Защита прав держателя векселя (кредитора), обнаружившего подлог или подделку векселя

АКДИ "Экономика и жизнь" /

Обоснование исковых требований об исполнении по ценной бумаге к лицу, передавшему подделку. Владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и о возмещении убытков (п. 2 ст. 147 ГК РФ).

Ф.А.

 

 

Гудков

Применительно к векселю необходимо выяснить:

• является ли требование, заявляемое по основаниям п. 2 ст. 147 ГК РФ, к лицу, передавшему ценную бумагу, регрессным требованием из векселя?;
• должно ли это требование быть заявлено в соответствии с условиями вексельного обязательства о сроке и месте платежа?;
• может ли это требование быть заявлено в ином порядке, нежели исковое производство?;
• как и кем должна быть "обнаружена" подделка или подлог векселя: путем самостоятельно проведенной экспертной оценки или только в результате того, что владельцу ценной бумаги будет отказано в иске к прямому должнику со ссылкой на подделку или подлог векселя?;
• должен ли факт подделки быть подтвержден вступившим в силу решением суда и в каком субъектном составе?;
• должен ли заявитель доказать, что при приобретении векселя, на котором обнаружился факт подделки или подлога, ему не было не известно об этом факте?

При заявлении требований об исполнении по основаниям п. 2 ст. 147 ГК РФ речь не идет о регрессных требованиях к индоссантам, возникающим вследствие факта вексельного эксцесса (отказа в платеже). Поводом для предъявления требований является не факт отказа в платеже или протеста векселя, а факт "обнаружения подделки или подлога".

Очевидно, что этот факт должен быть установлен юридически (т. е. как юридический факт), чтобы создать у владельца права, предусмотренные п. 2 ст. 147 ГК РФ.

В таком случае при осуществлении прав, предусмотренных п. 2 ст. 147 ГК РФ, отпадет необходимость в протесте векселя. Однако говорить о том, что вместе с необходимостью протеста отпадает необходимость предъявления векселя к платежу основному должнику преждевременно.

Дело в том, что вопрос о наличии в векселе подлога (материального или интеллектуального) не может быть решен без участия самого лица, названного в векселе, и о фальсификации удостоверения которого идет речь. Данное решение затрагивает формальные обязанности лица, поименованного в векселе (в частности, может освободить поименованное лицо от вексельных обязанностей или, напротив, констатировать их наличие), а потому без участия этого лица недопустимо.

Нельзя также и исключить, что поименованное в векселе лицо не станет отказываться от платежа и, несмотря на наличие видимых или невидимых подчисток текста или явное несоответствие подписи руке своего представителя, заплатит по векселю, т. е. признает истинность своих обязательств.

По этой причине процедура "обнаружения" подделки или подлога не может исключать такую фазу, как отказ должника от названных в векселе обязательств. Этот отказ может произойти в связи с предъявлением требований из векселя тому лицу, чьи обязательства по векселю ставятся под сомнение как фальшивые, или может быть засвидетельствован по иному поводу.

Но в любом случае включение механизмов правовой защиты, предусмотренных п. 2 ст. 147 ГК РФ, оправданно только в тех случаях, когда обязанное по векселю лицо отказывается от своих обязательств со ссылкой на материальный или интеллектуальный подлог векселя.

Ранее мы писали, что для констатации факта подделки или подлога необходимо наличие вексельного эксцесса - отказа в платеже. Однако это не вполне точная формулировка. Необходим не отказ в платеже, а отказ от обязательств.

Отказ в платеже неизбежно содержит в себе (поглощает) и отказ от обязательств, но отказ от обязательств, непризнание их должником может быть установлен и по другой процедуре, например в порядке разрешения самостоятельного иска с требованием о признании векселя поддельным или подложным.

Далее нужно понять, требует ли этот отказ от обязательств вследствие фальсификации (подлога или подделки) судебного контроля или достаточно одного лишь заявления обязанного лица об отказе от своих обязательств со ссылкой на подделку или подлог.

Полагаем, что факт подделки или подлога не может устанавливаться лишь по заявлению формально-обязанного лица об отказе от своих обязательств. Этот факт должен быть зафиксирован независимым лицом, поскольку то лицо, чьи обязательства оспариваются, является заинтересованным. Потому освобождение его от вексельного платежа в пользу владельца векселя и переложение этого бремени на лицо, передавшее владельцу вексель, могут происходить исключительно волей государственного принуждения (власти).

Против такой позиции можно возразить и сказать о том, что судебный контроль справедливости такого переложения бремени вексельного платежа может произойти в порядке искового производства между владельцем векселя и лицом, передавшим ему ценную бумагу.

Но такой подход будет неверным, если в этом иске не будет участвовать само лицо, о фальсификации обязательств которого идет речь. Ведь признание обоснованности переложения бремени вексельного платежа на лицо, передавшее ценную бумагу, фактически означает, что вексельного должника освободили от обязательств перед владельцем, обнаружившим подлог или подделку.

Таким образом, возможны варианты:

- либо факт подделки или подлога будет установлен судом в отношениях между владельцем и должником по векселю;

- либо требование об исполнении со ссылкой на наличие подлога заявляется владельцем непосредственно к лицу, передавшему ему вексель. При этом участие в деле самого вексельного должника, чьи обязательства ставятся под сомнение, является обязательным, так как решение по делу неизбежно затронет права и обязанности этого лица. Процессуальная форма участия - в качестве третьего лица.

Теоретически установление судом факта подделки в отношениях между владельцем и должником по векселю возможно как в порядке заявления исковых требований о взыскании вексельного долга, так и по самостоятельному иску, предметом которого является требование владельца векселя к вексельному должнику признать факт фальсификации (подделки или подлога) его обязательств, т. е. когда требования о взыскании вексельного долга (и возможно, что и требования об оплате векселя) не заявляются. Судебной практикой это не проверено. Но мы все же склонны думать, что такой иск лишен оснований, так как в нем не обнаруживаются требования о защите нарушенного права владельца векселя (в "рафинированном" виде). А без предъявления требований об оплате векселя к самому вексельному должнику и без отказа в этом платеже нет самого факта нарушения материального права истца (владельца векселя), который требовал бы исковой защиты, поскольку факт подделки сам по себе, без отказа в платеже, вексельные права владельца еще не нарушает <*>.

При таких условиях исковое заявление в конечном итоге должно быть возвращено заявителю.

Трудно сказать, как суды будут воспринимать исковые требования векселедержателя к векселедателю о том, чтобы признать подделку векселя. Ведь совершенно очевидно, что целью заявления этого иска является использование установленных судом обстоятельств (фактов) подделки по преюдиции в последующем иске владельца к лицу, передавшему вексель об исполнении <**>.

Но в любом случае при заявлении такого иска со стороны владельца векселя нельзя допустить необоснованное признание иска.

Суд, прежде чем выносить решение, должен проверить факт подделки, основываясь на заявлении о признании иска. В противном случае нельзя исключить неверные решения в случае сговора между владельцем векселя и вексельным должником <***>.

------------------------

<*> Возможно, произошло нарушение прав из договора о покупке векселя. Но тогда эти права должны защищаться другими средствами (см. далее).

<**> Обычно все происходит с точностью до наоборот: векселедатель (должник) требует в суде признать факт подделки с тем, чтобы освободить себя от исполнения требования.

<***> Вследствие несовершенства указанной правовой нормы п. 2 ст. 147 ГК РФ может быть построена целая мошенническая схема. Векселедателю достаточно подписать вексель левой рукой и выдать его на подставную фирму-однодневку, которая ликвидируется сразу после продажи этого векселя третьим лицам. После этого векселедатель отказывает в платеже со ссылкой на подлог подписи (экспертиза не признает "леворучную" подпись собственноручной). Разворачивание же исков об исполнении "по восходящей" будет невозможно, поскольку первый держатель будет ликвидирован. Осуществить права по п. 2 ст. 147 ГК РФ "через голову" ликвидированного лица держатель не сможет.

Гражданский кодекс РФ говорит о лице, к которому заявляется требование об исполнении, как о "передавшем" ценную бумагу. Передача векселя возможна как с заполнением передаточной надписи на имя принимающего (так называемое полное индоссирование), так и без заполнения имени принимающего <*> (бланковое индоссирование), а также простым вручением (ст. 146 ГК РФ и ст. 14 Положения).

Это означает, что требование об исполнении по векселю и о возмещении убытков может быть заявлено к передавшему лицу безотносительно к наличию или отсутствию этого лица в передаточных надписях, а также безотносительно к наличию безоборотной оговорки в индоссаменте, поскольку последняя действует только в рамках вексельного индоссирования, а не передачи векселя вообще и имеет правовое значение только в регрессном иске. В иске об исполнении по п. 2 ст. 147 ГК РФ безоборотная оговорка не может иметь правового значения.

По вопросу о том, предъявляется ли требование об исполнении по векселю в надлежащий или иной срок, мы не видим никаких оснований говорить о возможности досрочного предъявления этого требования. Закон о векселях не устанавливает такого права. Общегражданские нормы тоже. Мы можем опираться лишь на формальное толкование правовой нормы п. 2 ст. 147 ГК РФ и на скудную арбитражную практику.

Поскольку законодатель говорит о "надлежащем исполнении", нужно, видимо, подразумевать предъявление требования об исполнении в соответствии с условиями обязательства, т. е. в надлежащем месте, в надлежащий срок и с соблюдением процедуры заявления инициативы и процедуры презентации ценной бумаги.

Так, при рассмотрении одного из дел суд исходил именно из этой позиции <**>. Но по поводу места предъявления требований нужно сделать замечание.

------------------------

<*> Или с указанием "на предъявителя", что равнозначно.

<**> Постановление ФАС Московского округа от 07.06.2004 N КГ-А40/4394-04.

Дело в том, что место предъявления такого требования об исполнении, зависит от ответа на вопрос: в каком порядке заявляется требование - в исковом или нет?

Полагаем, что процессуальной формой заявления требований об исполнении по основаниям, установленным в п. 2 ст. 147 ГК РФ, может быть только судебный иск. Это связано с тем, что, во-первых, факт обнаружения подделки или подлога приобретенного векселя подлежит доказыванию со стороны заявителя, и во-вторых, что данное требование может быть заявлено наряду с требованием о возмещении убытков, а последнее заявляется через исковое производство.

Поэтому вопрос о месте заявления требования, по нашему мнению, решается сам собой: это место нахождения ответчика с представлением доказательств обнаружения подделки или подлога приобретенного векселя. Никакого внесудебного порядка предъявления такого требования быть не должно. И ссылка ответчика в таком иске на отсутствие процедуры надлежащего предъявления требований вряд ли возможна.

Как справедливо отмечает В. А. Белов, достичь возврата сумм, потраченных на приобретение поддельного векселя, можно исключительно гражданско-правовыми средствами <*>. Однако охранительная функция правовой нормы п. 2 ст. 147 ГК РФ состоит не только в том, чтобы возместить убытки добросовестному приобретателю ценной бумаги и дать ему возможность получить исполнение, на которое он мог рассчитывать, предъявив свое требование в надлежащем порядке.

------------------------

<*> Белов В. А. Очерки по вексельному праву. М.: Юринфор, 2000. С. 355.

Правоохранительное значение этой нормы еще и в том, чтобы предотвратить оборот поддельных ценных бумаг. Иначе это превратилось бы в некий суррогатный механизм возмещения реального ущерба приобретателя, и не более. То есть норма несет в себе санкцию: заставляет передавшее лицо претерпевать негативные последствия, на которые оно не рассчитывало при обычном стечении обстоятельств, перекладывает риски на это лицо, запуская тем самым механизм "восходящего" исполнения и возмещения убытков, пока эта процедура не выйдет на те известные сторонам правоотношения, с которыми и связывалось появление (образование) подделки.

Исходя из охранной функции данной правовой нормы, требование об исполнении по векселю, в котором обнаружена подделка, к передающей стороне может быть предъявлено безотносительно к тому, уплачена за этот вексель его стоимость по договору о приобретении или нет. Следовательно, требование предъявляется в полной сумме всего долга по поддельной бумаге.

Может показаться, что такой подход означает механизм неосновательного обогащения приобретателя бумаги.

Но, во-первых, это требование автоматически не отменяет обязанность приобретателя оплатить стоимость бумаги. Во-вторых, приобретатель получает то, на что он мог рассчитывать при погашении. В-третьих, негативные экономические последствия, которые претерпевает выплачивающая сторона, являются своеобразной карательной санкцией за передачу поддельной или подложной ценной бумаги. В-четвертых, этот процесс переложения убытков может разворачиваться "по восходящей" последовательно в полном объеме вексельных требований, пока не будет остановлен у того, кто изготовил подделку и/или знал о том, что передает подделку. Именно он и должен вернуть деньги тому лицу, которое было введено в заблуждение.

В этой связи возникает и другой вопрос: может ли быть предъявлено требование об исполнении по п. 2 ст. 147 ГК РФ к передавшему ценную бумагу лицу, если подпись от имени этого лица (индоссамент) сама по себе подложна? Ответ, по нашему мнению, должен быть положительным, если положительно решается вопрос о возможности предъявления к передавшему лицу требований по векселю с бланковым иноссаментом, проставленным ранее (выше).

В данном случае юридические последствия будет иметь не только подделка текста и подлог подписи, но и факты подделки подписей прочих лиц, которых обязывает вексель (например, иных индоссантов или их авалистов). То есть здесь возможна ссылка на подделку любого юридически значимого элемента, образующего содержание векселя в целом. Юридическое значение приобретает факт ложности любого публичного удостоверения, закрепленного векселем, вследствие которого умаляются потребительские качества векселя или его ликвидность как ценной бумаги.

Факт того, что поименованное в векселе лицо является вымышленным, не может быть положен в обоснование требований об исполнении, заявляемых ввиду подделки или подлога векселя. Выше мы показали, что понятие "подлог" вмещает любые факты несоответствия публичного удостоверения, воплощенного в векселе, тому, что имеется в действительности. В то же время вексель, подписанный от имени вымышленного лица, не может подтверждать факт несоответствия в обязательствах поименованных в нем лиц, поскольку таких лиц нет в природе.

При реализации права, названного в п. 2 ст. 147 ГК РФ, может возникнуть еще один вопрос. Претензии относительно подлинности векселя предъявляются к лицу, передавшему ценную бумагу, как правило, спустя некоторое время после этой передачи. Происходит это потому, что приобретатель векселя не сразу обнаруживает подлог или подделку. Это, в свою очередь, может порождать спор о тождестве векселя, который был приобретен владельцем, тому векселю, относительно которого впоследствии заявляются требования об оплате ввиду подделки <*>.

Указанный элемент спора приобретает особую актуальность в случаях, когда подделку обнаруживают после того, как бумага была вручена новому держателю (после того как он ее приобрел и подписал акт приема-передачи), а также в случаях, когда поддельный вексель находится в материалах уголовного дела.

В условиях, когда вексель передается с бланковым индоссаментом, ответчик может заявить, что документ, в котором обнаружена подделка, является не тем документом, который был передан приобретателю.

Так, в одном из дел суд указал, что ответчик не представил надлежащих доказательств того, что ему был предъявлен фальшивый вексель. Приняв вексель к платежу без оговорок, ответчик тем самым подтвердил отсутствие сомнений в его подлинности <**>. Полная аналогия просматривается и в случае заявления требований об оплате по п. 2 ст. 147 ГК РФ. При рассмотрении спора суд должен убедиться не только в том, что перед ним подделка, но и в том, что именно этот документ был передан для оплаты или приобретен <***>.

------------------------

<*> Вопрос в равной степени касается отношений с прямым вексельным должником при заявлении вексельных возражений, когда прямой вексельный должник вначале принимает вексель для оплаты, а потом, обнаружив подделку, ссылается на это в обоснование возражений по оплате.

<**> Постановление ФАС Московского округа от 03.03.2005 N КГ-А40/1055-04.

<***> См. постановления ФАС Московского округа от 13.05.2005 N КГ-А40/3965-05, от 25.01.2005 N КГ-А40/12956-04.

Иными словами, ответчик в качестве "доказательства" того, что он передавал истцу подлинную бумагу, указал на отсутствие возражений со стороны приобретателя по этому поводу в момент приема-передачи. После этого бремя доказывания в этом вопросе было переложено на приобретателя (владельца) векселя.

Наличие споров о тождестве того, что получил владелец от лица, передавшего ему вексель по договору, и того, на чем впоследствии владелец основывает свой иск по п. 2 ст. 147 ГК РФ (поддельного векселя), подтверждается и другими делами из арбитражной практики <*>.

------------------------

<*> Постановления ФАС Московского округа от 01.09.2006 N КГ-А40/7900-06, от 11.01.2007 N КГ-А40/12589-06-П.

Во всех случаях обязанность доказать то обстоятельство, что владельцу была передана именно подделка, возлагается судами на истца (владельца векселя). Поэтому приобретатель векселя должен учитывать это и заранее позаботиться о получении в случае необходимости таких доказательств.

Способы доказывания такого тождества могут быть основаны на том, что вексель содержит:

- собственноручный индоссамент передающей стороны;

- иные отметки, предусмотренные договором о его продаже, которые позволяют однозначно идентифицировать его как документ, который был передан со стороны продавца (наклеенные марки, специальные штампы, отметки на полях и др.).

Таким образом, при обнаружении подделки или подлога после передачи векселя нельзя исключить спор о тождестве переданного векселя и того векселя, по которому заявляется требование об исполнении. Поэтому помимо доказательств подделки истец должен представить доказательства тождества имеющегося поддельного векселя и именно того векселя, который был передан.

Обоснование исковых требований о расторжении договора о приобретении векселя и исковых требований о признании сделки по приобретению векселя недействительной

Наличие в ГК РФ охранительной правовой нормы п. 2 ст. 147 ГК РФ, на наш взгляд, не исключает возможности заявления альтернативного иска о расторжении договора, лежавшего в основании передачи подложного векселя, по основаниям, установленным подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ, а также возможности заявления иска о признании недействительной и применении последствий ничтожной по основаниям, установленным статьями 170 и 178, 179 ГК РФ сделки, лежавшей в основании приобретения таких векселей. В этих случаях вексель, в котором обнаружена подделка или подлог подписи, подлежит возврату лицу, его передавшему (п. 2 ст. 167 ГК РФ), а сторона, которая потребовала расторжения договора, вправе требовать возмещения убытков.

При обнаружении в векселе несоответствий тому, что было заявлено передающей стороной, принимающая сторона может заявить о нарушении ее интересов по договору.

При применении норм статей 170, 178, 179, п. 2 ст. 450 ГК РФ возникает одна особенность, отличающая этот случай от п. 2 ст. 147 ГК РФ, а именно: что нарушение прав из векселя (вексельный эксцесс и отказ вексельного должника от своих обязательств) не будет иметь в данном случае правового значения, поскольку по сути речь идет о недостижении (нарушении) целей, заявленных в договоре о приобретении векселя, а не о нарушении вексельных прав.

Например, по договору продавец обещал продать покупателю ценную бумагу, удостоверяющую определенные договором обязательства к определенному лицу. Но если выясняется, что фактически он продал ему другие по содержанию обязательства (например, выявлен факт подделки текста) или обязательства другого лица (подпись сделана с подражанием или проставлена подпись вымышленного лица, которая обязывает фактического подписанта, а не того, кто назван в векселе), то это означает либо заблуждение сторон, либо обман стороны договора, либо намерение сторон скрыть истину.

Для обоснования своих требований именно истцу (а это как раз и будет векселедержатель) необходимо доказать факт заблуждения относительно удостоверения, содержащегося в векселе.

Тема становится весьма деликатной, когда продавец векселя уверяет покупателя, что продал именно то, что тот хотел купить, "буква в букву", ни больше, ни меньше.

Доказать притворность или мнимость сделки или ненадлежащее исполнение продавцом своих обязательств по договору (чтобы потребовать его расторжения) бывает крайне трудно, а в некоторых случаях - невозможно.

Какие же ситуации образуют основания к заявлению названных исков, а какие - нет?

Полагаем, что по основаниям, установленным положениями статей 178, 179, п. 2 ст. 450 ГК РФ, иски могут быть заявлены при обнаружении приобретателем исправлений (материального подлога) любого технического элемента векселя (в технической защите бланка, в тексте и в печатях), иными словами, когда доказано формальное несоответствие между теми качествами векселя, которые обещаны по договору, и теми, что обнаружились в действительности, при условии, что приобретатель об этом не мог знать.

Представляется также, что приобретатель векселя в обоснование своих исковых требований может ссылаться и на невидимые исправления иных записей на векселе, хотя бы даже последние и не несли в себе вексельно-правовой нагрузки. Однако в этом случае (равно как и при ссылке на подделку технической защиты) истец должен обосновать, что обнаруженная подделка данных записей лишает его права на получение в полной мере тех экономических выгод, на которые он мог рассчитывать если бы записи были неисправленными, т. е. приводит к умалению этих выгод, что изменяет (или отменяет) его интерес в приобретении векселя. Если передающая вексель сторона не уведомила принимающую сторону о факте подделки или о фактах вымышленности заявленных удостоверений в договоре, то, следовательно, указанное обстоятельство предполагалось неизвестным приобретателю, поскольку не являлось общеизвестным или очевидным фактом.

В силу принципа публичной достоверности, применяемого к ценным бумагам, ценная бумага предполагается действительной. В таком случае доказывать известность приобретателю факта подлога или подделки принужден будет ответчик, передавший бумагу, в обоснование своих возражений по иску о расторжении договора или о применении последствий ничтожной сделки.

Если же заявленные по договору качества векселя совпадают с теми, которые имеются в самом векселе, равно как и в случаях, когда приобретатель не мог не знать об исправлениях в векселе, то претензий со ссылкой на статьи 178, 179, п. 2 ст. 450 ГК РФ к продавцу быть не может, если только в самом договоре не будет оговорено иное.

Так, например, на обнаруженные (доказанные) факты подлога подписей (в том числе на случаи вымышленности фигурантов вексельного обязательства) приобретатель векселя может ссылаться в обоснование своих исковых требований лишь в тех случаях, когда по условиям договора продавец векселя принял на себя ответственность за действительность всех подписей на векселе или гарантировал эту действительность, т. е. гарантировал действительность прав из векселя.

То же касается случаев, когда исправления в векселе носят видимый характер (и тем более в тех случаях, когда об исправлениях упомянуто в договоре). Приобретатель векселя не может на это ссылаться в обоснование своих исковых требований к продавцу этого векселя, если только по условиям договора продавец векселя не принял на себя ответственность за истинность (действительность) исправленного текста или гарантировал эту истинность. То есть в условиях, когда покупателю не могло быть не известно о наличии исправлений в векселе, иск о признании недействительным договора его купли-продажи возможен только в случае, когда продавец гарантировал действительность прав из векселя.

Из этих же соображений решается ситуация, когда мы сталкиваемся с таким видом подлога, как изготовление вексельного текста на чистом листе и с подлинной подписью обязанного лица или с такой подписью из другого документа. Если продавец гарантировал отсутствие вексельного эксцесса, то иск о признании договора о приобретении векселя недействительным будет возможен. Иными словами, если передающая вексель сторона уведомила приобретателя об имеющихся пороках "качества" векселя и в таких условиях приобретатель согласился этот вексель принять, то, по всей видимости, основания к иску отпадают вовсе.

Не следует сбрасывать со счетов и такие конструкции, когда в договор о приобретении векселя стороны включают условие о том, что, приняв вексель без оговорок о его поддельности или подложности, приобретатель тем самым соглашается с его подлинностью (как это расценивают суды при возникновении в вексельном споре вопроса о тождестве).

Тот довод, что именно на истца (приобретателя ценной бумаги) возлагается обязанность доказать факт подделки, подтверждается арбитражной практикой. При этом указанная обязанность не отменяется даже в том случае, если покупатель уже не располагает этими векселями.

Так, по одному из дел суд обоснованно отказал в иске о признании недействительным договора купли-продажи векселя, поскольку истец не представил суду подлинники векселей. Указанные векселя были изъяты у держателя в материалы уголовного дела, и он не представил их в арбитражный суд. Собственно в рамках этого дела и были получены сведения о поддельности указанных векселей. Суд указал, что согласно п. 4 ст. 66 АПК РФ лицо, участвующее в деле и не имеющее возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, вправе обратиться в арбитражный суд с ходатайством об истребовании данного доказательства. Однако истец с таким ходатайством в арбитражный суд не обращался, а АПК РФ предоставляет арбитражному суду возможность истребовать доказательства от органов государственной власти и должностных лиц по собственной инициативе только по делам, возникающим из административных и иных публичных отношений. Ссылки истца на результаты экспертиз, проведенных экспертами Экспертно-криминалистического центра ГУВД города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, не могут быть признаны состоятельными, поскольку в соответствии с п. 4 ст. 69 АПК РФ для арбитражного суда может быть обязателен только вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом <*>.

------------------------

<*> Постановление ФАС Московского округа от 25.01.2005 N КГ-А40/12956-04.

В рамках темы о последствиях сделки по передаче поддельного (подложного) векселя возникает еще один вопрос: должно ли производство по иску со ссылкой на статьи 178, 179, п. 2 ст. 450 ГК РФ приостанавливаться в случаях, когда из такого векселя держатель заявил вексельный иск (прямой или регрессный) или предъявил передавшему лицу требование об исполнении по ценной бумаге? И наоборот? Думается, что ответ на этот вопрос может быть утвердительным. Причем не только в случаях, когда оба названных правоотношения развиваются в одном и том же субъектном составе, но и в других случаях. Иной подход может привести к неосновательному обогащению держателя векселя.

При заявлении исков по названным основаниям велика вероятность возникновения спора о тождестве того объекта (векселя), который передавался по договору и на котором (точнее, на недостатках которого) истец основывает свои требования к стороне договора.

Так, интересной представляется ситуация, которая может возникнуть в тех случаях, когда поддельный вексель приняли (передали) в залог по договору залога. Согласно положениям п. 2 ст. 344 ГК РФ залогодержатель отвечает за полную или частичную утрату или повреждение переданного ему предмета залога, если не докажет, что может быть освобожден от ответственности. В одном из дел стороны заключили договор мены, согласно которому истец должен был исполнить обязательство по поставке зерна. В обеспечение этого обязательства истец передал в залог ответчику вексель Сбербанка РФ, что подтверждено актом приема-передачи. После исполнения истцом обязательств по договору мены заложенный вексель был возвращен истцу. После этого истец предъявил вексель к платежу в Сбербанк России. Банк не принял вексель к платежу в связи с его недействительностью и указал, что предъявленный вексель является поддельным, а подлинный вексель принят к платежу и оплачен ранее другому лицу. Держатель векселя (залогодатель), которому было отказано в платеже, обратился в суд с иском к бывшему залогодержателю о возмещении убытков, составляющих номинальную стоимость заложенного векселя. При этом истец считал, что ответчик нарушил положения подп. 2 п. 1 ст. 343 ГК РФ и положения договора залога, не обеспечив сохранность заложенного имущества. Суд определил, что ответчик (который был залогодержателем) не доказал отсутствие своей вины в необеспечении сохранности предмета залога по спорному договору, и пришел к обоснованному выводу об отсутствии в поведении ответчика обстоятельств, освобождающих его от возмещения убытков, причиненных залогодателю. Ответчик не представил доказательства передачи ему в залог поддельного векселя, поскольку прием-передача векселя осуществлялась уполномоченными лицами (руководителями залогодержателя и залогодателя), а залогодержатель не заявлял никаких претензий в отношении подлинности принятой ценной бумаги <*>.

------------------------

<*> Постановление ФАС Московского округа от 01.09.2006 N КГ-А40/7900-06.

Или другой случай. Когда на вексельном рынке стало известно о наличии поддельных векселей названного векселедателя, держатель обратился в правоохранительные органы на предмет проверки подлинности имеющегося у него векселя. Указанный вексель был изъят следственными органами, и в ходе почерковедческой и технико-криминалистической экспертиз был установлен факт его подделки, что послужило основанием для обращения держателя в арбитражный суд с требованием о взыскании с продавца векселя номинальной стоимости векселя в размере 5 000 000 руб. на основании ст. 147 ГК РФ <*>. Суд принял решение, по которому заявителю было отказано в иске о взыскании с продавца векселя убытков в сумме номинальной стоимости векселя. При этом суд исходил из презумпции добросовестности участников гражданского оборота, закрепленной в п. 3 ст. 10 ГК РФ, в силу которой предполагается передача ответчиком истцу векселя без пороков по форме и содержанию, а также из положений ст. 65 АПК РФ, возлагающей бремя доказывания обстоятельств, подтверждающих получение истцом подложного векселя, на самого истца. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о недоказанности истцом того обстоятельства, что ценная бумага, подложность которой установлена следственными органами, являлась тем самым векселем, переданным ответчиком истцу по договору купли-продажи, в связи с чем положения договора не противоречат установленным по делу обстоятельствам. Разрешая спор, суд установил, что переданный по договору купли-продажи вексель был принят истцом без замечаний, ответчик располагал письмом векселедателя, подтверждающим факт выдачи этого векселя.

Кассационная инстанция подтвердила правильность выводов, указав, что истец не доказал того обстоятельства, что подложным по результатам экспертизы был признан именно тот вексель, который был получен истцом от ответчика по договору купли-продажи <**>.

------------------------

<*> В данном случае то, что требования истца основаны на нормах ст. 147 ГК РФ, существа проблемы не меняет.

<**> Постановление ФАС Московского округа от 30.08.2006 N КГ-А40/7970-06-П.

В случаях когда спор о тождестве не возникает (например, если ответчик попросту не заявляет об этом или даже признает, что именно вексель, имеющийся в материалах дела, и есть то самое, что он передал истцу), решение может быть принято не в пользу передавшей вексель стороны.

Так, по одному из дел, между истцом и ответчиком был заключен договор купли-продажи недвижимости, по которому часть цены договора должна оплачиваться путем передачи названных векселей третьего лица. Стороны исполнили свои обязанности: продавец недвижимости передал объекты недвижимости, а покупатель передал названные векселя. Однако впоследствии продавец недвижимости обнаружил, что векселя поддельные. На основании постановления следователя о производстве выемки векселей, вынесенного в рамках возбужденного уголовного дела, подлинники указанных векселей были изъяты у продавца недвижимости, о чем составлен протокол выемки.

Продавец недвижимости, ссылаясь на то, что указанные векселя являются подложными, обратился в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности по договору купли-продажи недвижимого имущества. В подтверждение подложности векселей истец сослался на информацию, поступившую от вексельного должника, о том, что такие векселя им не выпускались, а также на заключение экспертов, составленное по результатам проведенной в рамках уголовного дела экспертизы.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суд исходил из того, что в данном случае векселя являлись средством платежа за приобретенное по договору купли-продажи имущество, но, поскольку передача покупателем продавцу поддельных векселей не свидетельствует о получении вторым от первого встречного предоставления за переданное имущество, обязательство покупателя по оплате имущества нельзя признать исполненным <*>.

------------------------

<*> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 05.04.2007 N А42-12581/2005.

Мораль этого случая такова: ответчик должен был ссылаться на то, что истец, приняв вексель без оговорок о его подлинности (без претензий), тем самым принял на себя все риски убытков, которые могут возникнуть вследствие отказа в платеже по этой причине. Хотя, по нашему мнению, суд должен был применить нормы права о презумпции добросовестности участников делового оборота вне зависимости от того, ссылаются на это стороны или нет. И независимо от того, заявляет или не заявляет об этом ответчик, суд должен был потребовать от истца доказательств тождества спорных векселей и тех, что указаны в акте о передаче, если только ответчик прямо не признал этого факта в суде.

Следует также отметить следующее. Суд кассационной инстанции особо подчеркнул, что путем передачи векселей покупатель производил расчеты за объекты, в связи с чем к отношениям сторон подлежат применению нормы об исполнении гражданско-правовых обязательств, а не положения вексельного законодательства.

В тех случаях, когда поддельный вексель изымается у держателя в ходе оперативно-розыскных или следственных действий, это лишает векселедержателя возможности воспользоваться такими средствами защиты своих нарушенных прав, как регрессный иск или иск об исполнении по ценной бумаге на основании п. 2 ст. 147 ГК РФ. Держателю векселя ничего другого не остается, как требовать признания договора купли-продажи недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 178 (либо статьями 170, 179) ГК РФ <*>.

------------------------

<*> Постановление Президиума ВАС РФ от 01.06.1999 N 8595/98.

Автор - руководитель отдела юридического и налогового консалтинга фирмы ЦБА

Статья получена: Клерк.Ру

загрузка...