Ни стыда, ни совести: солдат лечат от чувства вины

— Их было там человек двадцать... Да точно, двадцать вооружённых парней, и на каждой роже по запредельному самодовольству. И фанатизму. И гордости от сознания, что они — именно они — станут причиной бойни. А ещё при них были два ящика...

 

 

Ряд американских университетов ищет по возможности более мощные и безопасные средства лечения одного из самых тяжёлых и — увы — распространённых психоневрологических заболеваний: посттравматического стрессового расстройства.

Этот недуг, как становится очевидно, из его названия, поражает людей, переживших тяжкий стресс — и не в последнюю очередь это солдаты.

Европа и Америка стали присматриваться к ветеранам всевозможных войн, которых в минувшем столетии было великое множество.

Однако начинающийся век, кажется, будет не менее "богатым" на войны, особенно если учесть, что десятилетней давности неудачное покушение на одного-единственного человека нынче декларируется как достаточное основание к началу новой войны, последствий которой никто предсказать не может.

При всём при этом в США и Европе, кажется, начали понимать, что человек, однажды участвовавший в боевых действиях, оказывается их пленником навсегда.

Бывшему солдату до невозможного трудно перестать быть солдатом по окончании срока службы. И если он видел кровь, смерть и врага, то в этом окружении он может остаться до конца дней своих.

Тимоти Маквей был как раз из таких. Когда врагов уже не надо было искать в песчаных пустынях, он нашёл их в другом месте — в Оклахома-сити. И уничтожил. Сразу 168 врагов уничтожил.

А потом уничтожили его.

Хуже всех приходится тем, кто вынужден был совершать на войне поступки, противоречившие самой человеческой сущности — например, стрелять в безоружных гражданских, которыми прикрывался противник...

...Два ящика с какой-то дрянью... Добиться каких-либо подробностей от командиров, что там такое на самом деле, так и не удалось. Разведчики начинали поминать чьи-то особенности деторождения, командир молчал как кататоник, а примчавшийся в наше расположение полковник А. на соответствующий вопрос на инструктаже сказал только: "Яд".

Я часами напролёт пялился на тот посёлок. Два десятка головорезов без страха и угрызений совести захватили его со всеми жителями, и прикрывались ими, убеждённые, что мягкотелые вояки со всеми их Женевскими конвенциями не станут атаковать посёлок, чтобы не было лишних жертв.

Выбор был невелик: либо мы равняем деревню с землёй, либо утром они прямо из деревни выпустят по городу ракету с БХОВ...

"Несколько миллионов погибших, химическое заражение на ближайшие десятилетия, ядовитое облако в атмосфере. Подумайте, солдаты.

У нас нет ни времени, ни возможности вызвать сюда спецподразделения, они заняты на других участках фронта. А если требования этих негодяев не выполнят, а этого, видит Бог, не случится, они уничтожат и близлежащий город, и всех, кто в нём находится. И сделают это на рассвете," — это говорил полковник А., давая приказ стереть деревню с лица Земли.

Новобранцы стреляют по картонным и металлическим мишеням и не думают о том, что будет на поле боя — настоящего.

Получается, выбор у солдат совсем невелик: либо уничтожить несколько десятков, а может быть, и сотен мирных жителей вместе с прикрывающимися ими врагами, постаравшись не дать тем воспользоваться химическим оружием, либо...

Ситуация, вообще говоря, весьма правдоподобная.

...Когда наши отцы возвращались из вьетнамской мясорубки, встречавшие их соотечественники орали им в лицо: "Убийцы!"

Да, чёрт возьми, они много кого убивали. И мирных жителей они убивали. Потому что мирные жители, как только солдат отворачивался, доставали из ближайшей кучи навоза "a Kalashnikov" и стреляли ему в спину...

Но почему-то никто их этих крикливых пацифистов не спрашивал их, каково самим солдатам было стрелять по людям в гражданской... даже не одежде — вонючих лохмотьях!

"Посттравматическое стрессовое расстройство является тяжёлой реакцией на травматическое событие, выходящее за рамки обычного человеческого опыта, которое оказалось бы потрясением почти для любого человека — такое, как серьёзный несчастный случай, природная катастрофа, нападение, изнасилование, участие в военных действиях и так далее".

Короткой аббревиатурой ПТСР обозначается сложнейшее психологическое состояние, выйти из которого человек самостоятельно часто не в состоянии. Иногда требуется интенсивный курс психологической реабилитации, но и в этом случае гарантии успеха невелики.

Учёные пытаются справиться с этим явление другими способами — с помощью психоактивных препаратов.

Прогулки по лесам оставляют обычно только приятные воспоминания. В отличие от боя.

По правде сказать, психоактивные вещества всегда сопутствовали военным действиям — как "неофициально" (алкоголь), так и на вполне официальном уровне.

Японцы, как выяснилось, в ходе второй мировой войны сажали своих солдат на метиламфетаминные препараты. Нацисты тоже экспериментировали с наркотиками, которыми предполагалось кормить солдат Вермахта, чтобы повысить их физические возможности.

Сейчас в США марихуана многими рассматривается как средство для лечения ПТСР. Ведь, по сути дела, одним из главных пунктов лечения является подавление мучительных воспоминаний.

...Мирная грустная музыка начинает раздражать... Каждый день я прокручиваю один и тот же MP3-сборник, дохожу до одной-единственной песни, исполняемой низким, грудным женским вокалом... дохожу до слов "But blood for blood, without remorse"...

Обычно к этому моменту я уже пьян. Если же нет, то начинаю разносить мебель или сижу, тупо уставившись в одну точку, чувствуя, как на том месте, где у человека должно быть сердце образуется медленно вращающаяся воронка...

Мне никогда не забыть оранжевых облаков взрывов, которые снесли дома по краям посёлка... Не забыть, как мы мчались сквозь огонь, надеясь, что враги не успеют распылить свою дрянь по округе...

Не забыть куски тел, торчащие из-под обломков... пацана почти европейской внешности, успевшего просипеть что-то вроде "Акбар", прежде, чем последовал coup de grace...

— База, приём... Посёлок зачищен, враг нейтрализован. Объект находится под охраной — тут два ящика...

— Отличная работа, парни. Дождитесь транспорта и сапёров и возвращайтесь назад.

Мне никогда не забыть зрелища искорёженного детского трупа около того проклятого колодца... Никогда не забыть... Не забыть...

Исследовательские проекты, о которых упоминалось выше, нацелены на создание препаратов, которые как раз помогут забыть самое ужасное. Некоторые из этих проектов финансирует американское правительство.

В конечном счёте, на бывших военных свет клином не сошёлся — есть ещё жертвы природных катастроф, автомобильных аварий, изнасилований, наконец... Все те, для кого пережитый кошмар усугубляется воспоминаниями о нём.

Физические и психические инвалиды — "естественное" следствие любой войны.

Тем более, что чувство вины и сожаления гнездятся в нашей нервной системе там же, и воздействуют на организм примерно таким же образом, как закоренелый страх. Так что профилактика против одного поможет справиться с другим.

И вот в Университете Калифорнии в Ирвине (University of California at Irvine) проводятся эксперименты на крысах, и уже установлено, что гормональные реакции на страх можно подавить, таким образом, мешая возникновению воспоминаний — и эмоций, — связанных с ним.

В Университете Нью-Йорка (University of New York) ищут средства блокировать страх вовсе. Сотрудникам Университета Колумбии (University of Columbia) удалось обнаружить ген, отвечающий за выработку подавляющего чувство страха белка.

В медицинском институте Понса (Ponce School of Medicine) в Пуэрто-Рико исследуют возможность подавления страха посредством магнитной стимуляции мозга.

А в Гарварде на людях, пострадавших в автомобильных катастрофах, испытывают пропанолол. Точнее, этот препарат давно испытан, но применялся в совершенно другой области — для лечения сердечных заболеваний.

Теперь его планируют использовать для лечения посттравматических расстройств.

Но идеальный вариант — это, конечно, таблетка.

	Ужас, испытанный в бою, может оставаться с человеком всю его жизнь.

...Вчера доктор, ухмыляясь всей холёной рожей, положил перед моим носом смехотворных размеров пузырёк с крышкой "от детей" — надо придавить, чтобы открылась.

— Хочу предложить вам это, — говорит. — Весьма сильное средство, испытанное рядом Университетов и недавно поступившее в продажу.

— Пилюли...

— Именно. Пока продажа только по рецепту, хотя не уверен, что это надолго. Вам это точно должно помочь.

Слышал я уже такие речи. И не раз. Очередное враньё.

Сосредоточием негативных эмоций, таких как страх и стыд, например, является мозговая миндалина. Как уже однажды писала "Мембрана" миндалина или амигдала участвует в оценке ситуации. В то же время, вполне вероятно, не миндалина, а префронтальная часть коры головного мозга отвечает за подавление чувства страха.

Стало быть, предполагаемые препараты против посттравматического стрессового расстройства должны воздействовать как раз на эти центры головного мозга.

Лекарство от страха — проблема не только медицинская, но и этическая. Как поведут себя люди, у которых это чувство подавлено и отключено вовсе? Не станут ли они неуправляемы?

Но ещё больше проблем этического свойства связано с препаратами против ПТСР. Некоторые считают, и не вполне безосновательно, что ради сохранения собственного человеческого достоинства, отдельно взятый человек должен помнить и негативный опыт тоже.

"Это получается что-то вроде таблеток от похмелья. Только вместо похмелья — всё то, что может вызывать сожаление, муки совести, боль и чувство вины", — говорит председатель американского Президентского совета по биоэтике доктор Леон Касс (Leon Kass). Впрочем, он подчеркнул, что говорит только от себя лично.

Военная раскраска — пока смешно. Когда от этого будет зависеть жизнь, станет не до смеха.

Ещё более категоричен в своих оценках человек, который, по идее, должен был быть обеими руками "за" подобные препараты. Барри Ромо (Barry Romo), общенациональный координатор движения "Ветераны Вьетнама против Войны", называет такие лекарства "дьявольскими пилюлями".

"Это чудовищные препараты, это лекарства против нравственности. Это лекарства, которые позволят делать мужчинам и женщинам всё, что угодно, и спокойно жить с этим. Да даже если лекарство и не сработает, страшнее всего, если молодые солдаты уверуют в возможность творить всё, что угодно [и заедать это таблетками]".

Такой же точки зрения придерживаются и некоторые психиатры. Главная опасность состоит в том, что человек, зная, что муки совести лечатся таблетками, может потерять моральные ограничители.

К тому же доктор Грегори Квёрк (Gregory Quirk) из Ponce Medical School, опасается, что его экспериментами по подавлению страха с помощью магнитов могут заинтересовать военные, особенно "борцы с терроризмом".

Воздействие магнитного поля на префронтальные доли головного мозга позволяет восстановить душевное равновесие у людей, страдающих от ПТСР, поскольку подавляет выработку гормонов, вызывающих чувство страха. Эти гормоны вырабатываются даже у тех, кто мучает другого человека и слышит его крики.

Метод Квёрка военный могут использовать для создания "неустрашимых солдат", а сотрудники спецслужб — для создания более "уравновешенных" и обстоятельных дознавателей, которых крики подозреваемых в пособничестве террористам не остановят.

Хотя, на самом деле, легче будет найти парочку "профессионалов", которые будут заниматься пытками по душевной склонности, и никакие магнитные поля для восстановления душевного равновесия им не понадобятся.

Кстати, доктор Касс выяснил, что перед прошлой войной в Ираке американских пехотинцев подвергли специальному десенсибилизирующему тренингу, так чтобы они могли спокойно слышать в соседнем помещении вопли насилуемой женщины и не вмешиваться. По мнению доктора Касса — это форменное разрушение личности.

Итак, как и в случае с "лекарством от страха", ситуация напоминает весы, где на одной чаше — люди, мучающиеся от посттравматических расстройств, на другой — опасность возникновения "универсальных" солдат-убийц, лишённых моральных ограничителей. Они знают, что в кармане у них таблетки, которые решат все их проблемы с совестью и мучительными воспоминаниями.

Что перевесит?

...Я свободен... Свободен! Нет, никому не понять, что это такое. Это ни с чем нельзя сравнить! Человек, вышедший из тюряги, может стремиться назад... Слышал я про такое... Но человек, выбравшийся из-под обломков многолетнего застарелого ужаса... Нет, он меня больше мучить не будет!

И всё встало на свои места. Я ни в чём не виноват. Это надо было сделать, чтобы спасти миллионы жизни. Я был солдатом. Я всего лишь выполнял приказы.

Я всего лишь выполнял приказы.

Статья получена: Membrana.ru