Не было случая за все годы моей работы в Монголии, чтобы я пожалел о том, что следовал этому правилу. И все же такой встречи, как на этот раз, у меня еще не было.
Я приближался к Бат-Сумбэру, что километрах в ста от Улан-Батора, когда перед машиной замелькали яркие пятна. Через несколько минут мы догнали нескольких всадниц в старинных костюмах, пестрых и сложных.
Увидев машину, девушки остановились.
Разговорились. Девушки оказались участницами самодеятельности и ехали, как и мы, в Бат-Сумбэр. Там должен был состояться «летучий» концерт.
...Артистки пели старинные протяжные песни, быстрые песни-диалоги, похожие на наши частушки. Они танцевали и играли на национальных инструментах — ятге, шанзе и лимбе.
Доярки — их было большинство — подхватывали песню. А потом общий хор затянул величальную. Песня посвящалась лучшим, тем, кто всегда отлично работал.
Весь концерт был посвящен ударницам труда.
...В юрту чабана Мягмарсурэна мы приехали вечером после концерта. Хозяина дома не застали — ему пришлось уехать в степь. Нас принимала его жена Дава. Она быстро вскипятила чай, поставила на низенький столик-шире большое блюдо с сухим творогом, поджаренными пенками из ячьего молока — обычными для монгольского чаепития молочными кушаньями. Оказалось, что Дава — горожанка, родилась и выросла в Улан-Баторе. На село приехала по путевке ревсомола. Сначала нелегко было ухаживать за отарой в сотни голов. Но постепенно освоилась.
— Видно, у нас, монголов, в крови умение работать со скотом, — улыбается Дава. Она открывает алый расписной комод. — Вот похвальные грамоты за тот первый год работы. Вот — за второй, третий. И премии получала: в прошлом году за то, что на каждые сто овец получила по сто три ягненка.
— Не скучно после городской жизни здесь, в степи? — спрашиваю я.
— Некогда скучать, — смеется Дава. — Работа интересная, в сомон еще ездим с мужем раз в месяц на День бригады. Туда прибывают скотоводы со всех стойбищ. Лекции слушаем, концерты. Кино к нам приезжает сюда.
В художественной самодеятельности тоже вместе с мужем поем. Муж очень любит лошадей. В скачках участвует. А я болею за него. За детьми вместе смотрим. Старший уже на коне умеет ездить. Всю работу делим пополам.
Монгольская женщина никогда не знала ни унижающей паранджи, ни калыма, не было в Монголии и многоженства. Исторические документы и фольклорные источники рассказывают, что монгольская женщина имела право сидеть рядом с мужем на военных советах. В старину говорили: «Если муж струсил или растерялся — пусть передает командование жене».
Войском, конечно, женщина командовала редко. А вообще-то в Монголии наравне с мужем она всегда вела хозяйство, воспитывала детей, имела право выходить замуж за того, кого любит. И все-таки хозяином оставался мужчина.
После революции монголка получила официальные, равные с мужчиной права, овладела грамотой и техникой.
И уж чего не могло быть в старой Монголии — женщина-учитель, женщина-врач, традиционно почтенные и только мужские занятия — сегодня явление повседневное.
...Когда мы возвращались, снова догнали всадниц-артисток. Кони, подняв пыль, неслись по длинной хангайской дороге.
Противовирусные препараты: за и против
Добро пожаловать в Армению. Знакомство с Арменией
Крыша из сэндвич панелей для индивидуального строительства
Возможно ли отменить договор купли-продажи квартиры, если он был уже подписан
Как выбрать блеск для губ
Чего боятся мужчины
Как побороть страх перед неизвестностью
Газон на участке своими руками
Как правильно стирать шторы
Как просто бросить курить
- 2068 -
