Из пункта А…

Мы были знакомы задолго до этого путешествия: хирурги Дорфман и Чежин, которых наши австралийские друзья называли Грегори и Мишка, физиолог Сериков — «Вова», и я. Мы все учились в Первом Ленинградском «меде», и теперь нас сблизила общая работа в организации «Врачи мира против ядерной войны». Движение это существует уже десять лет. Медики более чем. из пятидесяти стран объединились в нем для осуществления международных программ по здравоохранению и экологии.

 

 

Два года назад на седьмом Международном конгрессе в Москве мы и познакомились с австралийцами. Тогда-то Фей Джонсон и мне лрцшла в голову идея предпринять что-либо вместе. Двухлетняя советско-австралийская программа, в которой мы участвовали, была первым опытом совместных действий медиков двух стран. В наши планы входило знакомство с системами организации здравоохранения в СССР и Австралии, чтение лекций в больницах и университетах Ленинграда, Перта и Мельбурна, а также «экспедиция выживания» в пустыне Пилбара и спуск на каноэ по Сноу-ривер. Мы расскажем лишь об одном живописном эпизоде нашего пребывания на пятом континенте.

Инструкторы фирмы, которая организовывала «экспедицию выживания» в пустыне Пилбара, во главе со своим шефом Бобом Купером опекали нас еще в Перте. Под их руководством мы брали напрокат костюмы для подводного плавания (старт и финиш экспедиции были на океанском побережье). Теперь, когда к нам присоединились 56-летний Харри Коуэн, лидер организации «Врачи за мир» штата Западная Австралия, Мойра Маккиннон, Грег Робертсон, Энни Ирвин и Белинда Макманус, наша команда наконец была укомплектована.

Итак, нас десять. За исключением Харри, всем около тридцати, и предстоящее испытание — трехдневная «экспедиция выживания» — должно показать нашу способность не только находить общий язык друг с другом, но и уметь принимать решения в экстремальной ситуации, когда кругом пустыня, помощи ждать неоткуда, с собой только карта, компас, ограниченный запас воды и «набор Боба Купера». Это — коробочка размером с мыльницу, которую нам вручили в первый день пребывания в лагере. Каждому был выдан широкий армейский ремень, на который и привешивался этот набор, а также фляга для воды с одним обязательным условием: носить с собой всегда и всюду. В «мыльнице» находились предметы, которые, если потеряешься в буше или пустыне, помогут сохранить жизнь, если, конечно, уметь ими пользоваться. В коробочке были: два полиэтиленовых пакета для сбора или переноски воды, марганцовка и таблетки для обеззараживания воды, пара таблеток глюкозы, пара жаропонижающих пилюль, несколько полосок пластыря, набор рыболовных крючков, леска и тонкая проволока, маленькая пилка, зеркало, зажигалка, компас, складной ножик, пара бульонных кубиков и два пакетика чая, кусок удивительно прочного водонепроницаемого «скотча» и... презерватив.

Очень скоро мы поняли, что заблудиться и потерять ориентацию можно и в пятидесяти метрах от лагеря: буш однообразен и уныл и не прощает ошибок, как бы банально это ни звучало. За эти тренировочные дни мы, к своему удивлению, научились извлекать огонь трением, отличать основные ядовитые растения и насекомых и, что самое важное, научились осторожности.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и рассказать немного о самом Бобе Купере и его фирме. Их шесть человек, и занимаются они обучением неприспособленных, но страстно рвущихся к природе городских жителей искусству общаться с ней с максимальной пользой для себя и с минимальным вредом для австралийской флоры и фауны. Большинство навыков заимствовано у аборигенов, они же сами нередко выступают в роли экспертов и инструкторов. В современных условиях всеобщей тяги «назад к природе» дело Боба процветает. Как зимой, так и летом.

Чистота на маршрутах такая, что, кажется, цивилизация не проникла еще на эту землю. Нам не пришлось встретить на всем пути ни одной консервной банки или разоренного термитника. Конечно, я не могу поручиться, что все австралийцы увозят с собой мусор с пикника, чтобы выкинуть его в городе, выбрасывают батарейки и аккумуляторы только в специально оборудованные приемники, глушат двигатели на перекрестках и демонстративно отказываются от пластиковых пакетов в супермаркетах. Однако я уверен, что все, прошедшие школу Боба Купера, на всю жизнь усвоили не только уроки «выживания» в условиях дикой природы, но и один из основных законов жизни в свободном мире: любой ущерб, нанесенный тобой природе, означает не что иное, как ограничение твоей же свободы...

Утром следующего дня мы свертываем лагерь, грузим в «лендроверы» наши рюкзаки и залезаем в машины. Первая остановка через 15 минут у какого-то особо примечательного термитника. Здесь Боб Купер вручает нам карту «от пункта «А» до пункта «Б» с пожеланиями удачного выживания, скорой встречи и т. п. Бобу в совершенстве удалась его шутка, и мы понимаем, что, кроме как на самих себя и наши «мыльницы», в ближайшие три дня рассчитывать больше не на что и не на кого. Ориентировка проходит на удивление легко, и мы шагаем по пыльной, красной, как вся австралийская земля, дороге. Пункт «Б» должен быть где-то в нескольких милях. «Лендроверы» неторопливо отчаливают в противоположном направлении.

У нас еще полно сил и энергии, которые мы подкрепляем традиционным завтраком из «сириэлз» — кукурузных хлопьев с кокосом, бананами, изюмом и кучей других экзотических сушеных фруктов, заливаемых, как правило, молоком. Блюдо это порядком приелось нам за время путешествия по Австралии. Но что-то невидно пункта «Б»?.. Впрочем, дороги в Австралии имеют свойство исчезать и появляться совершенно непредсказуемо, и наши получасовые споры, где же мы находимся, прерывает Энни, отошедшая в ближайший буш и обнаружившая искомую точку. Она представляла собой некий провал, видимо, служивший водопоем для местных кенгуру, и находилась на расстоянии брошенного камня. На этот раз австралийская интуиция оказалась надежнее и точнее наших магнитных стрелок.

Провал был заполнен мутной водой с сильным неприятным запахом, что, впрочем, не помешало Мойре и Бе-линде спешно скинуть с себя все, что на них было, и с наслаждением искупаться. На берегу нас ожидала новая карта «до пункта «В», а также запас воды, которую нам предстояло дезинфицировать с помощью находившейся у нас в «мыльницах» марганцовки. По 5 литров розовой жидкости мы залили в доселе не используемые полиэтиленовые пакеты. Эти мешки явились в дальнейшем причиной многочисленных наших хлопот: острая трава, невидимые и практически не ощущаемые поначалу колючки подстерегали нас на каждом шагу, и вскоре пакеты стали обрастать неимоверными заплатами из «скотча».

Следующий ориентир — ручей Ярди-крик — был найден без особых затруднений. Жара в 35 градусов заставила нас, испытывавших легкую зависть, глядя на искупавшихся Мойру и Белинду, несколько убыстрить шаг и, достигнув ручья, с наслаждением погрузиться в прохладную прозрачную воду.

Тут мы обнаружили, что нашего полку прибыло: Макс Харвуд и Стив Байкрофт из «9-го канала» австралийского ТВ решили разделить с нами... ну, что получится, то и разделить. Ни ужина, ни согревающего душу костра нам не было положено по правилам игры: вся пища на эти три дня должна бегать или расти вокруг нас. Белинда, не расставшаяся со своим внушительных размеров ножом американских ВМС, попыталась отрыть какие-то корешки из прибрежной растительности, но эта идея не всем пришлась по вкусу, и мы стали готовиться ко сну впроголодь.

Подготовка заняла немного времени, так как необходимо было только примять камыш вокруг себя. Некоторые предусмотрительные австралийцы захватили с собой невесомые и не занимающие места алюминиевые простыни, идеально сохраняющие тепло тела. Остальные, кряхтя и поеживаясь, заворачивались в куртки. Едва опустилась ночь, от сна не осталось и следа: истошные крики кука-бар, при свете дня довольно безобидных птичек, и их зловещие силуэты на фоне иссиня-черного неба навевали тревогу.

Завтрак следующего дня состоял из ключевой воды с некоторой примесью марганцовки «по вкусу». Пекло, наступившее уже через полчаса, застало нас бредущими по бушу, вокруг была растрескавшаяся земля с убогой, прижатой к земле растительностью. Мишка извел не один десяток метров дорогостоящего «кодака», пытаясь подобраться к ним поближе. Зверюга с удивлением взирала на подбирающегося к ней человека, но, видимо заподозрив что-то неладное, в пару прыжков отмахивала добрый десяток метров. По возвращении домой мы получили очаровательную коллекцию фотоснимков под общим названием «Кенгуру. Вид сзади».

Где-то к обеду, пересекая каньон, мы встретили стадо коз, не почуявших, видимо, большой угрозы в небольшой кучке бредущих людей. Они чуть было не поплатились за это, и спасла их только Мишкина нерасторопность. Когда Белинда, выхватив нож, погналась за козами с прытью их близкой родственницы, умело отсекла от стада аппетитнейшего козленочка и погнала его на нашего друга, тот... галантно отошел в сторону, пропуская их обеих.

На исходе второго дня случилось первое происшествие. Не выдержал оператор, тащивший на плече здоровенную видеокамеру «Бетакам». После пары инъекций и часового отдыха он был способен продолжить путь, а камера теперь кочевала с одного плеча на другое.

Но сначала Харри, а затем и Грег Робертсон начинают отставать, и мы решаем: на сегодня — все. Вскипятив на костре воду, наслаждаемся показавшимися нам верхом кулинарного искусства бульонными кубиками из «мыльницы» и одноразовыми пакетиками чая «Липтонз», ароматизированного веточками лимонного дерева.

Наступил третий, последний день нашего выживания в пустыне Пилбара. Чем ближе мы подходили к побережью, тем гористее становилась местность. Все откровенно устали, и очередное обсуждение маршрута было довольно бурным. Белинда, Мишка, Вова — все предлагали различные, единственно правильные, с их точки зрения, направления движения. Путь, который предлагал Мишка, был наиболее приемлем — не нужно было скакать через овраги. Этот вариант и был выбран, а вместе с ним и тот изрядный крюк, который нам в конечном счете пришлось сделать, чтобы вернуться на тропу, которую с самого начала предлагала Белинда.

Уже показался вдали силуэт ветряной мельницы, рядом с которой располагался следующий пункт маршрута, когда мы заметили вдали «лендровер» Боба Купера и значительно оживились. Район мельницы с загонами для овец, здоровенным чаном с водой, откуда она подавалась в поилки для скота, показался нам центром цивилизации, и мы долго не хотели оттуда уходить.