Амбулатория в океане

Умение увидеть необычное в привычном дано не каждому. Но Томас Суини наделен им с избытком. Эта черта особенно проявилась, когда он увлекся плаванием с аквалангом. После летних каникул скромный преподаватель биологии неизменно возвращался в свой провинциальный колледж, переполненный любопытнейшими наблюдениями, которые нередко ставили в тупик его именитых коллег. (А по переписке Суини был знаком со всеми светилами в области морской биологии.) Взять хотя бы рыбу-лоцмана.

Томас Суини написал нескольким видным ученым о своем открытии «живого энцефалографа» и о тех грандиозных перспективах, которые оно сулит. Но ответы были весьма сдержанны: его выводы представляются спорными, проблема требует дальнейшего изучения.

Однако при всей наблюдательности Суини был начисто лишен скрупулезности и долготерпения исследователя. А посему на следующий год вместо акул и лоцманов занялся... языком рыб. Причем и тут он пошел непроторенным путем. То, что подданные Нептуна отнюдь не вечные молчуны, науке известно, их звуковые сигналы многократно записаны на пленку. Суини же заинтересовал рыбий «язык жестов». Он не раз был свидетелем того, как стайка лениво плавающих рыбешек вдруг устремлялась в сторону, стоило одной из них занять определенное положение, «встать в позу», причем так, чтобы остальные видели ее. Неожиданные изменения в поведении происходили и после того, как рыбы терлись боками или тыкались друг в друга.

Увы, Томасу Суини опять не повезло: ученый мир не признал, что обитатели моря могут передавать информацию с помощью «жестов».

Свои очередные каникулы биолог решил посвятить изучению окраски креветок, которая, по его мнению, играет первостепенную роль у этих ракообразных. Самый яркий наряд, считал Суини, носят представители наиболее агрессивных видов. Они как бы предупреждают, что от них лучше держаться подальше, и это помогает избежать ненужных схваток с сородичами. Ну а те, что уступают в силе, соответственно и окрашены поскромнее. Исходя из этого принципа, Суини намеревался составить своего рода цветовую «табель о рангах» для креветочьего царства.

Однако, едва начав заполнение своей многоклеточной таблицы, биолог оказался свидетелем любопытнейшей — таким уж счастливым даром обладал Суини — сценки, которая заставила его забыть о креветках. На выступе подводной скалы, расслабившись от наслаждения, лежала большая мурена, в которую, словно массируя, тыкалась мордой маленькая рыбка губан. Известной своей свирепостью хищнице ничего не стоило бы слопать неосторожную малютку, но она и не думала делать этого. И что самое поразительное, половина тела мурены была изумрудно-зеленой, другая — бурой. Присмотревшись, Суини увидел, как губан мордой стирает эту зеленую окраску: он поедал покрывавших кожу паразитов!

Губан чистит мурену! С таким проявлением симбиоза Томасу Суини сталкиваться еще не приходилось.

Осенний отчет любознательного биолога, разосланный в добрую дюжину адресов по всем Штатам, был исчерпывающим, хотя его язык разительно отличался от общепринятого в науке беспристрастного изложения фактов:

«...Смею вас заверить, что коралловые рифы острова Санта-Каталина, у побережья Южной Калифорнии, с эстетической точки зрения способны удовлетворить самый изысканный вкус. Вообразите белую песчаную поверхность, над которой высятся сотни сказочных замков. Причудливые башни, зубчатые стены с окнами-бойницами, висячие мостики, одетые кораллом рвы, просторные залы, окруженные колоннадами. Так выглядят подводные амбулатории, в которых ведут прием доктора-губаны. Работают они обычно парами и держатся одного определенного места, чаще всего большого ветвистого коралла, в который могут свободно заходить даже крупные рыбы. Кстати, последние приплывают к «врачам» в одиночку.

Мне не раз случалось видеть, как в зал-приемную величаво вплывал огромный групер и, едва заметив ярко-синих юрких губанов, замирал на месте, чуть пошевеливая плавниками. Доктора не заставляли себя ждать и сразу приступали к гигиенической процедуре. Начинали они с глаз, пристроившись по одному с каждой стороны, затем переходили к жаберным щелям, безбоязненно заглядывали в страшную пасть, в которой мог свободно уместиться целый десяток маленьких медиков. Но не было случая, чтобы пациент повел себя непорядочно и проглотил целителя.

Такое неукоснительное соблюдение правил свойственно всем без исключения рыбам, приплывавшим в подводные амбулатории. Среди них были и мурены, и каменные окуни, и рыбы-бабочки, и пеламиды, и многие другие. Интересно, что пациенты вполне осознанно старались облегчить работу врачей. Например, морские ерши расслабляли спинные плавники, когда губаны начинали чистку, хотя ожидающие очереди держали их плотно сжатыми. Кстати, в амбулаториях Санта-Каталины царит образцовый порядок: даже если туда «входила» целая стайка рыб, каждая спокойно оставалась на своем месте, пока губаны не обслужат ее. Эти маленькие врачи в синих халатах работали на диво быстро: я подсчитал, что в одной из амбулаторий за шесть часов побывало 300 пациентов, среди которых были и глубоководные рыбы, обычно не появляющиеся возле коралловых рифов на мелководье. Отсюда можно сделать вывод, что всем живущим в определенном районе хорошо известно, где они могут получить необходимую медицинскую помощь».

Как убедился Томас Суини за время наблюдений, губаны-чистильщики пользуются иммунитетом от нападений со стороны пациентов. Но вот те, кто обращается за медицинской помощью, порой подвергаются риску. Им приходится проявлять осторожность, поскольку возле кораллов нередко подстерегают жертву хищники. Интересно, что, хотя с общего согласия сама амбулатория, видимо, объявлена зоной мира, нарушители конвенции все же встречаются. Однажды биолог стал свидетелем такого эпизода. В приемный покой вплыла небольшая султанка. Тут же из бокового прохода к ней метнулась синенькая рыбешка, как две капли воды похожая на губана. Не успела пациентка сообразить, что к чему, как острые зубы отхватили у нее плавник. Этим волком в овечьей шкуре, а точнее в докторском халате, оказалась морская собачка.

«Подобная дьявольски ловкая мимикрия может обмануть кого угодно,— писал в своем отчете Томас Суини.— Но этого мало. Морская собачка искусно имитировала даже смешную танцующую «походку» губана. И, лишь оказавшись достаточно близко от жертвы, хищница отбросила маскировку и перешла в атаку. Взрослые рыбы обычно распознают притворщицу и прогоняют ее. А вот молодым приходится на собственном, весьма болезненном, опыте учиться отличать имеющего патент врача от самозванца».

Казалось бы, подобные уникальные наблюдения должны были получить соответствующее признание в научных кругах. Но, как уже случалось не раз, ученые мужи не усмотрели в них особой новизны. В вежливых ответах, полученных Суини, указывалось, что подобные формы коменсализма давно известны, причем к числу чистильщиков относятся 26 видов рыб, 6 видов мелких ракообразных и даже один вид крабов. И лишь ныне покойный, видный ихтиолог Конрад Лимбах написал скромному биологу, что обнаруженные им подводные амбулатории вносят важный вклад в понимание малоизученного явления симбиоза, которое, по-видимому, во многом определяет взаимоотношения обитателей океанов и морей.