Королевский флагман

История «Кроны» хорошо известна в Швеции. В 1668 году этот военный корабль был спущен на воду, а уже летом 1674 года флагман шведского королевского флота «Крона» устроил роскошный прием в честь короля Карла XI. Эффектно украшенный деревянной резьбой, покрытый позолотой корабль имел 197 футов длины, 2350 тонн водоизмещения и был одним из самых больших в то время. Непревзойденная по вооруженности «Крона» несла на своих бортах 126 пушек. Она была гордостью Карла XI и самым мощным кораблем его флота.

 

 

В 1676 году «Крона» была послана сражаться на Балтику вместе с другими шестьюдесятью шведскими военными судами. Дания поклялась отвоевать свои балтийские провинции, захваченные шведами примерно два десятилетия дожитого, а голландцы присоединились к датчанам после объявления войны.

В первом сражении против объединенного датско-голландского флота «Крона» дралась успешно. Маневрируя позади датского адмиральского флагмана, своим бортовым залпом она пробила в его корме такую дыру, что, по словам одного шведского канонира, можно было проехать через нее на карете, запряженной четверкой лошадей! Однако это была единственная победа «Кроны». Неделей спустя флоты опять сошлись около острова Эланд. Под всеми парусами, при порывистом ветре «Крона» сделала резкий поворот, чтобы встретить противника. Этот маневр оказался смертельным — огромный корабль опрокинулся набок, погрузив пушечные порты в воду. Как только мачты и паруса коснулись воды, страшный взрыв расколол его пополам, и «Крона», которую строили целых семь лет, всего лишь за несколько минут ушла под воду, а вместе с ней 850 человек. До сих пор ее гибель остается в шведской военно-морской истории одной из самых величайших потерь.

Известный морской историк и инженер Андерс Франсен давно интересовался историей «Кроны». В 1950 году он предпринял первые попытки поисков ее останков, в том месте, где, как считалось, они покоятся. Поиски ни к чему не привели, и Франсен начал исследования стокгольмской бухты. Здесь в 1956 году он и обнаружил столь же знаменитую, из числа затонувших кораблей XVII века, «Вазу».

Как и «Крона», «Ваза» не была рассчитана на то количество пушек, которое на нее загрузили. В итоге при налетевшем шквале, потеряв остойчивость, она опрокинулась и затонула около Стокгольма в самом начале своего первого плавания в 1628 году. Через три с лишним столетия Франсен поднял ее неповрежденной, и она была установлена для постоянного осмотра около Стокгольмской гавани. В 1979 году Франсен возобновил поиски «Кроны» в водах Балтики к востоку от Эланда.

Место гибели судна долгое время оставалось невыясненным. Судя по свидетельствам того времени, сражение происходило в нескольких милях к востоку от прибрежной деревушки Халтерстад, где несколько дней спустя на берег вынесло тела моряков «Кроны». Площадь, которую предстояло обследовать, была огромной — многие и многие квадратные мили морского дна, а предмет поисков относительно невелик: при взрыве судно вполне могло развалиться на куски.

Во время поисков «Вазы» Андерс Франсен работал один, но, чтобы найти «Крону», необходимы были коллективные усилия. В этой работе ему помогали трое друзей и коллег-инженеров: Бенгт Гризелл, Стен Альберг и Бенгт Бёрьессон. Вместе они снарядили небольшое исследовательское судно с гидролокатором и в июле 1979 года отправились на поиски «Кроны».

С самого начала им мешало частое явление на Балтике — термоклины, или колебания уровня воды при резких изменениях температуры. Эти колебания служат помехой гидролокатору, а магнитометр, который они стали применять позднее, порой оказывался чересчур чувствительным. Один раз, когда этот прибор тащили на канате опущенным глубоко под воду, он зарегистрировал грозовую бурю, разразившуюся в восьмидесяти милях от этого места — на советской стороне Балтики!

К разочарованию археологов, первый сезон не принес никаких результатов — они исследовали больше тринадцати квадратных миль морского дна, не найдя ничего. Создавалось впечатление, что «Крона» не просто развалилась на части, но что эти части лежат на дне, занесенные толстым слоем морского грунта. Тем не менее они решили попытаться еще раз.

Удача нашла Франсена и его коллег спустя год, в один из августовских дней, когда они буксировали магнитометр на канате вдоль дна точно к востоку от Халтерстада. Стрелки на панели прибора, находящегося на борту судна, вдруг стали дергаться, фиксируя значительную массу металла внизу. Примерно в этом же месте девять лет назад спасательное судно, принадлежащее шведским военно-морским силам, подобрало несколько дубовых досок, явно пролежавших под водой долгое время. Переговорив об этом, они решили спустить вниз телевизионную камеру.

Надолго археологам запомнится тот момент, когда они впервые увидели «Крону». Под 36-метровым слоем воды лежали орудия, рассыпанные по морскому дну среди нагромождений корабельных балок,— больше полдюжины красивых бронзовых стволов. В то время как камера с дистанционным управлением показывала их, Андерс Франсен безмолвно ожидал какого-нибудь доказательства того, что его тридцатилетние поиски подошли к концу. Вскоре на стволе одной шестифунтовой пушки высветилась надпись: «Vive le roi —1628». Дата этого открытия — 8 августа 1980 года, а место — четыре мили к востоку от шведского острова Эланд. Пушки принадлежали «Кроне».

Как большинство флагманских кораблей того времени, «Крона» была плавающим музеем трофеев. Ее вооружение состояло из пушек стран всей Европы, захваченных в сражениях или купленных у литейных заводов. Самая старая, которую в конце концов извлекли, была немецкая, отлитая в 1514 году — больше чем за полтора века до того, как «Крону» спустили на воду. Вполне может быть, что это орудие носили на своих бортах больше полдюжины различных военных кораблей, прежде чем оно утонуло с «Кроной». Другие пушки отливались в Швеции, Дании, Австрии и во Франции.

По прошествии нескольких часов археологи стали нырять на затонувший корабль с аквалангами. Вскоре они обнаружили, что, хотя судно сильно разрушено взрывом, остались хорошо сохранившиеся части. Массивные кормовые балки стояли соединенные вместе, словно гигантский треножник поднимался со дна на четыре метра.

«Крона» опустилась на дно боком, и верхняя часть правого борта оказалась полностью разрушенной, нижняя же частично сохранилась. Позже обнаружилось, что большая часть левого борта, лежащего на дне и засыпанного песком и илом, тоже выдержала испытание временем, да так успешно, что некоторые пушки все еще выглядывали из своих портов. Нос судна развалился совершенно, было похоже, что он отломился во время взрыва и был просто унесен течением.

Но сам по себе корабль был ничто в сравнении с тем огромным количеством старинных предметов, которые археологи вскоре извлекли. За десять лет, последовавших за катастрофой, шведы интересовались в основном тем, как достать ценные для них пушки, и им удалось вытащить примерно половину. Но, к счастью для Франсена и его товарищей, они не обращали внимания на десятки тысяч предметов повседневного пользования, ушедших на дно вместе с командой «Кроны». Для археологов они гораздо ценнее пушек, поскольку сами по себе воссоздают в деталях образы корабля и людей, которые на нем плавали. Больше других интересна личность барона Лоренца Кройца—адмирала, который привел «Крону» к гибели.

Это была первая морская кампания шестидесятилетнего Кройца, его перевели на должность адмирала шведских военно-морских сил с поста гражданского советника Карла XI. Профессиональные адмиралы, формально подчинявшиеся Кройцу, презирали его, нарушая его приказы или игнорируя их.

Ради справедливости следует заметить, что Кройц, являясь командующим всем шведским флотом, не был капитаном «Кроны». Фактически корабль находился под управлением трех капитанов-профессионалов, и их трудно оправдать за такое управление судном.

Доставая с «Кроны» личные вещи, археологи узнали Кройца и некоторых его офицеров так же хорошо, как своих друзей. Одна из самых трогательных вещиц среди 17 тысяч предметов, которые они пока достали, — золотое кольцо с инициалами LCD, выгравированными с внутренней стороны. Эти буквы означают: Лоренц Кройц Дюваль; вторая фамилия принадлежит жене адмирала, происходящей из столь же древнего рода.

Эльза Дюваль умерла за год до этой битвы, и кольцо, очевидно, принадлежало ей. Оно было расточено, видимо, для того, чтобы его мог носить Кройц. Хотя тело адмирала вынесло на берег близ Халтерстада без кольца, он им явно очень дорожил, если взял с собой в море.

Адмирал был человеком с тонким вкусом, о чем, например, свидетельствует кожаное кресло с фамильным гербом, вытисненным на спинке, с инициалами L.C.E.D., видимо — Lorentz Creutz и Elsa Duvall. На кораблях XVII века кресла были большой редкостью; матросы и офицеры сидели на деревянных скамьях или сундуках. Такие кресла можно было найти лишь в изящной обстановке королевского дворца, где Кройц провел не один год, очевидно, он не счел возможным отказаться от них и на корабле.

Несмотря на свою неопытность, Кройц в первом же сражении против датчан и голландцев беспрерывно понуждал своих адмиралов атаковать, и часто напрасно. А в роковой день 1 июня у острова Эланд шведский флот вступил в бой преждевременно — обстоятельство, приведшее «Крону» к гибели. Когда корабль начал разворот, чтобы встретить неприятеля, Кройц, как говорили, Закричал: «Именем Бога заклинаю, чтобы нижние порты были закрыты, а пушки закреплены, так чтобы нас не постигла участь «Вазы»!» Однако, по другому свидетельству, его даже не было на палубе, поскольку он лежал в каюте, страдая от случившегося утром сердечного приступа. Впрочем, это вполне может быть и неправдой, так как у Кройца не было недостатка в недоброжелателях на борту «Кроны».

В любом случае приказ задраить пушечные порты поступил слишком поздно. Когда комендор Андерс Гилленспак спустился вниз, чтобы посмотреть, как выполняется приказ, он увидел, что «дула всех пушек погружены в воду... порты закрыть было уже невозможно: корабль накренился так сильно, что пушки нужно было вытягивать почти вертикально...». В это же самое время на противоположном борту канониры нижней орудийной палубы, оказавшись среди обезумевших крыс, оцепенели от ужаса; в следующую секунду сорвавшиеся с талей пушки вместе с ядрами обрушились на головы беззащитных людей.

В тот момент налетел шквал и опрокинул «Крону» — ее паруса и мачты оказались в воде. Через несколько секунд раздался страшный взрыв. Никто не знает, от чего он произошел, вероятнее всего, пальник с тлеющим фитилем попал в главную крюйткамеру. «Крона» и ее команда, за исключением сорока двух человек, исчезли в гигантской вспышке.

Одним из уцелевших был Андерс Спарфельт, чья история стала легендой. Ему исполнился тридцать один год, он был майором шведской армии. Взрывом Спарфельта подняло на высоту около 60 метров, он пролетел мимо мачт двух неприятельских судов и упал невредимым на паруса шведского корабля «Дракон». Его чудесное спасение современники приписывали особой благосклонности Бога. Но на этом Божьи милости по отношению к Андерсу Спарфельту не закончились. Он не только остался жив после этого сражения, но и получил звание — генерал-майора. В 1708 году он был назначен губернатором шведского острова Готланд на Балтике, где заслужил много наград. Спарфельт умер своей смертью в возрасте 85 лет.

Чудеса были редкостью на «Кроне» в тот день, и большая часть находок свидетельствовала о внезапной и быстрой смерти членов экипажа и солдат. Особенную жалость вызывали у археологов останки и личные вещи человека, которого прозвали Гигантом. Они нашли только нижнюю часть его скелета, причем чулки и кожаные туфли все еще держались. Анатомическое обследование костей ног показало, что он был необычайно высок — около двух метров — по сравнению со средним ростом шведа XVII века, равным примерно 165 сантиметрам. Кроме того, гигант был богат. Среди его вещей найдены ручные часы, большая медная пряжка от пояса, золотые с эмалью запонки и искусно позолоченный эфес шпаги, золотое кольцо.

Кем он был? Наверное, этого никто уже не узнает, но вполне возможно, что это 26-летний сын Кройца Густав. Густав находился на борту «Кроны», и очевидцы утверждали, что он утонул, хотя его тела на берег так и не вынесло. Однако лабораторные анализы останков гиганта показали, что одна из его лодыжек была сломана, а потом срослась. Такое повреждение распространено в том роде войск, где служил Густав, будучи профессиональным кавалерийским офицером. Среди его вещей археологи нашли маленький золотой брелок в виде черепа — популярная безделушка в Европе XVII века. Вероятно, он был пришит к камзолу и символизировал хрупкость человеческой жизни.

На «Кроне» служили члены еще одной фамилии, которых постигла та же участь, что и обоих Кройцев. Свен Олофссон Рэм был морским горнистом — такая должность полагалась только на военных кораблях, имеющих адмирала на борту. Среди поднятых предметов обнаружили помятый медный горн, который, вполне вероятно, мог принадлежать Рэму.

Как флагманский корабль, «Крона» имела не одного горниста, а пятерых. Для семьи Рэм трагичным оказалось то, что одним из них был сын Свена — Олоф Свенссон Рэм, а другой, Ханс, литаврщиком.

Погибшим и пропавшим без вести морякам «Кроны» их соотечественники оказали немного почестей. Вынесенные на берег близ Халтерстада тела были похоронены в общей могиле в углу дворика деревенской церкви. В память о них не поставили даже камня.

По останкам тех, кто утонул, археологи многое узнали об особенностях жизни команды на судне XVII века. Восемьдесят обнаруженных пока скелетов большей частью принадлежали людям, которым было за тридцать. Останки обследовались Яном Линдбергом, одним из ведущих шведских патологоанатомов. Доктор Линдберг выяснил, что в большинстве это были вполне здоровые люди, возможно, потому, что «Крона» находилась в море сравнительно недолго. В XVII веке члены команды военного корабля получали пищу один раз в день, и продолжительные плавания приводили к истощению.

Удивительной находкой оказался череп, который по форме и параметрам можно было отнести к женскому. Однако доктор Линдберг этого не утверждал категорически, поскольку не было никаких записей, что на борту «Кроны» находилась женщина. С другой стороны, в истории известен не один случай, когда женщин доставляли на борт военного корабля тайно.

Кто-то из экипажа, возможно, адмирал Кройц, взял с собой в море значительные ценности. Во время третьего сезона раскопок Ларе Эйнарссон, директор проводимых археологических работ, обследовал область кормы, где жили Кройц и его старшие офицеры. Там Ларе нашел 105 золотых монет, одна из которых — редкий дукат времен царствования Карла XI. В следующий сезон они нашли еще 150, доведя таким образом общее число до 255. Это самая большая куча собрания золотых монет, когда-либо найденная в Швеции. Было извлечено и множество серебряных и медных монет, включая далер — огромную квадратную монету, имевшую хождение в Швеции в XVII столетии. Как и многие другие предметы, найденные на «Кроне», все они сейчас выставлены в Кальмарском окружном музее.

Богатые и бедные, дворяне и простолюдины — они прибыли со всех уголков страны и собрались на борту «Кроны» из всех социальных слоев шведского общества. В этом заключается уникальная ценность «Кроны», поскольку жизнь этого сообщества оборвалась внезапно 1 июня 1676 года. И 300 лет сохранялась эта поистине бесценная «временная капсула» Швеции XVII века. Например, медицинский сундук флотского хирурга археологи нашли в 1986 году с набором банок и бутылок, аккуратно расставленных внутри. Некоторые из бутылочек сохранили остатки своего содержимого, и исследователи надеются в скором времени провести их анализ. Известно имя владельца сундука: Питер Шаллерус Грипенфлихт, доктор шведских военно-морских сил — медик, носящий для того времени самое высокое звание. Следом за бутылками из сундука извлекли принадлежавший ему блестящий медный офицерский нагрудник с вензелями Карла XI. Нагрудник надевался лишь во время церемоний и никак не мог спасти жизнь Питеру Грипенфлихту, который утонул или погиб во время взрыва. Сундук, разделенный на отсеки, также содержал керамические сосуды, стакан и оловянную посуду, латунную ложку, пригоршню ягод можжевельника, оловянные бутылочные крышки и еще несколько предметов, для археологов пока непонятных.

Две записные книжки в кожаных обложках, которые сохранились в воде, были рассчитаны на то, чтобы вместо листков бумаги вмещать пластинки воска — так легче стирать написанное и снова использовать. Вместе с ними найдены ручка и палочка для письма по воску, обложка от большого тома, видимо, сборника псалмов.

Обнаруженный также деревянный рундук принадлежал скорее офицеру, чем матросу. Там была бутылка из толстого стекла — нечто такое, чего не мог иметь простой матрос на борту корабля, красивая портупея, отделанная кожей и шелком, пороховой рог и пара рукавиц отменного качества. Еще там были дольки чеснока, горошины перца и корень имбиря — все рассыпалось по дну. Владелец рундука не был коком, просто он хорошо знал о том, что необходимо иметь с собой в море. Он знал старинные морские средства, используемые и по сей день: чеснок и перец — для лечения простуды, а имбирь — как лекарство от морской болезни.

В рундуке, помимо этого, обнаружены медные наперстки, пуговицы, крючки и петли вместе с пряжками, кольцами и брошью, изготовленной в виде льва, а также хорошо сохранившийся кусок материи.

Этот офицер, судя по всему, имел романтическую натуру: в углу рундука была спрятана удивительно сохранившаяся шелковая лента, когда-то украшенная цветком, — очевидно, память о некой даме, оставшейся на берегу. Кто бы она ни была — возлюбленная, жена или просто подруга, — он любил ее и очень дорожил этим подарком. Возможно, он выжил и вернулся к ней, хотя шансов у него было немного.

Третий рундук содержал набор навигационных инструментов, включая циркули, угломер, линейку, автоматический карандаш и тяжелую свинцовую чернильницу. Для прокладывания курса экипаж «Кроны» пользовался навигационными приборами, такими, как Компасы, транспортиры и циркули. Песочные часы использовались для отмеривания времени при несении корабельных вахт. Пассажный инструмент позволял узнать время ночью: Полярная звезда должна была быть видна через отверстие в центре, а подвижный рычажок ставился на одну линию с двумя околополюсными звездами, после этого можно было определить время по шкале.

Археологи нашли и небольшой шкаф с ящичками, которые сильно разбухли, так что их нельзя было выдвинуть. Чтобы определить содержимое, его просветили рентгеновскими лучами: в основном там лежали навигационные приборы, включая солнечные часы. Затем задняя стенка была аккуратно снята и девять ящичков осторожно выдвинуты.

Таким образом, личные вещи открывали еще один аспект раскопок «Кроны»— человеческий: глиняная трубка со следами зубов на мундштуке, песочные часы с песчинками, застывшими во времени, пара маленьких циркулей с инициалами А. С. Очень похоже, что они принадлежали Андерсу Эрикссону Спаку, комендору на «Кроне». Слово «Spak» означает «побег» (отросток) по-шведски, но незадолго до того, как «Крона» вышла в море, Спак получил дворянское звание и приставку к своей фамилии «Gullen» — «золотой», став, таким образом, «Золотым побегом».

За несколько лет археологи подняли с затонувшего корабля почти сорок красивых бронзовых пушек, включая шестифунтовую с надписью «viveleroi». Гораздо более тяжелая, тридцатифунтовая, имела даже персональное сообщение на немецком языке: «Jacob Shultes in Wien Goss mich — 1627» (Якоб Шульц отлил меня в Вене в 1627 г.). Шульц был одним из лучших в Европе литейщиков пушек, и одно из его произведений теперь хранится в Кальмарском музее. Записи свидетельствуют, что шведы захватили ее у немцев в 1631 году во время Тридцатилетней войны и использовали против прежних владельцев в 1660-м. Она также несет инициалы императора Священной Римской империи Фердинанда II и имя начальника его артиллерии Рудольфа фон Тойффенбаха.

Принимая во внимание то примитивное оборудование, которое тогда применялось, хотелось бы узнать, как же ныряльщикам в XVII столетии удалось достать с «Кроны» почти половину его пушек: около 80 из 126?

Ханс Альбрехт фон Трайлебен, шведский дворянин, немец по происхождению, занявшись организацией подводных работ, проявил себя настоящим гением. Он разработал проект нырятельного колокола в виде свинцового конуса, открытого снизу и достаточно большого, чтобы вместить одного человека. Ныряльщик мог сидеть под колоколом и, используя крюк на длинной рукояти, прикреплять к пушкам, лежащим на дне, канат, опущенный с поверхности, или же мог, задерживая дыхание и вынырнув из-под колокола, по крайней мере, две минуты работать снаружи. Главными трудностями были холод и собирающийся в колоколе углекислый газ, выдыхаемый ныряльщиком. О последнем обстоятельстве фон Трайлебен прекрасно знал, хотя кислород был открыт лишь через сто лет! О его таланте и мастерстве свидетельствует тот факт, что никто из ныряльщиков не погиб и даже серьезно не пострадал. Они вытащили 60 орудий за четыре года — с 1682 по 1686-й. Некоторые из пушек весили до двух тонн — слишком большой вес для механизмов, установленных на спасательных судах, потому их поднимали к самой поверхности, а затем буксировали на мелководье.

Бенгт Гризелл, старый друг и коллега сотрудников Королевского Технологического института, основательно изучив архивы, изготовил колокол фон Трайлебена и несколько раз спустился с ним на «Крону». Некоторые специалисты сомневались, что колокол можно будет использовать на глубине ниже 24 метров, но Бенгт опустился еще глубже и работал даже за его пределами без особого волнения. Специальный костюм предохранял Гризелла от холодной воды. Его менее счастливые предшественники, видимо, опрокидывали стаканчик-другой, чтобы согреться.

Извлечение со дна пушек привело к важному открытию. Одна из критических проблем, перед которыми оказался человек в атомном веке, — проблема захоронения ядерных отходов, которые сохраняют свои смертоносные свойства тысячи лет. Где хранить их и какого типа должны быть контейнеры?

Стволы, которые доставали археологи, были бронзовые, из сплава меди и олова. Все они находились под водой более трех столетий; некоторые пролежали все это время под слоем глины и песка. Большая часть пушек абсолютно не испортилась: раз почищенные, они выглядели почти как новые, будто их только что отлили.

Разрабатывая идеальный способ захоронения ядерных отходов, шведские радиохимики взяли ряд проб сплава, из которого сделаны стволы. Особенно их заинтересовал один с необычайно высоким содержанием меди: 98,5 процента. Их заключение: ядерные отходы в медных контейнерах, обложенные глиной и помещенные в коренную породу, могут безопасно храниться, по крайней мере, 100 тысяч лет.

Археологи все еще исследуют «Крону». Они откопали только около четверти обломков и прикинули, что для завершения работ понадобится еще не менее десяти лет. Однако важность такой работы неоспорима. При открытии Кальмарского музея три года назад почетный гость, король Швеции Карл XVI Густав, покровительствовавший проекту раскопок и сам нырявший на затонувший флагман, сказал: «Раскопки «Кроны»... значительное дело, важность которого трудно переоценить и которое простирается гораздо дальше области морской археологии... Вся эта работа и эти роковые события убедительно напоминают нам о нашей тесной связи с прошлым».