучаться. Летом 1919 года Конгрессом Соединенных Штатов был принят «Акт о военно-морских ассигнованиях», согласно которому американский флот мог позволить себе переоборудование в авианосец одного корабля. Для этих целей был выбран угольщик «Юпитер», вошедший в строй в 1922 году как авианосец «Лэнгли». Сначала его самолеты использовались только для защиты линкоров от атак береговой авиации, но в 1928 году во время учений, проводимых на Гавайских островах, совершили неожиданный налет на Пирл-Харбор, «разбомбив» базовые аэродромы.

Что же касается создания самостоятельных Военно-воздушных сил США, то движение в его поддержку носило очень затяжной и неоднозначный характер. Возглавлявший это движение бригадный генерал Уильям Митчелл, командовавший во время Первой мировой американской авиацией в Европе, выступал за создание независящих ни от армии, ни от флота ВВС. В начале 1920 года Митчелл в доказательство правоты своей позиции заявил, что воздушные атаки вкупе с атаками подводных лодок в сложившейся на тот момент обстановке «делают невозможным такие свободные действия надводных кораблей, как это было ранее. Они вообще способны загнать корабли с поверхности под воду». В связи с этим было решено экспериментально определить степень воздействия авиабомб на корабли. А после того как самолеты Митчелла потопили несколько кораблей-целей, состоялась еще одна серия испытаний, доказавшая, что «появление авиации сделало линкор устаревшим».

Контр-адмирал Уильям Симс также поначалу считал авианосцы лишь вспомогательными единицами, отводя главенствующую роль линейному флоту, но после проведения в стенах военно-морского колледжа, президентом которого он был назначен, нескольких «боев» авианосных соединений против флота, не имеющего авианосцев, превратился в ярого сторонника авианосной авиации, заявив вскоре, что он «совершенно убежден, что будущее неизбежно докажет: флот, имеющий 20 авианосцев вместо 16 линкоров и 4 авианосцев, уничтожит флот противника». Симса поддерживал и контр-адмирал Брэдли Фиск: «Если бы в море произошел бой между авианосцем и 2 линкорами и мне пришлось бы выбирать, на какой стороне выступить, я предпочел бы находиться на авианосце...». И все же борьба между сторонниками и противниками этого класса судов продолжалась вплоть до начала новой войны.

Перед Первой мировой Конгресс утвердил постройку 6 линейных крейсеров, после Вашингтонской конференции было решено 4 из них разобрать на металл, а остальные 2 достроить в качестве авианосцев. Для этого были выбраны «Лексингтон» и «Саратога» — корабли, находившиеся в максимальной степени готовности. Первым американским авианосцем специальной постройки стал заложенный в сентябре 1931-го «Рэйнджер», явившийся отражением новых взглядов на роль корабля подобного класса. По новой концепции, авианосец должен был действовать не отдельно от эскадры, а только под прикрытием крейсеров и эсминцев. И так как его встреча с противником один на один практически исключалась, то усиленное бронирование, мощная артиллерия, а также скорость хода, превышавшая 30 узлов, могли быть принесены в жертву самолетовместимости.

И все же к началу новой войны подготовка военно-морских пилотов, впрочем, как и самого флота, оставляла желать лучшего.

Торжество рационализма

С учетом направленности развития флотов ведущих морских держав и уже полученного в ходе Первой мировой опыта боевого использования авианесущих кораблей командование Морских сил РККА при представлении в 1925 году проекта первой советской программы военного судостроения выступило с предложением переоборудовать в авианосцы недостроенный линейный крейсер «Измаил» и пострадавший от пожара линкор «Полтава». Но так как восстановить практически сгоревшую «Полтаву» не представлялось возможным, было решено реконструировать только «Измаил». В 1925-м научно-технический комитет Управления ВМС РККА получил задание разработать эскизный проект авианосца, переоборудованного из «Измаила», рассчитанного на 50 самолетов.

В начале 30-х годов в основу советской военно-морской доктрины была положена концепция «малой войны на море». Согласно этой доктрины основными задачами флота являлись: содействие приморской группировке сухопутных войск, совместная с сухопутными войсками защита своего побережья и действия на коммуникациях противника. Для решения поставленных, чисто оборонительных, задач как нельзя лучше подходили базовая авиация и подводные лодки. Но уже в середине 30-х годов ситуация изменилась. Согласно вновь разработанному проекту по программе создания «большого морского и океанского флота» (1938—1947 годы) приоритет отдавался строительству линкоров и тяжелых крейсеров. А в августе 1937-го Комитет обороны при Совнаркоме СССР принял постановление «О строительстве боевых кораблей для морских сил РККА», в котором среди прочего было признано необходимым разработать проект авианосца. В основу «проекта 71а» лег легкий крейсер типа «Чапаев».

Попытки устранения замечания по «проекту 71а» привели к разработке «проекта 71б». Этот корабль в гораздо большей степени отвечал условиям боевого использования в удаленных районах, отличался увеличенным водоизмещением, более высокой самолетовместимостью (70 машин), улучшенной мореходностью, усиленным артиллерийским вооружением и наличием противоторпедной защиты.

Роль авианосцев в составе «большого морского и океанского флота», необходимость тесного взаимодействия кораблей и авиации в решении его задач осознавал и доказывал руководству страны назначенный в апреле 1939 года наркомом ВМФ флагман 2-го ранга Н.Г. Кузнецов. Но надо сказать, что в то время морская мощь государства, его научно-технический потенциал оценивались прежде всего по тому, способно ли оно строить линкоры и линейные крейсера. Кроме того, в отличие от тех же немцев, пытавшихся в течение всей войны достроить свой единственный авианосец, советское руководство вполне трезво оценивало возможности отечественной судостроительной промышленности, понимая, что без надлежащего авиационного оборудования корабль подобного класса ввести в строй вряд ли удастся, но даже если это получится осуществить, то его одиночные действия будут абсолютно бесполезными. Так что на тот момент отказ от строительства авианосцев был не ошибкой, а скорее единственно правильным решением, позволившим избежать неоправданной траты сил и средств.

Всего же к началу второй мировой войны в распоряжении флотов мира находилось 19 авианосцев, тогда же была намечена их первоначальная классификация и определены оперативно-тактические задачи. Наиболее четко удалось разработать тактику действия авианосных групп Японскому Императорскому Флоту, остальные флоты определили ее лишь в общих чертах. Предстоящая война должна была выявить истинную ценность кораблей этого класса.