Лиз Херли: жизнь под взорами толпы

«Величественный закат озарял гостей лучами цвета манго и фуксии» - написала одна из индийских газет в разделе светской хроники. «Было выпито более 600 бутылок шампанского!» - поражались в The Bombay Times. Для того чтобы рассказать о «свадьбе века» - церемонии, достойной съемок богатейшего болливудского фильма – индийской прессе потребовалось немало красноречия. А одно из изданий – с долей иронии - назвало это событие «самым значительным в Северной Индии со времен первой битвы при Панипате».

Если упоминание об основателе Империи Великих Моголов озадачивает вас так же, как озадачили индийских папарацци толпы звезд британского телевидения, наводнившие аэропорт Джодхпура, вы поймете атмосферу индийской свадьбы модели, киноактрисы и модного дизайнера Элизабет Херли с ее знаменитым женихом Аруном Найаром.

Удел всех знаменитостей – быть на глазах у толпы.

Несмотря на то, что весь мир уже давно опутан глобальной паутиной (далекая от технических новинок Индия лишь до недавних пор была исключением), имена жениха и невесты изначально были абсолютно неизвестны жителям этой страны. Так же, как и их именитых гостей – от техасской светской львицы Линн Уатт (Lynn Wyatt) до партнера Элтона Джона Дэвида Ферниша (David Furnish). И наоборот. Когда Прейти Зинта (Preity Zinta), главное достояние Болливуда, со своей неизменной улыбкой на лице вручала Херли и Найару шуточную награду за их индийский танец, далеко не все западные завсегдатаи светских вечеринок поняли, что перед ними – азиатская мегазвезда.

Бракосочетание Элизабет Херли проходило под пристальным наблюдением тысяч поклонников: благодаря журналу Hello!, выкупившему эксклюзивные права на освещение этого события, ни одна деталь не осталась незамеченной. Журналисты из этого издания проследовали за молодоженами повсюду – от загородной церемонии в Англии до дворца махараджи Art Deco (превратившемся в фешенебельный отель) в Джодхпуре, а также в пустыню Раджастан, где гости разместились под тентами для танцев и развлечений.

Площадка для крикета, по которой свободно разгуливали роскошные павлины, расположилась на покрытой сочной зеленью лужайке дворца Umaid Bhawan, а табло со счетом едва было видно в зарослях пурпурной бугенвиллии. Официально матч закончился ничьей, но на самом деле победу следовало присудить «Индии».

Несмотря на всю кутерьму, сопровождавшую игру, на празднике было много других вещей, достойных внимания: буфет с национальными блюдами и креманками разноцветного мороженого или сари августейших гостей, среди которых блистала, к примеру, греческая принцесса Мари Шанталь, явившая собравшимся образец экзотики и врожденной элегантности.

Сама же Лиз Херли наглядно продемонстрировала свои модные предпочтения, сменив розовое свадебное сари от Донателлы Версаче на платье Roberto Cavalli в пурпурно-золотых тонах: в последнем наряде на роскошной повозке невесту, как настоящую принцессу Ражпута, доставили в знаменитую крепость Мехрангарх.

Переодеваться Лиз пришлось и накануне, в пустыне: свое белое платье в стиле греческой богини от британского дизайнера Дженни Пэкхем она сменила на серебристый топ и юбку, ведь именно в этом ансамбле она исполнила болливудскую версию свадебного танца для своего мужа. Блестящий наряд создал индийский модельер Рохзит Бал: он же сшил пальто для Найара, а также его уменьшенную копию для четырехлетнего сына Херли Дамиана.

Прибытие жениха верхом на лошади в сопровождении верблюдов и группы мужчин в тюрбанах с павлиньими перьями доказало, что любой - от дизайнера Тома Форда (с его изумрудным эгретом или расшитыми камнями перьями на тюрбане) до владельца империи красоты Леонарда Лаудера – сможет преобразиться гораздо эффектнее с помощью головных уборов и украшений, нежели смокингов. Хотя рисунки хной на руках женщин будут выглядеть, по меньшей мере, странно, когда их западные обладательницы – например, Эвелин Лаудер – вернутся на Манхэттен.

Но самым главным победителем этой «Свадьбы сезона дождей» стала, собственно, семейная жизнь. Какой бы высокой ни была лестница, ведущая под купол украшенного цветами отеля, и какими бы царственными ни казались трофейные тигры, извергающие пламя, все свадьбы неизменно похожи. Как и на всех свадьбах, волнующийся отец спорит о чем-то с сыном, через секунду забывая о предмете спора, а невеста не может без запинки произнести молитву на санскрите. И на каждой свадьбе - даже самой яркой знаменитости – светит одно и то же Солнце.