Клиента надо удивлять. Чем аналитики российских инвестиционных банков отличаются от западных коллег

Эрик Крауз, ныне управляющий директор компании Anyatta Capital — инвестиционного советника фонда Nikitsky Russia, начинал свою российскую карьеру инвестиционным аналитиком. Он знаменит в узких кругах, и не только тем, что в 2001 г. был уволен из «НИКойла» вскоре после того, как в отчете для клиентов обозвал топ-менеджеров «Сибнефти» бандитами, а в 2005 г. в другом отчете рассуждал об успешном лондонском IPO «Связьинвеста» (это была опечатка; имелась в виду АФК «Система»). Крауз — в каком-то смысле олицетворение аналитической вольницы, сохранившейся в России вопреки мировым тенденциям.

 

 

Многие на рынке сползали под стол от хохота, читая фирменные отчеты Крауза из серии «Истина и красота (и российские финансы)". В них полюбившиеся аналитику акции урановых компаний «взлетают, как летучая мышь, вырвавшаяся из преисподней» или просто «растут, не ведая стыда». «Однажды, давным-давно, ваш покорный слуга воображал себя недурственным поэтом, — писал Крауз в примечании к одному из этих отчетов. — Если бы он только пожелал продолжить свой низкооплачиваемый поиск вечных истин, ничто бы его не остановило». Поэт в России — больше, чем поэт. И аналитик тоже не просто бухгалтер и финансовый прогнозист: он — лицо своей фирмы, генератор свежих идей, автор красивых текстов. Звезда, если повезет. В то время как в Нью-Йорке и Лондоне от аналитиков требуется все больше технической работы, к тому же за меньшие деньги, чем раньше, у нас звезд балуют и переманивают друг у друга, чтобы ненароком не ушли в управляющие. Ведь ярких личностей вечно не хватает. А собственно рекомендации по ценным бумагам — часто скорее бонус, чем суть работы.

Требуются аналитики

С конца октября ИК «Ренессанс Капитал» временно прекратила анализ электроэнергетических компаний России и Украины и отозвала все свои рекомендации по ним. Официальная причина — пересмотр должностных обязанностей в аналитическом департаменте: банк решил усилить команду, анализирующую нефтегазовый сектор. Александр Бурганский, отвечавший за энергетику, теперь переключился на топливные компании, оставив родной сектор как раз в момент, когда в нем начинаются громкие IPO — полным ходом идет реформа РАО ЕЭС. Зачем Бурганского «пересадили»? Ведь нефть и газ в «Ренессансе» ведет Адам Ландес, которого Thomson Extel Surveys в этом году включила в пятерку лучших российских аналитиков. Бурганский, не вошедший в первую десятку этого авторитетного рэнкинга, отвечает дипломатично: «Нефтегазовый сектор растет очень быстрыми темпами и является более приоритетным направлением для нашей компании и наших клиентов. Сначала я буду заниматься сильно регулируемыми компаниями, такими как "Газпром". Далее начну покрывать все остальные».

Однако на рынке не сомневаются: Ландес собирается уйти и Бурганский просто принимает дела. Сам Ландес эту информацию комментировать отказался: «Когда придет время, мы обо всем сообщим».

Неужели для того, чтобы не оставлять без внимания важнейший в России сектор, такому крупному инвестбанку, как «Ренессанс», приходится жертвовать регулярным покрытием электроэнергетики? Похоже, что так. Компания обещает возобновить обзоры энергокомпаний, как только будет найден новый аналитик. А подыскать его не так-то просто. «О том, что дефицит аналитиков большой, напрямую говорят растущие компенсационные пакеты. Люди с небольшим опытом и знаниями переманиваются из банка в банк на неразумные и нелогичные деньги», — говорит директор аналитического департамента «Атона» Стивен Дашевский, номер два в последнем рэнкинге Thomson Extel.

По словам директора по исследованиям Альфа-банка Рональда Смита, годовой бюджет аналитического отдела в крупном российском банке может составлять $5—7 млн. «Хороший старший аналитик, который знает, о чем говорит, может стоить банку $100 000—200 000 в год плюс бонусы в размере 100—200% от этой зарплаты», — говорит Смит. Бывает и больше — до $1,5 млн в год.

То есть компенсация аналитиков в Москве почти такая же, как на Уолл-стрит, где, по данным Bloomberg Markets, типичный годовой доход старшего аналитика упал с $1 млн в 2000 г. до $600 000 в 2006-м. На сайте любой крупной российской инвесткомпании можно найти объявление о вакансии аналитика. «На каждые 10 мест можно подобрать 6—7 квалифицированных людей», — говорит Смит. И это при том, что команды, в которых вакансии открыты, небольшие: в Альфа-банке 18 аналитиков, в «Атоне» — 17. Для сравнения: у Citigroup в Америке 300 аналитиков.

И ладно бы пул, из которого черпают кадры московские банки, увеличивался. Но он лишь сужается. Если в прошлогоднем рэнкинге Thomson Extel было 69 фамилий, в этом году их уже 53. Куда деваются старшие аналитики, не секрет. Пятый в прошлогоднем списке Пол Коллисон из UBS создал свой инвестфонд. Такие возможности есть не только у лидеров рэнкинга — номер 57-й, Тимоти Маккачен из «Атона», стал партнером в компании, которая привлекает инвесторов в разработку российских месторождений золота и других драгоценных металлов. Ушел в управляющие и деливший с ним 57-ю позицию Джеймс Фенкнер из «Тройки Диалог». Вот и Крауз, которого многие коллеги считают маргиналом, сейчас больше не аналитик, а профессиональный инвестор.

На 180 градусов

Когда заметный, «рейтинговый» старший аналитик покидает банк и на его место приходит новая звезда, отношение банка к тем или иным бумагам может резко измениться. И перемена эта не всегда будет полезной для инвесторов. В марте 2002 г. в «Тройку Диалог» пришел новый старший аналитик по нефти и газу Стив Аллен и радикально пересмотрел оценки шести крупнейших компаний. Отчетность ЛУКОЙЛа вызвала у него подозрения, в результате чего справедливая цена акций компании была понижена на 40%. Соответственно, и рекомендация изменилась с «продавать» на «держать». До Аллена «Тройка» рекомендовала покупать «Сибнефть» — новый аналитик советовал избавляться от нее просто потому, что с начала года акции этой компании выросли на 140%. «Я не могу объяснить столь бурный рост, поэтому предлагаю продавать», — писал Аллен. После выхода его обзора 26 марта акции «Сибнефти» в первый же час торгов упали на 5,2%: у аналитического отдела «Тройки» серьезная репутация на рынке. Как выяснилось, гораздо более серьезная, чем доводы Аллена против «Сибнефти": до конца апреля бумага выросла на 19,7%.

В «Тройке» не любят вспоминать эту историю. «Аллен недолго у нас проработал. Детали комментировать не буду, но с уходом аналитика рекомендации всегда пересматриваются», — только и говорит исполнительный директор компании Жак Дер Мегредичян.

На место Коллисона в UBS заступил Каха Кикнавелидзе из той же «Тройки» — и тут же взялся пересматривать рекомендации. Коллисон советовал продавать привилегированные акции «Транснефти», а они назло ему росли — за июнь 2005 г. на 6,1%. «С нашим приходом UBS стал иначе смотреть на "Транснефть", — говорит Кикнавелидзе. — Мы считаем, что акции "Транснефти" имеют потенциал роста и не являются только дивидендным инструментом, так что мы поменяли рекомендацию на "покупать"". Изменение произошло 1 июля 2005 г., и Кикнавелидзе оказался прав — за июль префы трубопроводной монополии подорожали на 9%.

Как зажигаются звёзды

Резкие изменения рекомендаций на новом месте работы и вообще острые ходы — для аналитика способ поднять личную капитализацию. «На Западе, где аналитику платят деньги за точность прогнозов и рекомендаций, звездой становится аналитик, которому доверяют, — говорит глава российского офиса Morgan Stanley Райр Симонян. — В России же аналитики грешат тем, что в погоне за звездностью и цитируемостью, то есть за имиджевой составляющей, забывают о содержательной части». Это — взгляд инвестбанкира. Из исследовательского управления все видится несколько иначе. Вот Алексей Моисеев из «Ренессанс Капитала» в 2006 г. «взломал чарт» — с 51-го места в рэнкинге Thomson Extel переместился на 5-е. Моисеев наделал шума в начале года, предсказав резкую ревальвацию рубля — до 25 за доллар к этой осени. Рубль укреплялся медленнее, но отчеты Моисеева были написаны так изящно и убедительно, что личный рейтинг экономиста «Ренессанса» не мог не подняться. Ведь рэнкинг — единственный авторитетный на нашем рынке — составляется путем опроса самих же аналитиков и управляющих активами, которые сперва называют известных им людей, а затем оценивают их по трем критериям: качество обслуживания клиентов, уровень общения с ними и глубина погружения в тему. «Для клиентов самое главное, чтобы аналитик постоянно генерировал свежие идеи, чтобы метод и подход его были уникальны даже при сравнительно небольшом количестве имеющейся у него информации, — говорит глава Thomson Extel Стив Келли. — Клиенту главное, чтобы аналитик был не умен, а гибок — смотрел на вещи под другим углом, нежели все остальные». Аналитики чувствуют, по какому критерию их оценивают. Смит из Альфа-банка будто договорился с Келли — формулирует почти так же: «Именно эффектные свежие идеи и создают репутацию аналитику. В них — ключевое отличие звезды от простого аналитика».

По словам Дашевского, от места в рэнкинге зависят востребованность и компенсация аналитика. То есть звездой — а значит, в чем-то смельчаком и экстремалом — быть выгодно. А вот это Келли уже не совсем понимает: странная, говорит, тенденция на развивающихся рынках — модно быть звездой, которая требует неадекватного вознаграждения. Вот в Европе и Америке сейчас все по-другому. Четыре года назад была пара десятков «супергероев» — но многие из них были повержены в прах в результате расследования, которое провел на Уолл-стрит прокурор штата Нью-Йорк Элиот Спитцер. Выяснилось, что аналитики своими рекомендациями помогали банкам, в которых работали, манипулировать рынком — за это и получали огромные деньги. Теперь с конфликтами интересов борются на нескольких уровнях. Инвестбанки стараются как можно строже отделить свои аналитические отделы от собственно рыночных подразделений. А британский регулятор рынка ценных бумаг, FSA, задумался о пересмотре системы комиссий, которые фонды платят управляющим компаниям. Со следующего года в целях повышения прозрачности инвесторам будут сообщать, какая часть их денег идет на брокерские услуги, а какая — на ту же аналитику. Как если бы управляющая компания ПИФов «Тройки Диалог» покупала исследования у аналитического департамента этой компании и отчитывалась перед пайщиками, какую сумму на них потратила.

В России же функция исследовательских подразделений такова, что их конкретную ценность для клиентов инвестбанка определить непросто. Дашевский, начинавший в «Атоне» аналитиком в 1998 г. и лишь в 2002 г. возглавивший соответствующее подразделение, объясняет, что аналитика — пересечение четырех профессий: отраслевой экспертизы, бухгалтерии и аудита, трейдинга и — маркетинга. «Аналитик должен быть хорошим артистом разговорного жанра, — говорит Дашевский. — Если он не может донести свои мысли до клиента, его рисерч стоит мало. Имидж — очень важная составляющая в работе аналитика. Цитируемость способствует узнаваемости бренда».

И не только бренда банка, но и личного бренда аналитика. Который не только полезен банку, но также опасен для него. Растут расходы на штат, возникает риск потерять человека вместе с целым сектором, случаются и скандалы, как с Алленом и «Сибнефтью». В «Тройке» сейчас делают вполне западную ставку на коллективизм. «За нашими рекомендациями всегда стоит больше, чем один человек, — говорит сменивший Фенкнера на должности главы департамента исследований "Тройки" Лори Силлантака. — Это командная работа и наше общее мнение. Мы не зависим от конкретного человека». Силлантака, впрочем, и сам — имя. Он десятый в рэнкинге Thomson Extel, хотя в прошлом году занимал 47-е место. От славы не убежишь. Фондовый поэт Крауз, французский гражданин, считает западное влияние тлетворным для творческой профессии под названием «аналитика». «Большинство из тех, кто покрывает в России, например, нефтяные "голубые фишки", претендуют на предоставление аналитики в западном формате, — неодобрительно говорит он. — Им кажется, что это единственно возможный способ, и все они постоянно ошибаются».

В «авторской» аналитике ошибки тянутся за человеком весь его профессиональный путь. В нынешней «беззвездной» западной системе ответственность принято делить. И это чревато новыми опасностями. В начале следующего года на конгрессе Американской финансовой ассоциации будет представлен любопытный доклад, подготовленный Кристофером Маллоем из Лондонской бизнес-школы, Александром Лунгквистом из Нью-Йоркского университета и Фелисией Марстон из Университета Виргинии. Ученые порылись в самом полном в мире собрании рекомендаций инвестиционных аналитиков — базе данных I/B/E/S. И обнаружили, что самые скандальные советы 1993—2002 гг., авторство которых раньше было указано в базе, теперь оказались анонимными. А самим авторам, говорится в докладе, «подчистка» базы помогла добиться карьерных успехов в 2003—2005 гг. Для аналитика иной раз полезнее побыть анонимом. А как же инвесторы? Как и в старые времена, они должны доверять, но проверять.