Неопалимая купина

В церкви полутемно. Небольшие оконца под потолком почти не дают света. Ищу глазами электрические лампочки — и не нахожу их. В массивные бронзовые люстры вставлены свечи. Но люстры зажигают только по праздникам.

 

 

А сегодня — обычная служба. Язычки пламени в лампадах отражаются в ликах святых на ближайших иконах. Их великое множество на крашеных, без фресок, стенах. Дьяк с острой бородкой монотонно читает Священное писание. Старенький батюшка взмахивает кадилом. Кроме них, в церкви всего четверо монахов. Больше никого. Идет служба. Как сто и даже тысячу лет назад. Церкви, где мы находимся, — четырнадцать веков. Столько, сколько и самому православному монастырю святой Екатерины, укрывшемуся от посторонних в безжизненных скалистых горах южной части Синайского полуострова, там, где, по преданию, происходили описанные еще в Ветхом завете события.

Куст на постаменте

После службы один из монахов ведет нас за собой вдоль левой стены церкви. Нешироким коридором минуем алтарь и входим в маленькую комнату. Монах разувается. «Помните, что сказал Господь Моисею?» — спрашивает он. Мы киваем, ибо перед поездкой в монастырь основательно проштудировали библейскую книгу «Исхода». «Сейчас мы ступим на святую землю — в часовню Неопалимой купины», — поясняет монах. Мы тоже снимаем обувь и ныряем за ним в узкую дверь.

Тесная часовня, не имеющая выхода на улицу, — самая древняя постройка монастыря… Она на два века старше церкви. Карманным фонариком монах освещает алтарь. «Там, под ним, — корни Неопалимой купины». Мы уже знаем: сама она растет снаружи.

Пышный куст ярко зеленеет на фоне бурого камня. Чтобы рассмотреть его, надо задрать голову. От земли куст отделяют добрые два метра — то ли клумба, то ли постамент. Надпись на табличке, выполненная по-арабски, просит посетителей не обрывать ветви. Напоминание нелишнее, если учесть, что ежегодно монастырь посещают десятки тысяч паломников и туристов со всего света. И все они стремятся лицезреть Неопалимую купину. Поскольку скорее всего основная часть читателей, как и я сам, воспитаны в традициях атеизма, нелишне напомнить, чем дорого верующим это вполне обычное на первый взгляд растение.

...Моисей пас овец у Иофора, тестя своего. Однажды повел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Хориву. «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает».

Моисей решил посмотреть поближе на такое чудо. «И воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» («Исход», 3,1-6).

Вот этот-то куст, в пламени которого Господь впервые явился Моисею, и зовется Неопалимой купиной. «А вы знаете, что второго такого куста нет на всем Синае? — спрашивает монах. — Более того, его не раз пытались посадить в других местах, и нигде он не приживался».

Спустя несколько месяцев Моисей снова вернулся к Неопалимой купине, но уже не один, а со своим народом, с евреями, коих повелел ему Господь вывести из плена египетского. И не просто вернулся, но и поднялся по зову на вершину соседней горы Синай.

По стопам Моисея

...Восхождение мы начали в половине третьего ночи. Рассудили так: лучше выйти пораньше, чтобы заблаговременно оказаться на вершине до восхода солнца. С нами были дети, и потому мы выбрали тропинку более пологую, зато подлиннее. Путь не близок: от монастыря, с высоты 1570 метров, нам предстояло подняться до уровня 2285 метров, преодолев для этого добрый десяток километров.

Мы вооружились фонариками, но они почти не пригодились. Ночь стояла ясная, лунная, и сбиться с пути было просто невозможно. Не пригодились и припасы — бутылки с водой, печенье. Зря мы с сынишкой по очереди тащили рюкзак. Вдоль тропы сооружены из грубо отесанных камней три — как бы это лучше выразиться? — буфета или кафетерия, где можно выпить чаю или кофе, или чего-нибудь прохладительного, купить печенье, конфеты, курево. Несмотря на весьма ранний час, продавцы были на месте. Когда до рассвета туристы-паломники поднимаются на гору Моисея — так зовут арабы Синайскую гору, у них самая торговля.

Мы не отказали себе в удовольствии отдохнуть на покрытых шерстяными половиками каменных скамьях, взбодриться чашечкой кофе по-турецки или утолить жажду стаканчиком чая с мятой. Закутанные в платки торговцы в причудливом свете газовых ламп казались пришельцами из других миров. Правда, образ этот тут же разрушался, как только они начинали дружелюбно расспрашивать нас, кто мы и откуда.

А потом — снова в путь. И опять освещала его нам луна, и опять было жарко и трудно дышать, а снизу, из ущелья, обдувал холодный ветер. Мне казалось, что когда-то давно я испытывал все эти ощущенья. Да, конечно! Такими запомнились мне ночные прогулки на лыжах в школьном зимнем лагере четверть века назад...
К последнему буфету подошли в половине пятого. «Тут уже близко! — бодро сказал торговец. — Полчаса — и вы на вершине!»

Но этот участок пути оказался самым сложным. Тропинка кончилась, и начались крутые, неровные ступени, выложенные когда-то монахами. Луну загородила скала, пришлось включить фонарики. Все чаще и чаще мы останавливались, чтобы перевести дыхание. И вот здесь, у самого финиша, нас стали нагонять те, кто в расчете на свои силы позволил себе поспать на полчаса больше, чем мы. Речь слышалась разноязыкая. К нашему удивлению, среди восходителей было немало людей пожилых, а то и стариков. Они тяжело дышали, но упорно двигались вперед.

Когда мы поднялись на вершину, солнце еще не взошло, и паломники, ночевавшие под ближней стеной часовни, только складывали свои спальные мешки. Народу набралось порядочно — думаю, не меньше сотни. К нашей радости, и тут было где выпить чаю, и торговцы, спрятавшие свои примусы в тихом месте, были явно горды тем, что организовали самое высокогорное кафе во всем Египте. Часы показывали половину шестого, над дальней горой на востоке только-только начинало светлеть. Мы спрятались от холодного ветра за часовней и, потягивая чай, стали вспоминать, почему стремятся люди хоть раз в жизни попасть в это место.

В книге «Исхода» с Синайской горой связана не одна страница. Если же коротко, то на ее вершине Господь вручил Моисею каменные скрижали веры. А еще всевышний изрек там свои знаменитые заповеди. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле... Не убий. Не прелюбодействуй. Не укради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» («Исход», 20, 12-17). Неужели заповедям этим без малого три тысячи лет? А как современно они звучат! Наверное, это и есть те самые нравственные ценности, что именуем мы сегодня общечеловеческими. На все времена, для всех народов.

Первые лучи солнца появились без четырех минут шесть. Они быстро разбегались по скалистым склонам, выхватывали из мрака неглубокие долины. И вот уже все дневное светило озолотило каменную часовню, заставило нашу разношерстную компанию прикрывать глаза рукой. Сначала группа темнокожих американцев, а вслед за ней и немцы затянули псалмы. Их мечта — встретить восход солнца на Синайской горе — сбылась. Вдоволь нафотографировав, мы тронулись в обратный путь, к монастырю, снимая с себя на ходу теплые вещи.

Екатерина из Александрии

В монастыре святой Екатерины мне довелось побывать несколько раз. Хотя расстояние от Каира до него и немаленькое, около 450 километров, до самых ворот монастыря проложена хорошая дорога, так что поездка туда на машине занимает не более шести часов. Правда, первые два раза мне не везло. Настоятель монастыря был в отъезде, а на монахов мое журналистское удостоверение не произвело ровным счетом никакого впечатления. Они наотрез отказались воспринимать меня иначе, как обычного туриста. А с этой публикой у монахов разговор короткий.

Туристы по всему миру одинаковы. Один норовит прорваться во внутренние закоулки монастыря, другой — оторвать веточку Неопалимой купины, третий — нацарапать свое имя на стене церкви. Доход же от туристов невелик. Посещение монастыря бесплатное, мелкие пожертвования не собираются. Кое-какую наличность приносят расположенные за стенами монастыря общежитие с койками в два яруса и удобствами на улице да сувенирный киоск. Чтобы визитеры не нарушали отшельнического покоя монахов, для них введен суровый режим. Посещение монастыря разрешено пять раз в неделю всего с 9 до 12 утра, да и то только дворика с Неопалимой купиной и передней части церкви.

Если для первого раза мне было довольно и этого, то во второй, не увидев для себя почти ничего нового, я по-настоящему расстроился. Спасибо монаху-австралийцу по имени Джордж Беннет, он оказался разговорчивее своих товарищей и к тому же снабдил меня телефоном представительства монастыря в Каире. Туда-то спустя некоторое время я и обратился за помощью, попросив обязательно организовать мне встречу с настоятелем.

Надо сказать, что настоятель монастыря святей Екатерины архиепископ Демьянос является также главой автокефальной Синайской православной церкви. Церковь эта ничем не отличается от нашей русской, даже одежды у священников те же, только без креста на головном уборе. Когда-то Синайский монастырский орден был силен и влиятелен, имел немалые владения-метохии, в том числе в Киеве и Тбилиси. Ныне вассалы его остались только на Кипре да в Греции, и число их невелико. Члены ордена — по преимуществу греки, и богослужение ведется на греческом языке.

Получив по телефону заверения в том, что архиепископ на этот раз будет на месте и примет меня, я вновь отправился в монастырь. Меня там действительно ждали. Более того, настоятель распорядился поселить меня в стенах монастыря и, как говорится, временно поставить на довольствие. Так я получил по-своему уникальную возможность в течение трех дней наблюдать монастырскую жизнь изнутри. Бродить по всей его территории, фотографировать, присутствовать на службе, бывать в часовне Неопалимой купины и в библиотеке. Монахи по-прежнему сторонились меня, но исправно выполняли программу, согласованную мною с архиепископом.

Хлебнул я и монастырской каши. Дело было в пост, и потому еда подавалась постная. На завтрак — кусок серого хлеба грубого помола и стакан чая. На обед и ужин — фасоль, макароны или овощное рагу и те же хлеб с чаем. На обед выдавали еще по мандарину. Еда, прямо скажем, не слишком плотная. Но монахи много спят и мало двигаются, практически никто из них не выполняет физической работы. При таком образе жизни несколько недель поста выдержать не так уж и трудно.

Первое, чем я заинтересовался, — где здесь вода? Без источника представить себе не то что строительство монастыря, но даже само произрастание Неопалимой купины просто невозможно. Ведь вокруг — голые, неприветливые скалы. Оказалось, источников целых три. Возле них и поселились в самом начале новой эры первые монахи. В 330 году римская императрица Елена повелела поставить над Неопалимой купиной часовню. Посетившая вскоре это место знатная женщина по имени Этерия оставила такое письменное свидетельство: «Там было много келий святых людей и церковь на месте купины». В середине VI века, при византийском императоре Юстиниане, были возведены монастырские стены и храм. Размерами своими монастырь особенно не впечатляет. В плане он представляет собой прямоугольник со сторонами 85 и 75 метров. Зато стены кажутся непропорционально большими. Местами они достигают пятнадцати метров.

«Стоя на наклоне, он, как бы лепясь, поднимается вверх по склону, как гнездо орла, — писал посетивший в 1881 году монастырь св.Екатерины русский путешественник А.В.Елисеев. — Неприветливо, как крепость, выглядят его четырехугольные, с маленькими башенками, высокие стены, заключающие в себе целый лабиринт зданий».

Свое «нынешнее название монастырь получил не сразу, а «всего лишь» тысячу лет назад. Впрочем, история эта началась намного раньше. На рубеже четвертого века, еще до того, как в 313 году римский император Константин официально признал христианство, в Александрии жила молодая женщина по имени Екатерина. Она не только была убежденной христианкой, но и красноречием своим обращала в христианство других. Все попытки местных, так сказать, официальных идеологов переубедить ее успеха не имели. И тогда власти пошли на крайний шаг: Екатерину приговорили к смерти. Но странное дело! После казни тело ее исчезло. Спустя какое-то время оно было обнаружено на высочайшей горе Синая. Средь людей пошла молва: Екатерину перенесли туда на крылах сами ангелы Божьи. Гору назвали ее именем и поставили там часовню. Екатерину-мученицу причислили к лику святых. Но гора эта почти на четыреста метров выше горы Моисея и не менее крута. Не всякий был в силах подняться туда, чтобы поклониться праху великомученицы. В X веке монахи спустили мощи с горы и с тех пор хранят их в монастырской церкви.

Невозвращенная реликвия

В монастыре живут ныне всего двадцать монахов, а в лучшие его времена число их доходило до двухсот. «Не так-то просто пополнить обитель монашескою братией», — посетовал архиепископ Демьянос. Владыка принял меня очень хорошо, беседа наша растянулась почти на два часа. К русским, единоверцам, в монастыре отношение особое. Ведь его связи с Россией, с Русской православной церковью насчитывают не одно столетие.

Первое известное нам письменное упоминание о посещении синайской обители русским человеком относится к 1400 году. Этим человеком был смоленский архимандрит Грефений. Позднее паломники стали наведываться туда регулярно, хотя и сто лет назад путешествие это было чрезвычайно трудным. Чтобы попасть в монастырь, надо было нанять верблюдов в Суэце или городе Торе на западном берегу Синая и много дней провести затем верхом. Еще дальше путь от Иерусалима, тоже на верблюдах, но и им пользовались русские паломники.

В местечке Вади-Хадра, километрах в восьмидесяти к северо-востоку от монастыря, есть скала, где веками оставляли надписи путешественники. В одном месте на ней я заметил русские буквы. Пригляделся. «На пути к св. Екатерине» — гласила записка паломника, выполненная, судя по шрифту, не позже чем в начале нашего века. А разбойники! Еще А.В.Елисеев, отправившийся в монастырь из Суэца, вынужден был на всякий случай прихватить с собой оружие. По дороге он встречал соотечественников. «Странно было видеть вятских крестьян на берегу Красного моря в своих национальных костюмах, больших сапогах, красных рубахах, фуражках, с котомками за плечами и с синайскими ветвями в руках», — писал Елисеев в своей книге «Путь к Синаю», вышедшей в 1883 году. По словам автора, русских паломников отличали вера в бога и в собственную силу, презрение к лишениям, простота. Качества эти нравились египтянам.

«Везде я встречал дружелюбное отношение, слышал приветствия, целые фразы на ломаном русском языке и нигде ничего враждебного», — отмечал Елисеев.

После распада в XV веке Византийской империи русские цари стали главными хранителями православной веры. Они опекали дальние монастыри, направляли туда щедрые дары. Стоящая у святых мест Синая обитель была предметом особой заботы. И сегодня здесь немало ее зримых следов.

Над алтарем часовни Неопалимой купины — русские иконы, старейшая из них относится к XV веку. Для мощей святой Екатерины Россия подарила монастырю в 1860 году массивную серебряную раку с позолотой. Все девять колоколов главной церкви — русской работы, как и часть бронзовых люстр внутри.

Пожалуй, единственное, что омрачает воспоминания монахов о былом покровительстве России, — так это история со знаменитым Синайским кодексом. Такое название получил выполненный на пергаменте на греческом языке список Ветхого и Нового заветов. Он датируется четвертым веком и считается вторым по древности и полноте манускриптом подобного рода после Ватиканского кодекса. Синайский кодекс был обнаружен в монастырской библиотеке в середине прошлого века. После долгих переговоров в 1869 году монахи передали его России для временного изучения и копирования, за что император Александр II пожаловал монастырю 9 тысяч рублей. Но Синайскому кодексу не суждено было вернуться в родные стены. Работа с ним растянулась на десятилетия. А в 1933 году Советское правительство продало его Британскому музею за 100 тысяч фунтов стерлингов. Все попытки монастыря выкупить у англичан манускрипт были тщетны.

Впрочем, не так давно случай послал монахам некоторое утешение. В 1975 году, перестраивая старинное здание, они обнаружили потайную комнату. В ней оказались полторы тысячи древних рукописей и старопечатных книг, и среди них — 12 недостающих страниц Синайского кодекса. Ныне они украшают монастырскую библиотеку. Грворят, что по своему собранию уникальной религиозной литературы она уступает лишь библиотеке самого Ватикана.

Монах, представившийся просто как «библиотекарь», осторожно достает из стеклянной витрины пергаментные листы. Даже не верится, что им свыше пятнадцати веков! Всего же манускриптов здесь около трех с половиной тысяч. Самый древний из них — Библия V века, так называемый Сирийский кодекс. На многоярусных металлических стеллажах расставлены еще две тысячи старинных книг. Сохранилось все это богатство благодаря особым природным и историческим условиям, в которых существует монастырь.

Покровительство пророка Мухаммеда

Климат на Синае отменный. Минусовая температура или снег бывают в редкие годы. Дожди единичны. Влажность практически нулевая. В таком климате и манускрипты, и иконы, да и сами монастырские строения ветшают очень медленно. В церковь, например, ведут те самые двери из ливанского кедра, что были навешены еще при ее строительстве, в VI веке.

Не вторглась сюда пока и современная цивилизация. Юг Синайского полуострова, особенно его глубинные горные районы, почти не заселен. Промышленности поблизости никакой. Отстроенный неподалеку маленький городок Сен-Катрин предназначен для обслуживания туристов… Монахи, правда, недовольны тем, что в Иофоровой долине, просматривающейся с одной из стен монастыря, создана недавно «туристическая деревня» — полсотни двухкомнатных домиков-номеров, ресторан. Ведь это место тоже библейское. Там в ожидании отправившегося на Синайскую гору Моисея разбил свой лагерь «народ Израилев» по пути из Египта в Палестину. По-арабски это место так и называется — Вади ар-Раха («Долина отдыха»). Но мне кажется, что архитекторы по крайней мере нашли оптимальное решение при создании «тур-деревни». Все ее строения выполнены из неотесанного местного камня и хорошо вписываются в окружающую природу.

Но все же только климат и удаленность вряд ли сохранили бы для нас монастырь св.Екатерины. В том, что за всю свою многовековую историю он ни разу не подвергался разрушениям или грабежам, сыграл свою роль и случай. В библиотеке монастыря хранится уникальный документ — охранная грамота самого основателя ислама пророка Мухаммеда. Точнее, ее копия, потому что оригинал несколько веков назад забрали в Стамбул турки, правившие в то время Египтом. История этой грамоты вкратце такова.

В юности Мухаммед, занимавшийся торговлей, посетил монастырь и был там хорошо принят. А некоторое время спустя до монахов дошли слухи, что он объявлен пророком и возглавил мощное религиозное движение. Тогда они отправили в Медину, где жил в ту пору Мухаммед, свою делегацию. Было это в 625 году. Обратно послы вернулись с охранной грамотой. Так что когда в 641 году арабы-мусульмане завоевали Египет, православная обитель на Синае осталась нетронутой.

Местные кочевники-бедуины, выполнявшие при монастыре роль работников и слуг, приняли ислам, но это не помешало им выступать еще и в роли защитников монахов. Веками складывалось между ними товарищество. Монастырь заботится о бедуинах. Лечиться они приходят в монастырскую аптеку, где хозяйничает сам архиепископ, имеющий некоторую медицинскую подготовку. Приходят, как я сам наблюдал, всей семьей. Осмотр и лекарства бесплатны, а если случай непростой, монастырь посылает бедуинов в больницу за свой счет. Снабжают их монахи также хлебом, растительным маслом, ношеной одеждой. Бедуины живут скромно и во многом зависят от монастыря. В горных долинах встречаются крохотные оазисы с источниками, с рощицами финиковых пальм, цитрусовых и оливок. Есть и один довольно большой оазис — Фиран. Почти всеми плодородными землями в округе владеет монастырь, а работают на них бедуины.

Надо сказать, что именно преданные монастырю бедуины и предупредили монахов о единственной серьезной опасности, выпавшей на его долю почти за полторы тысячи лет. Около 1000 года египетский правитель — халиф Хаким, славившийся своей жестокостью и религиозным фанатизмом, вознамерился ликвидировать бастион неверных на Синае. Первыми его армию увидели бедуины, когда она только вступала в синайские горы. Гонцы оповестили настоятеля монастыря, и тот принял решение: немедленно превратить одно из помещений в мечеть. За три дня работы были закончены. Увидев за монастырской стеной рядом с крестом колокольни еще и полумесяц минарета, халиф в растерянности отступил. А они соседствуют и поныне.

Но однажды проверили монастырь на прочность и силы природы. В 1312 году мощное землетрясение произошло на Синае. Часть стен разрушилась. Восстановили их полтысячелетия спустя, в 1801 году, во время египетского похода Наполеона по личному приказу будущего императора.

Богу — Богово...

Тот поход, кроме всего прочего, был еще примечателен тем, что сопровождался энергичным изучением Египта. После него в Европе и пошла мода на все египетское. В страну хлынули не только торговцы, но и ученые. Не обошли они стороной и Синай. В монастыре святой Екатерины их внимание привлекла в первую очередь библиотека. Тогда-то и обнаружили Синайский кодекс и другие замечательные манускрипты, представлявшие для монахов сугубо утилитарную ценность. Библиотека оказалась преимущественно на греческом языке, но были там книги и на славянских языках, на грузинском, сирийском, эфиопском. К концу прошлого века все рукописи и книги привели в порядок, составили каталоги. Принимали в этом участие и русские исследователи. С тех пор монастырь стал известен еще и как хранилище уникальных культурных ценностей и периодически дает приют научным экспедициям из разных стран. Монахи, кажется, уже смирились с тем, что современного человека интересует не только всевышний, но и его собственные предки.

Находка в 1975 году так называемой «новой коллекции» — о ней я уже упоминал — вызвала к жизни очередную волну поездок ученых в монастырь. Как и старая коллекция, она оказалась разноязыкой. С самыми многочисленными манускриптами — на греческом языке — монахам было разобраться легче всего. С помощью ученых их довольно быстро описали и издали. Затем настал черед рукописей на славянских языках. Ими тоже занимались исследователи из Греции. В 1988 году они опубликовали в Афинах на английском языке полный каталог этих рукописей. Мне показывал его архиепископ Демьянос. Ну, а для изучения грузинских манускриптов в монастырь приезжали два специалиста из Тбилиси.

Директор Института рукописей Академии наук Грузии, доктор исторических наук З.Н.Алексидзе и его заместитель, доктор филологических наук М.Н.Кавтария пробыли в монастыре почти месяц.
— Там есть такие вещи! — говорил Заза Николаевич, когда мы вечером вышли на прогулку. — Я даже за сердце хватался. Представляете, 130 рукописей, считая фрагменты, в основном IX — X веков, когда в монастыре было много монахов-грузин.

В детали ученые предпочли не вдаваться — сначала они должны опубликовать свои находки в специальных изданиях. Но, как я понял, речь идет о подлинных научных сенсациях. Работали они увлеченно — до тех пор, пока в десять вечера в монастыре не гасили свет. Разобрали все манускрипты. Теперь дело за подготовкой каталога.

В монастыре немало и грузинских икон, не говоря уже о русских. Вообще надо сказать, что коллекция икон под стать библиотеке. Их около двух тысяч. Наиболее ценные украшают стены церкви и часовен, остальные хранятся в запасниках. Настоящим шедевром считают монахи икону «Иисус Пантократор». Она была написана в Византии в VI веке восковыми красками и хорошо сохранилась. Когда я пришел к архиепископу Демьяносу прощаться, он подарил мне репродукцию этой иконы.

И опять мы долго разговаривали. Владыка рассказывал, что прерванные было связи с наследниками Российской империи начинают понемногу восстанавливаться. В 1982 году, вскоре после ухода с Синая израильских оккупантов, монастырь посетил Патриарх Грузии Илия П. Некоторое время спустя — тогдашний Патриарх Московский и всея Руси Пимен. Сам архиепископ Синайский съездил в Москву, а в конце 1990 года приветствовал в монастыре первую группу русских паломников.

Да, связи восстанавливаются, и это отрадно. Для верующих монастырь — источник духовной силы. Ну а для остальных — частица истории и культуры не только Египта, но и нашей страны.