Благословенный анахронизм

Бельгийский город Брюгге уникален тем, что церквей и музеев в нем едва ли не больше, чем жителей. И еще тем, что история его замерла где-то на веке XV. И, наконец, тем, что экономика Брюгге практически полностью зависит от отлично развитой инфраструктуры, направленной на организацию «культурного досуга» приезжающих сюда.

Мировоздание в миниатюре

В старом городе история может оживать по-разному. Например, в США, в штате Вирджиния, в первой половине XX века миллиардер Джон Д.

 

 

Рокфеллер в качестве грандиозного аттракциона восстановил колониальный Вильямсбург (Williamsburg) — самый большой и богатый аванпост британской империи XVIII века в Северной Америке. Там можно, как говорят сами американцы, постичь «идею Америки»: подышать воздухом, в котором рождалась Декларация независимости, покататься на американских горках, поучаствовать в театрализованном представлении из эпохи отца американской демократии Томаса Джефферсона… История там, подобно Диснейленду или голливудскому блокбастеру, — отлично раскрученный коммерческий брэнд. В Брюгге история оживает совсем иначе. Различия начинаются с ощущения пространства. Где оно оформлялось веками, а не создано заново, наподобие монтажной склейки кинофильма, присутствует своя траектория движения. Ты идешь не по стрелкам рекламных указателей с обещанием очередного аттракциона, а согласно внутренней логике средневековой топографии.

Брюгге спроектирован наподобие большинства средневековых городов: в плане это овал, разграфленный неправильной сеткой улиц. В центре — две площади. Первая — Городская, с главнейшими символами духовной и светской власти: базиликой Святой Крови Христовой, поименованной так в честь привезенной из Крестового похода святыни, а также с Ратушей и Дворцом правосудия. Вторая — Рыночная, с символами социальной и экономической жизни города: торговыми рядами и древней вечевой башней Беффруа. Эллипс Брюгге «окантован» лентой каналов. От самого большого водного кольца вытягиваются каналы-ниточки. Одна из них связывает Брюгге с Северным морем (в годы своего процветания, в XIII—XV веках, город был богатейшим портом, торговавшим со всем миром и являвшимся резиденцией 20 иностранных консулов); другие каналы тянутся к центру и опоясывают его. Так что план Брюгге соответствует схеме «круги по воде». Откуда бы вы ни вошли в город и как бы вы в нем ни двигались — по прямой ли, по спирали, — вы всегда выйдете к центру. В Средние века Брюгге наравне с Лондоном, Тулузой, Гамбургом и Парижем входил в европейские города первого ранга, считался одним из самых густонаселенных (около 30 тысяч жителей — гигантская по тем временам плотность).

Согласно же последним статистическим данным, в Брюгге проживает более 115 тысяч человек. Как видно, за сотни лет население его выросло ненамного. Зато по количеству музеев этот маленький провинциальный городок может дать фору таким столичным европейским гигантам, как Брюссель или Москва. Двадцать музеев, приходящихся на 4 основные улицы и 2 площади, — это, согласитесь, впечатляет.

Так вышло, что каждый из этих музеев «маркирует» важный композиционный узел сакральной топографии города. Например, если вы войдете в город с юго-востока, то непременно пересечете древний канал, полюбуетесь на круглые башни въездных ворот и через несколько минут выйдете к лебединому озеру с поэтическим названием Минневатер («Озеро любви»), за которым в зелени деревьев — тихая монастырская обитель. Это так называемый Бегинаж, или сестричество бегинок. Общины бегинок, женщин, посвятивших себя Богу, но не ставших монахинями, появились в Нидерландах в XII веке (название Бегинаж дано общинам в честь льежского проповедника Ламберта Косноязычного (Begue). Сейчас в уютных домиках с красной черепицей — монастырь бенедиктинок. Но один из домиков отдан музею, в котором воссоздана обстановка средневекового жилища бегинок. Еще несколько сотен метров по улице, ведущей в центр города, — и вы у готических стен основанного в 1188 году и принадлежавшего Ордену урсулинок (от имени Святой Урсулы) госпиталя Святого Иоанна.

Прямо в древних больничных помещениях, где в Средние века было размещено более 200 кроватей, — алтари, надгробия, гравюры, иллюстрирующие жизнь госпиталя времен рыцарства. А в соседнем зале капитула — гениальные творения великого жителя Брюгге Ханса Мемлинга. Напротив госпиталя — великий собор Богоматери, в котором тоже свой музей с гробницами прославленных правителей Брюгге — Карла Смелого и Марии Бургундской. В боковом нефе церкви — единственное скульптурное творение Микеланджело, еще при его жизни покинувшее пределы Италии, — «Богоматерь с Младенцем». От количества шедевров на квадратный метр в этом городе кружится голова. Если свернуть за угол церкви направо, то взору предстанет роскошный готический дворец с испещренными тончайшей резьбой фасадами. Внутри он переполнен драгоценной мебелью, шпалерами и изделиями ювелиров древнего Брюгге.

Чтобы их посмотреть, не надо надевать привычные для наших дворцов тапочки и ходить по залам в сопровождении экскурсовода с указкой. Платите за вход и отправляйтесь по скрипучим дубовым полам в любом направлении. Поднимайтесь по винтовым лестницам. Выходите на ажурный садовый балкон. Чувствуйте себя дорогим гостем, приглашенным хозяевами дворца — знатнейшей семьей средневекового города Груутхусами. Выйдя из этого великолепия, можно еще пересечь соседнюю с дворцом улицу с тем, чтобы попасть в единственный модернистский по архитектуре музей Брюгге — Грунинге. Там — уникальная коллекция старонидерландской живописи, гармонично вписанная в весьма необычный экспозиционный дизайн, а еще — идеальные условия для хранения шедевров. А если после осмотра и этого музея вы не рухнете на лавку под каким-нибудь готическим забором с химерами, тогда поворачивайте налево, на соседнюю с Музеем Грунинге улицу. Последнее усилие — и вы в самом сердце города, у Беффруа. Рядом Ратуша и великая святыня Брюгге — базилика Святой Крови. …

Это «музейное» путешествие можно уподобить чтению древних книг, в которых исторические хроники перемежаются вставными новеллами — рассказами о великих людях, чудесах и святых, нравственными проповедями и рассуждениями. И любой факт, событие, явление своим смысловым центром имеет параллельные места из Евангелия, историю земной жизни Иисуса Христа.

Беффруа (вечевая башня)
Построена вместе с торговыми рядами на Рыночной площади в конце XIII века. К двум нижним ярусам в конце XV столетия добавлено 8-угольное завершение. Высотой башня более 80 м, ее звонница (карильон) состоит из 47 колоколов. Купив билет, можно подняться вверх по винтовой лестнице в 366 ступеней. Награда — отличная панорама Брюгге и всей Фландрии. В ясный день на горизонте блестит море.

Церковь Нотр-Дам
Начало строительства церкви относится к XII веку. Ее 122-метровая колокольня стала одним из символов города. В хоре церкви похоронены Карл Смелый и его дочь Мария Бургундская. Их надгробия выполнены в конце XV— начале XVI века, в эпоху господства так называемой «пламенеющей готики». Смысл этого стиля прекрасно раскрыл Йохан Хейзинга в своей книге «Осень Средневековья»: «Пламенеющая готика — это словно бесконечно длящийся заключительный органный аккорд: она растворяет все формы в самоанализе, каждая деталь прорабатывается без устали, каждой линии противопоставляется контрлиния». В церкви хранится привезенная во Фландрию скульптура Микеланджело «Богоматерь с Младенцем». Мягкая, бархатная моделировка форм, тончайшая световоздушная дымка, окутывающая фигуры, странным образом сближает это творение с живописью Яна ван Эйка и Ханса Мемлинга.

Базилика Святой крови — древнейшая святыня Брюгге. Расположена в углу Городской площади. Нижняя церковь была выстроена Теодором Эльзасским, графом Фландрским, в начале XII века в романском стиле. Первоначально она посвящалась Святому Базилю. Верхняя церковь, посвященная Святой Крови Христовой, была перестроена в XV веке в готическо-ренессансном стиле. Росписи сводов и витражи относятся к XIX столетию. Сосуд со священной реликвией, каплями «Крови Господней», Теодор Эльзасский привез из второго Крестового похода на Иерусалим (1147—1149 годы).

Как один из центров западно-европейской цивилизации, Брюгге активно участвовал в Крестовых походах. В честь великой святыни в Брюгге было основано Братство Святой Крови, в которое издревле входили самые знатные и уважаемые жители города. Ежегодно в праздник Вознесения реликварий Святой Крови выносится из церкви и становится главным героем театрализованного праздника. С ним шествуют по улицам Брюгге процессии, возглавляемые духовенством, многочисленными церковными братствами и сопровождаемые людьми в средневековых костюмах. Устраиваются мистерии на темы грехопадения Адама и Евы, Страстей Господних.

Завещание историей

Золотым веком Брюгге, как и всей Фландрии, является XV столетие — время расцвета Бургундского герцогства. В художественном, научном и промышленном отношении Фландрия подчинила себе свою политическую «госпожу», Бургундию, объединенную с ней в одно герцогство сыном французского короля Иоанна II Доброго, Филиппом Храбрым, в 1384 году. Страна быстро богатела. Художества и ремесла развивались. Государи всех европейских держав предпочитали всем кружевам на свете кружева из Брюгге. По свидетельству Васко да Гамы, брюггские купцы вели дела даже в Калькутте. Но, как всегда бывает, зенит земной славы означает и скорое наступление сумерек. В самом деле, было что-то экзальтированное — этакая феноменальная утонченность на грани манерности, роскошь на стыке с пошлостью, расцвет, уже чреватый закатом, в изумительной причудливости стиля жизни фламандско-бургундского двора. Недаром историк культуры Йохан Хейзинга свою книгу, посвященную нравам и обычаям жизни Бургундского герцогства, назвал «Осень Средневековья». Во многих смыслах это действительно было «пышным природы увяданьем».

Чего стоит, например, описание торжественного бракосочетания последнего великого правителя Бургундского герцогства Карла Смелого и Маргариты Йоркской в Брюгге в 1468 году. Стол на свадебном пиршестве украшала Горкумская башня высотой 46 футов. В ней механические кабаны играли на трубе, козы исполняли мотет, волки играли на флейте, четыре громадных осла выступали солистами. Помимо того, живые птицы вылетали из пасти дракона, поражаемого Гераклом. Взорам присутствующих на пиру предстали, по свидетельству хронистов, 30 оснащенных парусами кораблей с гербами герцогских владений, 60 женщин в различных нарядах, свойственных обычаям каждой местности, держали в руках клетки с птицами и корзины с фруктами. Был парад охотников на пернатую дичь, парад ветряных мельниц и даже кит, «приплывший» при помощи сорока человек. Для подготовки праздника специально создавался колоссальный цех живописцев и других мастеров не только из Брюгге, но и из Гента, Брюсселя, Лилля… Такое стремление превратить жизнь в искрящуюся мириадами красок мистерию, в которой принимают участие, кажется, все твари земные и чины небесные, сохранилось в предметах, произведениях той эпохи, щедро украшающих дворцы и церкви Брюгге.

Но время Карла Смелого, похороненного вместе с дочерью Марией Бургундской в церкви Нотр-Дам, стало началом конца процветания Фландрии в целом и Брюгге в частности. После гибели герцога Карла в 1477 году в битве при Нанси для Фландрии наступил «австрийский» период — дочь герцога Мария вышла замуж за Максимилиана Австрийского, а Бургундия перешла во владение Франции. Ритм и стиль жизни Брюгге становились все более и более провинциальными. Сукноделие пришло в упадок. Значение портового города было утрачено. Пальма первенства досталась Антверпену, превратившемуся благодаря прямому выходу к морю по реке Шельде в главную гавань северной Европы. …Брюгге же былой славы больше уже никогда не достиг. Достаточного количества денег в нем не было. Позволить крупномасштабное строительство со сносом старых кварталов город уже не мог, а потому и стоял неизменным из века в век. Бедный и гордый. Его облик, правда, несколько «попортили» протестанты XVI века, французы, грабившие город в конце XVIII столетия, да фантазеры-архитекторы века XIX, пытавшиеся «улучшить» готику декоративными излишествами.

Но, несмотря на мелкие «хулиганства», Брюгге остался благословенным анахронизмом, в котором только один специально созданный музей — Грунинге, все же остальные завещаны самим прошлым. В Брюгге музеи живут «in situ» (по-латыни — «на месте»), в том естественном контексте, который не предполагает вымученной «музейности». Дворец — это дворец. Монастырь — монастырь. Церковь — церковь. Хотите, взирайте на это как турист. Хотите, пытайтесь постичь прошлое как неотъемлемую часть полноценной жизни. Только одно условие: раз потревожил Историю, плати за вход в нее. Большинство музеев Брюгге имеет муниципальное подчинение. Оттого их тематический спектр разнообразен, а устройство — комфортно и уютно. Помимо муниципалитета другим высочайшим покровителем музеев Брюгге является Церковь. В ее подчинении — сокровищницы главных христианских святынь Брюгге: капеллы базилики Святой Крови, собора Спасителя, церкви Нотр-Дам. А совсем уж экстравагантные музеи, в частности Музей лучников гильдии Святого Себастьяна и Музей арбалетчиков гильдии Святого Георгия, управляются советом попечителей.

Эти гильдии существуют, например, на средства престижных клубов, родословная которых ведется от стародавних общин народного ополчения свободолюбивого Брюгге.

Муниципальный музей Грунинге — один из крупнейших в Нидерландах музей изобразительных искусств. В нем можно изучать всю историю фламандской (с XIX века — бельгийской) живописи: от алтарей Яна ван Эйка до инсталляций Пола де Кейзера. Здание музея построено в 1929—1930 годах по проекту Ж. Вирина в модернистском стиле. Минималистский дизайн (белые стены, красные ковры на полу), отличная система освещения способствуют идеальной коммуникации с шедеврами коллекции. Остроумные сотрудники музея под руководством директора, доктора искусствоведения Валентина Вермеерша, полностью отказались от традиционных запасников, этих «темниц искусства». Все новые поступления попадают в «публичный архив» — на стенды депозитария, стоящие прямо в залах. Посетители могут сразу оценить сделанные музеем за последние десять лет приобретения. Музей Грунинге — едва ли не единственный в Брюгге, где можно увидеть коллекцию современного нидерландского искусства. Бельгийский художник-концептуалист Марсель Брутерс любит играть в слова. В своей работе «Животные фермы» (1974 год) породы коров названы различными марками автомобилей.

В музее Груутхус ощущаешь себя гостем хозяина дома, Людовика ван Груутхуса, придворного бургундских герцогов Филиппа Доброго и Карла Смелого, кавалера ордена Золотого Руна, богатейшего городского патриция. В залах его дворца Археологическим обществом Брюгге любовно воссоздан быт второй половины XV века. Поистине уникальна расположенная на втором этаже домовая капелла, которая непосредственно выходит в неф примыкающей к дому Груутхуса церкви Нотр-Дам. Члены семьи патриция могли участвовать в богослужениях, не выходя из своего дворца. А для тех, кто смотрел на богато украшенную капеллу из интерьера церкви и видел в ее окнах сосредоточенные в молитве лица Груутхусов, наяву оживали сюжеты алтарной живописи с фигурами коленопреклоненных заказчиков в отдельном архитектурном обрамлении, на отдельных створках триптиха.

Павильон тойо Ито
Павильон тойо Ито представляет собой 22-метровый тоннель, «собранный» из алюминиевой сетки. Он является мостом через крошечный искусственный прудик радиусом 11,5 метра. Диаметр прудика точно соответствует размерам фундамента снесенной в 1798 году церкви Святого Доната. Получается, что идущие сквозь прозрачный павильон Тойо Ито люди гуляют в воображаемом нефе древней церкви. Алюминиевые соты его стен превращаются в искрящуюся световую паутину. Солнце, блики на воде, уличное освещение — все наполняет пространство внутри «мостика» многоцветным сиянием. Так виртуозно решается важная для современной архитектуры задача исчезновения границ и стен.

Взгляд сквозь соты

По словам мэра города Патрика Мунэра, выбор Брюгге культурной столицей Европы 2002 года позволил скорректировать представление о городе как о ветхом раритете, позволил украсить его улицы и площади самыми амбициозными постройками начала нового тысячелетия. Рассказывает Марк Дюбуа, профессор Департамента архитектуры Гента и Брюсселя: «Городам, получающим почетный титул «культурная столица Европы», предоставляется уникальная возможность модернизировать собственную инфраструктуру в соответствии с новейшими представлениями о жизни и искусстве. Брюгге-2002 принял эту стратегию. Помимо широкомасштабных, щедро финансировавшихся работ по реставрации старинных памятников стали строиться сооружения, которым суждено определить лицо Брюгге в новом веке. Ведь отличная современная архитектура способна обогатить восприятие древности».

Господин Дюбуа прежде всего имеет в виду четыре проекта, отвечающих новому, столичному статусу Брюгге. Из них — два «неоконструктивистских» моста через каналы у бывших городских стен (проекты европейских архитекторов Юрга Концетта, Мауро Попончини, Патрика Лутенса); строящийся недалеко от железнодорожного вокзала концертный зал — Концертгебау (проект создан гентскими архитекторами Полем Роббрехтом и Хильдой Дэм); наконец, самый главный шедевр нового Брюгге — павильон на Городской площади, спроектированный знаменитым японским архитектором Тойо Ито. О нем — подробнее. «Одой свету» назвал Марк Дюбуа этот павильон, выстроенный на центральной площади в окружении главных святынь Брюгге — базилики Святой Крови и Ратуши. Тойо Ито демонстрирует свое изумительно чуткое понимание культуры зрения, что веками складывалась в Брюгге.

Его павильон — это те волшебные очки, сквозь которые можно созерцать пространство живописи ван Эйка, Мемлинга. Это иллюзорные крошечные окошки в старых алтарях, в которых видна стрельчатая, выточенная световыми лучами архитектура. Это Брюгге в обратной, изнутри картины, проекции. Такого уровня диалог с историей может вести только тот, кто умеет видеть город и задавать ему вопросы. Прав писатель Итало Кальвино, предложивший в своем романе «Незримые города» следующий афоризм: «Наслаждение получаешь не от семи или семидесяти семи достопримечательностей города, а от того ответа, который он может дать на заданный тобой вопрос. Или на вопрос, который он сам тебе задаст, заставляя отвечать, словно Фивы устами Сфинкса»…

«Гений места» Брюгге

Центральный квартал музеев Брюгге условно можно назвать «готическим ларчиком тончайшей резьбы». Там лучшие музеи — Грунинге, Музей Мемлинга, там же — лучшие здания: особняк Груутхус, госпиталь Святого Иоанна, церковь Нотр-Дам.

В живописных алтарях музеев Грунинге или Мемлинга чаще всего изображается композиция на тему «Поклонение Богоматери и Младенцу Христу». Действие на картине, как правило, происходит в интерьере средневековой капеллы. И сквозь стрельчатые окна в тончайшей дымке можно видеть немыслимой красоты пейзаж с башнями, каналами, соборами и дворцами. А если повернуть голову, то тот же самый пейзаж можно наблюдать в окне самого музея. Это пейзаж Брюгге. Именно город соединяет в одну мелодию ажурные силуэты древней архитектуры и пиццикато дрожащих теней и солнечных бликов живописи. В самом аристократичном районе Брюгге дано почувствовать естественную природу цвета нидерландского искусства.

Многие знатоки и любители главное его достоинство видят в доведенном до феноменального совершенства натурализме. Но ничего общего с реалистической манерой новейшего времени искусство художников — братьев ван Эйк, Ханса Мемлинга, Рогира ван дер Вейдена, Дирка Боутса, Герарда Давида, Гуго ван дер Гуса — не имеет. В традиции западного Средневековья главным учителем в постижении законов мира земного и мира небесного был Фома Аквинский, живший в XIII столетии. Фундаментальным для его философской системы является учение о «сущем», «Ens». Сущее обозначает все, что существует, как в уме (понятия), так и в физической реальности. Все сущее вызвано к жизни Богом и образует единство бытия.

Все сущее поэтому есть благо, даже несмотря на то, что многие вызванные к жизни существа изменили истинности сущего и не помогают жизни, умаляя свою сущность и сущность других. Согласно Фоме Аквинскому необходимо помнить, что щедрость Творца — в бесконечно изумляющем разнообразии созданных форм. Изначальный восторг должен пробуждаться в душе христианина при созерцании симфонии красок, звуков, форм. Принять с радостью этот дар — значит участвовать в божественной благодати, обладать высоким градусом бытия. Именно такой сакральный реализм и демонстрирует нам великая нидерландская живопись XV века. И он, кстати, отнюдь не противоречит раблезианской пышности жизни бургундских герцогов.

Ян ван Эйк. «Мадонна каноника ван дер Пале»

Хранящаяся в музее Грунинге алтарная картина Яна ван Эйка «Мадонна каноника ван дер Пале» 1436 года, а также находящийся в госпитале Святого Иоанна алтарь святых Иоанна Крестителя и Иоанна Евангелиста, написанный Хансом Мемлингом в 1479 году, — это и есть запечатленный в красках восторг, объяснение в любви сотворенному Богом миру. Впечатления от встречи с алтарными картинами ван Эйка и Мемлинга, пожалуй, не выразить лучше западноевропейского историка Е. Дюран-Гревиля: «Если кто-нибудь, привлекаемый любопытством, будет настолько неосторожен, что подойдет слишком близко, ну тогда все! Он останется в плену до тех пор, пока напряженное внимание его не ослабнет; его восхитит тонкость деталей; он будет разглядывать завиток за завитком корону Девы Марии, это словно пригрезившееся творение ювелирного искусства; фигурку за фигуркой и группы, которые — не отягощая их — заполняют капители колонн; цветок за цветком, лист за листом, все это изобилие фона… громадный собор с многочисленными контрфорсами, широкую площадь, перерезанную надвое лестницей, по которой поднимаются, сходят, бегут бесчисленные тонкие мазки кисти, которые суть не что иное, как живые фигурки…»

Чтобы такое исполнить, традиционная для Средневековья темперная техника живописи была бессильна. Заслуга Яна ван Эйка — в изобретении масляной живописи. Связующим веществом красочных пигментов отныне стало не яйцо, как в темпере, а масло. Теперь возможно было достигать непостижимого для глаза взаимопроникновения цветовых оттенков, упиваться богатством фактуры и световых эффектов. Лишь непосредственное общение с шедеврами старого нидерландского искусства позволяет оценить не только общий его стиль, но и индивидуальную манеру каждого мастера. Ван Эйк — самый проницательный, остро и точно видящий, самый щедрый из всех.

Глядя на его, по словам ученых прошлого, «безудержную разработку форм», на ворсистый бархат и золотошвейные одежды, просто теряешь дар речи. Такого мы больше не увидим. Ни у кого и никогда. Как писал французский художник и эссеист Эжен Фромантен, «эта живопись уже при самом своем возникновении сказала свое последнее слово». Неудивительно, что щедрый Ян ван Эйк был вполне светским человеком. Он вращался в гуще придворной жизни, выполнял дипломатические поручения герцога Филиппа Доброго, читал классиков, изучал точные науки. И тем не менее смиренно прятал в своих картинах девиз: «Als ik kan» («Как могу»).

Другой гений второй половины XV века — Ханс Мемлинг — воплощение самой кротости. Он был обычным бюргером, работал для странноприимного дома — госпиталя Святого Иоанна, где до сих пор в зале капитула хранятся его творения. Первый и единственный в России автор путеводителя по Брюгге Михаил Герман назвал их ключами к душе города. Принципиально то, что алтари и портреты Мемлинга висят там же, где были и при жизни художника, — в зале древнего госпиталя. Искусство его тонкое, нежное, чуть архаичное. Оно светится любовью и состраданием. Святые Мемлинга тихи и смиренны. Потому и поселились они 5 веков назад в древнем богоугодном доме, вдали от светской суеты, там, где терпят и молятся.

Музей фольклора (или народный)
Музей занимает здание бывшей богадельни суконщиков. В доме XVII века когда-то жили нищие, больные и старые горожане. Существовала богадельня на средства богатых гильдий. Сегодня в этом здании забавный музей, реконструирующий быт брюггских обывателей конца XIX—начала XX века. Различные квартиры воображаемого «города мастеров» заселены куклами в человеческий рост, разыгрывающими сцены будничной жизни: сапожник чинит башмак, булочник печет хлеб, шляпник возится с болванкой. Многие экспонаты музея поступили из частных магазинчиков Брюгге прошлого века.

Мельница Сент-Жан (Святого Иоанна)
С конца XIII века у городских стен стали сооружаться ветряные мельницы. Еще в XIX столетии их было 45. Сегодня можно увидеть только 4. Сент-Жан принадлежала госпиталю Святого Иоанна. В Средние века мельницы были очагами крестьянского общения.

Вот что рассказывает историк Жак Ле Гофф: «Крестьяне, свозившие туда зерно, поджидали в очереди свою муку… Статуты монашеских орденов… предписывали монахам собирать там пожертвования.

Проститутки настолько часто посещали окрестности мельниц, что Святой Бернар… побуждал монахов разрушить эти очаги порока».

Музей трактира (пивнушки)
Музей был основан в 1902 году владельцами целой сети брюггских распивочных. В музее можно познакомиться с историей фламандского пива, а заодно понять, почему знаменитый средневековый род Брюгге именовался Груутхус. «Груутхус» — это «дом груута».

«Груут» — смесь специй растительного происхождения, в Средние века добавлявшаяся в пиво для придания ему особого вкуса. С XIII столетия семья знатных горожан получила монополию на продажу «груута» и стала фамилией Груутхусов. Пиво любили все. Семья быстро богатела. Однако с XIV века вместо «груута» для приготовления пива стали использовать другие растительные компоненты. Вкус его только улучшился, да и хранилось пиво дольше. Хитрые Груутхусы быстро смекнули, что к чему и, прикрыв торговлю «груутом», просто-напросто вынудили всех пивоваров платить им пошлину. Так что внакладе они не остались. Однако почет и уважение семья Груутхусов снискала не только из-за денежных мешков, но и благодаря незаурядному уму, благородству и дипломатическим способностям Людовика ван Груутхуса, придворного бургундских герцогов, хозяина дворца-музея.

Брюгге

Муниципальные музеи Брюгге, в соответствии с отмеченным принципом исторической топографии старого города, делятся на три группы. Первая территория — центральный квартал музеев, располагается на пересечении двух улиц, la Dyver и Mariastraat. Там — главная сокровищница Брюгге: Музей Грунинге, Груутхус, Музей Мемлинга (древний госпиталь Святого Иоанна), Археологический музей, Музей уроженца Брюгге английского живописца Фрэнка Бренгвина (1867—1956), Кабинет графики, представляющий завещанную городу в 1864 году отличную коллекцию жителя английской колонии Джона Штейнметца. В старом административном центре Брюгге, на двух площадях, Городской и Рыночной, — вторая территория музеев, принципиальных для знания политической и религиозной истории города. Это Ратуша, Беффруа (вечевая башня) и имеющие собственное управление Музей капеллы базилики Святой Крови и Ренессансный зал резиденции герцогов Фландрских. И, наконец, третий, расположенный на северо-востоке города, квартал музеев можно условно назвать территорией социальной и бытовой истории Брюгге.

Неподалеку от церкви Святой Анны расположены Музей фольклора, Музей фламандского поэта, учителя и священника Гвидо Гезелля (1830—1899), мельница Сент-Жан и также имеющие собственное управление музеи гильдий стрелков Святого Себастьяна, Святого Георгия и даже Музей трактира (пивнушки).

К сожалению, российским музеям та развитая инфраструктура, та культура организации и менеджмента «города-музея», которая наличествует в Брюгге, пока может лишь сниться. Утешает одно: нас объединяет режим работы и сравнительно недорогая плата за вход. Невеликий, конечно, повод для гордости, но что делать… Большинство музеев работают, как и в Москве, с 10 утра до 6 вечера. Выходной — понедельник. Плата за вход составляет около 5 евро, льготная — вдвое дешевле.