Право на воду

345 водных объектов Подмосковья – водохранилища, реки, озера и пруды – вошли в поле зрения администрации Московской области, выпустившей, на первый взгляд, чуть ли не самый востребованный жизнью документ. Его название – «Об установлении минимальных водоохранных зон и прибрежных защитных полос водных объектов, частично или полностью расположенных на территории области». С комментарием постановления выступил на пресс-конференции Александр Красиков, заместитель министра экологии и природопользования Московской области. В этой беседе и выяснилось, что ничего радикального новый документ собой не несет. По крайней мере для тех, кто отслеживает этапы борьбы властей с незаконной застройкой вблизи водоемов.

 

 

Новая бумага важна юридически, но все-таки она не более чем формальность.Тем не менее, пресс-конференция предоставила ценную возможность – ознакомится с позицией представителей областного министерства, которая озвучивается не слишком часто.

– История этого вопроса давняя. Проект готовился в течение нескольких лет. Учитывая то, что информация по нему отчасти должна была быть представлена территориальным органом Министерства природных ресурсов, наши возможности повлиять на этот процесс были ограничены. Мы неоднократно высказывали свою озабоченность этой проблемой. Но очень медленно шел процесс согласования того перечня объектов, который прилагается к постановлению. И только в связи с административной реформой, с приходом в Министерство новых людей общими усилиями удалось достаточно быстро решить все вопросы по согласованию.

Теперь минимальные границы водоохранных и природных зон подлежат нанесению на картографический материал. И этот картографический материал служит основанием для учета ограничений в хозяйственной деятельности, в части использования земельных участков. По каждой реке можно увидеть теперь, какова конкретная ширина водоохранной и прибрежной зоны.

– Чем новый документ отличается от предыдущих? Нормы ужесточились или остались прежними?

– В тексте постановления есть пункт о том, что решения, принятые Советом народных депутатов области от 1990 г. (этот документ предшествует только что вышедшему), утратили силу. Однако они на 90% совпадают с новым постановлением, в частности, в отношении привязки к конкретным водным источникам. Размеры водоохранных и природных зон определяются их размерами. Но немного уточнены параметры водных объектов, протяженность, площадь. Эти изменения незначительны. Тем не менее, теперь соблюдена юридическая чистота. Кроме того, новый документ принят в развитие федерального, вышедшего в 1996 г.

– Что можно и что нельзя делать на указанных территориях? Известно ведь, что огромное количество объектов построены со всевозможными нарушениями.

– Надо понимать, что на территории области достаточно много источников, которые являются источниками питьевого водоснабжения. На эти зоны «накладываются» режимы, которые являются режимами санитарной защиты. В водоохранных зонах режим использования более мягок, в прибрежных – более жесток. В последних запрещена любая хоздеятельность. В водоохранных зонах есть существенные ограничения. Нельзя применять ядохимикаты и удобрения, земли эти не подлежат застройке объектами, которые наносят существенный вред экологическому состоянию. Но я хочу отметить: режим водоохраной зоны не исключает возможности строительства. Он только задает те условия, по которым эта застройка должна вестись. Потому что если речь идет о жилом строительстве, то оно должно включать централизованное канализование и водоснабжение, чтобы исключить загрязнение водоемов. Из наличия водоохраной зоны не вытекает то, что там полностью запрещена хозяйственная деятельность или строительство.

– Могут ли внутренние водные объекты становиться чьей-то частной собственностью?

– Не могут. Речь идет о так называемом «бичевнике», регламент по которому устанавливается Водным кодексом. Это та самая полоса шириной в несколько метров, которая всегда должна оставаться свободной и к ней должен быть обеспечен свободный доступ.

– Что будет с теми домами, которые построены в запрещенных зонах?

– В середине 1990-х гг. земельные участки предоставляли сельские советы и сельские администрации. Причем, регламент предоставления был достаточно куцым. Процедура прохождения согласований, определенные условия передачи не соблюдались. По моим оценкам, 95% нарушений, связанных с застройкой водоохранных зон, относятся именно к этому периоду. После того как были установлены правила игры, определены регламенты более жесткого использования этих земель, условий контроля, возможность этих нарушений фактически исчезла. И если сегодня нечто подобное все-таки происходит, то уже подпадает в категорию уголовно наказуемых деяний.

Но ведь можно увидеть ситуацию и под другим углом. Представьте себе человека, который обратился в сельскую администрацию в 1994 г. с просьбой предоставить ему участок земли. В соответствии с действующими тогда нормативами он получил право собственности, оформил в сельсовете документ и начал строить. С чем он сталкивается дальше? В связи с изменением законодательства ему нужно осуществить регистрацию права собственности на землю и получить новые документы. А в Регистрационной палате говорят: нет, эти проблемы не были согласованы, разрешение на строительство оформлено неверно. Паспорт БТИ тоже оформлен неправильно. Человек должен обращаться за дооформлением бумаг, и в этот момент он сам засвечивает то нарушение, в котором его можно обвинить. А он и не нарушитель. Он действовал в тех законодательных рамках, которые существовали в то время. Большинство нарушений, выявляемых сегодня, соответствуют именно таким схемам.

– Мосводоканал боролся с такими нарушителями. Потому что известно: с попустительства собственников водные объекты подвергались самым разным загрязнениям, о чем неоднократно сообщалось в СМИ. И владельцы прекрасно знали, когда возводили свои дома, что строят в запретной зоне. Например, многие дома на Истринском водохранилище построены именно в 100-метровой зоне, там, где это запрещено. И подходы к воде там закрыты.

– Я уже говорил, что есть нормы Водного кодекса, cогласно которым это запрещено.

– Нормы есть. Но факты остаются фактами.

– Я думаю, что если будут судебные решения, связанные со сносом, то снос состоится. Есть органы, которые в рамках своей компетенции имеют право вынесения административных взысканий (органы природоохраны, прокуратуры, административные инспекции). И они их выносят. Но по части сноса строений, заборов, единственным основанием для этого является решение суда.

– Знаете ли вы хотя бы об одном случае сноса?

– В отношении всей страны не могу сказать. Но есть сведения о том, что по инициативе в том числе некоторых муниципальных образований, были выявлены случаи самозахвата объектов недвижимости. (Хочу подчеркнуть: это не те объекты, по которым собственник 3–4-мя документами все-таки может подтвердить свое право собственности.) Знаю, что было несколько судебных решений о сносе. Но насколько они реализованы, сказать не могу.

– Какой будет судьба баз отдыха, которые находятся в водоохранных зонах? Имеют ли они право вообще там находиться?

– При соблюдении определенного ряда ограничений, связанного с качеством строительства, обеспечением инженерными коммуникациями, могут. Запрета нет. Другое дело, что и реконструкция, которая будет производиться по многим таким объектам, должна производиться только на основании прохождения всех согласований и выполнения всех требований.

– Занесены ли в список, прилагаемый последним постановлением, те реки и ручьи, которые пересыхают и наполняются водой только 2–3 месяца?

– Видимо, имеются в виду ручьи и реки, имеющие особый сезонный гидрологический режим наполнения. Особенно это касается верховьев рек. Да, многие реки летом пересыхают, но природоохранный режим по ним установлен. Потому что в другие водоемы через них может попадать загрязнение других водоемов.

– В Одинцовском и Красногорском районах есть коттеджные поселки, где нет централизованной системы канализации. Были предписания создать такую систему. Какова ситуация сейчас?

– Одинцовский район – это вообще проблемная территория. Там проблема не в том, что отсутствует централизованная канализация на территории отдельных дачных поселений. Там перегружен коллектор, который проходит по территории. Словом, там проблема не со строительством очистных сооружений, а с подключением к этому коллектору. Администрациями Москвы и области принято решение о совместном финансировании проекта по созданию новой системы канализования. Планировалось привлечение частных инвестиций, средств бюджета области и Москвы. Знаю, что практическая реализация в Одинцово и Мытищах уже начата. Согласованы проекты нового строительства. Да, я понимаю, к сожалению, все происходит не так быстро, как хотелось бы.

– Ущерб загрязнения питьевых источников в связи с существующей проблемой как-то подсчитывается?

– Подчеркиваю: между количеством объектов в водоохранных зонах и качеством питьевой воды нет прямой зависимости. Мы проводили анализ. В силу погодных условий или еще чего-то (может быть из-за того, что удается выдерживать общие требования к застройке), получается, что качество воды в водоемах существенно не ухудшается. Если помните, 5 лет назад были страшные аварии, весенние смывы и т.д. К счастью, в последние три года этого удалось избежать. Кроме того, из непосредственной близости водохранилищ были выведены проблемные объекты. А по части ущерба скажу, что подсчитать его сложно. Нет ни методик, ни подходов. Хотя ущерб от внезапных загрязнений локального уровня (скажем, от загрязнения Клязьминского водохранилища нефтепродуктами – случай широко известный) подсчитывается, предъявляется виновникам и компенсируется.

– Правда ли, что в таких случаях назначаются в виде штрафов совсем незначительные суммы? Например, если дело касается пенсионеров, то все может свестись к уплате 500 рублей?

– Согласен, что ужесточение природоохранного законодательства необходимо. И мы с отдельными инициативами выступаем. Тут важна совместная работа с федеральными органами.

– Есть ли в вашем министерстве данные, сколько объектов недвижимости, находящихся в водоохранных зонах, не оформлены в собственность? Ведь что получается: прекрасно понимая, что объект можно и не регистрировать (регистрация прав носит заявительный характер), человек строит дом в неположенном месте, живет в нем и платит смешные штрафы. Проблемы, конечно, могут возникнуть, но только если он захочет продать дом. Но ведь это совсем необязательно. Разве такая ситуация не может послужить примером для других желающих поступить так же?

– Нет, точных данных у нас нет. Может быть, регистрационная палата, БТИ ими обладают. Вообще учет – задача не нашего ведомства. Но если регистрация будет иметь не заявительный, а обязательный характер, то тогда может измениться многое. Некоторые органы государственной власти ведут работы по косвенному понуждению собственников к регистрации объектов недвижимости. Министерство природных ресурсов Российской Федерации, как известно, устраивает тотальные проверки. Выявляются нарушения, выдаются предписания, накладываются взыскания.

Наталья Крол Мир и Дом
Статья о недвижимости получена: IRN.RU

загрузка...