Как уйти из бизнеса, сохранив состояние и хорошее настроение

Многие руководители российских компаний, начинавшие карьеру в 1990-х годах, к настоящему моменту удовлетворили свои материальные потребности и часто не видят дальнейшего смысла, а порою и возможности, развивать бизнес. Рынки поделены, потолок развития достигнут, управление бизнесом из увлекательной азартной игры превращается в рутинное занятие, которое можно перепоручить подчиненным. А впереди еще полжизни. Некоторые бизнесмены находят самые нетривиальные выходы из кризиса среднего возраста.

Деловой еженедельник "Компания"
Павел Жаворонков

«Мне 33 года, и мой годовой доход составляет $50 000 – этой суммы более чем достаточно для содержания моей семьи.

 

 

Если я продолжу целиком отдаваться вопросам бизнеса, сосредоточусь исключительно на делании денег, то очень скоро деградирую без всякой надежды на возрождение. Ровно через два года я продам дело или структурирую его так, чтобы больше не было необходимости наращивать капиталы». Это строки из личного дневника американского «барона-разбойника» Эндрю Карнеги, написанные им в 1868 году.

С тех пор «прожиточный минимум» буржуазной семьи заметно вырос, но проблема потери руководителем мотивации к дальнейшему развитию бизнеса осталась прежней.

По любви и по расчету

Одним из самых радикальных способов борьбы с кризисом среднего возраста считается смена сферы деятельности, что для предпринимателей означает выход на новый динамичный рынок, который финансируется за счет продажи активов «надоевшей» компании. «Предприниматели, выставляющие свои компании на продажу, довольно часто объясняют свое решение потерей интереса к делу, – утверждает Владислав Кочетков из компании «Магазин готового бизнеса». – Иногда выясняется, что депрессия владельца – следствие финансовых трудностей или сложных отношений с конкурентами, но около 10% всех предложений – это вполне успешные предприятия, их хозяевам просто надоело заниматься бизнесом. 5 – 7% компаний продается бизнесменами, достигшими преклонного возраста, которые не могут или не хотят передавать управление наследникам. И еще 4% случаев мотивировано желанием сменить сферу деятельности – например, перейти из стагнирующей отрасли в более динамичную».

Конкретное направление таких перемещений может определяться научными, творческими и другими личными амбициями, которые руководитель не смог реализовать в бизнесе образца 1990-х годов.

Выпускник факультета радиоэлектроники МАИ Виктор Истратов на заре перестройки занялся коммерческой разработкой программного обеспечения, но высокие технологии в тот момент оказались никому не нужны. Тогда он открыл параллельный бизнес по торговле рыбными консервами, и к концу 1990-х годов его «Гавань Компани» превратилась в одного из крупнейших оптовых поставщиков морепродуктов с оборотом до $1,2 млн в месяц. «Гавань» я рассматривал только как возможность заработать капитал, который помог бы в дальнейшем посвятить себя тому, что мне всегда было интересно – телекоммуникациям и компьютерным технологиям обработки звука и изображений», – рассказывает Виктор Истратов.

Возвращение в ИТ-бизнес началось с того, что глава «Гавани Компани» задался целью снизить затраты на междугородную связь с региональными партнерами за счет внедрения IP-телефонии. Инновация быстро окупилась, Виктор Истратов сделал вывод, что IP-технологии могут быть востребованы сторонними организациями и в 2000 году учредил компанию IP-TEL, которая предоставляла услуги цифровой связи. Вскоре после этого он продал свою долю в компании «Гавань Компани».

Предприниматели, сменившие сферу деятельности, нередко сталкиваются с трудностью привлечения инвестиций и кредитов: «интересные» с точки зрения их личных увлечений и пристрастий рынки, как правило, имеют очень недолгую историю, их потребительская аудитория только формируется, а доходность малопредсказуема. Кроме того, переход на новый рынок может восприниматься в деловом сообществе с подозрением («из хорошего бизнеса сами не уходят»), что мешает наладить отношения с новыми партнерами. Многих «ищущих себя» руководителей эти проблемы даже вынуждали обращаться в PR-агентства за услугами по коррекции персонального имиджа.

Золотые маски

В российской практике известны случаи осознанного и добровольного ухода предпринимателя из бизнеса с целью состояться в общественной, культурной или другой некоммерческой деятельности. Правда, пересчитать подобные прецеденты можно по пальцам. Одним из примеров стал уход из нефтяного бизнеса Эдуарда Боякова и учреждение им премии и фестиваля «Золотая маска». Бывший заведующий литературной частью Воронежского ТЮЗа, ставший в начале 1990-х участником ряда крупных экспортных сделок, с окончанием эры «авантюрного капитализма» вернулся в театральный мир в качестве продюсера и учредителя первой национальной театральной премии.

В большинстве же случаев новым полем, куда уходят из бизнеса по идеологическим или психологическим мотивам, является политика или государственная служба. В 1999 году лидеры Союза правых сил призывали предпринимателей участвовать в парламентских выборах, чтобы повлиять на законодательный процесс путем внесения в налоговое, административное и хозяйственное право поправок, защищающих интересы бизнеса в целом. Кандидаты из числа руководителей компаний, которые шли в парламент с целью «порешать задачки» из области социальной политики и макроэкономики, чаще всего позже раскаивались в этой затее: Госдума оказалась не совсем подходящим для удовлетворения подобных амбиций местом. Кроме того, поход в политику во многих случаях завершался конфликтом с партнерами и акционерами, которые финансово поддерживали «своего» кандидата и ожидали от этих затрат немедленной отдачи.

У Эндрю Карнеги, сумевшего выполнить данное себе обещание не зацикливаться на бизнесе лишь спустя 43 года, когда он продал Carnegie Steel за $300 млн и потратил большую часть этих денег на благотворительные цели, в России только один известный последователь. Основатель компании «Вымпелком» Дмитрий Зимин в 2001-м продал свой пакет акций и ушел из бизнеса, посвятив себя филантропической деятельности и поддержке научных исследований. Большинство же предпринимателей, уделяющих внимание благотворительным проектам, ведут их без отрыва от производства.

По данным британского благотворительного фонда Charities Aid Foundation, российские компании ежегодно тратят на благотворительность около $0,5 млрд (не включая спонсорские проекты), из которых 80% передается муниципальным и местным властям, а оставшиеся 20% тратятся непосредственно на целевые программы и адресную помощь. Какая часть этих затрат мотивирована личными альтруистическими порывами жертвователей, а какая направлена на продвижение предприятия как социально ответственного бизнеса, определить невозможно. «Есть компании, которые просто хотят помочь и не афишируют свою деятельность в этом направлении, а есть такие, для кого принципиально, чтобы все знали, что они помогли, – говорит генеральный директор спонсоринговой фирмы «Optimacom» Мария Сопетова. – В случае если компании заинтересованы в каком-то паблисити, они, естественно, будут прилагать усилия к тому, чтобы об их помощи узнали интересующие их персоны. В последнее время актуальной стала, к примеру, отчетность об участии в социальном проекте».

Как правило, психологически мотивированные благотворительные проекты финансируются не из корпоративных фондов, а из личных средств владельца или руководителя компании. Помощь направляется адресно организациям, нуждающимся в поддержке, по личной договоренности с их руководителями, и о ней не объявляется. В редких случаях предприниматели, намеревающиеся заниматься благотворительностью из иррациональных побуждений (чтобы почувствовать себя добрым человеком), обращаются к услугам спонсоринговых агентств или фандрайзеров, которые формируют для них список нуждающихся.

Хобби как бизнес

Безопасной и менее затратной альтернативой окончательному или временному уходу из бизнеса считается личное хобби, которым в последние годы обзаводятся все больше предпринимателей. «Всегда существовала проблема, как совмещать любимое занятие и бизнес. Живем ли мы для того, чтобы заработать еще больше денег, или чтобы иметь возможность заниматься тем, что нравится? – размышляет Престон Хаскелл, 38-летний руководитель российского представительства международной консалтинговой компании в области коммерческой недвижимости Colliers Int. – Конечно, мне нравится сфера недвижимости, но если заниматься исключительно бизнесом, жизнь станет слишком скучной». Хобби Престона Хаскелла – это купленный им несколько лет назад природный парк Game Reserve в Южной Африке. Управлением и обслуживанием парка площадью 3400 га, на которых проживает 200 видов птиц и более 30 видов диких животных, занимается целый штат специалистов и менеджеров. Сам бизнесмен проводит здесь 2,5 месяца в году.

Кроме положительных эмоций от общения с дикой природой владелец парка гипотетически может получать еще и финансовую прибыль: например, от продажи излишков поголовья редких зверей или за счет развития инфраструктуры для семейного экотуризма. «Будет ли приносить Game Reserve доход? Для меня это неважно, – говорит Хаскелл. – Я хочу построить рай, вот что главное. Я много путешествовал, многое повидал, и мне трудно угодить. Поэтому понадобится немало усилий и денег, чтобы создать райский уголок для себя. Я хочу, чтобы в лесу можно было увидеть все виды животных, подойти поближе, понаблюдать за ними, понять, как они охотятся, как живут».

Нередко личное увлечение принимает форму параллельного основному бизнесу коммерческого проекта, но учредители не ожидают, что подобные предприятия станут окупаться и уж тем более приносить прибыль. Пермский предприниматель Сергей Кущенко, совладелец завода «Камкабель», в середине 1990-х годов вместе с коллегами, которые так же, как и он, увлекались баскетболом, основал баскетбольный клуб «Урал-Грейт», чтобы поиграть после работы в свое удовольствие. Бизнесмены-баскетболисты набрали команду отличных игроков, и вскоре «Урал-Грейт» начал собирать стадионы и окупаться за счет продажи билетов. После того как «Урал-Грейт» выиграл чемпионат России, Кущенко принял предложение возглавить клуб ЦСКА.

Увлечение президента строительной компании «Mirax-Строймонтаж» Сергея Полонского авиацией и космонавтикой привело к тому, что в конце 1999 года он создал компанию «Атлас-Аэроспейс», которая предлагает на коммерческой основе пройти все этапы предполетной подготовки и слетать в космос в качестве туриста. Рентабельность этого проекта учредителем не комментируется.

«Конфликтные ситуации могут возникать лишь в том случае, когда учредитель сам плохо понимает разницу между хобби и серьезным бизнесом», – рассказывает пожелавший сохранить анонимность менеджер, недавно покинувший должность руководителя дочерней структуры крупного телекоммуникационного концерна. Несколько лет назад он принял предложение создать и возглавить медийное подразделение компании, но, как позже выяснилось, затея с выходом на новый рынок была «личной блажью» одного из совладельцев. «Нас бросало из стороны в сторону: сначала поручили разработку суперпортала в Интернете, но через месяц инвестор охладел к идее и потребовал развернуть телевизионное производство, – с раздражением вспоминает менеджер. – В результате компания со штатом в 100 человек в основном занималась изготовлением сайтов для всех друзей и знакомых учредителя и снимала их семейные торжества на профессиональном оборудовании. Естественно, все это делалось бесплатно, однако от нас требовали возврата вложений в соответствии с бизнес-планом».

Годик в деревне

Для наемных менеджеров проблемы психологической усталости, потери цели деятельности и возрастные кризисы не менее актуальны, чем для собственников бизнеса, только решить их без последствий для карьеры и материального положения еще сложнее. На хобби или филантропию у наемных сотрудников нет ни личного времени, ни средств, а увольнение с работы и пауза в карьере – достаточно продолжительная, чтобы решить личные идеологические и философские проблемы – выглядят в резюме «белым пятном» и вызывают у кадровиков подозрения в запойном алкоголизме и других тайных пороках. Тем не менее российские менеджеры, невзирая ни на что, бросают успешную карьеру, чтобы освободить личное время, и устраиваются на удаленную работу.

В HR-политике западных компаний пару лет назад возникло понятие downshifting, которое подразумевает временное увольнение сотрудника или перевод его на должность с низким уровнем ответственности по личной просьбе. Компании, поддерживающие глобальные программы социальной ответственности, на время отправляют своих менеджеров спасать от голода африканских детей или следить за миграцией и поголовьем китов. Прошлой зимой менеджер российского офиса British-American Tobacco 28-летний Алексей Крайнов сообщил начальству о своем плане отправиться в глухую деревушку Улус-Черга, чтобы преподавать английский язык в сельской школе. «Дело было вовсе не в личностном кризисе, просто мне захотелось какое-то время пожить вне городской цивилизации и сделать для других некоторые простые, но важные вещи, до которых в обычном круге жизни никогда бы не дошли руки», – объясняет Алексей. Хотя социальные и кадровые программы такого сценария downshifting'а не предполагали, компания поддержала инициативу Алексея Крайнова: после возвращения в Москву продолжил карьеру в BAT , а школа Улус-Черга получила спонсорскую помощь. Во время работы сельским учителем Алексей придумал RealRussia – программу «безопасного» downshifting'а. Ее участники реализуют свои альтруистические устремления в течение отпуска, выезжая в российскую глубинку.

Подобные решения, впрочем, подходят больше для сотрудников, «ищущих себя» и имеют потенциал, нереализуемый в рамках бизнеса. Менеджерам, которым просто надоели «крысиные бега», остается выбор: уходить или работать дальше, надеясь, что кризис среднего возраста они будут переживать уже как собственники.

Статья получена: Клерк.Ру

загрузка...