Кризис Россия - Грузия. Стратегические последствия. 10 вопросов одному эксперту

Брюс Джексон\Bruce Jackson, основатель и президент исследовательской организации Проект Переходных Демократий\Project on Transitional Democracies. В прошлом - военный разведчик, занимал ряд постов в Министерстве Обороны США\Department of Defense. C 1990 года работал в различных коммерческих структурах (в частности, в инвестиционном банке Lehman Brothers и корпорации Lockheed Martin), где занимался стратегическим планированием.

Вопрос: Какими могут быть долговременные последствия нынешнего кризиса в российско-грузинских отношениях?

Джексон: Для России последствия будут более стратегическими.

 

 

Этот кризис приведет к постепенному ослаблению ее позиций на международной арене. Вспомните саммит "Большой Восьмерки", который летом прошел в Петербурге. Некоторые люди тогда заявляли, что России не место в этой организации. В результате нынешнего кризиса голоса критиков могут стать громче, неизбежно возникнут вопросы со вступлением России в ВТО и иные международные структуры. То есть, я думаю, что российско-грузинский кризис может привести к изоляции России от Запада.

Для Грузии и Южного Кавказа последствия могут быть более конкретными и осязаемыми. Внимание международного сообщества к этим странам и симпатия к ним однозначно вырастет. Однако у них возникнут проблемы с экономическим и политическим развитием, что важно для молодых демократий. Инвесторы будут опасаться совершать капиталовложения в эти страны - их будет тревожить вероятность прекращения поставок энергоносителей этой зимой. В этой части мира, если у тебя нет энергии, ты можешь умереть. Мы никогда не встречались с подобными методами давления на уязвимые страны, вероятно единственным исключением являются балканские войны.

Вопрос: По территории Грузии проходит нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Каким образом наличие этого нефтепровода влияет или может повлиять на реакцию международного сообщества?

Джексон: Физически нефтепровод достаточно защищен. Одним из последствий может стать желание Европы найти альтернативных поставщиков энергии, однако это весьма проблематично. Если Россия запугивает какое-либо государство, которое является или в перспективе может стать страной, по территории которой транспортируется энергия, то весьма маловероятно, что удастся сформировать международный консорциум, который рискнет вложить средства в развитие этого государства и в строительство новых трубопроводов. Дестабилизация Кавказа в значительной степени отразится на ценах и поставках энергоносителей как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

Вопрос: Международное сообщество пытается разрешить российско-грузинский кризис? Достигает ли оно успеха?

Джексон: Ответ - "нет". В этой истории нет ничего нового. Мы не видели ни одного "замороженного" конфликта на территории бывшего СССР, который бы удалось разрешить. Россию уговаривали вывести войска, расквартированные на территории Грузии еще в советское время, несмотря на то, что Москва обязалась сделать это еще в 1999 году. Я думаю, что Россия старается восстановить свое влияние в Ближнем Зарубежье, где она действует как имперская сила, и во время этого процесса она отвергает рекомендации международных институтов. Ныне возникает вопрос: как эти институты будут реагировать на подобные действия России?

Вопрос: Могут ли международные институты предпринять какие-то конкретные шаги?

Джексон: Вы можете кричать на людей, Вы можете отказываться покупать их товары, Вы можете отменять запланированные встречи, Вы можете организовывать демарши - это все дипломатические рычаги давления.

Вопрос: То есть, международное сообщество должно более эффективно давить на Россию, чтобы ограничить ее влияние в этом регионе?

Джексон: Это не борьба с российским влиянием. Это борьба с тем, как это влияние используется. Россия оказывает потрясающее культурное воздействие на иные государства и народы - этого нельзя отрицать. Однако Россия использует свое влияние для грубого давления - именно о противодействии этому поведению мы и говорим.

Вопрос: Под словом "мы" Вы подразумеваете международное сообщество?

Джексон: Россия проводит политику образца 19 века. Мы не намерены видеть подобное в 21 столетии. С 1989 года мы пытаемся помочь Москве занять свое место в мире. Однако Россия ушла со своего места, и первое, чем она стала заниматься - лупить своих слабых соседей. С этим мы не можем смириться.

Если Вы устанавливаете экономическое эмбарго против соседней демократической страны, Вы не должны заседать во Всемирной Торговой Организации. Многочисленные структуры занимаются разрешением и предотвращением конфликтов на территории бывшего СССР - если Россия играет в этом процессе дестабилизирующую роль и старается затянуть эти конфликты, она не должна быть частью этого процесса. Она не должна сидеть в группах, которые занимаются разрешением конфликтов, и накладывать вето на их решения. Россия предпочитает принимать решения за другие страны, однако отказывается выполнять рекомендации международного сообщества.

Поэтому какая-то группа государств или международное сообщество должны сообщить России, что ее поведение неприемлемо, что может повлечь за собой определенные последствия в области торговли, политических отношений, путешествий и т.д. Европейцы уже начали делать это: "если политика России такая, то мы не думаем, что акции российских фирм должны котироваться на Лондонской бирже".

Запад и особенно Европа частично финансировали эти изменения в российской политике. Новое поведение России подпитывается нефтедолларами, которые получают в свое распоряжение монополии, имеющие связи в кругах бюрократии и спецслужб. Все это конвертируется в имперскую политику, причем в наиболее непривлекательной форме.

Вопрос: Может ли этот кризис еще более обостриться?

Джексон: Я не думаю, что произойдет война образца 20-го века, когда большие армии придут в движение. Но Россия - это страна, в которой убиты десятки российских журналистов. Я могу ожидать, что могут быть совершены какие-то политические убийства, возможно произойдут перестрелки на границе.

Вопрос: То есть, Тбилиси не повторит судьбы Грозного?

Джексон: Я не думаю, что подобное возможно. Страны Южного Кавказа - более открытые, их независимость признана международным сообществом, они заседают в ООН. Кроме того, хорошо известно, что горы не облегчают движение войск.

Россия не особо удачно действовала на Северном Кавказе. Война в Чечне затянулась. Политические выгоды от этого кризиса получат большей частью политики, близкие к скинхедам. То есть, российский народ будет радикализован, грузин будут избивать и высылать. То есть, будет проявляться весьма неприглядный русский национализм, если это определять в политических терминах. Но мобилизовать 50-100 тыс. человек для завоевания Кавказа весьма сложно, если вообще возможно. Но Россия может сбросить пару бомб на грузинскую территорию, чтобы продемонстрировать свои намерения.

Вопрос: Вы считаете это возможным?

Джексон: Да, если Москва захочет послать месседж Тбилиси, она может послать для этого свои самолеты и вертолеты. Мы пока не видели нарушений границы, но это станет более возможным, если экономические рычаги давления не сработают. Путин - не слепец. Он ощущает давление.

Россия может побудить людей из Ингушетии или Дагестана направиться защищать Абхазию - думаю, это уже происходит. Войска, которые Россия называет "миротворческим контингентом", могут быть заменены, они могут получить больше оружия, их численность может быть увеличена, а миротворцев заменят спецподразделения.

Вопрос: Есть ли в этом конфликте некие скрытые пружины, которые не заметны неспециалистам?

Джексон: Российские политики не могут смириться с отделением Грузии, они не могут признать за маленькой страной, где многие привыкли проводить отпуск, права на независимость. Москва, в целом, откликается на процесс глобализации и демократизации мира, однако она воскрешает ксенофобию и, честно говоря, этнические чистки. Грузины в современной России - это новые евреи. Россияне считают, что все они преступники, и их следует выслать из страны.